Шпаргалка по "Философии"

 

Другие концепции декларируют  в качестве критерия общественного  прогресса именно свободу личности. Однако в рамках сообщества свобода  личности, во-первых, не может быть абсолютной, а во-вторых, за определенной границей перерастая во вседозволенность, она  создает угрозу личности. Мера свободы, баланс прав и обязанностей человека, допустимая степень государственного регулирования жизни людей —  сложнейшие вопросы, не имеющие единого  для всех стран и народов решения.

 

Человек склонен абсолютизировать форму своей бытийной реализации, забывая при этом, что, хотя он и  является со своей человеческой точки  зрения частью особого социального  мира, последняя тем не менее —  лишь одна из структур бытия, мира, природы. Поэтому прогресс той или иной социальной системы осуществляется в рамках природных законов, подчиняется  им, и любые построения критериев  прогресса могут мгновенно быть опровергнуты даже чисто природными явлениями. Являясь конечным существом, человек стремится познавать  бесконечное и несоизмеримое  его масштабам, неизбежно при  этом подгоняя все окружающее под  свои собственные измерения.

 

Ценность понятия прогресса  в его наиболее общей форме  как развития от низшего к высшему  можно усмотреть, пожалуй, в том, что оно дает мировоззренческую  установку, позволяющую человеку, осмысливающему те или иные процессы в природе  и обществе, осознавать себя, перспективы  своего развития и развития человечества в целом. Однако следует постоянно  помнить, что человек наполняет  общее определение прогресса  новым содержанием в зависимости  от той социокультурной ситуации, в которой он оказался. Тем не менее понятие прогресса, вера в  прогресс придает жизни людей  оптимистичный и целенаправленный характер. С этих позиций необходимо признать, что абстрактное отрицание  прогресса, отказ от поиска его абсолютных критериев является по меньшей мере сомнительной философской установкой.

 

Среди философских теорий развития, принимающих идею прогресса, нужно в первую очередь выделить эволюционистскую модель, выдвинутую Гербертом Спенсером (1820—1903) и до сих пор весьма популярную в среде  биологов. В ее рамках обосновывается положение о всеобщей постепенной  эволюции природы от простого к сложному, где все системы (неважно, биологические, социальные или ментальные) эволюционируют путем появления новых элементов (дифференциация) и их последующего объединения (интеграция) в рамках новой  целостности, переходя, по выражению  Спенсера, «от неопределенной бессвязной однородности к определенной связной  однородности» до той поры, пока не обретут равновесия с внешней  средой, не адаптируются к ней.

 

Противоположной моделью  прогрессивного развития является эмерджентизм. Его с теми или иными вариантами развивали Л. Морган, Д. Александер, Г. Плеснер, А. Бергсон. Суть эмерджентизма  заключается в абсолютизации  скачкообразного характера развития и несводимости высшего к низшему. Вновь возникшее качество никаким  образом не может быть объяснено  из закономерностей функционирования низлежашей ступени. Процесс развития представляет содой как бы ступенчатую  лестницу, где пространство между  высшей и низшей ступенью ничем не заполнено. Между ними существует принципиальный онтологический разрыв. Нередко он заполняется различными спекулятивными схемами с привлечением понятий  типа «божественная воля», «катастрофичность  мирового развития», «творческий порыв», «космическая генетическая программа» и т. д. Утверждается, что человек  в принципе не может предсказать  возникновение нового качества, исходя из знания об имеющемся качестве. В  результате в эмерджентных концепциях действительность иногда представляется как система спонтанно образующихся и функционирующих уровней мирового бытия.

 

Наиболее адекватной формой объяснения развития является диалектическая концепция развития, в основе которой  лежат два фундаментальных принципа, неразрывно связанных между собой. Это — принцип развития, утверждающий, что мир представляет собой развивающуюся  реальность, и принцип детерминизма, говорящий о том, что мир представляет собой упорядоченное целое, основанное на устойчивости и взаимосвязанности  основных свойств бытия. Движение и  развитие осуществляются по определенным общим законам, которые носят  объективный характер. Отрицание  объективности и всеобщности  таких законов неизбежно приводит к отрицанию развития природы, по которым оно осуществляется. Но поскольку  выше мы обосновывали необходимость и наличие развития, то мы не можем отрицать и законы данного развития, и их неизменный всеобщий характер.

 

Бытие не есть некое неразличимое единство, а представляет собой скорее единство многообразных форм его  проявления.

 

Это своеобразное единство различий. Но единство всегда подразумевает взаимосвязь. Таким образом, сам факт того, что  мы познаем окружающий нас мир, отражает то, что он, по крайней мере, «шевелится», а следствием и одновременно условием этого выступает взаимодействие его элементов. В противном случае мы бы его не заметили и не смогли бы помыслить.

 

Диалектическую связь  принципа развития и принципа детерминизма, эволюции и всеобщей организованности подтверждает и развитие наук. Они  познают мир именно как движущийся, развивающийся по определенным законам.

3. Диалектика бытия: принцип  развития

 

Наиболее развернутое  изложение диалектики развития бытия  представлено в философии Гегеля. Большинство последующих теоретических  концепций, базирующихся на диалектике, в той или иной мере опирается  на выдвинутые Гегелем идеи и принципы, дополняя и развивая выработанный им понятийный аппарат, но никогда не отвергая его.

 

Рассматривая соотношение  идеи и реальности, Гегель ставит проблему самой сути перехода от идеального (логического) к реальному, от абсолютной идеи к природе. В этом смысле гегелевская  абсолютная идея — это своеобразный логический принцип рационального  объяснения бытия. Сама абсолютная идея изначально погружена у него внутрь логического идеального пространства и должна каким-то образом «вырваться»  оттуда. В результате природа оказывается  лишь одной из сфер реализации абсолютного  духа, инобытием абсолютной идеи, ее внешним воплощением или отчужденной  формой. «В природе, — писал Гегель, — мы не познаем ничего другого, кроме идеи, но идея существует здесь  в форме овнешнения (EntauBerung), внешнего обнаружения точно так же, как  в духе эта же самая идея есть сущая для себя и становящаяся в себе и для себя» [1]. Таким  образом, природный организм во всех его материальных проявлениях манифестирует  идеальную субстанцию, давшую ему  бытие, а человеческий разум в  актах познания совершает процедуру  «идеализации» природы, т. е. выявления  ее скрытого идеального номологического  и функционального содержания.

1 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия  философских наук. М., 1974. Т. 1. С. 103-104.

 

Гегелевская диалектика оказала  огромное влияние на все последующее  развитие философии, привела к становлению  особой диалектической культуры мышления, давшей блестящие результаты. Философский анализ проблем с позиции диалектики является одной из наиболее эффективных форм философского понимания бытия, так как позволяет рассматривать мир как особую целостную систему, развивающуюся по специфическим универсальным законам.

 

В русле отечественной  философской традиции, сложившейся  в XX в., принято выделять три всеобщих закона диалектики: закон отрицания  отрицания, закон перехода количественных изменений в качественные и закон  единства и борьбы противоположностей. Последний точнее можно было бы именовать  законом взаимодействия противоположностей, учитывая, что противоположности  бытия могут и не «бороться» друг с другом, а гармонично друг друга  дополнять и обогащать.

 

Законы диалектики не существуют в отрыве друг от друга. Напротив, они  реализуются как грани (аспекты) единого процесса развития, давая  возможность постигать этот процесс  во всем богатстве его содержания. Единство этих законов проявляется  в том, что любой предмет или  явление есть некоторое качество, представляющее собой единство противоположных  тенденций и сторон. В результате количественного накопления противоречивых тенденций и свойств внутри этого  качества возникает противоречие, требующее  своего разрешения, преодоления. Развитие предмета осуществляется через отрицание  данного качества, но с сохранением  в образовавшемся новом качестве некоторых прежних свойств. И  характер качества, и форма разрешения противоречий, и направленность развития целого довольно сильно разнятся, в  зависимости от того, имеем ли мы дело с неорганической природой или  сферой человеческого духа. Однако эти различия вовсе не исключают  принципиального номологического  единства между ними. Таким образом, диалектический подход к исследованию развития заключается в поисках  источника и движущих сил этого  развития (закон взаимодействия противоположностей); в объяснении механизмов развития (закон  перехода количественных изменений  в качественные) и, наконец, в выявлении  направленности развития (закон отрицания  отрицания).

 

Закон отрицания отрицания

 

Данный закон утверждает, что в процессе развития каждая последующая  ступень является, с одной стороны, отрицанием предшествующей ступени (через  «снятие», отрицание каких-то свойств  и качеств), а с другой — отрицанием самого этого отрицания, так как  на новой ступени и в новом  качестве воспроизводит в изменившемся предмете некоторые свойства и качества ступени, подвергшейся отрицанию ранее. Иными словами, в любом развитии (регрессивном или прогрессивном) на любом уровне бытия всегда диалектически  сочетаются моменты разрушения старой системы и моменты преемственности, т. е. сохранения свойств старой системы  в рамках вновь возникшей при  обогащении их новым качеством.

 

Закон отрицания отрицания  фиксирует очень важную сторону  развития — обязательное наличие  в нем элементов поступательности и одновременно цикличности, обратимости  и необратимости. Любая система в своем нынешнем и развитом состоянии несет в себе черты своего прошлого. Они модифицируются в рамках новой целостности, но при этом могут сохранять и определенную автономность в виде соответствующих свойств, частей и элементов новой системы. К примеру, в организме человека существуют и неорганические соединения, и растительные и животные клетки. В современной культуре сохраняются ценности и верования, уходящие корнями в глубокую древность. Никакая новая целостность не может эффективно функционировать и обновляться без сохранения и воспроизводства этапов и черт своей истории.

 

В методологическом плане  в законе отрицания отрицания  трансформируется важнейший диалектический принцип единства логического и  исторического. Данный принцип подхода  к предмету утверждает, что система  в своем развитом состоянии несет  черты своей истории, а потому не может быть систематически и целостно понята вне обращения к этой истории. С другой стороны, именно в развитом состоянии предмета, в логике его  функционирования следует искать ключ к рациональной реконструкции его  истории и, следовательно, к истории  его познания. Реализация этого требования особенно необходима, когда предметом  исследования становятся сложноорганизованные и развивающиеся системы живой  природы, общества, сферы духа.

 

Учитывая вышеизложенное, правомерно рассматривать закон  отрицания отрицания как закон  диалектического синтеза.

 

Ибо он обеспечивает, с одной  стороны, преобразование систем, появление  качественно новых предметов  и явлений, а с другой — сохраняет  их генетическую связь с предшествующими  явлениями и предметами.

 

Закон отрицания отрицания  необходимо корректировать применительно  к различным сферам действительности. В наиболее явном и всестороннем виде он проявляется в сфере общественных явлений и в области духовной жизни. Здесь отчетливо выступает  преемственность, вбирающая в себя периодическое возвращение к  чертам предшествующих этапов развития, периодическое структурное воспроизводство  уже имевших место ранее типов  социальных связей, способов жизнедеятельности  и картин мира. Если внимательно  присмотримся к экономической, политической, социальной, духовной истории человечества, то увидим, что определенные структуры  и институты, традиции и идеи, будучи подвергнуты отрицанию и забвению, вновь реанимируются, обретают новую  жизнь в изменившихся исторических условиях.

 

Подобная воспроизводимость  прошлого по принципу отрицания отрицания  менее очевидна на уровне живой и  неживой природы. Это даже дало основание  ряду исследователей заявить, что закон  отрицания отрицания действует  только в сфере духа и социума. Думается, что это чрезмерно категорическое заявление. В этом убеждает, например, закон единства филогенеза и онтогенеза. Известно также воспроизведение  предковых форм при попадании  организма в новую среду, требующую  адаптации. Мы можем также наблюдать  в живой природе многообразные  циклические и спиральные процессы, правда без жесткой триадичности гегелевского типа по принципу тезис-антитезис—синтез. В неорганической природе имеют место колебательные и циклические процессы, которые лишь на первый взгляд полностью обратимы, явления полного и необратимого распада систем, начиная с атомов и кончая целыми звездными системами. Как показывают современные синергетические исследования, полной обратимости нет нигде, как нет и полного перехода вещей и явлений в состояние полного небытия.

 

Преобладание повторяемых, обратимых циклических процессов  на низлежащих ступенях бытия —  необходимое условие преобладания поступательных изменений на ступенях более высоких. Например, неживая  материя усложняется до определенной границы, до возникновения из нее  нового качества в виде живых организмов. Биологические виды, в свою очередь, необратимо и относительно быстро качественно  эволюционируют, пока на вершине эволюции не появляется человек. Сам человек  как биологическое существо постепенно переходит на иную качественную стадию своего развития в виде социального  и духовного существа. При этом его биология остается достаточно стабильной.

 

В завершение нашего краткого анализа закона отрицания отрицания  выведем из него ряд практических следствий, весьма важных для рациональной общественной и политической жизни  человека.

 

Прежде всего, данный закон  говорит об онтологической и гносеологической несостоятельности любого крайнего радикализма, нигилизма, любого грубого  разрыва с традицией, всякого  огульного отрицания предыдущих ступеней развития. История нашей  страны полна подобными примерами, и правы те, кто в таком радикалистско-нигилистическом  отношении к собственной истории  видит один из источников многих трудностей, с которыми периодически сталкивается наша страна. И понятно почему, всякий нигилизм тенденциозен, ему несвойственно  видеть в объекте отрицания никаких  положительных сторон. Но последующее  поколение неизбежно захочет  восстановить попранную историческую справедливость, и сделает это  тем масштабнее, чем одностороннее  было предыдущее отрицание.