Лекции по "Социологии"

 Назад к частной собственности 157

приведет к  дальнейшему укреплению региональной и муниципальной собственности как звеньев единой государственной собственности. Резко вырастет государственный сектор и государственный контроль за деятельностью частного сектора. В этом объективно заинтересованы центральные и местные власти. Это означает усиление не «государства защищающего», а «государства производящего»¹. К тому же это может прикры-наться патриотическими (сильная Россия, Великая держава и т. д.) или коммунистическими (борьба с нищетой, социальным неравенством и т. п.) лозунгами со всеми уже известными нашей стране последствиями.

Совсем по-другому  сложится развитие в случае «демократического» варианта деприватизации. Демократический вариант централизации также предполагает перегруппировку собствен- ности. Однако цель этой перегруппировки иная: максимально эффективно служить развитию рынка. Дело в том, что в настоящее время государственная собственность чрезвычайно неэффективна. Степень государственного участия в подавляющем большинстве смешанных предприятий (около 80%) не превышает 50%.

Правда, во второй половине 1990-х гг. наметилась тенденция  к перегруппировке существующего государственного капитала, сосредоточению его лишь на определенном наборе предприятий. Это выразилось в повышении государственного и муниципального участия в капитале акционерных обществ, образованных в результате приватизации. С 1994 по 1998 г. доля предприятий, в которых государство владеет свыше 50%, увеличилась почти в 7 раз, а доля предприятий, в которых государство владеет не более 15%, уменьшилась в 10 раз.

Однако еще  рано говорить о том, что эта концентрация прицела к существенному повышению эффективности государственного сектора. Между тем концентрация госсобственности в ряде ключевых отраслей могла бы существенно повысить эффективность функционирования частного сектора и эффективность экономики в целом. Это прежде всего касается промышленной и финансовой инфраструктуры, без укрепления которой невозможно эффективное развитие рыночной экономики.

¹ См.: Бьюкенен Дж. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном // Нобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен. М., 1997. С. 207—444.

 

158 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать

Однако это  предполагает формирование государственной  собственности не по остаточному принципу, не по принципу служения личным интересам бюрократии, а по принципу повышения эффективности народного хозяйства в целом, принципу, отвечающему долгосрочным интересам развития экономики России. Это означает коренной переход от «государства производящего» к «государству защищающему», создающему институциональные предпосылки для развития системы частной собственности. При этом: а) издержки по защите прав собственности несет государство (как в развитой рыночной экономике); б) права собственности могут обмениваться без высоких трансакционных издержек, обеспечивая эффективное распределение ресурсов и решая проблему внешних эффектов и в) в долгосрочной перспективе собственность защищена от экспроприации. Этот путь гораздо более сложный, однако он отвечает потребностям не тех или иных слоев бюрократии, а всего общества в целом.

Из истории институциональных идей

ДЖЕЙМС БЬЮКЕНЕН: ГОСУДАРСТВО ЗАЩИЩАЮЩЕЕ И ГОСУДАРСТВО ПРОИЗВОДЯЩЕЕ

В отличие от Ф. Хайека Нобелевский лауреат 1986 г. по экономике Джеймс Бьюкенен исходит из первостепенной важности формирования не конституционных органов, а конституционных норм и правил. В связи с этим важное значение имеет обоснованное в «Границах свободы» (1975) последовательное разграничение Дж. Бьюкененом двух разных функций государства:

1. государство защищающее и
2. государство производящее.

Первая функция является результатом соглашения людей и своеобразным гарантом соблюдения ими конституционного договора. Обеспечение соблюдения прав в обще-

стве означает прыжок от анархии к политической организации.

Вторая характеризует государство как производителя общественных благ. Эта функция государства возникает на базе конституционных прав и свобод как своеобразный договор между гражданами по поводу удовлетворения их совме- стных потребностей в ряде товаров и услуг. Здесь и заложена угроза Левиафана. Дж. Бьюкенен предлагает набор правил, которые препятствовали бы развитию государства в направлении автократического режима.

В работе «Границы свободы» Дж. Бьюкенен анализирует закон не просто как общественное благо, а как общественный капитал. Любое капитальное благо может приносить доход. Однако ценность инвестиций снижается с течением  

?. 1. Назад к частной  собственности 159

времени, также как с ростом амортизационных отчислений уменьшается стоимость орудий производства, в которые инвестировали определенную сумму денег. «Система законов, формализованы они на практике или нет, — пишет Дж. Бьюкенен, — представляет из себя общественный капитал, отдача от которого повышается стечением времени... Если капитал приносит доход сразу же после инвестирования, ...то в случае с законом... выгоды, заключающиеся в ростe стабильности межиндивидуальных взаимоотношений, увеличиваются с течением времени во все возрастающей пропорции»¹.

Поэтому значение хороших законов трудно переоценить, и уж тем более такого основного закона, как Конституция. Игнорирование хороших законов (особенно в случае отсутствия эффективной системы положительных и отрицательных стимулов, обеспечивающих их выполнение) может иметь трагические последствия. «На практике, — пишет Дж. Бьюкенен, — общественный капитал может быть потерян навсегда, если он был однажды размыт»². Поэтому возникает проблема принятия эффективных мер принуждения к выполнению закона.

Для нарушителей законов должна быть предусмотрена система наказаний. Однако при их осуществлении возникает «дилемма наказания»: «для обеспечения такого общественного блага, как законопослушание, должно быть произведено такое общественное «антиблаго», как наказание»³. Издержки наказания включают два элемента: издержки выявления нарушителей и издержки наказания нарушителей. Именно последние и рассматриваются Бьюкененом как «анти- благо». Наказание обязательно налагается ex post («после»), хотя мера наказания должна быть выбрана ex ante («до»). По мнению Бьюкенена, никакое наказание не возмещает полностью ущерба, не восстановит status quo ante. Однако наказания все же должны применяться, поскольку они предотвращают нарушения, которые могли бы быть совершены в будущем, если бы не было наказаний. Поэтому создание эффективного политического режима требует действенной правоохранительной системы — эффективной благодаря не столько тяжести наказаний, сколько их неотвратимости. Эта идея особенно актуальна для постсоветской России.

В этом смысле американская конституционная экономика чрезвычайно похожа на германский ордолиберализм⁴. Поэтому отметим здесь лишь парадокс обеих теорий, который заключается в том, что они стремятся ослабить воздействие государства на рыночную экономику, опираясь на государство, достаточно сильное, чтобы навязать обществу «правила игры» и контролировать их соблюдение. Роль государства значительно возрастает в переходный период, когда необходимо серьезное преобразование традиционных институтов, выработка принципиально новых «правил игры». Именно такая проблема стоит перед современной Россией.

Понимая это противоречие, Бьюкенен тем не менее настаивает на «минимальной политизации рыночного порядка» в переходной экономике, считая

¹ Бьюкенен Дж. М. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном. Пер. 
I с англ. / Под ред. P. M. Hypeeea // Бьюкенен Дж. М. Соч. Гл. 4—10. С. 232, 
I 234-235.

² Там же. С. 235.

³ Buchanan J. M. The Limits of Liberty. Chicago, 1975. P. 133.

⁴ См.: Hypeee P. Теория общественного выбора. Гл. 3.

 

160 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделат

главными условиями успеха реформ, во-первых, «децентрализованное распределение возможностей производства экономических ценностей, равно как и четкое политико-правовое признание такого распределения», и, во-вторых, создание системы добровольного обмена между частными собственниками «при надлежащими им правами на имущество», подкрепленной политическим и правовым строем¹. Конечно, эти условия недостаточны для становления развитой рыночной экономики, но они — необходимый минимум.

Поскольку бюрократическое  регулирование наиболее велико в развивающихся и переходных экономиках, то именно в этих странах масштабы теневой экономической деятельности оказываются наиболее громадными.

Ситуация в  России гораздо сложнее: выделить чисто легаль ный и чисто нелегальный сектора экономики довольно сложно. Почти на каждом предприятии, в той или иной пропорции присутствует и легальная, и нелегальная деятельность. Российская экономика скорее «двухполосная», чем двухсекторная. Это, однако, не избавляет нас от необходимости исследовать эти процессы в чистом виде, так как увеличение нелегальной деятельности сужает сферу легальной и наоборот.

Раскол общества на легальный и нелегальный бизнес «оказывает негативное воздействие на экономику в целом, выражающееся в снижении производительности, сокращении инвестиций, неэффективности налоговой системы, удорожании коммунальных услуг, замедлении технического прогресса и1 многочисленных трудностях в формулировании макроэкономической политики»², и отнюдь не освобождает общество от¹ необходимости совершенствования институциональной струк туры.

Важно не только принятие хороших законов, но и прежде всего обеспечение мер по их реальному воплощению в жизнь! Без эффективной системы обеспечения претворения их в жизнь без принуждения (enforcement) вряд ли заработают в России даже самые лучшие законы. Однако принятие таких законов минимально необходимо.

Следующим шагом  является создание таких условий, которые У. Нисканен назвал «мягкой инфраструктурой». Введенное]

¹ См.: Бьюкенен Дж. М. Минимальная политизация рыночного порядка /Щ 
От плана к рынку: будущее посткоммунистических республик. М., 1993. С. 111.

² Сото Э. де. Иной путь. Невидимая революция в «третьем мире». М., 1995. | 
С. 216. 

3.1. Назад к  частной собственности 161

У. Нисканеном понятие  «мягкая инфраструктура» означает увеличение экономических прав человека (укрепление доверия, прав собственности, честности и ответственности при выполнении контрактов, повышение терпимости к инакомыслию, обеспечение гарантий прав меньшинства и т. п.) и создание таких неформальных «правил игры», без которых функционирование рыночной экономики невозможно.

Важно последовательно  проводить различия между поздне-феодальным стяжательством и раннекапиталистическим предпринимательством, т. е. деланием денег путем надувательства и обмана и деланием денег в соответствии с законами рынка, в соответствии с законами конкуренции. Необходимо создание такой атмосферы, при которой большинству участников рынка станет невыгодно позднефеодальное стяжательство, a выгодно раннекапиталистическое предпринимательство. Только при обеспечении таких правил игры заработают «хорошие законы».

Однако в  современной России к порочным кругам в экономике добавляются порочные круги политической нестабильности. В условиях нестабильного политического режима высока опасность нарушения прав собственности, национализации частных предприятий, ограничения вывоза прибылей и т. д. Все это резко повышает трансакционные издержки. Угроза экспроприации в случае прихода к власти крайне левых (или правых) партий, а также высокие трансакционные издержки не благоприятствуют привлечению в страну иностранных инвестиций, с одной стороны, и увеличивают бегство национального капитала за границу — с другой. Низкие темпы сбережения отражаются на низких темпах инвестирования, что приводит к стагнации или даже падению национального производства, высокому уровню инфляции, что, кроме всего прочего, способствует росту маргиналов и усилению социальной напряженности. Рост бедности и обострение социальных конфликтов, в свою очередь, создают благоприятную почву для популяризации идей крайне левых (или правых) группировок, а это создает угрозу резких политических изменений со всеми вытекающими из них негативными последствиями.

Сложность ситуации заключается также и в том, что негативные количественные изменения, накапливаясь, переходят в повое качественное состояние. Возникают так называемые ин-

 

162 Глава 3. Что удалось и что не удалось сделать I

ституциональные ловушки, приводящие к тому, что дальнейшее развитие начинает идти не в сторону рынка, а в направлении к псевдорыночным формам¹.

3.1.3. Вперед к  частной собственности?

Для того чтобы  осуществить переход к настоящей  частной собственности, надо наполнить  возникшую частную форму частным содержанием.

Частная собственность  обладает целым набором положительных эффектов, в числе которых фиксация экономического потенциала активов, интеграция разрозненной информации, развитие ответственности собственников, повышение ликвидности активов, развитие общественных связей и паспортизация сделок², что создает предпосылки для экономической свободы. К тому же экономическая свобода — фундамент и составная часть свобод гражданского общества. Она выступает прежде всего как необходимое средство достижения политической свободы; в свою очередь, политическая свобода есть гарант экономической свободы.

Под системой собственности неоинституционалисты обычно понимают все множество формальных правил и неформальных ограничений, регулирующих доступ к редким ресурсам³. Кроме того, в систему целесообразно включить экономических агентов, которые устанавливают права собственности, а также гарантов, обеспечивающих выполнение указанных правил.

Исходя из принятого  в теории прав собственности понимания собственности необходима корреляция между зоной прав и зоной ответственности для каждого субъекта собственности. Принцип при этом такой: оптимальное распределение прав собственности предполагает ситуацию, когда принятие на себя риска происходит в соответствии с принадлежащими правами (кластерами отдельных правомочий) и степенью (не) склонности к риску.

Можем ли мы говорить, что вся возникшая в России частная собственность является остаточной государственной собствен-

¹ См.: Полтеровт В. М. Институциональные ловушки и экономические ре-  
формы.

² См.: Сото Э. де. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на За-  
паде и терпит поражение во всем остальном мире. М., 2001. С. 53—67.

³ См.: Alchian A. Some Economics of Property Rights // Politico. 30. No. 4. 
P. 816—829; Кузьминов Я. И., Юдкевич М. М. Указ. соч. Ч. 2. С. 68—71. 

3.1. Назад к частной собственности 163

ностью? Конечно, нет. Наряду с псевдочастной уже возникает настоящая частная собственность. Тенденция к сокращению бартера, например, свидетельствует об уменьшении доли и влияния остаточной государственной собственности.