Единство логического и исторического в процессе познания

Так, еще в древней Греции зародилась теория атомного строения материи. Физика XIX столетия доказала, что материя действительно состоит  из атомов, а химики знали, что атомы  одного элемента имеют определенные и одинаковые свойства. Эти знания были относительными, неполными, связанными с заблуждением: атомы считались  неделимыми. Но сам факт атомного строения материи явился зерном абсолютной истины, не опровергнутым дальнейшим развитием  науки. В конце XIX в. было доказано, что  атом является сложной структурой. В 1896 г. были открыты электроны, входящие в атом. Наука вносила все новые  зерна абсолютной истины в знания об атоме. В первой трети двадцатого столетия было исследовано движение электронов, вращающихся вокруг ядер атомов. В 40-х годах развернулись работы по созданию атомных реакций  и получению атомной энергии. Используя достижения атомной физики, Советский Союз первым в мире построил атомную электростанцию. В настоящее  время в соответствий с семилетним планом развернулись большие работы по использованию атомной энергии в мирных целях, по исследованию и практическому применению управляемых термоядерных реакций.

Все эти факты из истории  развития атомной физики свидетельствуют  о сложности, и бесконечности  процесса познания, процесса складывания  абсолютной истины из суммы истин  относительных. Это положение полностью  распространяется и на другие науки  о природе и обществе.

Итак, диалектический материализм  рассматривает относительную и  абсолютную истины в единстве, не допуская их метафизического разрыва и  противопоставления. Игнорирование  единства абсолютной и относительной истины неизбежно ведет к догматизму и релятивизму. Диалектический материализм - враг догматизма в понимании истины.

Догматики рассматривают  истину как раз навсегда данную, абсолютную. Так рассуждал, например, немецкий философ Дюринг, считая истины вечными, окончательными, уподобляя  их догме. Догматики абсолютизируют наши знания и отрицают их относительный  характер. Они витают в сфере абстрактных  рассуждений, боятся соприкасаться  с жизнью, обобщать практику и делать из этих обобщений какие-либо новые  теоретические выводы. Догматики  обычно цепляются за высказывания и  положения, которые уже утратили свое значение в связи с изменившейся обстановкой.

Развитие практики и самого познания показывают, что те или  иные заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (как, например, учение о «вечном  двигателе»), либо превращаются в истинные знания (превращение алхимии в  химию). Важнейшие предпосылки преодоления  заблуждений -изменение и совершенствование породивших их социальных условий, зрелость общественно-исторической практики, развитие и углубление знания. А это требует конструктивно-критического, а не апологетического (защитительно-оправдательного) подхода к действительности, реализации метода «проб и ошибок».

Таким образом истина - это знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с нам. Иначе говоря, это верное, правильное отражение действительности в живом созерцании или в мышлении. Достижение истины -непосредственная цель познания в любой его форме (научной, философской, образно-художественной и др.). Истина не есть свойство материальных объектов (например, «дом есть истина»), а характеристика знания о них. Будучи объективна по своему внешнему материальному содержанию, истина субъективна по своим внутренним идеальным содержанию и форме: истину познают люди, выражающие ее в определенных субъективных формах (понятиях, законах, теориях и т. п.). Например, всемирное тяготение изначально присуще материальному миру, но в качестве истины, закона науки оно было открыто Ньютоном.

Истина есть процесс, а  не некий одноразовый акт постижения объекта сразу, целиком и в  полном объеме. Для характеристики объективной истины как процесса применяются категории абсолютного (выражающей устойчивое, неизменное в явлениях) и относительного (отражающей изменения происходящего.)

СООТНОШЕНИЕ ЛОГИЧЕСКОГО  И ИСТОРИЧЕСКОГО В ПРОЦЕССЕ ПОЗНАНИЯ

Совпадение логики и истории мышления - специфический закон познания

Вне принципа историзма, исторического  развития познания, как было сказано  выше, невозможно понять ни сущности познания, ни логики его развития. Поэтому  мы вслед за рассмотрением общих  законов диалектики как законов  познания должны рассмотреть вопрос о соотношении логики движения мысли  и истории развития мышления. Среди специфических законов познания особенно важное значение для диалектической логики имеет совпадение логического и исторического, логики и истории мышления. На особую важность этого принципа для правильного подхода ко многим конкретным проблемам диалектической логики указывал В.И. Ленин: «В логике история мысли должна, в общем и целом, совпадать с законами мышления». Поскольку этот закон обусловливает соответствующий подход к анализу понятий, суждений и других форм мышления, его необходимо рассмотреть наряду с основными законами диалектики как одну из общих основ и принципов диалектической логики. Такие специфические законы познания, как, например, движение познания от относительных истин к абсолютной, от явления к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности, от тождества к различию и противоречию, от живого созерцания к абстрактному мышлению и др., могут быть правильно поняты лишь исходя из закона совпадения логического и исторического.

Мы с тем большей  силой хотели бы подчеркнуть значение этой важнейшей стороны марксистского понимания логики, что в современной идеалистической литературе по вопросам логики отсутствует правильное понимание важности обобщения истории мышления, истории умственного развития человека для логики и теории познания. Более того, некоторые логики ведут борьбу против марксизма по этой линии.

В чем же смысл этого  закона? Кратко его можно сформулировать так: логика движения мысли в голове отдельного человека в общем и целом, в сокращенном и «снятом» виде воспроизводит логику исторического развития мышления, совпадает с ней. Здесь имеется нечто аналогичное тому отношению, которое существует между развитием отдельного организма из зародыша и историческим развитием организма, между эмбриологией и палеонтологией. На эту аналогию указал Энгельс в «Диалектике природы»: «Развитие какого-нибудь понятия или отношения понятий (положительное и отрицательное, причина и действие, субстанция и акциденция) в истории мышления так относится к развитию его в голове отдельного диалектика, как развитие какого-нибудь организма в палеонтологии — к развитию его в эмбриологии (или, лучше сказать, в истории и в отдельном зародыше). Что это так, было открыто по отношению к понятиям впервые Гегелем».

В связи с ссылкой Энгельса на Гегеля, который, по его словам, впервые открыл указанное соотношение между логическим и историческим развитием познания, необходимо вкратце выяснить гегелевские взгляды на этот вопрос, их положительные и отрицательные стороны и отличие марксистского подхода к нему. Гегелю несомненно принадлежит заслуга исследования мышления с точки зрения соотношения логического и исторического аспектов его развития. Историю философии он рассматривает не как хаотическое нагромождение систем, взглядов, теорий, а как такое развитие, которое выражает закономерное становление философской науки, в силу этого основные этапы истории философии совпадают с основными этапами логического развития мышления. Развитие истории философии, утверждал он, «показывает нам не становление чуждых нам вещей, а наше становление, становление нашей науки». Гегель считал, что если очистить основные понятия; возникавшие в истории философии, от всякого рода исторических случайностей, то они составят закономерные ступени логического движения мысли, как оно осуществляется в голове современного человека. История философии есть как бы воплощенная в исторически конкретную форму логика. И наоборот, логика есть очищенная и освобожденная от внешней формы история развития мысли, обобщенная история мышления. Если взять логическое развитие само по себе, писал Гегель, то в нем окажется «поступательное движение исторических явлений в их главных моментах». Иначе говоря, Гегель вскрыл параллелизм, совпадение развития истории мышления и движения логики мышления, считая это не случайностью, а закономерностью, необходимостью. При этом он требовал брать историю в ее главных моментах, очищенных от неизбежных исторических зигзагов, движений вспять и т. п. В освобожденном от исторической формы развитии философии он видел закономерную логику развития познания вообще. Именно в этом смысле он подчеркивал, что изучение истории философии есть в известном смысле изучение самой философии.

В трактовке этого вопроса  Гегель высказывает глубокие мысли, однако в целом она не удовлетворительна, ибо он связывает ее положительное содержание с идеалистическим взглядом на саму сущность истории философии как развития абсолютной идей. Все развертывание истории философии у Гегеля в значительной степени приобретает характер заранее расписанного сценария, требования которого обусловливают появление таких-то систем в такое-то время, других систем — в другое время. Идея заранее содержит в себе истину, но лишь в качестве истины «для себя», не развернувшейся еще, не раскрывшей всего богатства своего содержания. История философии, по Гегелю, есть способ обнаружения и развития этой истины, превращения истины из «в-себе-бытия» в «для-себя-бытие». История философии имеет, таким образом, преформистский характер, а диалектика этого развития становится телеологической. Мы оставляем сейчас в стороне то обстоятельство, что, действуя соответственно своему идеалистическому пониманию сущности истории философии, Гегель нередко распоряжается в ней как в собственном доме и дает оценки, чрезвычайно далекие от объективности, насильно навязывая свои схемы реальному историческому процессу. Особенно, конечно, достается от него материалистам. Кроме того, Гегель стремится так обработать историю философии, чтобы защитить идеалистическую линию в философии, доказать, что итогом развития философской мысли является идеалистическое мировоззрение, идеалистический подход к природе.

Несомненно, далее, что телеологизм Гегеля наложил отпечаток и на его способы обоснования совпадения истории философии с логикой. Это совпадение приобретает у него оттенок мистического порождения мыслью самой Себя, а каждая исторически существовавшая философская система рассматривается как подчиненный акт этого самопорождения мысли.

Вместе с тем было бы большим заблуждением не видеть за густым идеалистическим туманом  глубокой мысли о единстве исторического  и логического, сочиненной не больным воображением, а подсказанной реальным процессом развития познания. Нельзя согласиться с утверждением некоторых философов о том, что «только вследствие своей порочной идеалистической установки Гегель усматривает зерно истории философии в диалектической логике». Порочность установки Гегеля не в том, что он ищет диалектическую логику в обобщении исторического процесса развития познания, что в самом этом процессе он видит необходимую логику развертывания человеческой мысли, , осуществляемую в очень сложной форме реальной истории, а в способах обоснования этой установки, в идеалистической мистификации объективного закона познания.

Подходить к истории философии, к истории развития познания вообще с точки зрения некоего заранее  установленного целенаправленного процесса значит быть идеалистом. Но нет ничего идеалистического в таком подходе к истории мышления который ищет и находит объективную логику развития познания, логику, не зависящую от произвола людей, а обусловленную вполне определенными законами — как социально-экономическими, так и логическими. Такая логика существует, это диалектическая логика, ибо только она правильно отражает ту черту, — это собственно не черта, а суть, — мышления, что оно находится в процессе становления и беспрерывного развития и что вследствие этого понять что-нибудь в истории мышления можно лишь при условии анализа его как явления развивающегося.

То, что историческое развитие мышления — это сложный диалектический процесс, подчиненный определенным законам, не подлежит сомнению. Но нас интересует другая сторона этого вопроса — совпадение в общем и целом этого исторического процесса с законами логического мышления, филогенеза с онтогенезом познания. Это совпадение дает ключ к пониманию целого ряда закономерностей логического развития познания, как оно совершается в голове отдельного человека, но об этом будет сказано несколько позднее. Сейчас же, для того чтобы констатировать этот факт, мы рассмотрим пример, который относится не к частным проявлениям логики познания, а к общему ходу исторического и логического познания.

Энгельс указал на следующую  особенность исторического развития познания: оно началось со стремления охватить связи природы синтетически, во всей их сложности, как нечто целое. Так подходили к природе античные философы. Хотя этот подход к природе имел некоторые преимущества и позволил древним мыслителям угадать отдельные закономерности ее развития, он имел существенный недостаток. Дело в том, что целое, общие связи явлений не могут быть познаны без разложения их на части, без кропотливой, аналитической работы, дающей возможность описать отдельные стороны целого, проникнуть в сущность конкретных связей и т. д. И такой период в истории развития науки, как известно, наступил, его результаты имели огромное значение для дальнейшего развития науки. Только успехи, достигнутые; в этот период, были той необходимой основой, которая создала благоприятные возможности для бурного развития науки в XIX в., для синтетического обобщения и познания ряда общих законов развития природы. Эту логику общего развития познания подчеркивают в своих исследованиях многие естествоиспытатели, далекие от сознательного применения диалектики к процессу развития мысли. Сошлемся хотя бы на свидетельство известного французского ученого Ле Шателье. Доказывая, что отдельную связь явлений легче понять, чем общую, он опирается на историю развития мышления. «Чем явления проще, — пишет он, — тем их легче наблюдать и обсуждать. Пользу такого деления лучше всего подтверждает само построение науки. Вначале первые наблюдатели изучали явления природы такими, как они существуют в действительности, во всей их сложности. Античные философы, Аристотель и Лукреций, объединяли в своих размышлениях весь известный им мир в целом, от образования земли и небес вплоть до жизни растений, движений животных и человеческой мысли.

Из-за желания объять все  сразу наука развивалась сначала  крайне медленно. С течением времени  почти бессознательно стали различать  отдельные области изучения мира. Возможность познавания сильно возросла с того момента, когда удалось отделить явления движения от тепловых и электрических явлений, когда каждое из них стали изучать в отдельности, когда были созданы чистые или абстрактные науки, в которых приходилось постоянно пренебрегать всеми свойствами материи, за исключением того, которое является предметом изучения. Наука, стоявшая в течение веков на месте, сразу сделала скачок вперед».