Международно-правовые аспекты розыскной деятельности Интерпола: основные направления и процедура

Статья 534 подводит правовую основу для осуществления розыскных  мероприятий по выявлению и задержанию преступников в соответствии с поступающими уведомлениями, как из Генерального Секретариата, так и из НЦБ Интерпола других стран. Другими словами, предполагается проведение как обычного, так и срочного розыска, о которых мы уже говорили выше. Однако, на наш взгляд, формулировка статьи 534 предусматривает признание «красного циркуляра» в качестве ходатайства о предварительном аресте только в случае расширительного толкования ее положений. Этот аспект выражен в статье недостаточно четко, и есть необходимость внесения поправки в данную формулировку.

Есть необходимость объяснить эту мысль более детально. В случае срочного розыска ходатайство о взятии под стражу поступает напрямую от НЦБ Интерпола государства-инициатора, минуя структуры Генерального Секретариата. Об этом конкретно и указано в статье 534. Там говорится о ходатайстве от компетентных органов иностранного государства, к которым НЦБ Интерпола, вне всяких сомнений, относится. В случае же обычного розыска прямое обращение от страны-инициатора отсутствует, а направляется специальное розыскное уведомление из Генерального секретариата, выступающего в роли посредника. Статья 534 ничего не говорит о ходатайстве, направляемом международными организациями, в частности Интерполом. Этот вариант никак не урегулирован, хотя по логике он подразумевается. По нашему мнению, в УПК РК нужно внести поправку, чтобы урегулировать этот аспект. Формулировка в этом случае будет выглядеть примерно следующим образом: «При получении от компетентного учреждения иностранного государства должным образом оформленного ходатайства о взятии под стражу либо розыскного уведомления установленного образца Генерального Секретариата Интерпола («красный циркуляр») лицо может быть арестовано и до получения требования о выдаче». Словосочетание «может быть» объясняется тем, что просьба об аресте будет выполнена только в случае соответствия ходатайства целям МОУП согласно статье 3 Устава Организации (содействие в расследовании только общеуголовных преступлений) и нормам казахстанского законодательства, в частности, статье 532, о которой речь пойдет ниже. Таким образом, мы закрепим сложившуюся в Казахстане практику признания «красного циркуляра» Интерпола в качестве ходатайства о взятии под стражу. Его еще часто называют «международный ордер на арест».

Помимо этого, нам представляется целесообразным ввести в УПК РК, кроме применяемого термина «экстрадиционный арест», такие понятия, как «предэкстрадиционный арест» и «экстрадиционное задержание». Отличие этих трех понятий состоит в следующем. Если имеется требование о выдаче от заинтересованного государства, то в отношении разыскиваемого производится экстрадиционный арест. Если нет требования о выдаче, но есть ходатайство от компетентных органов иностранного государства о взятии под стражу, то мы говорим о предэкстрадиционном аресте. В случае же, когда нет ни того, ни другого (согласно пункту 2 статьи 534), но есть основания для задержания лица, то речь уже идет об экстрадиционном задержании. Во всех этих случаях преследуется одна единственная цель – выдача преступника той стране, на территории которой или против интересов которой он совершил преступление.

Однако правовые основания для  проведения данных процессуальных действий, как мы видим, несколько различны. В частности, розыскное уведомление Генерального Секретариата Интерпола, о котором речь шла выше, приравнивается по смыслу статьи 534 к ходатайству о взятии под стражу и, следовательно, является поводом для предэкстрадиционного ареста. Основанием же для экстрадиционного ареста может быть только должным образом оформленное требование о выдаче, направляемое обычно уже после взятия лица под стражу либо если доподлинно известно его местонахождение, и была возможность предварительно подготовить все необходимые документы. Вдобавок к сказанному, детально изучив положения статьи 534, мы пришли к выводу, что предэкстрадиционный и экстрадиционный аресты могут также различаться по срокам. В пункте 6 рассматриваемой статьи установлено следующее: «при непоступлении в этот срок (один месяц) из компетентного учреждения государства, объявившего розыск, ходатайства о выдаче, но при наличии ходатайства о заключении под стражу и гарантии последующего направления ходатайства о выдаче, срок экстрадиционного ареста по ходатайству прокурора, осуществившего арест, может быть продлен…». На основе сказанного ранее можно увидеть, что на самом деле в данном случае речь идет не об экстрадиционном, а о предэкстрадиционном аресте (имеется ходатайство о задержании, но отсутствует требование о выдаче). Следовательно, предэкстрадиционный арест по ходатайству уполномоченного прокурора может быть продлен до двух месяцев (пункт 6), а в исключительных случаях и до трех (пункт 7 той же статьи). Если же имеет место экстрадиционный арест, то есть имеется требование о выдаче от запрашивающего государства, срок задержания лица под стражей не может быть продлен. В частности, в пункте 4 указано, что «если в течение тридцати суток выдача не состоялась, лицо, содержащееся под стражей, подлежит освобождению по постановлению прокурора». Здесь уже подразумевается именно экстрадиционный арест, так как явно предполагается наличие ходатайства о выдаче. Иными словами, если требование о выдаче поступило, то лицо либо должно быть выдано запрашивающему государству в течение тридцати суток, либо подлежит освобождению из-под стражи. В этом состоит еще одно отличие экстрадиционного ареста от предэкстрадиционного. Кроме того, пункт 5 устанавливает, что «экстрадиционный арест задержанного в соответствии со статьей 531 настоящего Кодекса производится прокурором на срок до одного месяца». Между тем, статья 531 (Исполнение требования о выдаче гражданина иностранного государства), даже исходя из названия, предусматривает то, что ходатайство о выдаче уже имеется. Однако уже в следующем пункте статьи 534 говорится о том, что этот срок может быть продлен с оговоркой о том, что есть ходатайство о взятии под стражу, но нет требования о выдаче. То есть пункт 5 противоречит пункту 6, так как в первом случае подразумевается наличие требования о выдаче, а во втором нет, при этом и там и там употребляется термин «экстрадиционный арест». Таким образом, мы пришли к выводу о том, что введение в статью 534 понятия «предэкстрадиционный арест» (в частности, в пункты 6 и 7 названной статьи) сделает ее содержание более логичным, четким и юридически обоснованным. Об экстрадиционном задержании речь идет в пункте 2 и 3 статьи 534. Согласно пункту 2 статьи 16 Конституции РК, максимальный срок такого задержания – не более семидесяти двух часов.

Все вопросы, связанные с международным сотрудничеством в сфере борьбы с преступностью, отражены в главе 55 УПК РК «Основные положения о порядке взаимодействия органов, ведущих уголовный процесс, с компетентными учреждениями и должностными лицами иностранных государств по уголовным делам». Недостатком этой главы является отсутствие норм о ведущем положении Интерпола в деле международного сотрудничества по уголовным делам. Считаем необходимым включить в главу 55 дополнительную статью 537 с примерным названием «Использование каналов и средств Интерпола при передаче информации в процессе оказания правовой помощи». Именно взаимодействие в рамках МОУП уже давно стало одним из важнейших направлений в правоохранительной деятельности Казахстана, и это требует должного законодательного закрепления.

Помимо рассмотренной выше статьи, глава 55 содержит ряд других положений, имеющих отношение к теме исследования и нуждающихся в некоторой  доработке. Остановимся на них.

Статья 521 «Процессуальные и иные действия, проводимые в порядке оказания правовой помощи». Помимо процессуальных, говорится также об «иных действиях», под которыми, как мы полагаем, следует понимать оперативно-розыскные мероприятия (составляющие основной объем работы НЦБ Интерпола). «Правовая помощь по уголовным делам оказывается органам расследования и судам иностранных государств в соответствии с международными договорами либо на основе взаимности». При этом понятие «международные договоры» по смыслу статьи и согласно сложившейся практике включает в себя не только межправительственные договоры, ратифицированные РК, но также различные межведомственные соглашения с правоохранительными структурами зарубежных стран (прежде всего участниками СНГ).

Далее в статье говорится, что процессуальные действия «могут быть проведены» в  порядке оказания правовой помощи. В данном контексте более уместно слово не «могут», а «должны», так как вышеуказанные действия именно должны быть проведены, особенно, если это предусмотрено международным договором.

Статья 529 «Направление требования о выдаче лица для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора». В отношении граждан РК направляется требование о выдаче, в отношении иных лиц (иностранцев и апатридов) направляется ходатайство о выдаче через Генерального Прокурора РК. В статье сказано о лицах, совершивших преступление в РК и покинувших ее территорию. Имеет смысл дополнить статью и включить в нее лиц, совершивших преступление за пределами РК, но направленное непосредственно против ее интересов. Согласно статье 529, орган, ведущий уголовный процесс, обращается с ходатайством о выдаче лица к Генеральному Прокурору Республики Казахстан либо иному уполномоченному прокурору. Те, в свою очередь, после изучения всех представленных документов (перечень которых также приводится в статье) направляют требование о выдаче лица в компетентные органы иностранного государства.  Такой порядок предусмотрен в том случае, когда известно, в какой конкретно стране находится преступник. В статье 529 ничего не сказано о ситуации, когда местонахождение разыскиваемого неизвестно правоохранительным органам. Предлагаем включить дополнительный пункт в статью 529, предусматривающий следующий порядок действий в такой ситуации. Орган, ведущий процесс, обращается с просьбой начать международный розыск лица в Генеральную Прокуратуру. Та, изучив материалы дела, принимает решение и далее направляет соответствующее поручение в НЦБ Интерпола с тем, чтобы последнее направило в Генеральный Секретариат запрос об объявлении лица в международный розыск.

Возникает вопрос – почему орган, ведущий процесс, не может напрямую обратиться в НЦБ Интерпола с просьбой начать международный розыск преступника, минуя Генеральную Прокуратуру? Дело в том, что вопросы выдачи решает только Генеральный или специально уполномоченный прокурор, и от них необходима гарантия того, что в случае обнаружения разыскиваемого в каком-либо государстве-члене МОУП, они незамедлительно направят туда требование о выдаче. Только в этом случае для Генерального секретариата имеет смысл издавать «красный циркуляр», или «международный ордер на арест», признаваемый многими государствами как основание для задержания и выдачи лица.

Кстати, в статье 531 (Исполнение требования о выдаче гражданина иностранного государства) необходимо закрепить статус «международного  ордера на арест» Генерального секретариата Интерпола, признаваемого в качестве основания для ареста и выдачи преступника государству-инициатору розыска. Причем, вне зависимости от наличия с ним соответствующего двустороннего договора. Такая практика уже давно применяется, но законодательно она еще не закреплена.  

В статье 532 (Отказ в выдаче) содержатся очень важные положения. Перечисляются 4 случая, когда выдача не допускается:

- лицу предоставлено Республикой  Казахстан политическое убежище;

- деяние, послужившее основанием  для требования о выдаче, не признается в Республике Казахстан преступлением;

- в отношении лица уже вынесен  за то же преступление вступивший  в законную силу приговор или  прекращено производство по делу;

- по законодательству Республики  Казахстан уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию [93, с.208].

В подпункте 1 сказано, что выдача не допускается, если лицу предоставлено  политическое убежище. В статье 25 Закона РК «О миграции населения» от 13 декабря 1997 года установлено, что «удовлетворение или отклонение ходатайства о предоставлении Республикой Казахстан политического убежища иностранцам и лицам без гражданства в каждом конкретном случае производится Президентом Республики Казахстан». Непосредственно этот вопрос регулирует «Положение о порядке предоставления политического убежища иностранным гражданам и лицам без гражданства в Республике Казахстан», утвержденное Указом Президента РК от 15 июля 1996 года №3057. В соответствии с пунктом 2 части I этого Положения «Республика Казахстан предоставляет политическое убежище лицам и членам их семей, ищущим убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране гражданства и/или проживания за общественно-политическую деятельность, расовую или национальную принадлежность, религиозные убеждения, а также в случаях нарушения прав человека, предусмотренных нормами международного права» [123]. При этом убежище не предоставляется, если лицо преследуется за действия, признаваемые законодательством РК преступлением, или виновно в совершении действий, противоречащих целям и принципам ООН.

Кроме того, мы считаем, что в приведенный  выше перечень есть смысл добавить еще один пункт, который законодателем упущен из виду.  Взяв за основу Типовой договор о правовой помощи 1990 года, разработанный в рамках ООН, в статью 532 необходимо внести лиц, совершивших деяния, которые являются преступлением лишь по военному праву, то есть воинские преступления (не путать с военными преступлениями). О воинских преступлениях мы уже говорили в первом разделе настоящего исследования. Напомним лишь, что к ним относятся «преступления против установленного порядка несения воинской службы, совершенные военнослужащими либо военнообязанными во время прохождения ими учебных или проверочных сборов» [47, с.493]. Стоит добавить также, что субъектом воинского преступления, в отличие от военного, может быть только военнослужащий. При условии внесения данной поправки, статья 532 будет полностью соответствовать международно-правовым стандартам.

Существует мнение, что целесообразно  было бы принять отдельный закон, касающийся непосредственно выдачи преступников (Закон об экстрадиции). Мы же считаем, что, прежде всего, такой закон будет противоречить УПК РК, в частности, его 1-й статье, в которой указано, что «положения иных законов, регулирующих порядок уголовного судопроизводства, подлежат включению в настоящий Кодекс». И потом, приоритет нашего законотворческого процесса заключается не в принятии как можно большего числа законов, а в кодификации уже существующего законодательства. Одним из главных аргументов тех юристов, которые выступают за разработку отдельного закона об экстрадиции, является то, что на сегодняшний день у нас нет единой модели международного договора о выдаче преступников. Эта модель могла бы каждый раз использоваться при заключении двусторонних соглашений, дабы избежать длительных и изнурительных переговоров по согласованию и разработке текста. Предполагается, что специальный закон об экстрадиции, детально регламентирующий всю эту сложную многоступенчатую процедуру, и будет служить такой моделью. Однако следует учесть, что РК заключает договоры о выдаче с государствами, имеющими различные правовые системы. Поэтому вполне логично, что двусторонний договор с Саудовской Аравией будет существенно отличаться от аналогичного договора  с США. И уж тем более нет никаких гарантий, что другая сторона согласится принять наш внутренний закон за образец договора. Интерпол уже давно призывает страны мира заключить единую конвенцию о выдаче, но именно по вышеназванной причине это до сих пор так и не сделано. Длительные переговоры по таким вопросам неизбежны, и этот аргумент мы уверенно отклоняем. Мы считаем необходимым не принятие нового акта, а внесение изменений и дополнений в старый. Должным образом изменив его, мы добьемся его функциональности и соответствия мировым стандартам.