Роль тотемных животных в жизни малых народов Севера

В Тайер яля  мужчины и  женщины надевают нарядные одежды. Каждая хозяйка чума готовит лакомые блюда: варку, юрок, вареную оленину. Если неподалеку от стойбища находится священное место, мужчины отправляются туда. С собой они берут духов-покровителей (хэхэ и сядаев) и жертвенного оленя. Духов ставят среди культовых изображений на святилище. Кровью жертвы обмазывают их лица, на скульптуры повязывают лоскуты ткани и металлические предметы (монеты, цепочки, украшения). Череп и шкуру оленя оставляют на  святилище. В ходе ритуальной трапезы принято думать и говорить только о хорошем. В конце обряда полагается поклониться на четыре стороны света духам южного и северного неба (Нуму и Нгэрму).

Если святилище далеко, мужчины совершают жертвоприношение вместе с женщинами — на стойбище. При этом они уединяются у священной нарты, рядом с которой разводят  свой костер (на огне варят рыбу или оленину, кипятят чай). В конце трапезы женщины подходят к священному месту, берут из рук мужчин наполненные чаем кружки и выплескивают из них по несколько капель на землю — богине Я-Мюня.

Обряд летнего Срединного дня посвящается от лица мужчин духам Неба, от лица женщин — богине Земли. Если предшествующие летние сезоны и месяцы проходили под знаками богов-детей — хранителя оленей Илибембэртя (майский отел), владыки южных вод Ямала (начало июньского рыбопромысла и избавление от июльского зноя), то середину лета ненцы переступают под покровительством верховных богов-родителей — Нума и Я-Мюня, Правда, сразу за серединой начинается темная дорога— уход Солнца и наступление господства духа северного Неба Нгэрма. В августе пастухи покидают летние пастбища и направляются в сторону лесов.

В оленеводстве период рождений и роста сменяется временем созревания. Приходит пора кастрации молодых самцов, забоя оленей на шкуры для пошива одежды. У европейских ненцев, по записям А. Шренка, август именуется малъснын гийрий (месяцем малиц — снимания шкур на малицы). К этому же сроку отросшие за лето рога оленей отвердевают, и с них очищается мохнатая кожица. От этого «очищения» И происходит название сезона сельвенянгы (у европейских ненцев и соответствующий месяц именуется сельвы или ты-сельц , иры).

В августе исчезают комары, зато появляются оводы и мошка, отчего ненцы называют его пилю иры (месяцем овода) или неберу иры (месяцем мошки). Особенное беспокойство стадам приносит овод, откладывающий личинки в ноздри и под кожу оленей. Немало хлопот доставляет пастухам и пристрастие оленей к грибам, появляющимся в тундре к концу лета. Рыская по склонам сопок в поисках грибов, олени способны забыть о своем стадном инстинкте и отбиться от кочующего стойбища.

1.1.9. Очищение в птичьем  мире во время «лета дождей»

 Во время сельвенянгы своего  рода очищение происходит и  в птичьем мире. В августе заканчивается начавшаяся с середины июля линька водоплавающих птиц. Оба месяца в календарях ненцев нередко называются периодами линьки гуся или лебедя: в одном случае лесные ненцы так именуют июль — яптща дири (гусиный месяц, время, когда у дичи вырастают крылья, время линьки птиц), в другом август — дедрянг (дян-ца) дири (линьки птиц месяц). У енисейских и гыданских ненцев август называется хохорэй иры (месяцем лебедя). У европейских ненцев два сменяющих друг друга летних месяца обозначаются как иептома гийрий (гусиный месяц) и тима гийрий (пернатый месяц); в конце первого, по наблюдениям А. Шренка, гуси начинают линять, в течение второго у них отрастают новые крылья. У гнездующих гусей линька продолжается до шести недель (у остальных вдвое меньше), и в течение всего этого времени продолжается их промысел.

Обнаружить стаю линных гусей, насчитывающую иногда до тысячи и более птиц, не представляет особого труда по их гоготу или особым маневрам парящих в небе хищников (орлов, ястребов, канюков). Ненцы говорят, что гуси собираются к тем местам, где гнездует ханавэй (ястреб). Хищник защищает подвластную ему территорию, заодно охраняя и птичьи выводки. Гуси, по словам ненцев, согласны пожертвовать ястребу часть своих сородичей ради того, чтобы быть защищенными от нападок прочих странствующих хищников — тех же ястребов, полярных сов, песцов, поморников, чаек-халеев, которые не прочь полакомиться гусиными яйцами или птенцами. Только с человеком не может поладить ханавэй, уступая ему свое «стадо» (при этом пронзительные крики ястребов не утихают несколько дней). Начинается охота на гусей, участвуют и взрослые, и дети. Забивая их при помощи лодок, палок, шумов в тупик.

1.1.10. Нгэрэй – осень

В сентябре продолжаются дожди, и изредка выпадает снег. Уже во всем чувствуется дыхание бога Севера, с именем  которого – Нгэрм (Нгэрм-сэй) - созвучно понятие нгэрей (осень). Месяц соответствующий этому сезону, называется временем «опавших листьев»  (или просто листьев).

На зиму в тундре остаются лишь жители самых северных ее окраин, которые по причине малочисленности (как было в доколхозную эпоху) или по установленным правилам кочевания (как обстоит дело сейчас) не совершают сезонных переходов к границе леса. На их долю, помимо ранних холодов выпадает счастливая возможность провести осенний лов заходящего в северотундровые реки омуля, называемого по-ненецки явнгаля (морская рыба). Сентябрь в календаре североямальских ненцев именуется явнгаля иры (месяц омуля), у европейских ненцев — яумгале гийрий (месяц морской рыбы). У самоедов европейской тундры он называется (в записи В. Иславииа) яунгалембери, ярий — от яунгале (омуль) и берц (промышлять).

В сентябре пастухи возвращают взятых на выпас оленей рыбакам, которые в свою очередь делятся с пастухами своим уловом. С конца сентября рыбоугодья пустеют, отныне каждый владелец оленей сам выпасает свое стадо и движется с ним по путям своих кочевий. Оленеводы меняют летний мюд (аргиш, караван) на зимний (простоявший все лето посреди тундры). Женщины стараются успеть до холодов подлатать зимнюю одежду и сшить новую из свежих августовских шкур.

В стадах начинаются предбрачные бои самцов и их ухаживания за важенками. Приближается, а во многих случаях и начинается время гона. Для того чтобы весенний отел прошел в короткие сроки, необходимо осенью управлять стадом так, чтобы до поры хорам (самцам) не удавалось собрать и отогнать в сторону гаремы важенок; затем, достигнув к октябрю удобного пастбища, наоборот, способствовать гону, сделав для этого длительную остановку и отделив от стада холощеных быков, чтобы они «не вмешивались попусту» в брачные отношения.

1.1.11. Сырэй – зима  снега

Наступление года-зимы во всех ненецких календарях связано с периодом гона оленей (за исключением одного — североуральского, в котором октябрь назван тока емси иры — месяцем замерзания озер). Обычно начало сезона сырэй совпадает с лунным месяцем хора (слово хор, хора, кор произошло, как считают ненцы, из подражания «хорканью», издаваемому оленем-самцом во время гона). Иногда месяц хори соотносится с сентябрем: у европейских ненцев он называется хоре гийрий или марем-баде гийрий (месяц гона оленей, записям А. Шренка), у енисейских ненцев — (месяц хоров, по данным А. А. Попова). Однако в большинстве случаев он приходится на октябрь и определенно связывается с выпадением снега — сыра, от которого и происходит название сезона — сырэй. В некоторых календарях зимнее полугодие отсчитывается не с месяца хора, а со следующего за ним темного времени.

Разноголосица в определении точного времени хора вполне объяснима при учете естественной протяженности периода гона (как и в случаях с «растянутыми» периодами наста, хода рыбы, линьки птиц). Октябрь чаще принимается за главный из соотносимых с гоном месяцев, поскольку является окончанием времени хора. Не случайно, наряду с наиболее общим названием — хор иры (у лесных ненцев — кор дири), к этому же периоду относятся наименования, характеризующие завершение гона. У енисейских ненцев октябрь — илап хорый иры (месяц прекращения случек оленей, в записи П. Третьякова), у европейских — малкомзьярий (от малк — безрогий, комолый, по данным В. Иславина). У лесных ненцев подобное название нуча маркумсан (манкупся, матлкупща, мошкопш) дири (месяц, когда у хоров отпадают рога) соотносится с ноябрем.

1.1.12. Рога оленя –  как отдельная символика

          С момента  утраты оленями-самцами рогов  следует долгая череда потери «рогатости» всего стада: в течение зимы комолыми становятся ездовые холощеные быки и важенки. Для ненцев оленьи рога входят в круг основных эстетических ценностей, они изображаются в орнаменте, тщательнее прочих частей тела выполняются в культовой скульптуре. Только из рогатых оленьих черепов складываются «чумы богов» на святилищах (при этом не допускается, чтобы у жертвенного оленя рога были сломаны). Украшением стада считается олень-менаруй (или несколько менаруев), легко отличимый по самым большим и ветвистым рогам. Сброшенные оленями рога не должны валяться в тундре, пастухи их собирают в кучи, а Дети любят играть у этих куч.

По отросткам на рогах определяется возраст оленя. По росту рогов ведется счет годового времени. Не случайно среди сезонов и месяцев отмечаются периоды: чистки оленями рогов (сельвенянгы), потери рогов оленями-самцами (малкомзь, маркупсан), прорастания рогов (яра). Для оленевода символом лета является «рогатость» стада, зимы — «комолость». В легендах течение времени иногда определяют по росту рогов. Например, Старший Выли отправляет младшего брата в путь со словами: «Поедешь на пяти хабтарках (нерожающих важенках); будешь ехать целую зиму; отпадут рога у оленей, а когда они снова вырастут до уровня ушей, подьедешь к священному мысу» (хынабц «Няхар Ю Выли», сказитель Л. Лапсуй, Гыдан, 1979 г.).

1.1.13. Гон дикого оленя

Следующий месяц называется ямальскими и гыданскими ненцами месяц дикого самца-оленяу или   гон дикого  оленя.  Дикарь  ведет гон  одновременно c домашним, но с окончанием чуть отстает.  Этот небольшой  промежуток времени (разделяющий окончания двух гонов — мар и хор) важен и для оленеводов, и для охотников. По утверждению пастухов, кочевья которых расположены неподалеку от мест обитания диких оленей (на севере Ямала, севере и востоке Гыдана, устье Енисея), дикий олень сильней и привлекательней для важенок, чем домашний хор. Даже малочисленное стадце дикарей во время гона способно увести за собой значительную часть домашних. Особенно реальной эта угроза становится именно тогда, когда домашние Хоры уже,  обессилев, роняют рога, а дикие еще продолжают «бодаться». Лучшим средством оленеводства в этом случае является охота, отстрел дикаря.

Со своей стороны, охотники используют время гона дикого оленя для его промысла с помощью манщика. В роли последнего выступает специально обученный домашний олень, которого охотник подпускает, направляя его движения упряжным ремнем, к стаду диких. Вожак непременно выходит навстречу, намереваясь вступить с соперником в схватку (если манщиком является самец) или начать ухаживания (если это важенка). В обоих случаях скрывающийся за манщиком охотник остается незамечен в пылу брачных игрищ и в удобный момент стреляет в дикаря. На рога манщика-самца обычно надевается ременная петля, в которую запутывается рогами его противник в ходе боя, после чего охотнику удается приблизиться к месту схватки вплотную и поразить жертву наверняка. Иногда на рога манщика укрепляется длинное лезвие, и тогда исход схватки бывает предрешен и без вмешательства охотника.

Как видно, и в период, когда охота на дикого оленя играла ведущую роль в хозяйстве тундровиков, и в эпоху развития пастушеского оленеводства, когда главными стали заботы по сохранению домашнего поголовья, определение периода гона  дикаря имело существенный смысл, благодаря чему, вероятно, и сохранилось в перечне вех календарей как охотников, так  и оленеводов.  

1.1.14. Декабрьский уход  солнца в тупик

Ежегодным «возвращением» (пользуясь понятием М. Элиаде) мифа является декабрьский уход Солнца в «тупик» его темной дороги. Ночь полностью замещает день приблизительно на рубеже двух пэвдя иры, особенно с наступлением двухдневного безлуния. В один из таких дней ненцы приносят жертву владыке нижнего мира Нга. При совершении обряда оленя забивают на темной стороне стойбища (нё-нянгы) у носов сябу (поганой нарты), неподалеку от входа в чум. Кровь жертвы оставляется на снегу. По представлениям ненцев, Нга, во власть которого погружен зимний мир, следует по пятам кочующих людей. Если, осмотрев оставленное чумовище, он обнаружит кровавое пятно жертвы, будет благосклонен к людям, если нет — «все равно добьется крови».

1.1.15. Пересекание хантэйского тотема с ненецким

  В языке ненцев перекликаются  понятия пэвдя иры (темный месяц), пэвдя я (подземный мир) и пэвдя пэдара (густой лес). Именно в это время ненцы покидают просторную летнюю тундру и оказываются в полосе лесов, где чувствуют себя не вполне уютно. Отчасти это вызвано и тем, что приходится пересекать границы чужих хантыйских владений, где каждый пень выглядит подозрительно. С этим же в какой-то мере связана и приписываемая ненцам хантами боязнь бурого медведя.

Поведение в зимнем лесу должно быть неслышным. По этому поводу на Полярном Урале рассказывают такую историю. Мой отец был еще маленьким, когда вместе со взрослыми поехал заготовлять дрова на Лар яху (Полуй). Отправились мужчины то ли на пяти, то ли на шести нартах. Приехали в лес, стали рубить деревья. Сами смеются. Стук падающих лесин эхом отдается. Надумали они испытать, чье эхо сильнее, принялись шуметь, кричать. Вдруг слышат, один сук хрустнул, потом другой. Олени стали беспокоиться, путаться в упряжи. Хруст слышится все ближе. Не по себе стало мужикам. Побросали они топоры, прыгнули в нарты, толком их даже не распутав, и бросились бежать. Мой отец оглянулся и увидел стоящего посреди леса огромного человека. На Лар яхе и берега высокие, и деревья. А тому великану деревья только до подмышек достают. Идет он и хохочет так громко, что деревья гнутся. Мужики приехали домой, старику о случившемся рассказали. Хот велел им оленя забить,  чтобы грех загладить. Так они и сделали. На следующий день поехали на Лар яху с оленем. В лесу уже никого не было, только следы виднелись на месте, где стоял великан. Там оленя забили, вещи брошенные забрали и домой вернулись. С тех пор в лесу не смеются и не балуются, чтобы не дразнить великана.