Роль тотемных животных в жизни малых народов Севера

         Декабрь  может называться по-разному, например, у лесных ненцев тестя дири — морозный месяц, у приуральских сырэй иры —снежный месяц, однако главное в нем — конец большой темноты. Поскольку зимний солнцеворот (особенно в Заполярье) — явление приметное, с ним соотносят лунное времясчисление. По необходимости к двум темным месяцам добавляют третий (он же скрытый 13-й), и в календаре оказывается три пэвдя иры: малый (нюдя пэвдя), промежуточный (просто пэвдя) и большой {нгарка пэвдя). В этом случае последний из темных месяцев нередко захватывает часть января.

 

1.1.16. СЫВ   (зима холодного  солнца)

 

Название января у европейских (большеземельских) ненцев — сывы гийрий (средний месяц), по мнению А. Шренка, происходит от понятия сывы (середина). У лесных энцев, по данным  П. Третьякова, он именуется касакай дири (середина года), а созвучный с ним предыдущий (декабрь) — косоко-голай (время платежа ясака). Оба слова, означающие в записанных А. Шренком и П. Третьяковым календарях «середину», имеют иной первоначальный смысл: сывы — вариант произношения сыв (зима), касакай (и близкий ему косокого-лай), вероятно, являются переогласовкой заимствованных от русских понятий круга «казак-ясак». Тем не менее в календаре они действительно соответствуют середине.

По-ненецки середина зимнего года звучит в распространенном у североуральских, ямальских, гыданских и лесных ненцев наименовании января по маха иры (пэ маха дири) — спины года месяц. В толкованиях отмечается: «через край темноты переваливается спина года», «последняя темнота с той стороны спины остается».

Как и середина лета, спина зимы открывается праздничным днем. Подобно летнему Срединному дню, зимний — Едэй По яля (Нового года день или Нового года солнце — яля, обозначает и день и солнце) начинает собой новую «дорогу». Накануне праздника оленья упряжь украшается красными повязками, увешивается колокольчиками. На женские нарты повязываются лоскуты красной ткани. В праздник принято надевать нарядную белую одежду. Ненцы считают, что Едэц по яля непременно бывает ясным и морозным. Может быть, поэтому лесные ненцы называют январь атка тестя дири большой ясно-морозный месяц (тестя означает ясный вечный зимний день).

Если стойбище находится недалеко от святилища, с восходом солнца в Едэй по мужчины отправляются совершать жертвоприношение. На юго-восточной стороне священного места происходит заклание оленя Хаэр (Солнцу). На снегу лопаткой вырезают круглое изображение солнца с семью лучами и окрашивают его в красный цвет оленьей кровью. В заключение обряда участвующие трижды кланяются солнцу.

В описанном В. Тоболяковым ритуале встречи солнца в устье р. Надым, отмечены сходные символы: утром мужчины запрягают нарты и, привязав к ним двух телят и двух старых важенок, медленно движутся к святилищу. На лесистом холме они останавливаются и за рога подтаскивают четырех жертвенных оленей к священной лиственнице. Хозяин извлекает из священного ларца огненную шкуру рыжей лисицы, надевает ее на конец хорея и прислоняет к лиственнице. Бормоча заклинания, он подносит к мордам жертвенных оленей ларец и кричит: «Тынзян!». Четыре петли, свитые на одном аркане, надевают на шеи четырех жертвенных оленей и тянут в разные стороны. Задушенных оленей освежевывают и едят; на приведенном белом олене кровью жертв хозяин рисует знак солнца наподобие буквы «Ф», после чего белого оленя отпускают в стадо. Кровью окропляют окружающие деревья и смазывают полозья нарт; шкуры жертвенных оленей развешивают на ветви лиственниц. При появлении женщин хозяин тотчас сворачивает лисью шкуру и прячет ее в ларец. Женщины увозят недоеденные туши к чумам.

Если праздник Солнца нового года проводится в стойбище, оленя забивают со священной стороны чума (си-нянгы)-Кровью жертвы мажут другого молодого оленя, который, по убеждению ненцев, вскоре должен стать вожаком стада. На праздник собирается шумная компания из соседних стойбищ-На украшенных оленных упряжках проводятся гонки. Мужчины состязаются в борьбе (тарома), а также «перетягивании палки» (нгыхыдармя).

Вечером принято устраивать многолюдное чаепитие, соревнование в исполнении сказаний. Символика «огненной лисицы», кровавых рисунков с изображением солнца, красных лоскутов на нартах и упряжи дополняется ярким и долгим горением домашнего костра. Вообще весь январь обычно проходит в гостеваниях, встречах, торгах, обмене новостями и преданиями. Возможно, записанное П. Третьяковым у енисейских ненцев название января — хындаиво иры (в его определении «второй зимний месяц») буквально означает месяц несен (от хынаби, — песня, хынота — поющий).

 Начало сезона сьт отмечено не только восходом солнца, но и сильными морозами. От п-ва Канин до п-ва Таймыр распространено наименование января месяцем ломающегося (от мороза) топора. В канинской тундре тыпкымпе гийрий означает (в пояснении А. Шреика), что от сильных морозов железный топор (тыпка) ломается или трескается (как дерево пе). У европейских самоедов, по свидетельству В. Иславина, в месяце тупкампя ярий «бывает так холодно, что железный топор от дерева ломается». Лесные энцы толкуют значение тукопоча дири как   месяца ломающегося топора.

  Февраль называется яра (яры) иры, что буквально означает месяц нароста, месяц края или месяц наклона. А. Шренк название февраля у европейских ненцев — ярей гийрий — переводит как «месяц возвращения, потому что в этом месяце солнце возвращается к лету». В. Иславин усматривает связь наименования яре ярий (у мезенских самоедов) с яре — «холодный».

   Сами ненцы поясняют значение яра то как наклон земли к солнцу (отчего и увеличивается световой день), то как появление края солнца над горизонтом, то как образование у оленей наростов-бугорков на месте отпавших рогов. По-видимому, все три толкования, несмотря на кажущееся взаимное несоответствие, имеют единую основу. Восходящее солнце лесные ненцы называют ярын тарттль утреннюю звезду (Венеру) — ярын тарт нумги, В этих случаях понятие яра (ярын) обозначает восход как целостность, в которую входит и световая выпуклость, очерчивающий ее край, и позволяющий ей открыться земли наклон. Что касается шишек на голове оленя, то, памятуя ненецком пристрастии к измерению времени  (и состояния солнца)  «оленьими рогами», нетрудно уловить связь между солнцем и пробивающимися ростками новых рогов.

 

1.1.17. Март – месяц  Орла

 

           Март – время весеннего равноденствия, воспринимается как солнечный полет.

Состояние орлиного полета — высшее определение солнечного движения. Вместе с тем образ орла является постоянным иносказанием-воплощением солнца. Любой из солнечным месяцев (зимнего восхождения) может быть поименован орлиным, в ряде календарей название лимбя иры носит февраль и даже январь. И все же наиболее часто встречающимся и символически соответствующим «орлу» оказывается март.

В полнолуние лимбя иры ненцы проводят на святилищах ритуал, посвященный солнцу-орлу. Праздник этот, сопровождаемый жертвоприношениями, называется лимбя яля (орлиный день). В лимби яля принято посещать свои родовые святилища и приносить жертвы родовым духам (хэхэ).

 

   Названия лунных периодов и солнечных сезонов содержит темы:

 

домашний олень (гон и отел, рост, чистка и отпадение рогов, снимание шкур на малицы) — апрель, май, июнь, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, январь;

дикий олень (осенний гон и весенний промысел) — апрель, ноябрь;

весенние птицы-вестники (орел, ворона) — февраль, март, апрель;

 летние птицы (гнездование, линька и отлет водоплавающих) — июнь, июль, август, сентябрь;

рыбы (нерест, ход, лов) — апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь;

насекомые (комар, мошка, овод) — июль, август;

пушной зверь (промысел песца) — ноябрь;

листва — сентябрь;

ломающийся топор — январь;

мороз-жара — октябрь, ноябрь, декабрь, январь, июль.

 

 

1.2. Собака-тотэм  в самобытной жизни ненцев

Функции собаки

 

Из таб (глины-песка) Нум Вэсако (Старик) сделал человека и собаку. Сказал им: «Сейчас пойду и принесу вам одежду. Собака, ты охраняй человека. Если кто-нибудь придет, ты должна лаять». Нум Вэсако ушел. Пришел Нга Вэсако. Собака хотела залаять, но Нга Вэсако сказал: «Молчи, не лай. Я тебе одежду дам». Одел собаку, а человека кругом оплевал. Нга Вэсако ушел. Пришел Нум Вэсако, одел человека, а собаке сказал: «Ты почему не лаяла, когда пришел Нга Вэсако? Ты на всю жизнь обрекла человека на болезни. Человек отныне будет твоим хозяином. Он будет тебя бить, когда ты будешь плохо себя вести, и гладить, когда ты будешь хорошей. Он будет делать с тобой все, что захочет (Я. Сэротэтто, Ямал, 1990 г.).

В притчах  человек-собака что-нибудь забывает:

-беречь хозяина 

-свое «хорошее» имя 

-беречь оленей 

-того, кто ей (ему) должен принести  одежду 

        В обилии  версий этой популярной легенды-притчи  рол Нума и Нга как творцов собаки и (или) человека становятся все более похожими. Каждый новый ее вариант вызывает старый вопрос из спора Творцов: «Кто есть первый?» В версии, записанной Т. Лехтисало, после создания Земли и кита Нум говорит Нга: «Землю мы сделали, нужно еще, чтобы человек на нее пришел»,— после чего из кусков земли создал человека и голую собаку. Собаке он приказал охранять человека и уехал. Она мерзла и в обмен на одежду отдала человека пришедшему Нга. Нга съел человека, а собака стала шерстистой. В версии, записанной В. Н. Чернецовым, созданные Нумом в одно время человек и собака жили отдельно. У собаки была одежда, а также грузовая нарта, где хранилась пища. Однажды собака взяла и съела все в один день, не заботясь о будущем. Тогда Нуя рассердился и сказал: «Ты совсем не умеешь жить самостоятельно, иди к человеку и живи с ним». А чтобы собака не замерзла, он выдернул волос из своей головы и бросил его на собаку. Она немедленно покрылась шерстью. Тогда же Нум сделал так, что собака перестала говорить по-человечески (Источники..., 1987.). Наконец, в одной из версий ваал, изложенных В. С. Тадибе  (Ямал, 1993 г.) Нум хотел сделать собаку, но Нга опередил его. Тогда Нум сказал собаке: «Если бы я тебя создал, у тебя была бы ценная шкура. А теперь твоя шкура ничего не стоит».

Примечательно, что во всех вариантах из четырех действующих лиц — Нума, Нга, собаки и человека — последний оказывается бездействующим. Тут же можно заключить, что предание посвящено исключительно судьбе собаки, а человек используется лишь в качестве «пробного камня». Действительно, в «сборном» варианте ва'ал герой-собака успевает сделать немало: съесть оленей или запасы пищи из нарты, замерзнуть, сторговаться с Нга (или послушаться его) и забыть все наказы Нума, получить одежду (то от Нга, то от Нума) и вмятину в левом боку (от Нума), а напоследок лишиться всего того, что ей дал при сотворении Нум: имени, речи, самостоятельности. Другими словами, собака была попросту пересотворена Нга, хотя «что-то от Нума» в ней все же осталось.

Четвертый, «безучастный», участник событий лишь на первый взгляд оказывается лишним. В ненецких преданиях зачастую главным героем становится «самый спящий». Человек, созданный Нумом, по вине забывчивой собаки попадает во власть Нга на время, которого достаточно, чтобы быть съеденным, оплеванным или осыпанным пеплом. Нга успел совершить ритуал — очертил Творение своим кругом. Отныне досотворенный человек смертен (подвержен болезням), то есть принадлежит в равной мере Верхнему и Нижнему мирам.

Что же все-таки забыла собака? Вероятно, она не сумела различить что-то очень сходное на вид. Вероятно, она спутала Нум и Нга или, имея в виду ее «шкурный интерес», нюм (имя) и нгая (тело).

С той поры, правда, собака научилась отличать «черное от белого». По представлениям ненцев, если собака лает ночью в пустоту, она лает на приближающегося Нга или кого-то из его посланцев. Только собака и шаман способны видеть духов Нижнего мира. Зато собака перестала видеть «белое»: в одном из преданий лесных ненцев герой одевается в одежду из горностая (белого зверя Нума), запрягает белых оленей, и его не видят собаки; в уже упоминавшейся легенде лесных ненцев «Маринта Касава» собаки-волки не трогают белого оленя, задрав всех остальных, темных.

Таким образом, собаке доступно царство Нга. Более того, само Подземелье иногда рисуется в ее образе. По записанной Л. В. Хомич легенде, плоская земля расположена на спине черной собаки, которая плавает в безбрежном океане, и от ее покачивания происходит смена дня и ночи. Имя одноногого и однорукого великана, вестника смерти Ваенга (Уэнгэкотя) возможно, связано с названием собаки — еэ" (еэне-ко) через круг понятий: вэнза (плохая примета), вэнзу (злой), вэнолта (испугать), вэнга (иметь родственников среди покойников), еэ (плохо), еэ (зад, край).

Собака представляется маленьким домашним нга. По данным В. Н. Чернецова, ее называют нгылека (злым духом) и считают, что каждая собака способна шаманить и видеть духов. У собак есть хозяин — вен мир метта нгылико (собачий образ носящий дух), который обитает в лесу. Против него шаманы бессильны. «Он приносит болезнь, от которой у человека пропадает сила, затем начинают болеть кости, человек страшно худеет и умирает. Лишь только человек начнет плохо обращаться с собакой и бить ее, как теряет власть над ней, и такой человек кончит плохо. Таким образом, человек чувствует себя слабей собаки, которая превосходит его своей таинственной силой».

По одной из ваал , из-за избиения собаки (она осмелилась съесть олений спинной жир) богатый оленевод становится бедным. Помнится, Леонид Лапсуй поведал притчу вслед за другой (приведенной выше), где шла речь о собаках, которые съели всех дарованных им оленей, за что Нум повелел им сидеть на привязи и довольствоваться тем, что дадут люди.

Что ни говори, двулика собака. Она — и зловредный маленький нга, и добрый пастух, способный самостоятельно собрать и пригнать стадо оленей к стойбищу. По замечанию Б. М. Житкова, хорошую собаку самоед не продаст и за 10— 15 оленей.

Двулик и человек. С одной стороны, он полагает, что собака есть творение Нга, с другой — что это творение должно оберегать его от самого Нга. Мир Преисподней неисчислимо велик, и посланцы его способны явиться в самый неподходящий момент (как правило, ночью) в самом разном обличье: стаи волков, отряда врагов, смертоносной болезни, разрушительной стихии. В чуме им противостоит домашний нга — шаман-собака, охраняющая дыру, служащую переходом между Нижним и людским мирами.