Кадровая политика власти в СССР: 1939-1953 гг

 
Положение руководящей номенклатуры и качество жизни «номенклатурных семей» определяло то обстоятельство, что кроме должностного оклада, «номенклатурщики» имели куда более существенное упомянутое выше дополнительное денежное довольствие. Денежное довольствие равнялось 2 – 3 месячным окладам, и оно к тому же не облагалось налогами и не учитывалось при исчислении размера партийных и профсоюзных взносов, не принималось во внимание при определении суммы принудительных подписок на государственные займы. Со временем должностные оклады возросли, к середине 1950-ых гг. весьма значительно, в два и более раза, а сумма денежного довольствия («конверта»), которая колебалась в зависимости от количества членов семьи, уменьшилась до размера от 100% до 80% месячного оклада. В результате к 1952 г. министр или руководитель союзного ведомства имел суммарный денежный доход в 10 – 14 тыс. руб. в месяц, что несколько превышало общий месячный заработок 1947 г. Ответственные сотрудники получали также особые премиальные «конверты», отмечавшие и поощрявшие их работу.  
 
В числе других, не менее существенных привилегий руководящие работники получали т. н. «лечебное питание» из столовых Лечебно-санитарных управлений (отделов) Минздрава СССР, союзных республик и областных управлений (отделов) здравоохранения. Оплата стоимости обедов, а также продуктов питания, получаемых через столовые вместо «лечебного питания» в виде «сухого пайка», проводилась из расчета 50% их стоимости. При этом цены на продукты устанавливались по себестоимости и были поэтому значительно ниже, чем в общедоступной торговой сети, которая к тому же в условиях хронического и острого товарного дефицита не обеспечивала потребностей населения. Нередко встречаются мнения, что цены, учитывая качество продуктов, были «чисто символические». Продуктами, отпускаемыми в магазине при спецстоловой, можно было накормить практически всю семью. Что касается их качества и ассортимента, то известно, что прейскурант цен спецмагазинов составлял брошюру в 50 страниц, а только лишь перечень кондитерских изделий содержал 94 наименования.

 
Если прибавить к этому обеспечение жильем по нормам, которые были недоступны рядовым трудящимся, жившим чаще всего в уплотненных коммунальных квартирах, высокое качество специального медицинского обслуживания, возможность отдыха на курортах и загородных дачах и другие преимущества, как правило, предоставляемые бесплатно либо также по цене «чисто символической», становится понятно, чем отличался уклад жизни «номенклатурных семей» от общераспространенного «советского стандарта». 
 
Уровень материального обеспечения высших руководителей и членов их семей, объем выделяемых на эти цели средств характеризует документ, подписанный в августе 1948 г. заместителем министра внутренних дел СССР И.Серовым о сдаче в эксплуатацию одной из государственных дач в районе озера Рица в долине реки Лашепсе. На этом объекте, возведенном примерно за год, был построен основной дом объемом 15 000 куб. м с внутренней отделкой помещений «ценными породами дерева», плавучая веранда объемом 800 куб. м, «соединенная с берегом переходным мостиком», а также электробойлерная, холодильник, система горячего и холодного водоснабжения и другие вспомогательные объекты. При даче на территории парка площадью 9,3 га высажено около 6 тыс. деревьев и кустарников, построены фонтаны и разбиты клумбы.

 
Наряду с военно-строительными организациями МВД СССР, переданными позднее в ведение МГБ СССР, к строительству госдач привлекались военно-строительные отряды из состава вооруженных сил общей численностью более 1800 чел., выделенных в 1945 г. для этой цели в распоряжение МГБ СССР, ведомства, которое наряду с охраной и обслуживанием высшего руководства, направляло работы по возведению спецобъектов. При этом, не желая брать на себя хлопоты по комплектованию отрядов и содержанию военных строителей, МГБ не соглашалось на передачу указанных воинских частей, которые являлись основным контингентом рабочей силы на строительных работах, в свое непосредственное подчинение с исключением их численности из состава вооруженных сил.   
 
При всем выше упомянутом, жизнь номенклатурной элиты в сталинскую эпоху характеризовалась аскетизмом и дисциплиной. Роскоши не было, комфорт проявлялся в наличии всего необходимого и в уровне обслуживания. Мебель в квартирах, предметы быта, одежда не только мужчин, но и женщин, причем в этой среде драгоценности запрещались, - все это должно было при наличии достаточных материальных возможностей полностью соответствовать господствующей идеологии и подчинялось поэтому писаным и неписаным правилам. Отклонения, связанные с приобщением к жизни Запада, когда вступление Красной Армии в восточноевропейские страны нарушило замкнутость и режимную повседневность советской действительности, властью решительно пресекались. Однако, в послевоенные годы, несмотря на негативное отношение высшей власти, «буржуазные излишества» начали проявляться в повседневном быту некоторых руководителей, в первую очередь, первых лиц на местах. Жизненный уклад советской элиты претерпевал в этом отношении некоторые изменения. Существенными они становятся только гораздо позднее, в послесталинскую эпоху, когда новое поколение партийных вождей просто не смогло в обстановке наступившей относительной открытости внешним влияниям придерживаться прежних строгих стандартов.   
 
Только в августе 1953 г., после смерти Сталина, был решен вопрос о режиме рабочего времени для руководящих работников партийных и государственных учреждений. Вопрос о том, что режим этот, предусматривающий удлиненный рабочий день с работой в ночное время, является ненормальным, подрывающим силы и здоровье руководящего состава, ставился еще в декабре 1948 г. Именно в это время были составлены и направлены Маленковым, Берия и Микояном в адрес вождя проекты постановлений Политбюро, в соответствие с которыми «в целях охраны здоровья кадров» для руководящих работников устанавливался рабочий день с 10 ч. 30 мин утра до 7 ч. 30 мин. вечера с перерывом на обед с 3 час. 30 мин. дня до 5 час. вечера. В субботние и предпраздничные дни работа должна была заканчиваться в 5 час. вечера без перерыва на обед. Надо сказать, что с учетом дополнительных обязанностей, возложенных на руководителей, их нормированный таким образом рабочий день был даже несколько короче восьмичасового рабочего дня при шестидневной рабочей неделе, существовавшей тогда в стране для всех трудящихся. Однако, постановление в те годы принято не было. Отметим также, что постановление Совета министров СССР, принятое в 1953 г., установило официальный рабочий день руководителей продолжительностью в 8 часов, т. е. в строгом соответствии с общим законодательством. Постановление это, конечно, полностью не выполнялось, но конец ночным бдениям на рабочих местах был тогда положен.

 
Нервное и физическое напряжение, сопутствующее руководящей работе и обостренное продолжительным рабочим днем, как об этом говорилось в преамбуле принятого и опубликованного документа, не только влияло на качетво жизни, не оставляя, как было указано, «необходимого времени для культурного и политического роста и повышения деловой квалификации» и не позволяло уделять «внимания семье и воспитанию детей». Многолетняя практика показала, что «работа на износ» реально отражалось на здоровье руководителей. Известно, что в в послевоенные годы тяжело болели и пользовались для лечения многомесячными отпусками А.А.Жданов, А.А.Андреев, К.Е.Ворошилов, скоропостижно скончался прямо в своем кабинете А.Я.Вышинский, который, кстати, отличался нечеловеческой работоспособностью, проводя за работой ежедневно по 14 – 15 часов. «Номенклатура» не хотела далее мириться с таким положением и изменила его сразу после смерти вождя. Может быть на фоне прекращения массовых чисток в руководстве обстоятельство это и не покажется столь уж существенным, однако, наряду с другими «послаблениями», оно также делало жизнь в «коридорах власти» менее напряженной.

5. Интерперсональная составляющая  кадровой политики  

Как отмечалось выше, подбор и расстановка кадров производились по анкетным данным, которые с той или иной степенью объективности отражали основные критерии, характеризующие кандидата. Наряду с данными, записанными в анкете, какими бы подробными они ни были, большое, а иногда решающее значение имело мнение руководства о его возможностях и перспективности для выдвижения. Нельзя утверждать при этом, что отбор людей для управления страной зависел от прихоти вождя и его окружения, не основанной на политических и деловых соображениях. Однако, субъективные интерперсональные факторы и неформальные связи, а не реальные успехи либо неудачи работника, как правило, оказывали существенное влияние при принятии решений по кадровым вопросам. При этом в условиях закрытого тоталитарного механизма управления субъективная воля отдельного руководителя, особенно из окружения вождя, при необходимости легко преодолевала негативные моменты, препятствующие по формальным признакам занятию той или иной должности, и наоборот, многократно усиливала моменты в этом плане позитивные.  
Неформальные межличностные отношения, в том числе отношения личной преданности и покровительства, фаворитизм, родственные и дружеские связи, обмен услугами, неизбежно возникают в любой организации и структуре и не только в советской системе. Поэтому трудно переоценить значение личных связей в номенклатурном отборе кадров, ведь назначение на должность напрямую зависело от мнения и позиции вышестоящих руководителей. Они же в дальнейшем распределяли финансовые и материальные ресурсы, получаемые «номенклатурщиком» в виде привилегий, что самым решительным образом влияло на его положение.

Таким образом, попадание в «обойму» перспективных работников, переход в аппарат и последующая аппаратная карьера зависели от протекции вышестоящих номенклатурных чинов. Более того, сила этих личных связей определяла фактический вес данного руководителя, его положение во властных структурах. При этом личное и неформальное влияние руководителей различного уровня и образование на этой основе многоуровневых неформальных иерархий захватывала не только отдельных лиц, но и целые группы и организации. Последнее переводит интерперсональные факторы в плоскость привилегированных отношений между властными группами или группами и индивидом, лишая их зачастую межличностного контакта и эмоционального наполнения. Как следствие, практическая реализация кадровой политики неизбежно выводит ее на интерперсональный уровень по целому ряду направлений.

 
 
Описанный выше порядок работы по подбору и расстановке кадров характеризует ту роль, которую играли руководящие работники аппарата ЦК ВКП(б), и особенно Г.М.Маленков, а затем А.А.Кузнецов, в деле выдвижения кандидатов на командные посты по всей стране. Недаром работники, получившие опыт руководящей деятельности под патронажем Маленкова, а также те, кто был ему хорошо известен по совместной работе в Москве и смог продемонстрировать на деле свою личную преданность, выдвинулись в число крупных руководителей, как в центре, так и на местах. Точно также действовал и Кузнецов, выдвигая деятелей, работавших с ним в Ленинграде. «Групповщина» всегда вызывала негативное отношение в верхах, поскольку она угрожала авторитету и дееспособности диктаторской власти. Однако, на практике это широкомасштабное явление продолжало существовать и развиваться.

 
Известно, например, как тесно связана партийная карьера Н.Н.Шаталина с именем того же Маленкова. Окончив а 1933 году Московский педагогический институт им.Ленина, двадцатидевятилетний Шаталин, происходивший из крестьянской семьи и имевший еще до поступления в институт опыт комсомольской и педагогической работы, некоторое время был директором средней школы в Красноярском крае и начальником политотдела совхоза. В 1935 году он поступил в аспирантуру пединститута, затем преподавал и стал даже его директором. Полностью отвечая всем критериям, необходимым для выдвижения на руководящую работу, Шаталин в 1938 году назначается инструктором в аппарат ЦК ВКП(б). Попав в поле зрения Маленкова и быстро завоевав его доверие, он уже в начале 1939 года выдвигается 1-ым заместителем начальника вновь организованного Управления кадров, возглавляемого Маленковым, тогда же ставшем секретарем ЦК ВКП(б). В 1944-1947 годах Шаталин являлся председателем Бюро ЦК ВКП(б) по Эстонии и Латвии. Временная опала, наложенная на патрона, отразилась и на карьере Шаталина – в 1947 году он переводится редактором журнала «Партийная жизнь», а в 1948 году отсылается из Москвы одним из секретарей Хабаровского крайкома партии. Во время работы в Хабаровске с Шаталиным случилась неприятность. В октябре 1948 года он участвовал в рыбной ловле запрещенным способом «путем глушения взрывчатыми веществами». Из-за неосторожного обращения с пироксилиновыми патронами другой участник рыбалки командующий Амурской флотилией контр-адмирал Антонов получил тяжелое ранение и скончался. На Шаталина был наложен выговор по партийной линии, однако, к тому времени Маленков вернулся на пост секретаря ЦК и более тяжелых последствий удалось избежать. Более того, Шаталин вскоре вновь пошел на повышение, заняв в 1950 году пост заведующего Планово-торгово-финансового отдела ЦК ВКП(б), который после ликвидации Управления кадров руководил кадровой и партийно-организаторской работа в данной области. После смерти Сталина и выдвижения Маленкова на пост председателя Совета Министров СССР карьера Шаталина круто пошла вверх. Он становится секретарем ЦК и после ареста Берии одновременно назначается 1-ым заместителем министра внутренних дел СССР с задачей осуществления партийного контроля и чистки карательных органов от «бериевцев». В 1955 году в связи со смещением Маленкова начался и закат карьера Шаталина. Удаленный из столицы на должность 1-го секретаря Приморского обкома, он через год вернулся в Москву, заняв вначале сравнительно малозначительный пост заместителя министра госконтроля СССР, а еще через два года - члена Комиссии советского контроля Совета Министров СССР. С 1960 года Шаталин, еще недавно вершивший судьбами людей, обладавший властью как возвысить, так и прогнать, и посадить, работал на скромной должности заместителя директора НИИ планирования и нормативов при Госплане СССР.

 
В последние годы опубликовано большое количество документов, анализ которых приводит к пониманию некоторых конкретных обстоятельств практической реализации кадровой политики и влияния на нее субъективных факторов, связанных с реальными личными взаимоотношениями в среде высших руководителей и исполнителей их воли. Становится более понятным, каким образом интриги в кремлевском руководстве влияли на расстановку руководящих деятелей. Реальность постепенно замещает мифы и предположения, получившие распространение из-за недоступности подлинных фактов. К сожалению, в советском государстве далеко не все изначально документализировалось, а ряд архивных материалов целенаправленно уничтожалось, дабы таким образом задним числом способствовать искажению истины. При этом воспоминания участников событий, когда такие воспоминания существуют, не всегда вызывают доверие, так как велик соблазн показать в выгодном свете собственную роль в происшедших событиях. Поэтому многие подробности, особенно в части субъективных моментов реализации кадровой политики, могут быть восстановлены лишь условно-предположительно.

 
Следует указать весьма определенно, что в послевоенные годы именно столкновение различных властных группировок, стремившихся занять руководящие позиции, оказало решающее влияние на персональный состав руководства страны. Жесткое противостояние в кремлевском руководстве, связанное, как правило, с репрессивными акциями, в меньшей степени, чем в довоенные годы, сопровождалось чисто политической внутрипартийной борьбой. При этом Сталин в стремлении укрепить свое положение единоличного диктатора неизменно обращался к репрессивным методам как с целью недопущения усиления той или иной группировки в своем окружении, так и для ослабления и ликвидации местных номенклатурных кланов, сложившихся на основе доверительных личных отношений и опиравшихся в своей деятельности на покровителей в центральном руководстве. В свою очередь, успешная реализация репрессий становилась возможной ввиду наличия указанных группировок, в интересах каждой из которых было устранение конкурентов. Опираясь на ту или иную из них Сталин успешно решал задачи укрепления собственной власти и был в состоянии проводить «чистку» в своем ближайшем окружении, среди «верхушки» властного слоя. Традиционная концентрация власти в руководстве карательных органов, безусловное подчинение их и личная преданность вождю делало проведение подобных операций вполне осуществимой. При этом патернализм, являвшийся необходимым элементом выживания во властных структурах, оказывался явлением неискоренимым, несмотря на резкие высказывания вождя по поводу «групповщины» и «кумовства», несмотря на самые жесткие меры противодействия. Взамен разрушенных связей и поверженных кланов неизменно появлялись новые. 
 
Среди руководителей, выдвинувшихся в результате кадровых перемещений, которые последовали за репрессиями в годы «большого террора», выделяется фигура А.А.Жданова, ставшего в 1934 году, сразу после убийства С.М. Кирова, первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) и одновременно секретарем ЦК ВКП(б). Вскоре Жданов уже рассматривался в качестве ключевой фигуры в партийном руководстве. В 1938 году состоялось утверждение Жданова заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), органа способствующего формированию политических установок, обязательных для выполнения всеми властными структурами. В 1939 году Жданов избирается членом Политбюро и вторым секретарем ЦК ВКП(б). «Сталин Жданова больше всех ценил. Просто великолепно к Жданову относился», - вспоминал позднее В.М.Молотов. Жданов много занимался ленинградскими делами, а также внешнеполитическими проблемами, связанными с советско-финляндской войной и советизацией прибалтийских республик, во время войны он находился в блокадном Ленинграде. Необходимость в повседневном руководстве политико-идеологической сферой способствовала выдвижению А.С.Щербакова, который, занимая с 1938 года пост первого секретаря МГК и МК ВКП(б), одновременно с 1941 года стал секретарем ЦК ВКП(б) по идеологии и с 1942 года - начальником Главного политического управления РККА. При этом руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК еще в 1940 году был назначен Г.Ф.Александров, ставленник Маленкова, постепенно удаливший ждановских выдвиженцев из этого ведомства. Вскоре после скоропостижной смерти Щербакова, последовавшей в мае 1945 года, руководство идеологической сферой перенял секретарь ЦК Маленков. Наряду с должностью начальника ключевого в аппарате ЦК Управления кадров, он выполнял перешедшие к нему в годы войны от Жданова обязанности второго секретаря ЦК. Таким образом, позиции Жданова в центральном руководстве были в значительной мере ослаблены.