Следственный аппарат органов внутренних дел: история и современность

По перечисленным причинам постараемся выявить наиболее принципиальные изменения в организации и деятельности органов предварительного следствия в частности в ходе их создания и реформирования в XIX – XX века.

Исторически в России к началу XVIII века сложился состязательный уголовный процесс и самостоятельных, независимых органов предварительного расследования в уголовном судопроизводстве фактически не было.⁴ 

Однако, именно в указанный  период, характеризуется созданием специального государственного органа по охране общественного порядка и борьбе с преступностью.

В 1715 г. была образована Главная полицмейстерская канцелярия, впоследствии подчиненная Санкт-Петербургскому генерал-полицмейстеру, должность которого учреждена 25 мая 1718 г.

В обязанности полицмейстерской канцелярии входило производство дознания по уголовным делам. Проведя дознание по делам о «воровстве» и разбое, полицмейстерская канцелярия направляла материалы в Юстиц-коллегию в Санкт-Петербурге или в губернские и воеводские канцелярии других городов.

Институт дознания получил  свое развитие и в дальнейшем⁵.

Сущность предварительного расследования преступлений в России в первой половине XIX в. удачно раскрыта в работе Я. И. Баршева «Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству» (Санкт-Петербург, 1841 г.), написанная после издания Свода законов Российской Империи 1832 г.

Следствие Я. И. Баршевым определялось как «первая безусловно необходимая часть уголовного судопроизводства, которая объемлет в себе все действия необходимые для того, чтобы убедиться в действительности какого-либо преступления и привесть все обстоятельства его в возможно полную известность»⁶.

 Однако полицейское дознание  отличалось крайним формализмом,  волокитой и взяточничеством, а поэтому вызывало негодование не только широких народных масс, но и представителей правящего класса. А. Ф. Кони так охарактеризовал полицейское «следствие» первой половины XIX в.: «Безотчетный произвол, легкомысленное лишение свободы, напрасное производство обысков, отсутствие ясного сознания о действительном составе преступления, неумелость и нередко желание «покормиться», «выслужиться» или «отличиться» были характерными признаками производства таких следствий, причем ввиду того, что собственное признание обвиняемого считалось законом «за лучшее доказательство всего света», бывали случаи добывания его истязаниями и приемами замаскированной пытки»⁷.

Перечисленные пороки обусловливались предопределенными в законодательстве характерными общими для дореформенного процесса чертами, воплощающими в себе модель инквизиционной формы процесса, свойственной для феодально-крепостнического строя и государственной полицейской системы правления: тайность, письменность, сословность, наличие строгой системы формальных доказательств.

Именно подобное негативное состояние предварительного расследования преступлений, как и всего уголовного судопроизводства в целом, обусловили необходимость судебной реформы в 60-х гг. XIX  века.

8 июня 1860 г. Александр II издал письменный указ Правительствующему Сенату об отделении от полиции производства следствий по преступлениям и проступкам, «подлежащим рассмотрению судебных мест». Указом предписывалось «отделить следственную часть от полиции в 44 губерниях и назначить в сих губерниях особых, подведомственных министерству юстиции чиновников..., наименовав их судебными следователями»⁸. За полицией оставалось право расследования по маловажным преступлениям и проступкам.

К указу прилагались 3 законодательных акта: «Учреждение судебных следователей»; «Наказ судебным следователям»; «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок».⁹

Как и любой законодательный акт, ставший результатом компромисса, «Учреждение судебных следователей» имело с одной стороны наличие целого ряда провозглашенных гарантий независимости следователя от административной власти, а с другой – такие права полиции и губернатора, которые могли нейтрализовать эту независимость. Согласно «Учреждению судебных следователей» для расследования уголовных дел, разрешаемых судами, в уездах и городах учреждались судебные следователи. Этим подчеркивалась их принадлежность к судебному ведомству, что придавало должности судебного следователя относительно самостоятельный и процессуально независимый от административной власти характер.

Подробно регламентировалась компетенция судебного следователя. В соответствии со ст. 9 «Учреждения судебных следователей» «по преступлениям и проступкам, подлежащим рассмотрению судебных мест», к обязанности полицейских органов «относятся только первоначальные изыскания и раскрытие тех существенных обстоятельств», которые свидетельствовали о совершении преступления или проступка. К обязанности судебных следователей, говорилось далее в этой статье, относятся все дальнейшие следственные действия, необходимые для того, чтобы «изыскать, получить и сохранить все те сведения и доказательства, которые нужны суду для произнесения правильного приговора о преступлении или проступке и о лицах, обвиняемых в совершении преступления или проступка, подлежащего ведению судебных мест» (ч. 2 ст. 9).

Закреплялись и основания «к производству следствия»: письменные требования судебных мест, губернского прокурора, городской и земской полиции, исправника и становых приставов уезда, в котором служит следователь. Следователь самостоятельно возбуждал дело в случае явки с повинной по заявлению лиц «или же когда преступление или проступок усмотрены им во время их совершения или обнаружены при производстве следствия по какому-либо другому преступлению или проступку» (ст. 11). Четкий перечень оснований возбуждения уголовного дела был своеобразной превентивной мерой от возможных злоупотреблений следствия.

В последующие года судопроизводство в Росси также неоднократно реформировалось. Такими правовыми документами стали Судебные уставы 20 ноября 1864 г., которые создали принципиально новую систему судопроизводства в России.

В судебные Уставы вошли четыре отдельных и совершенно самостоятельных кодекса: Учреждение судебных установлений (Далее -УСУ); Устав уголовного судопроизводства (Далее – УУС); Устав гражданского судопроизводства; Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Организационно – правовой статус судебного следователя в УСУ получил дальнейшее развитие по пути укрепления его независимости от административно-исполнительной власти и придания ему свойств судебного органа. Так, в объяснении к статье 249 УУС в издании государственной канцелярии говорилось, что «самое достоинство судьи будет и для правительства и для частных лиц надежным ручательством в беспристрастных поступках следователей». Так, в результате издания судебных Уставов было изменено процессуальное положение судебного следователя (ст. 6 УСУ, ст. 249 УУС), являвшегося одной из центральных фигур судебной реформы, который стал являться членом окружного суда – первой судебной инстанции и состоял в назначенном для каждого из них участках (ст.ст. 146, 147, 212 УСУ). Однако должность судебного следователя была поставлена на низшую ступень среди чинов судебного ведомства (не считая, конечно, чинов канцелярии).

Создавая институт судебных следователей, законодатель хотел придать новому институту судейский характер, чем определил зависимость следователей от судебного ведомства, которому они подчинялись, в том числе и административно. Так, помимо выполнения своей основной работы следователь мог привлекаться в случае нехватки судей к рассмотрению уголовных дел, по которым расследование проводил другой следователь.

Фактически допускалось совмещение двух самостоятельных функций уголовно-процессуальной деятельности одного субъекта: расследования и разрешения уголовных дел по существу.

Порядок назначения судебных следователей был таков же, как и для других членов окружного суда. На должность судебного следователя могли быть назначены лица, достигшие 25- летнего возраста, окончившие курс наук в высших или средних учебных заведениях, состоявшими кандидатом на судебную должность и занимавшиеся судебной практикой не менее 4-х лет, а также «приобревшие достаточные сведения по следственной части» (ст. 205 УУС), что подтверждалось удостоверением, выданным председателем суда или прокурором.

По общему правилу, каждое преступление судилось по месту его совершения (ст.ст. 36, 208 УУС). По преступлениям, подсудным общим судебным местам, производилось предварительное следствие, о чем в ст. 249 УУС было сказано: «Предварительное следствие о преступлениях и проступках, подсудных окружным судам, производится судебными следователями при содействии полиции и наблюдении прокуроров и их товарищей»¹⁰.

Присвоение институту следователей судебного авторитета привело к необходимости отделения его функций, судебных по своей сути, от полицейских функций, имеющих своей целью розыск и дознание. Поэтому предварительное расследование было разделено на два этапа: предварительное следствие и дознание, производимое полицией.

Следует отметить, что обязанности полиции при производстве дознания в новом законодательстве были сформулированы довольно неопределенно, например, дознанием по УУС, считался один из видов участия полиции в производстве предварительного следствия, о чем свидетельствуют ст.ст. 252, 253, 260 и 271 УУС. При правовом анализе УУС, то можно прийти к выводу, что в нем говорится о двух видах дознания. Так, для первого вида задача дознания состояла в том, чтобы собрать предварительные сведения, которыми пользовался затем судебный следователь при производстве следствия. А второй вид дознания, подобно предварительному следствию, имел целью не только выяснить, было ли совершено преступление в действительности и если совершено, какое именно, но и установить виновность в преступлении определенного лица.

На практике функции дознания и предварительного следствия смешивались, т.к. законодатель не провёл последовательно идею возложения задачи обнаружения (установления) лица, совершившего преступление на органы дознания (ст. 255 и 260), что отразилось на наделении следователя функцией уголовного преследования. И как правильно указывает О.Л. Васильев: «... это означало ликвидацию главного условия сохранения объективности следователя, который не должен был ранее увлекаться выявлением и поимкой преступника»¹¹. Тем самым, по мнению автора, на него была возложена и функция уголовного преследования.

Необходимо отметить, что законодатель ограждал следователя от диктата прокурора при избрании меры пресечения – взятие под стражу, предоставив ему возможность обратиться в суд. Однако следователь мог обратиться в суд только в том случае, если предложение прокурора о взятии под стражу относилось к лицу, в отношении которого нет «достаточного подозрения в преступлении, подвергающем лишению всех прав состояния или потери всех особенных прав и преимуществ» (ст. 285 УУС)¹².

Вместе с тем, следователь обязывался исполнять все требования прокурора, касающиеся исследования преступления и сбора доказательств. Доказательства следователь устанавливал посредством производства следственных действий – допросов свидетелей и потерпевших, обвиняемых (подсудимых) (ст. ст. 377-432, 678; 433-453 УУС), проведения экспертиз, осмотров, освидетельствований, обысков, выемок, приобщения к делу вещественных доказательств (ст. ст. 315-376 УУС).

Исключительное право следователя на проведение следственных действий подчеркивалось положением ст. 269 УУС, где было зафиксировано его право отменять действия полиции по произведенному ею первоначальному исследованию. Прокурор имел право присутствовать при проведении всех следственных действий. Проведенные следственные действия оформлялись протоколами (ст.ст. 467-475 УУС). Кроме протоколов, в ряде случаев составлялись постановления, например, о принятии залога (ст. 426 УУС). Любое следственное действие могло быть обжаловано в суд (ст. ст. 491-509 УУС). Жалобы на действия следователя могли приносить все участвующие в деле лица, включая свидетелей, сведущих лиц (экспертов), понятых и т.д.

По окончании следствия следователь был обязан предъявить материалы следствия обвиняемому и, в случае необходимости, принять ходатайство о дополнении следствия. Однако применение данных норм на практике вызывало затруднения, особенно при знакомстве с делом неграмотных обвиняемых. Постепенно, без каких-либо указаний из центра, на местах стала утверждаться практика ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела методом словесного изложения. Законченное предварительное следствие направлялось прокурору или его товарищу (ст.ст. 476-482 УУС). Они, в свою очередь, проверив полноту и правильность произведенного следствия, могли: направить его на доследование в случае явной неполноты; составить обвинительный акт о предании обвиняемого суду; составить заключение о прекращении дела.

При этом прокурор или его товарищ в течение недели со времени получения законченного предварительного следствия должны были его направить в первом случае – следователю, а в двух последних – в окружной суд. При рассмотрении обвинительного акта или заключения о прекращении дела могло быть принято решение о направлении дела на доследование (ст. 534 УУС). По делам, производившимся в порядке частного обвинения, обвинительный акт заменялся жалобой частного обвинителя (ст. 526 УУС)¹³.

Дело могло быть прекращено или приостановлено только судом. Если следователь находил, что: в действиях обвиняемого нет состава преступления; или виновность его в совершении преступления недоказана; если не установлено лицо, совершившее преступление; если обвиняемый умер; истекли сроки давности; был издан указ или манифест о помиловании, то в соответствии со ст. ст. 16, 277 УСС «испрашивал» разрешение о прекращении уголовного дела у суда.

Завершая изложения вопроса отметим, что Судебные Уставы продолжали действовать вплоть до отмены их Октябрьской революцией 1917 г. Таким образом, реформа определила развитие института предварительного следствия с 1864 г. по 1917 г.

 1.2. Становление и развитие органов предварительного следствия  Советской России в период с 1917 – 1922 годы. 

Изменение общественных и государственных отношений в России в октябре 1917 г. неизбежно повлекло и изменение уголовный процесса, его основы и правовых институтов.

История советского следственного аппарата берет свое начало с учреждения 27 октября 1917 г. Военно-следственной комиссии Военного Революционного комитета (ВРК) Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, которая решала вопрос о необходимости дальнейшего содержания под стражей или в освобождении без проведения предварительного расследования лиц, арестованных в ходе октябрьского восстания противников революции.

Дальнейшим законопроектом для органов предварительного следствия стал Декрет о суде № 1 Совета Народных Комиссаров РСФСР (в дальнейшем – СНК РСФСР), принятый 22 ноября 1917 г.¹⁴