Кадровая политика власти в СССР: 1939-1953 гг

 
Начиная с 1937 года, но, в основном, в 1938-1940 гг., в центральный аппарат НКИД СССР и представительства за рубежом вместо арестованных и изгнанных за политическую нелояльность, пришли новые люди, сравнительно быстро сделавшие карьеру на этом поприще, ставшие полпредами, а в дальнейшем послами, заведующими отделами НКИД - МИД, заместителями министра иностранных дел, среди них А.М.Александров, С.А.Афанасьев, С.Т.Базаров, В.И.Базыкин, И.Н.Бакулин, А.Е.Богомолов, В.А.Вальков, А.П.Власов, М.Г.Грибанов, А.А.Громыко, Ф.Т.Гусев, Л.М.Замятин, В.Я.Ерофеев, Д.А.Жуков, Д.И.Заикин, Г.Н.Зарубин, А.Н.Капустин, Е.Д.Киселев, С.П.Козырев, А.И.Лаврентьев, А.А.Лаврищев, Я.А.Малик, К.В.Новиков, В.Н.Павлов, Б.Ф.Подцероб, В.А.Рыбаков, И.В.Садчиков, А.А.Солдатов, С.П.Суздалев, В.Г.Трухановский, И.С.Чернышев и др. Обновление кадров, которое проводилось после назначения в 1939 г. наркомом по иностранным делам В.М.Молотова, ознаменовалось удалением со своих постов многих из уцелевших во время репрессий и пополнением рядов дипломатов партийными и советскими работниками, технической интеллигенцией («молотовский призыв»). В результате из 157 человек, занимавших руководящие посты в НКИД в 1940-1946 гг., 85% начали работать там не ранее 1937 г. В итоге целенаправленной политики выдвижения представителей рабочих и крестьян, а также выходцев из рабочих и крестьян, которым оказывалось, как уже отмечалось, предпочтение при получении образования и занятии соответствующих постов, их доля среди работников НКИД в начале 1940-ых гг. превышала 70%.

 
Как правило, продвижение молодых кандидатов, зарекомендовавших себя в ходе предыдущей партийной либо государственной деятельности и прошедших в ряде случаев учебу в ВДШ, начиналось с ответственной должности в центральном аппарате наркомата. Вслед за этим новый сотрудник направлялся секретарем либо советником полпредства, обычно в одну из стран, на которых он специализировался, работая в центральном аппарате. Через несколько лет, в зависимости от той или иной успешности в карьерном росте, следовало назначение на пост полпреда (посла) либо одного из руководителей отдела наркомата (министерства) с последующими возвращениями на должности послов, а затем - вновь на работу в центральный аппарат.

 
Характерна карьера В.Н.Павлова, который в 1939 году окончил МЭИ. Буквально на следующий месяц после защиты дипломного проекта он, кандидат в члены партии, был неожиданно вызван в ЦК ВКП (б), где подвергнут экзамену на знание английского и немецкого языка. Иностранными языками Владимир Николаевич владел с детства, что было в те годы для сравнительно молодого человека явлением весьма редким. После краткой беседы с Шаталиным и Маленковым Павлов был доставлен на машине в НКИД и тут же принят Молотовым, который, просмотрев личное дело рекомендованного ЦК сотрудника, назначил его помощником наркома. Работая в аппарате НКИД, Павлов выступал переводчиком при беседах Молотова с иностранными послами, участвовал в качестве переводчика в переговорах Сталина и Молотова с Риббентропом в августе 1939 года, а в декабре того же года стал 1-ым секретарем полпредства СССР в Германии. В 1940 году, в возрасте 25 лет, имея стаж дипломатической службы чуть более одного года, Павлов становится заведующим важнейшим в те годы Центрально-Европейским отделом НКИД СССР. В дальнейшем он занимал другие ответственные дипломатические посты, неоднократно выступал в качестве личного переводчика Сталина и Молотова.  
 
Были, однако, примеры и непродуманных, крайне неудачных кадровых решений. Так А.А.Шкварцев, работавший ранее директором Московского текстильного института и скоропалительно назначенный в 1939 году на ключевую в те годы должность полпреда СССР в Германии, оказался совершенно непригоден к дипломатической службе. Он наделал много ошибок и совершил ряд грубых промахов в работе, но продержался тем не менее больше года до того, как был снят со своего поста, вызвав неудовольствие Молотова своей некомпетентностью. Прослужив затем недолго в аппарате НКИД, Шкварцев навсегда распрощался с дипломатической службой.

 
Ротация руководящих кадров дипломатического ведомства в предвоенные и послевоенные годы определялась не только арестами, увольнениями и приходом многочисленных новых сотрудников, но и отстранением от активной деятельности ряда видных советских дипломатов «первого призыва». В 1939 г. расстался с постом наркома М.М.Литвинов, который возглавлял ведомство в течение девяти лет. В.М.Молотов, вставший во главе дипломатического ведомства, являлся в те годы ближайшим к Сталину высшим руководителем. Причины такой замены называются самые разные, но несомненно, главной из них стало то обстоятельство, что Литвинов не был ни ставленником, ни человеком, близким к Сталину, поэтому служил в его глазах препятствием для установления полного и единоличного контроля над внешней политикой страны. Лояльность к советскому режиму, обязательная для дипломата, понималась тогда как личная преданность вождю и безусловная поддержка любых его шагов и решений.

 
Молотов, будучи вторым по авторитету и положению лицом в советской партийно-государственной иерархии, в течение двух лет совмещал свой новый пост с постом председателя, а затем, с мая 1941 года, заместителя председателя Совнаркома СССР. Литвинов, оставаясь на дипломатической службе, более двух лет был не у дел. Учитывая международный авторитет Литвинова и имея в виду установление более тесных союзнических отношений с США, Сталин отправил его в декабре 1941 г. полпредом в Вашингтон, назначив одновременно заместителем наркома. После возвращения в Москву опальный дипломат до своей отставки в 1946 г. занимался подготовкой послевоенных международных соглашений.

 
Смена руководства наркоматом повлекла за собой и другие кадровые изменения. В 1940 г. закончил свою дипломатическую службу бывший полпред в Греции, Италии и во Франции, а с 1937 г. 1-ый заместитель наркома иностранных дел В.П.Потемкин, который был перемещен на пост наркома просвещения РСФСР. Полпред в Италии Б.Е.Штейн, отозванный в 1939 г., но оставленный в дипломатическом ведомстве, перешел на преподавательскую работу в ВДШ. Также преподавал в ВДШ бывший полпред в США А.А.Трояновский. Вероятно, меньшевистское прошлое этих дипломатов, начавших путь во внешней политике в начале 1920-ых, постоянно подпитывало недоверие к ним со стороны высшего руководства страны. Был направлен преподавать в ВДШ вернувшийся из Бельгии после ее оккупации в 1940 г. полпред Е.В.Рубинин. Нельзя не признать важность укрепления преподавательских кадров образованными и опытными дипломатами, однако, на фоне столь масштабной ротации такое решение не могло стать полезным для дипломатической деятельности, да еще в складывающейся особо напряженной международной обстановке. В том же 1940 г. возвратился в Москву полпред во Франции Я.З.Суриц, который, кстати, в дореволюционные годы также примыкал к меньшевикам. До 1946 г. он числился советником НКИД, а затем полтора года, до разрыва дипотношений с Бразилией, занимал второстепенный по своему положению пост посла в этой стране. В 1948 г. Суриц был уволен в отставку.

 
Удаление Литвинова и кардинальная смена руководящего состава советской дипломатии сопровождались изменениями в методах работы. Сталин и его окружение считали, что жесткий стиль в международных отношениях, отказ от компромиссов – вот основные черты, которые должны стать отныне преобладающими. Если «литвиновская дипломатия» действовала с помощью возможных компромиссов, то теперь, в обстановке обострившихся противоречий на международной арене, решающее значение стали придавать демонстрации силы и отказу от реакции на внешнее давление. В.М.Молотов и назначенный в 1940 г. его 1-ым заместителем А.Я.Вышинский, который снискал доверие Сталина на посту Прокурора РСФСР, а затем Прокурора СССР, как подбором кандидатов на занятие ответственных постов в своем ведомстве, так и требованиями к подчиненным создавали атмосферу, которая должна была способствовать подобному духу советской дипломатии. В 1949 г., как результат опалы Молотова, кресло министра иностранных дел занял Вышинский.

 
Неуступчивость внешней политики СССР и бескомпромиссная направленность дипломатических усилий в еще большей степени проявили себя в послевоенные годы. 9 декабря 1945 г. Сталин писал Молотову, Маленкову, Берии, Микояну из Сочи: «Одно время вы поддались нажиму и запугиванию со стороны США, стали колебаться... Но случай помог вам, и вы во время повернули к политике стойкости. Очевидно, имея дело с такими партнерами, как США и Англия, мы не можем добиться чего-либо серьезного, если начнем поддаваться запугиваниям, если проявим колебания. Чтобы добиться чего-либо от таких партнеров, нужно вооружиться политикой стойкости и выдержки.» В духе подобных сталинских наставлений и строилось воспитание дипломатических кадров.  
 
Особая кадровая генерация дипломатов, способных без всяких оговорок и возражений проводить намеченный внешнеполитический курс и нацеленных на бескомпромиссные методы в международных отношениях, формировалась в обстановке ужесточения во всех областях государственной и партийной жизни. При этом длительный период репрессий «большого террора» приучил людей к беспрекословному подчинению указаниям сверху, к постоянной готовности выполнить их без рассуждений и ссылок на какие-то установленные ранее нормы и правила. Что касается центрального аппарата НКИД и советских загранпредставительств, то непосредственно «перетряхиванием» состава сотрудников занимался вновь назначенный в 1939 г. заместителем наркома иностранных дел В.Г.Деканозов, доверенное лицо Берии, бывший до этого заместителем начальника Главного управления госбезопасности НКВД СССР. Уже сама фигура Деканозова указывает на характер и направление, которые приняла кадровая работа в дипломатическом ведомстве. Вскоре после появления в кабинетах наркомата Молотова и Деканозова были уволены и арестованы заведующие отделами НКИД В.Н.Барков, Ф.С.Вейнберг, С.И.Виноградов, М.А.Плоткин, Е.А.Гнедин, а также уволен и позднее арестован поверенный в делах СССР в Германии Г.А.Астахов и некоторые другие ответственные сотрудники. При этом аресты коснулись в этот период, в основном, работников центрального аппарата.

 
Можно назвать имена только двух ведущих советских дипломатов, работавших с Литвиновым и сохранившихся к началу 1940-ых гг. в качестве активно действующих. Это И.М.Майский, который представлял до 1943 г. интересы СССР в Великобритании и участвовал затем в работе Ялтинской и Потсдамской конференций, а также полпред (посланник) СССР в Швеции А.М.Коллонтай. Как и Литвинов, Майский в 1946 г. отошел от дипломатической работы, занимался научной деятельностью и преподавал в различных вузах. В 1953 г., за две недели до смерти Сталина, он был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Великобритании и назван агентом Берии после ареста последнего. В 1955 г. Майского судили и приговорили к шести годам заключения, но не за шпионаж, а всего лишь за «злоупотребление властью», однако, тут же амнистировали с последующей отменой приговора и восстановлением в партии и в звании академика, которое тот носил с 1946 г. Коллонтай, отозванная в 1945 г из Стокгольма, до своей смерти в 1952 г. числилась советником МИДа. Но фактически никакими делами она не занималась, что объясняется, впрочем, состоянием здоровья и возрастом этой старейшей партийной и государственной деятельницы.

 
Между тем престиж и значение дипломатической службы перед войной и в последующие годы в глазах высшего руководства значительно возросли. Косвенным показателем этих изменений может служить присутствие дипломатов в составе высших партийных органов – ЦК и ЦРК ВКП(б). На партийном съезде в 1939 году в состав ЦК, кроме наркома по иностранным делам М.М.Литвинова, был избран лишь 1-ый заместитель наркома В.П.Потемкин. После партконференции 1941 года, наряду с председателем Совнаркома СССР и наркомом по иностранным делам В.М.Молотовым, дипломаты в составе ЦК и ЦРК оказались представлены гораздо более широко - двумя заместителями наркома А.Я.Вышинским и А.Лозовским, заместителем наркома и одновременно полпредом СССР в Германии В.Г.Деканозовым, послом в Великобритании И.М.Майским и полпредом в Китае А.С.Панюшкиным. На съезде партии в 1952 году, кроме министра иностранных дел Вышинского, в состав ЦК и ЦРК были введены заместитель министра Б.Ф.Подцероб, послы СССР в США Г.Н.Зарубин, Великобритании А.А.Громыко и Китайской народной республике А.С.Панюшкин, постоянный представитель СССР в Совете Безопасности ООН Я.А.Малик и заведующий 2-ым Европейским отделом МИД В.Н.Павлов.  
 
Интересно отметить, что посты полномочных представителей (полпредов), позднее послов, занимали, как правило, кадровые дипломаты, которые прошли определенный служебный путь и вырастали в должностях на дипломатической службе. Как известно, во многих странах подобные должности часто занимают не дипломаты, а политики, причем при смене правящей партии и соответствующем изменении состава правительства происходит массовая замена послов. В Советском Союзе бюрократический государственный и партийный аппарат настолько срослись, что делать различие между партийным и государственным чиновником не имело практического смысла, а назначение на пост руководителя дипломатического представительства профессионала представлялось предпочтительным со всех точек зрения. Характерно, что позднее, в последние годы жизни и после смерти Сталина, должности послов в странах народной демократии, которые позже назывались странами социалистического лагеря, стали занимать ответственные партийные работники, имевшие опыт руководства областными партийными комитетами, руководящей деятельности в центральном аппарате партии, а иногда и в государственных структурах. Предполагалось, что энергичные и достаточно авторитетные партийные работники, имеющие опыт руководящей деятельности, лучше справятся со своими задачами в соцстранах, чем карьерные дипломаты. 
 
Отметим также, в 1947-1952 гг., когда был создан и функционировал Комитет информации, подчиненный вначале Совету министров СССР, а в 1949 году переподчиненный МИДу и объединивший все разведывательные службы, руководителем объединенной резидентуры в данной стране стал по должности посол, назначаемый одновременно и главным резидентом внешней разведки. Речь шла не о работе разведчика «под дипломатической крышей» в ранге атташе либо секретаря посольства, что практикуется практически повсеместно, а использовании в качестве разведчиков самых высокопоставленных профессиональных дипломатов. При этом руководителем внешней разведки становился министр иностранных дел или заместитель министра, назначаемые на должность председателя комитета. Это, с одной стороны, демонстрирует уровень доверия, каким должны были пользоваться дипломатические кадры, а с другой, является иллюстрацией того факта, что в СССР любого функционера использовали таким образом и в таком качестве, как это было необходимо руководству или казалось ему необходимым.  
 
Показательна в этом отношении карьера А.С.Панюшкина. С 17-ти летнего возраста ремонтный рабочий на железной дороге, в 19 лет он поступил на службу в РККА. В 1927 году Панюшкин окончил кавалерийскую школу, в 1938 году Военную академию им.Фрунзе. В 1927 году он вступил в партию и с этого же года проходил службу на командных постах в пограничных войсках ОГПУ – НКВД СССР на Дальнем Востоке. В 1938 году, в разгар «большого террора», его назначают начальником 3-го спецотдела НКВД СССР, который занимался наружным наблюдением, обысками и арестами. Однако, в 1939 году характер служебной деятельности Панюшкина резко меняется – он переходит на дипломатическую службу. Вначале его назначают уполномоченным Совнаркома СССР по заключению торгового соглашения с Китаем. В 1939-44 он полпред (посол) СССР в Китае, одновременно являясь главным резидентом разведки НКВД - НКГБ в этом регионе. Наряду с чисто дипломатическими функциями, Панюшкин являлся эффективным агентом влияния в правительстве Чан Кайши, а также приложил немало усилий для своевременного обеспечения советского руководства политической и военной информацией, особенно в части планов и возможностей нападения Квантунской армии на советский Дальний Восток. С 1944 года Панюшкин переводится в аппарат ЦК ВКП(б) и назначается заместителем заведующего Отделом международной политики, который возглавлял Г.Димитров. В 1947-1952 годах Александр Семенович Панюшкин посол СССР в США и, одновременно, главный резидент внешней разведки в этой стране. В 1952-53 он является послом в Китае. В 1953-1955 годах генерал-майор Панюшкин начальник Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР. С 1955 года, вернувшись на работу в аппарат ЦК КПСС, он возглавил Комиссию по выездам за границу, а в 1959 году Отдел кадров дипломатических и внешнеторговых органов. В 1973 году, за год до смерти, Панюшкин вышел на пенсию.

8. Кадровая политика в вооруженных силах 

Вооруженные силы, призванные быть непосредственной опорой власти как в сравнительно спокойные, так и, особенно, в кризисные периоды, не могли не находиться под жестким и постоянным контролем. Не забудем также, что вооруженные силы несли важные социально-политические функции, являясь в советском многонациональном государстве школой единого государственного и идеологического сознания для всех, привлекаемых к военной службе. Официальное мировоззрение, внедряемое в тоталитарном государстве средством индокринации, то есть безусловного усвоения, без какого-либо критического восприятия, должно было стать основным «предметом» в этой школе. Военная дисциплина и армейские порядки призваны были именно такому восприятию содействовать.

 
Всесторонний и каждодневный контроль за деятельностью вооруженных сил осуществляли армейские и флотские политорганы, которые пронизывали все военные структуры. Политуправление – Главное политуправление РККА (РККФ) – Главное политуправление Советской Армии (ВМФ), работавшие на правах военного отдела ЦК ВКП(б), политуправления военных округов (фронтов), политотделы объединений и соединений, а также военных учреждений составляли единую военно-партийную структуру. Единоначалие, необходимое в современной армии, введенное после отмены института военных комиссаров, в какой-то мере ограничивалось вопросами оперативного и административного порядка, в то время как армейские и флотские политорганы несли основную ответственность за воспитательную работу с личным составом, организацию быта, применение системы наказаний и поощрений. При этом руководители вооруженных сил, нарком (министр) и его заместители, командующие видами вооруженных сил и родов войск, командующие важнейшими военными округами, являлись, как правило, членами или кандидатами в члены ЦК ВКП(б). Они непосредственно и напрямую включались тем самым в сферу централизованной партийно-государственной системы на достаточно высоком уровне.

 
Неизменными оставались и функции госбезопасности как надзирающего и карающего органа. Военная контрразведка на всех уровнях, организационно состоящая в системе НКВД – НКГБ – МГБ СССР, действовала совершенно независимо от военного руководства, подчиняясь собственному начальству. В годы войны Главное управление контрразведки ГУКР «Смерш», выведенное из состава госбезопасности, было подчинено напрямую Сталину как наркому обороны СССР.

 
Все это, вместе взятое, должно было обеспечить безусловную подконтрольность вооруженных сил тоталитарной власти, исключая саму возможность опасного перерождения военных кругов в самостоятельную политическую силу. Решение данной проблемы сводилась в конечном счете к тому пристальному вниманию, самому различному по своим формам, которое уделялось кадровому составу армии, в первую очередь, в части политического доверия к высшим командирам и начальникам. 
 
Работа по формированию корпуса высших военных руководителей, входящих в основную номенклатуру ЦК, направлялась аппаратом ЦК ВКП(б). С учетом специфики военной службы непосредственное руководство работой кадровых органов управлений и служб Наркомата обороны и военных округов, подбор, выдвижение и персональный учет кадров, подготовка приказов о назначениях и перемещениях командно-начальствующего состава от командиров полков и отдельных батальонов и выше, а также соответствующих им по должности, возлагалось на Управление кадров НКО СССР. В 1941 году после начала военных действий персональный учет среднего и старшего командно-начальствующего состава до командиров полков и отдельных батальонов включительно был передан в введение Главного управления формирования и укомплектования войск НКО СССР. При этом Главное управление кадров НКО СССР, наряду с другими задачами, осуществляло работу по персональному учету высших командиров и начальников, занимавших генеральские должности от командира дивизии и выше. Кадровая работа в вооруженных силах велась под партийным контролем, непосредственно осуществлявшимся соответствующими по уровню армейскими политорганами.