Лекции по "Социологии"

К иным последствиям приводит в настоящее время продолжающийся процесс приватизации государственной собственности, который приобретает все более «эксклюзивный» характер. Аппетиты новоявленной буржуазии по-прежнему пока полностью не удовлетворены. Однако вкус ее становится все более тонким и изысканным. Она стремится приобрести ныне не любые куски государственной собственности, а наиболее прибыльные и эффективные.

Сравнивая распределение  производственных предприятий, запрещенных  к приватизации, из первого (1995) и  второго (1998) перечней по отраслям промышленности (рис. 3-2), видим изменение, которое отражает стремление чиновников получить в частные руки наиболее лакомые объекты государственной собственности. В 2002 г. прошла новая волна приватизации, и, несомненно, лучшие куски государственной собственности достались крупнейшим интегрированным бизнес-группам (ИБГ). Интегрированные бизнес-группы — своеобразный аналог американских трестов начала XX в. С известной долей условности их можно разделить по типу интегрирующих отношений на управленческие и имущественные. Первые выступают как своеобразная модификация власти-собственности, вторые — как новая частная собственность¹.

С конца XX в. ИБГ приобретают все большее и большее значение в движении вперед к частной собственности². В условиях высокой неопределенности и отсутствия доверия между предприятиями складываются своеобразные финансово-экономические комплексы, включающие в себя промышленные предприятия, коммерческие банки, страховые компании и другие дочерние структуры, значительно снижающие трансакционные издержки ведения бизнеса. В 2000 г. в восьми крупнейших из них было занято 2% общей численности занятых в российской экономике,  при этом они производили почти

¹ См.: Авдашева С. Б., Балюкевич В. П., Горбачев А. В. и др. Анализ роли 
интегрированных структур на российских товарных рынках. М., 2000; Пап- 
пэ Я. Ш. Олигархи: Экономическая хроника, 1992—2000. М., 2000.

² См.: Паппэ Я. Ш. Указ. соч.

 

164 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать! 

3.1. Назад к частной собственности 165

 

1/4 ВВП,  а их продукция составляла 1/4 российского  экспорта¹. Большинство ИБГ выросло из энергетических и сырьевых компаний и (благодаря природной ренте) в настоящее время обладают значительными финансовыми средствами, позволяющими им наращивать экономический потенциал. С 1996 по 2000 г. их капиталовложения в собственные инвестиционные проекты удваиваются почти ежегодно (рис. 3-3), и они становятся одними из главных инвесторов российской экономики.

Важно подчеркнуть, что ИБГ развили  свою деятельность в значительном числе российских регионов (табл. 3-1). Так, если в 1993 г. «ЛУКойл» оперировал в пяти регионах, то в 2000 г. — уже в 21, соответственно «Интеррос» — в 1 и 23, «Альфа-групп» в 2 и 37 регионах. Крупнейшие ИБГ в настоящее время уже являются политическими и экономическими конкурентами региональной элиты. Они объективно заинтересованы в унификации законодательной среды и создании единого экономического пространства на территории РФ. Уже сейчас некоторые из них осуществляют реструктуризацию остаточной государственной собственности. Скупая предприятия, они оптимизиру-

¹ См.: ДынкинА., Соколов А. Интегрированные бизнес-группы в российской экономике // Вопросы экономики. 2002. № 4. С. 90.

 

166 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать

ют их организационную  структуру и финансы в целях  повышения рыночной стоимости активов и реализуют непрофильные (с их точки зрения) подразделения (например, покупка, реструктуризация и продажа «Альфа-групп» кондитерской фабрики «Большевичка», «Борского стекольного завода» и др.).

В развивающейся  экономике резко возрастают альтернативные издержки ведения бизнеса, опирающегося на неформальные отношения. В условиях экономического роста неопределенность внешней среды, необязательность партнеров, отсутствие доверия, нарушение контрактов обходятся все дороже. Однако «спонтанный сдвиг «снизу» в пользу большей формализации и «прозрачности» способов экономического взаимодействия, — отмечает Р. И. Капелюшников, — может обеспечить долгосрочный эффект, только если он будет поддержан «сверху» — законодательно, организационно и политически»¹.

Возможность такой  поддержки «сверху» появилась с прихо- дом к власти администрации В. В. Путина. «Путинский про-

¹ Капелюшников Р. И. «Где начало того конца?..» (к вопросу об окончании^ переходного периода в России). С. 154. 

3.1. Назад к  частной собственности    167

ект», как известно, включал целую систему  мер: «(1) Политическое и экономическое ослабление элитных групп, заинтересованных в сохранении прежнего порядка...; (2) унификация законодательного пространства, устранение противоречия между нормами и процедурами, действующими... на разных уровнях правовой административной системы; (3) сокращение числа и упрощение содержания формальных ограничений, а также издержек, связанных с их соблюдением; (4) ужесточение санкций за нарушение законов и контрактных установлений»¹. Сложность, однако, заключается в том, что претворять в жизнь эту программу придется государственному аппарату, в котором еще живы методы и технологии советской номенклатуры. Поэтому есть опасность, что радикальные изменения могут превратиться в персональные подвижки и в усложнение бюрократической процедуры контроля, которая позволит извлекать политическую ренту.

Это означает, что в долгосрочном плане  необходим переход от модели «политической  модернизации» институциональной  среды, предполагающей активное предложение  институтов со стороны правительства, к модели «рыночной модернизации», учитывающей спрос на институты со стороны самих участников рынка².

При этом конкретные меры по развитию частной собственности и реализуемая в связи с этим экономическая политика в сфере приватизации и возможной деприватизации, по нашему мнению, должны основываться на двух общих принципах: во-первых, на комплексном подходе к проблемам реформы законодательства о собственности, во-вторых, на создании системы экономических стимулов для всех фактических обладателей отдельных правомочий собственности.

Кроме того, для разрушения института остаточной государственной собственности сегодня в России необходимо:

1. радикально реформировать государство. Перейти от «государства производящего» к «государству защищающему»;
2. реорганизовать государственные унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения (как на феде-

¹ Капелюшников Р. И. «Где начало того конца?..» (к вопросу об окончании 
I  переходного периода в России). С. 155.

² См.: Cadwell С. and Polishchuk L. Evolving Demand for Institutions in Russian 
.conomy: Implications for Economic Reform (Paper presented at the conference

«Modernization of Russian Economy», Moscow, April 2001).

 

168 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать

ральном, так  и на региональном и муниципальном  уровнях) либо в казенные предприятия или учреждения, либо в акционерные общества (с возможностью дальнейшей приватизации). Резко ужесточить контроль за финансово-хозяйственной деятельностью государственных предприятий;

3. направить значительные средства на развитие судебной системы и увеличить ее независимость от исполнительной власти. Это подразумевает: а) увеличение числа судей и судов (тогда у предпринимателей отпадет необходимость обращаться за разрешением хозяйственных и административных споров к тещ же чиновникам, тем самым уменьшится власть чиновников, которые сегодня часто выступают как фактические «третьи стороны» при разрешении хозяйственных проблем); б) увеличение! объема выпуска литературы с толкованиями законов и описанием правоприменительной практики, так чтобы к этой информации имел доступ любой желающий; в) ужесточение санкций за административные правонарушения чиновников;
4. стимулировать развитие малого и среднего бизнеса как носителя идеологии свободной индивидуализированной частной собственности;
5. усилиями средств массовой информации формировать у населения положительный образ бизнесмена;
6. для выработки экономической политики активно исполь-  зовать методологию институционального проектирования с учетом предпочтений предпринимателей, менеджеров и собственников и всех заинтересованных сторон. При этом обращать особое внимание на наличие бюрократии как сильной группы интересов на политическом рынке.

Только  такая активная программа позволит сделать новый шаг вперед на сложном пути формирования настоящей частной собственности.

Нам необходимо понимание, какую систему экономических связей мы хотим создать, какие инструменты проведения реформ можно использовать в конкретных условиях современной России. Таким образом, общество предъявляет социальный заказ на разработку российской модели смешанной экономики. Создать такую модель можно только при ясном понимании ее сходства и отличия от других моделей развития экономики. При этом важно не совершить ошибку, противоположную первоначальной, — не преувеличить степень отличия российского хозяйства от зарубежных моделей. 

3.2. Бизнес в  начале XXI века, или Как проводить реформы 169

Необходимо  четко понимать, что надежды построить  преуспевающую рыночную экономику, например, за ближайшие 500 дней просто иллюзия. Рыночная модернизация экономики России — длительный процесс, и нам надо найти в себе мужество научиться жить самим и научить других жить в этих непростых условиях. В связи с этим резко возрастает роль экономического образования вообще и экономической науки в частности.

Идеи теорий развития представляют огромную ценность для современной России. Особенно это относится к институциональным концепциям, которые в нашей стране пока еще слабо известны не только широкой общественности, но даже специалистам. В связи с этим первостепенной задачей экономистов должны стать их изучение и максимальная популяризация.

3.2. Бизнес в  начале XXI века, или Как проводить реформы

С 2004 г. Всемирный  банк публикует доклады «Doing Business», посвященные опыту проведения реформ в различных странах (охватывают 175 стран мира). Все страны ранжируются с точки зрения набора показателей, включающего 10 областей ведения бизнеса, а именно:

1. создание новой компании;
2. получение лицензий и разрешений;
3. трудовые отношения;
4. регистрация собственности;
5. получение кредитов;
6. защита интересов инвесторов;
7. уплата налогов;
8. международная торговля;
9. принудительное обеспечение выполнения контракта;

10) ликвидация компании.

Методика опирается  прежде всего на те показатели, которые  поддаются численной оценке и, следовательно, могут быть использованы как для анализа изменений значения во времени, так и для сравнения аналогичных показателей между странами. Рейтинг присваивается в соответствии с количеством проведен-ных реформ в стране и их значимостью.

В соответствии с методикой проекта «Doing Business» сначала отбираются страны, осуществившие три реформы в указанных

 

170 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать 

3.2. Бизнес в начале XXI века, или Как проводить реформы 171

выше  областях. Далее эти страны распределяются в зависимости от изменения их показателей благоприятности для условий ве- дения бизнеса по отношению к соответствующим показателям предыдущего года. Таким образом, чем больше прогресс, тем выше рейтинг страны в списке реформаторов. Первая десятка стран по итогам реформ 2005—2006 гг. представлена в табл. 3-2. Знак «X» означает реформы с негативным эффектом. Российская Федерация по индексу благоприятности условий для предпринимательской деятельности занимает 96-е место из 175 наблюдаемых стран.

Страны с наилучшими и наихудшими условиями для создания компании приведены в табл. 3-3. Впереди здесь Канада, Ав-

 

 

172    Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать

стралия, Новая Зеландия, США и Гонконг, а замыкают список Йемен, Демократическая Республика Конго, Западный берег р. Иордан и сектор Газа, Чад и Гвинея-Бисау. Россия по этому показателю занимает 33-е место. Среднее количество процедур, необходимых для создания компании, по подсчетам экспертов Всемирного банка, составляет семь, на них уходит почти месяц (28 дней). Это составляет 2,7% дохода на душу населения.

В 2005—2006 гг. 43 страны упростили процесс регистрации  новой компании. В 10 странах-лидерах (Португалия, Япония, Мадагаскар, Македония, Китай, Грузия, Ирландия, Лаос, Марокко, Сальвадор) общее количество процедур за этот период сократилось на 11%, сроки - на 34%, затраты - на 33% и минимальный размер капитала — на 57%'.

Принцип, который  можно порекомендовать реформаторам всех стран, довольно прост — это принцип упрощения. Запутанные и сложные процедуры регистрации компании не только усложняют жизнь бизнесменов, но и способствуют росту коррупции, особенно в развивающихся странах. Чем сложнее процедура, тем проще нажиться и получить взятку при каждом затруднении, возникающем при регистрации компании.

В табл. 3-4 приведены  страны с наиболее простыми и наибо- лее сложными условиями получения лицензии. В передовых странах для регистрации компании нужно не более 10 процедур,  а в тех странах, которые завершают список, число таких процедур превышает три-четыре десятка. Россия в этом списке занимает  163-е место из 175 стран, по которым ведется наблюдение. И хотя  число таких процедур в России достигает всего 22, на них уходит  полтора года (531 день). Это в 1,5 раза больше, чем в среднем в  странах Восточной Европы и Центральной Азии. И затраты на получение лицензий и разрешений почти в 3 раза превышают доход на душу населения (или, точнее, составляют 275,3%).