Наиболее развернутой оказалась экономическая система мероприятий нэпа. Она имела приоритетной целью стимулировать развитие государственной промышленности на основе электрификации и использования экономических методов управления (цена, налог, кредит). Нерентабельные предприятия в условиях нехватки сырьевых и трудовых ресурсов временно консервировались, а действующие переводились на принципы трестирования и самоокупаемости. (Нерентабельные предприятия снимались с бюджетного обеспечения и закрывались.) Так естественным образом стимулировался процесс концентрации промышленных объектов. Успешная борьба с инфляцией, удачная денежная реформа и антимонопольная деятельность государственных органов, направленная на снижение цен на промышленные товары, дополняли комплекс мероприятий по укреплению государственной собственности на ключевые народно-хозяйственные объекты.

На селе с помощью тех же методов, и прежде всего через налоговые рычаги, стимулировалось кооперативное движение, углублялся процесс осереднячивания, тормозился рост крупного индивидуального крестьянского хозяйства. Советская власть делала ставку на середняков, которых через рынок и продналог пыталась привлечь к экономическому союзу с крупной промышленностью. Предполагалось, что излишки своей продукции середняк будет охотно реализовывать по мере развертывания свободного и взаимовыгодного товарообмена на городских рынках. Для того чтобы это стало реальностью, была отменена трудовая повинность и легализована в общегосударственных масштабах свобода рынка. В экономику допускались капиталистические элементы, в том числе и иностранные предприниматели, узаконивались частная собственность и частное предпринимательство, в ограниченных масштабах разрешались аренда земли и наем рабочей силы в городе и деревне.

Таким образом, создавалась стройная экономическая конструкция, которую нужно было привести в действие. Каким же образом она выдержала столкновение с российской действительностью, всегда чуждой любым геометрически точным построениям?

Народное хозяйство страны в годы НЭПа

Для того чтобы НЭП начал работать, необходимо было реорганизовать экономическую систему. Допуск товарно-денежных отношений и частного сектора резко повышал роль управленческих механизмов, потребовал создания общего координационного экономического центра. Им стала учрежденная в феврале 1921 г. Государственная общеплановая комиссия (Госплан). В ее функции входили разработка общехозяйственного плана страны и наблюдение за его осуществлением. Поскольку планирование было делом новым, постольку первоначально текущие планы составлялись лишь по отдельным отраслям, охватывая исключительно производственно-техническую сторону их деятельности. С 1924 г., когда в них стали учитываться еще и финансовые ресурсы, они стали называться промфинпланами. С 1925 г. была освоена практика составления единых годовых планов развития народного хозяйства страны, получивших название контрольных цифр.

Поскольку финансовых, материальных, людских ресурсов для восстановления промышленности в полном объеме не было, то Госплан провел группировку промышленных объектов по срокам восстановления. К первой очереди относились те, которые играли ключевую роль в экономике и могли быть обеспечены всевозможными ресурсами. Они включались в государственный хозяйственный план и образовывали сектор государственной промышленности. Остальные либо консервировались, либо передавались в аренду отечественным и иностранным предпринимателям.

Нэповская экономика отличалась высокой степенью огосударствления. Число действовавших государственных предприятий составляло около 5 тысяч. Обобществленный сектор в промышленности по числу действовавших предприятий в 1925/26 г. достиг отметки почти в 83%: 64,4% — удельный вес государственных предприятий, 18,3% — кооперативных. По показателю валовой продукции и среднему числу занятых эти цифры были еще выше: соответственно: 96% (89,6% и 6,4%) и 97,4% (93,1 и 4,3%).

Государственно-капиталистический сектор нэповской экономики широкого распространения в промышленности не получил. Удельный вес действовавших концессионных предприятий в 1925/26 г. составлял 0,4%, его валовая продукция — 0,4%, численность работавшего здесь персонала — 0,7%. Между тем в ряде отраслей концессии все-таки играли некоторую роль, а именно, в добыче свинца, серебра, золота, марганцевой руды, в производстве предметов потребления и одежды.

Отечественный частнохозяйственный уклад в промышленности концентрировался в отраслях группы «Б». Это были небольшие предприятия, поскольку частным лицам разрешалось открывать новые объекты с числом рабочих не более 20 человек. Предоставлялось также частникам право брать в аренду мелкие и средние государственные промышленные и торговые объекты. Численность занятых на арендованных предприятиях в среднем не должна была превышать 300 человек. При этом арендаторами могли быть не только частные лица, включая бывших владельцев предприятий, но и государственные организации. В 1925/26 г. на частных предприятиях, удельный вес которых составил 16,9%, было занято около 2% рабочих. Они производили 3,6% всей валовой продукции промышленности. Производительность труда на них была вдвое выше, чем на государственных. Всего же нэповская буржуазия составляла в середине 20-х годов 1,5% от общей численности населения и обеспечивала 5% участия в национальном доходе страны (вместе с сельской буржуазией).

В условиях рынка государственный сектор промышленности с неизбежностью должен был перейти на новые условия хозяйствования, показателем эффективности которого становилась прибыль. С этой целью была ликвидирована чрезмерная централизация управления промышленностью — наследие «военного коммунизма». Ключевую роль в ней стали играть территориально-производственные объединения, получившие название трестов. К началу 1923 г. тресты объединяли 90% действовавших государственных промышленных предприятий. Общее число их составило 421, из них только 40% имели центральное подчинение. Общее руководство ими осуществлял ВСНХ, который перераспределял полученную ими прибыль. Не отдельные предприятия, а именно их объединения, тресты переводились на самоокупаемость и выступали в качестве самостоятельных предприятий. В 1923 г. был провозглашен принцип: «Казна за убытки трестов не отвечает».

Тресты объединялись в синдикаты, осуществлявшие сбыт продукции различных отраслей промышленности. В конце 1922 г. 80% трестированнной промышленности было охвачено синдикатами. К 1928 г. их насчитывалось 23 единицы. Постепенно в руках синдикатов сосредоточились снабжение и кредитование трестов. Негативным отзвуком этой системы стал монополизм государственного сектора промышленности на рынке: объединенные в синдикаты тресты не могли конкурировать между собой, тем более не предоставляли такой возможности частному сектору. Это ослабляло их заинтересованность в снижении издержек, резко ограничивало хозрасчетные права предприятий и не содействовало повышению заинтересованности рабочих в конечных результатах труда.

Большие изменения произошли в системе оплаты труда. Прежде всего были отменены всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации времен «военного коммунизма». Разрешался свободный наем рабочей силы. Поскольку появились безработные (1922 г. — 160 тысяч человек, 1924 г. — 1,2 млн, 1926 г. — почти 1,5 млн), то учредили биржи труда. Уравнительная оплата труда заменялась тарифной, учитывающей квалификацию, качество и количество произведенных продуктов. Отменено было ограничение на переработки и увеличение заработка. Натуральная форма оплаты труда (паек) окончательно вытеснилась денежной в виде зарплаты. Средняя продолжительность рабочего дня в 1925/26 г. для промышленных рабочих составляла 7,4 часа. Все рабочие и служащие получили право на двухнедельный ежегодный оплачиваемый отпуск. Реальная заработная плата имела устойчивую тенденцию к возрастанию. К 1925/26 г. она почти достигла довоенного уровня (93,7%). Помимо зарплаты рабочие получали от государства через фонды общественного потребления поддержку в виде ассигнований на социально-культурные нужды, образование и здравоохранение. На них строились дома отдыха, санатории, клубы, больницы, библиотеки. Вводилось также страхование на случай болезни и безработицы.

Восстановительный процесс в промышленности в годы нэпа шел небывало высокими темпами. Прирост промпродукции в 1921 г. составил 42,1%, в 1922 г. — 30, 7%, в 1923 г. — 52,9%, в 1924 г. — 14,6%, в 1925 г. — 66,1%, в 1926 г. — 43,2%, в 1927 г. — 14,2%. Таким образом, ежегодные темпы роста промышленности в среднем за 1921—1927 годы составляли 30—40%. Во многом они объяснялись «восстановительным эффектом»: загружалось уже имевшееся, но простаивавшее оборудование. Небывало высокие показатели 1925 г. связаны с пиком расконсервации старых промышленных мощностей, для которой сложились подходящие условия. Промышленная продукция в результате снижения цен на нее получила хороший спрос на рынке, что и стимулировало введение в строй неработавших объектов. В стране к тому же уже имелись сырье, рабочие руки и устойчивые деньги.

Так, в 1925 г. промышленность по основным показателям приблизилась к довоенному уровню, увеличив выпуск продукции за пять восстановительных лет в 5,5 раза. Она составляла 75,5% от уровня 1913 г., в том числе по отраслям группы «А» — 80,3%, группы «Б» — 72,2%. В 1926 г. довоенный уровень был превзойден, и восстановительный период в промышленности закончился. Лидером восстановления была электроэнергетика, которая уже в 1925 г. превысила довоенный уровень на 41%. Производство электроэнергии поднялось с 1,9 до 3 млрд кВт. В строй вошли Каширская, Шатурская, Ленинградская, Кизеловская и Нижегородская электростанции. Завершалось строительство Штеровской и Волховской ГЭС. Следом за электроэнергетикой шло машиностроение, превысившее в 1925 г. уровень 1913 г. на 13%. Успехи восстановительного процесса позволили начать реконструкцию важнейших предприятий — Невского завода, «Красного путиловца», «Красного пролетария», Харьковского паровозостроительного завода и др.

Огромный приток государственных капиталовложений был направлен в соответствии с планами индустриализации страны на создание новых промышленных мощностей. За 1924/25—1927/28 годы его объем прирос в 3,4 раза и составил в 1927/28 г. 1,5 млрд руб. Благодаря ему началось сооружение Брянской, Челябинской и Иваново-Вознесенской электростанций, Туркестано-Сибирской железной дороги, трех новых больших шахт на Донбассе («Американки», Горловской № 19/20, Рутченковской № 29), Красноуральского медеплавильного завода, Риддеровского свинцово-цинкового комбината в Казахстане, Московского электрозавода, Московского и Березниковского химических комбинатов. В 1926 г. на Кольском полуострове было открыто крупнейшее месторождение апатитов. Всего за 1926—1927 гг. было введено в строй более 800 крупных промышленных предприятий. Удельный вес отраслей группы «А» поднялся до 40%. Отставала черная металлургия. В 1925 г. выплавлялись треть довоенного объема чугуна и половина стали. Нехватка металла заставила правительство спроектировать новые металлургические гиганты — Магнитогорский и Кузнецкий комбинаты.

Вместе с восстановлением промышленности шло восстановление кадров промышленного пролетариата. Уже в 1922 г. прекратилось его деклассирование. На производство вернулась основная масса рабочих. В 1926 г. численность советского пролетариата достигла довоенного уровня — 2,5 млн (однако 1,3 млн человек оставались безработными в 1926 г.), 9/10 работало в социалистическом секторе. Зародились новые формы участия рабочих в управлении производством. В середине 20-х годов стали действовать производственные совещания, ударные бригады, проводились конкурсы на лучшее промышленное предприятие. Рождались чисто социалистические формы пролетарского энтузиазма: борьба за повышение производительности труда. Уже в 1927 г. она превысила довоенную на 15%. Благодаря этому неуклонно, хотя и медленно, стала повышаться со второй половины 20-х годов заработная плата и начали сокращаться цены на промтовары.

В аграрном секторе экономики в годы нэпа были заняты около 125 млн человек из 147 млн общей численности населения страны. С 1921 по 1925 г. число крестьянских хозяйств выросло с 21 до 25 млн. Около 60% хозяйств числились на положении середняков, 35% — бедняков и 5% — зажиточных семей. При этом состоятельные слои деревни, кулаки и зажиточные середняки, которых в 1923/24 г. насчитывалось 9,6%, платили 29% суммы сельскохозяйственного налога, производили 13% общего объема зерновых и давали 20% товарного хлеба. В результате неравномерного налогообложения (в 1927 г. треть крестьянских дворов была полностью освобождена от сельхозналога) темпы дробления крестьянских хозяйств были в два раза выше, чем до революции. Средний размер семьи составил 5 человек. Доминирующее положение мелкотоварного уклада на селе привело к снижению товарности крестьянских хозяйств и невысокому объему экспорта сельскохозяйственных продуктов. Так, в 1926 г. он составил только 27,1% по сравнению с 1909—1913 годами. Но советские крестьяне стали жить много лучше в годы нэпа. Потребление хлеба на душу населения в 1926 г. достигло отметки 250 кг, а мяса — 32 кг (в 1913 г. соответственно — 170 кг и 16 кг).

Стержнем ее была ставка на использование резервов мелкотоварного крестьянского хозяйства (середняцкого). Исходя из этого государство ежегодно наращивало ему материальную и финансовую помощь. За 1920—1925 годы производство плугов возросло с 90,6 до 633 тысяч штук, борон — с 2,6 до 174,5 тысячи штук, жаток и косилок — с 2,3 до 59,6 тысячи штук, молотилок — с 1,2 до 45 тысяч. Поставки тракторов выросли с 60 до 6665. Получил развитие сельскохозяйственный кредит, который предоставлял открытый в 1924 г. Центральный сельхозбанк. Только за первый год его работы оборот увеличился с 240,7 млн рублей до 825,1 млн. Помощь носила ярко выраженный классовый характер. Ссуды и кредиты в первую очередь предоставлялись безлошадным беднякам и однолошадным маломощным середнякам на приобретение скота, оборудования и удобрений. По тому же принципу выстраивалась налоговая политика. Оказывало государство и единовременную безвозмездную помощь селу. Особенно это касалось пострадавших от страшной засухи 1921 г. районов страны: Поволжья, Крыма, Южного Урала, некоторых районов Украины. Последствия засухи и голода сказывались и в 1922 г. Посевные площади сократились до 77,7 млн га, численность голодавших достигла 28 млн. Созданная Центральная комиссия помощи голодающим обеспечила бесплатную перевозку 22 млн пудов продовольствия и 43,5 млн пудов семенного зерна в районы бедствия, которые были освобождены от продналога.

Важнейшим направлением государственной политики в деревне было содействие кооперированию крестьян. План предусматривал развитие сначала простейших форм кооперации (снабженческой, сбытовой, кредитной, промысловой), а от них уже переход к более сложным формам производственного типа. Простейшими видами кооперации были охвачены в годы нэпа преимущественно зажиточные слои деревни, производившие товарную продукцию. Именно они играли главную роль в восстановлении товарооборота города и деревни. В 1925 г. кооперативный товарооборот достигал 44,5% розничного товарооборота, находившегося на 75% в руках негосударственных держателей. Член такого кооператива сдавал продукцию на комиссию по более высокой цене, чем заготовитель-частник. Кроме того, в конце года он получал в виде доплаты часть доходов кооперации. В 1925/26 г. имелось 55 тысяч первичных кооперативов, в которые входило 6,6 млн хозяйств. Особенно много их было там, где получили развитие технические культуры.