Кадровая политика власти в СССР: 1939-1953 гг

 
Всего по стране в 1950 – 1952 гг. по «ленинградскому делу» было осуждено более 200 человек, из них две трети - близкие и дальние родственники основных фигурантов «дела». Из числа осужденных 23 человека казнено, 85 приговорены к различным срокам заключения, более 100 человек отправлены в ссылку. Только в Ленинграде и области в связи с «ленинградским делом» в 1949-1952 гг. было снято с работы до 2 тыс. работников. 
 
Многие руководители, выдвинувшиеся благодаря близости к Жданову и Кузнецову, лишились своих постов. Так например, уже упоминавшийся выше руководитель московской парторганизации и секретарь ЦК Попов, снятый со всех постов постановлением Политбюро за попытки создания в Московском обкоме и горкоме «независимого центра власти», чудом избежал обвинений в «заговоре» и более серьезного наказания. После недолгого пребывания на посту министра городского строительства, в затем министра сельскохозяйственного машиностроения он работал директором завода в Куйбышеве. Сняли с должности 1-го секретаря Псковского обкома ВКП(б) Л.М.Антюфеева, который также избежал заключения и был отправлен на работу заместителем председателя Талды-Курганского облисполкома в Казахстан. 
 
Прошла чистка в Госплане СССР, который по утверждению записки о проверке и замене кадров в Госплане, составленной в апреле 1950 гг, «в течение ряда лет засорялся непригодными в политическом либо деловом отношении работниками». В ходе проверок 130 сотрудников (из общего количества 1400), работавших в последнее время с Вознесенским, было уволено, причем из 12 его заместителей выбыло 7, в т.ч. заместитель председателя по вопросам химической промышленности А.В.Купцов, осужденный за утерю секретных документов.

 
Отныне один из инициаторов «ленинградского дела» Маленков прочно занял место второго человека в партии и государстве. Он замещал Сталина в правительстве, вел заседания Политбюро и Совета Министров СССР. В 1952 году Маленков выступил на XIX съезде партии с отчетным докладом ЦК, что наглядно продемонстрировало расклад сил в высшем руководстве страны.

 
Влияние изменений в высшем руководстве, которые каждый раз влияли на состав партийного аппарата, приводя к смене состава кадровых «команд», можно проследить на примере идеологических органов партии. Усиление «ленинградской группировки» в первые послевоенные годы ознаменовалось в 1947 году снятием с поста начальника Управления агитации и пропаганды (УАиП) ЦК ВКП(б) Г.Ф.Александрова. Вслед за этим усилиями Жданова и Кузнецова были удалены и его заместители П.Н.Федосеев, А.М.Еголин и К.С.Кузаков, причем последний «за потерю политической бдительности» был исключен из партии. По рекомендации Жданова 1-ым заместителем начальника УАиП был назначен Д.Т.Шепилов, который входил в круг общения его сына Юрия, ставшего тогда же заведующим отделом науки УАиП.  
 
Прошло менее года, и Шепилов после преобразования УПиА в соответствующий отдел стал его заведующим. Таким образом, контроль за идеологическим обеспечением партийной политики перешел в руки «ленинградской группы». Однако, в середине 1949 года, после того, как Маленков вновь обрел влияние, а судьба «ленинградская группы» была предрешена, Шепилова сняли со поста заведующего отделом. Были изгнаны из аппарата и его ближайшие помощники, в том числе заместитель заведующего отделом Б.С.Рюриков. Рюриков закончил в 1932 году Нижегородский университет, учился там и начал печататься в партийной прессе во время работы Жданова 1-ым секретарем Нижегородского крайкома ВКП(б) и уже тогда обратил на себя его внимание. С 1946 году Рюриков находился на ответственных постах в аппарате ЦК.

 
Маленков не мог сработаться с «людьми Жданова», не мог доверять им, что вполне естественно, учитывая нравы, царившие во властных структурах. Однако, поддержка, оказанная Шепилову самим вождем, который ценил его как сильного идеологического работника, вновь вернули поверженного аппаратчика к активной политической деятельности. В 1952 году Шепилов был назначен на высокий пост главного редактора центрального органа партии газеты «Правда». Но к тому времени, будучи весьма гибким и искушенным аппаратчиком, он успел на деле продемонстрировать свою приверженность Маленкову и был назначен на этот пост отнюдь не вопреки желанию последнего. 
 
Маленков и Берия, устранив не без помощи Абакумова конкурентов из «ленинградской группировки», не могли смириться с пребыванием последнего на посту министра госбезопасности. Назначенный Сталиным с целью ограничить влияние Берии и его ставленников на деятельность «органов», глава тайной полиции опирался на авторитет и поддержку вождя и вел себя достаточно независимо по отношению к ближайшим его соратникам. Поэтому Маленков, воспользовавшись доносом на Абакумова, постарался дискредитировать могущественного министра в глазах вождя. Донос исходил от следователя МГБ М.Д.Рюмина, которому грозили крупные неприятности по службе, в связи с чем он решил обратиться непосредственно к руководству страны и таким образом, обвинив своего министра, выйти из-под удара. Рюмин сообщал, что Абакумов плетет в органах госбезопасности сети заговора против высших руководителей страны и привлек к этой деятельности антисоветски настроенные сионистские круги. С целью скрыть свои преступные замыслы он якобы распорядился прекратить активные мероприятия по разоблачению связанной с ним группы врачей, которые лечили руководителей партии и правительства, сознательно способствуя подрыву их здоровья и даже умерщвлению.  
 
Письмо Рюмина, оформленное и многократно выправленное в аппарате Маленкова, было доложено Сталину и произвело необходимое впечатление на вождя. В результате этой циничной интриги в 1951 году не только был арестован сам Абакумов, но получило свое развитие так называемое «дело врачей». Одновременно по распоряжению Сталина за решетку попали заместители министра госбезопасности Е.П.Питовранов и Н.Н.Селивановский, начальник Главного управления охраны Н.С.Власик, много лет отвечавший за безопасность Сталина, а также ряд других руководящих работников министерства. Были арестованы почти все евреи – ответственные сотрудники центрального аппарата МГБ, уже в силу своего национального происхождения причисленные к активным участникам заговора.

 
Министром госбезопасности стал заведующий Отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) С.Д.Игнатьев, ценимый Сталиным за личную преданность. При новом министре многие ключевые посты в министерстве заняли партийные работники, такие как заместитель министра по кадрам А.А.Епишев, непосредственно проводивший чистку аппарата от «абакумовцев». Таким образом, органы госбезопасности оставались послушным инструментом, действовавшим по указаниям вождя и безусловно лояльным его влиятельным протеже.

6. Кадровый состав высших  эшелонов власти и облик советского  руководителя 

Представляет интерес рассмотреть состав ЦК и Центральной ревизионной комиссии (ЦРК) ВКП(б) с целью представить себе социальный и профессиональный облик советского руководителя, принадлежавшего к высшим эшелонам власти и проследить его изменения. Как известно, круг членов и кандидатов в члены ЦК и членов ЦРК довольно четко определял кадровый состав руководителей высшего ранга, к которым принадлежали секретари ЦК партии, заведующие основными отделами аппарата ЦК, члены союзного правительства и руководители на уровне заместителей наркомов (министров) таких важнейших ведомств как обороны, внутренних дел, государственной безопасности и иностранных дел, председатели Совнаркомов (Совминов) союзных республик, первые секретари ЦК компартий союзных республик, обкомов и крайкомов партии, секретари ЦК ВЛКСМ, руководители ВЦСПС и другие, примерно равные им по уровню деятели. Введение в состав высших партийных органов нескольких «декоративных» членов из числа известных в стране «передовиков производства» и общественных деятелей стало практиковаться только в послесталинское время.

 
Состав ЦК и ЦРК ВКП(б), избранный в 1939 году на XVIII съезде и несколько измененный на XVIII партконференции в 1941 году, ознаменовал собой вступление на политическую арену новой номенклатурной когорты, сформировавшейся как результат массовой смены кадров в годы «большого террора». В составе высших органов, избранных на XVIII съезде в количестве 189 человек, более 87 проц. составляли вновь избранные члены, то есть представители именно этой новой генерации.

 
Обращает на себя внимание тот факт, что в числе этих руководителей началось выдвижение так называемых «специалистов народного хозяйства», окончивших технические вузы. При этом, как уже отмечалось, наблюдалась общая тенденция увеличения в составе номенклатуры количества руководящих хозяйственных кадров. Практические знания технократа считались наиболее подходящими для руководящего работника самого высокого уровня. Так М.Г.Первухин, окончил в 1929 Московский институт народного хозяйства, в 1938 был назначен заместителем наркома тяжелой промышленности, а в 1939 стал наркомом электростанций и электропромышленности СССР; Б.Л.Ванников, учился в МВТУ, с 1926 директор завода, в 1937 году назначен заместителем наркома оборонной промышленности, с 1939 года нарком вооружения СССР; М.Ф.Денисов, учился в Ленинградском химико-технологическом институте, в 1932 году окончил Военную академию химзащиты, с 1938 заместитель наркома тяжелой промышленности СССР, в 1939 назначен наркомом химической промышленности СССР; А.И.Ефремов, окончил в 1935 году Московский станкостроительный институт, в 1938 году выдвинут на должность заместителя председателя, позднее председателя Мосгорисполкома, с 1939 1-ый заместитель наркома, с 1940 нарком тяжелого машиностроения СССР; В.Г.Жаворонков, окончил в 1936 Московский горный институт, с 1938 1-ый секр. Тульского обкома ВКП(б); А.Н.Косыгин, окончил в 1935 году Ленинградский текстильный институт, в 1938-39 председатель Ленгорисполкома, с 1939 нарком текстильной промышленности СССР; В.А.Малышев, окончил в 1934 году МВТУ, с 1939 года нарком тяжелого машиностроения СССР; И.К.Седин, окончил в 1937 году Московский химико-технологический институт, с 1938 1-ый секр. Тамбовского, затем Ивановского обкома ВКП(б), с 1939 1-ый заместитель наркома топливной промышленности, с 1940 нарком нефтяной промышленности СССР; И.Ф.Тевосян, окончил в 1927 году Московскую горную академию, с 1939 года нарком судостроительной промышленности, с 1940 года нарком черной металлурги СССР; А.И.Шахурин, окончил Московский инженерно-экономический институт в 1932 году, с 1938 года 1-ый секретарь Ярославского, затем Горьковского обкомов ВКП(б), в 1940 назначен наркомом авиационной промышленности СССР. Большинство из перечисленных деятелей проявило себя во время войны и позднее заняло ключевые посты в советском руководстве.  
 
Выдвижение технократов продолжалось в военные и послевоенные годы. Если в 1939 году технократы составляли примерно 20 проц. от количества членов ЦК и ЦРК ВКП(б), то, как видно из перечня избранных в высшие партийные органы на XIX съезде партии, в 1952 году их было уже более 30 проц. При этом возрастало число технократов, занимавших посты в партийном и государственном аппарате, не связанные напрямую с руководством народным хозяйством. Та например, Г.И.Воронов, окончил в 1936 году Томский индустриальный институт, с 1948 1-ый секретарь Читинского обкома ВКП(б), позднее, с 1962 года занимал пост председателя Совета Министров РСФСР, в 1961-73 член Политбюро ЦК; А.Б.Аристов, окончил в 1932 году Ленинградский политехнический институт, с 1944 года 1-ый секретарь Красноярского крайкома ВКП(б), позднее, с 1952 года секретарь ЦК КПСС; Л.И.Брежнев, окончил в 1935 Днепропетровский металлургический институт, с 1946 года 1-ый секретарь Запорожского обкома КП(б) Украины, с 1950 года 1-ый секретарь ЦК КП(б) Молдавии, с 1952 года секретарь ЦК КПСС; Ф.Р.Козлов, окончил в 1936 году Ленинградский политехнический институт, с 1952 года 2-ой секретарь, с 1953 года 1-ый секретарь Ленинградского обкома КПСС, позднее, с 1960 секретарь ЦК КПСС, в 1957-64 член Президиума ЦК КПСС.  
 
Изменение роли технократов вызывалось необходимостью повышения эффективности управления экономикой и социальной жизнью общества. По тем же причинам при сохранении структуры властных органов осуществлялось перемещение полномочий из ЦК ВКП(б) в правительство, что в свою очередь еще более усиливало позиции технократов. Перед началом войны, в 1941 году, четким свидетельством такого перемещения стала замена Молотова на посту председателя Совнаркома СССР Сталиным. Во время войны и в первые послевоенные годы эта тенденция укрепилась, и реальное управление страной продолжало перемещаться в правительство. В беседе с М.Ракоши, главой венгерских коммунистов, Сталин прямо высказался по этому вопросу: «Товарищи забывают, что Коммунистическая партия, какой бы она не была популярной, является лишь маленькой частицей народа. Подавляющее большинство населения, народ, считают своим представительным органом Правительство, поскольку оно избрано депутатами, за которых проголосовал народ».

 
Не имеет значения в данном случае во многом демагогический характер сталинского «обоснования». Должность председателя Совета Министров СССР, занимаемая вождем до последних дней жизни, который сохранил за собой и должность секретаря ЦК партии, как и данное прямое указание места правительства в иерархии власти, не оставляют места для сомнений в том, что роль правительства в механизме реализации власти существенно возросла. При этом вопросы идеологии и расстановки кадров по-прежнему оставались исключительно партийным делом, что обеспечивало сохранение сильных руководящих позиций партийному аппарату.

 
Однако, речь не может идти в данном случае о переносе центра власти из ЦК в правительство, а лишь об ином и более четком разделении полномочий и функций в пользу последнего. Тем более, постановлением Политбюро ЦК в 1947 г. вопросы руководства иностранными делами, внешней торговлей, госбезопасностью, вооруженными силами, а также ключевые вопросы денежного обращения и валютных дел были полностью сосредоточены в самом Политбюро и решались Сталиным с тем или иным участием его ближайшего окружения. Так непосредственное наблюдение за работой МГБ СССР в том же 1947 г. было поручено секретарю ЦК А.А.Кузнецову, который формально не являлся членом Политбюро, но председательствовал в тот период на заседаниях секретариата ЦК ВКП(б), а главное, пользовался особым личным доверием вождя. Наблюдение за работой Министерства вооруженных сил, которым занимался лично Сталин, было передано в 1949 г. в введение Н.А.Булганина. При этом оба они выступали не в качестве председателя и заместителя председателя правительства соответственно, а в качестве членов Политбюро и обязанности эти были формально возложены на них также постановлениями Политбюро.

 
Вместе с тем позиции правительства по руководству закрепленной за ним сферой в экономической и культурной жизни страны усиливались тем, что большинство членов Политбюро ЦК заняли посты заместителей председателя Совета Министров СССР. Добавим при этом, что в связи с тесным сращиванием в единое целое партийно-государственного аппарата в правительство, в зависимости от складывающейся обстановки и желания вождя, нередко перемещались функции по руководству теми областями, которые ранее были закреплены за Политбюро ЦК. Так в феврале 1951 г. было создано Бюро по военно-промышленным и военным вопросам при Совете министров СССР под председательством Булганина. Бюро направляло деятельность министерств авиационной промышленности, вооружения, Военного и Военно-Морского министерств.  
 
Таким образом, утверждения о перераспределении властных полномочий в пользу правительства вполне правомерны. Хотя, повторимся, в механизме управления страной решающих перемен от этого не происходило, высшее руководство в лице Сталина и его ближайшего окружения так или иначе продолжало решать все ключевые вопросы. После смерти Сталина его номинальный преемник Маленков пересел из кресла секретаря ЦК в кресло председателя Совета Министров, а первые лица в руководстве страной Молотов, Микоян, Берия и Каганович по-прежнему оставались заместителями председателя. При этом Хрущеву, который сосредоточился на работе в качестве секретаря ЦК, удалось вновь переместить власть на Старую площадь в полном ее объеме лишь со временем.  
 
Происходившие изменения привели к возрастанию значения наркоматов (министерств) и их руководства в структурах власти. Партийные органы в центре и, особенно, на местах становились, зачастую, ответственными за проведение в жизнь решений, принятых государственными ведомствами. Что касается реализации кадровой политики, по-прежнему направляемой партийным аппаратом, то и здесь постепенно набирала силу тенденция, когда предложения по кандидатам на должности, назначаемые ЦК, шли от наркомов (министров) и руководителей других ведомств, а утверждение соответствующих назначений запрашивалось с опозданием, когда работник уже давно приступил к исполнению своих обязанностей. При этом Управление кадров ЦК не противостояло такому принижению собственной роли, ибо конфликты с крупными государственными руководителями, деятельность которых так или иначе направлялась непосредственно Сталиным, не входили в планы партийных чиновников.

 
Для того, чтобы представить фигуру номенклатурного руководителя-технократа, остановимся на биографии П.К.Пономаренко. Сразу оговоримся, что Пантелеймон Кондратьевич, будучи безусловно, типичным представителем высшей номенклатуры, вместе с тем, по своим личным качествам относился к лучшей ее части. Циничность и жестокость, беспринципный карьеризм и нахрапистость, приниженность перед начальством и высокомерие с подчиненными, готовность по указанию сверху к любым, самым неблаговидным действиям, а также другие крайне непривлекательные черты преуспевающего партийного бюрократа, были свойственны ему в несравненно меньшей степени, нежели его коллегам. Немногие их них, в отличие от Пономаренко, оставили о себе добрую память. Однако, являясь типичным представителем высших советских руководителей, он, с учетом индивидуальных качеств и особенностей, вполне может служить весьма наглядной иллюстрацией их облика.

 
Родился Пономаренко в 1902 году в семье крестьянина, трудовую жизнь начал в 12 лет, отданный подмастерьем в шапочную мастерскую. В 1918 году, в 16 лет, ушел добровольцем в ряды Красной Армии, участвовал в боях. В 1925 году вступил в партию, тогда же перешел на партийную работу в аппарат райкома партии в Азово-Черноморском крае. Окончив рабфак в Краснодаре, Пономаренко в 1927 поступил и в 1932 году окончил Московский институт инженеров транспорта. С 1932 служил в РККА, командовал батальоном. После демобилизации в 1936-1938 годах руководитель группы во Всесоюзном электротехническом институте в Москве. Таким образом, в первую очередь анкетные данные 36-ти летнего Пономаренко вполне соответствовали всем необходимым критериям для успешного карьерного роста. И социальное происхождение, и партийность, и высшее техническое образование, и соответствующий опыт практической деятельности на партийной, военной и инженерно-технической работе, и отсутствие каких-либо связей с репрессированными деятелями делали его перспективным кандидатом на замещение партийно-государственных должностей.

 
Будучи утвержденным в 1938 году инструктором, а вскоре заместителем заведующего Отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), который возглавлял Маленков, он проявил себя работником, способным не только четко и грамотно выполнять указания начальства, но и проявлять инициативу в пределах, строго ограниченных его полномочиями. При этом Пантелеймон Кондратьевич оставлял у окружающих впечатление человека, обладающего высоким уровнем общей культуры, а это встречалось у людей с подобной биографией не так уж часто. В июне 1938 года вместе с секретарем ЦК ВКП(б) А.А.Андреевым он приехал в Минск, когда там заканчивал работу очередной съезд Компартии Белоруссии и уже были проведены выборы в новый состав ЦК. Однако, по телефонному распоряжению из Москвы объявление результатов голосования было отложено, Пономаренко на заключительном заседании дополнительно ввели в состав ЦК, а на другой день избрали первым секретарем ЦК КП(б) Белоруссии. Неожиданный поворот карьеры был вполне в духе времени, когда в ходе «большого террора» шла массовая ротация кадров и назначения на ту или иную должность зачастую выглядели случайными. 
 
Репрессии в республике были в полном разгаре, и новый секретарь не мог остаться в стороне от линии партии, направленной на массовое «выкорчевывание врагов». Однако, одновременно он предпринял усилия с целью несколько притушить размах арестов. В частности, осенью 1938 года он не дал санкции на арест известных белорусских поэтов Якуба Коласа и Янки Купалы. Позиция молодого руководителя, который пришел на партийную работу несколько месяцев назад и вряд ли успел обзавестись соответствующими связями в высших сферах, была совершенно нетипичной. Большинство людей, наделенных властью, предпочитали тогда соглашаться на самые бессмысленные и жестокие репрессивные меры, лишь бы не навлечь на себя подозрения в недостаточной активности по выявлению врагов. Чтобы отстоять известных поэтов, Пономаренко ездил на прием к Сталину и своего добился.