Роль тотемных животных в жизни малых народов Севера

   Значение сядая – охранника выражено в композиции «деревянная фигура волка, привязанная цепью к сядэю» Сядай, кроме того, может служить свидетелем свадебного сговора: сват отмечает на идоле количество переданных в качестве не-мир (калыма) оленей. В ходе свадьбы сядая обмакивают в кровь жертвенного оленя. Сват повсюду возит его собой, а после первой брачной ночи отдает матери невесты.

«Сколько замужних дочерей, столько в священных нартах сядаев».Фигуры сядаев устанавливаются всюду, где человеку что-то померещилось, привело его в состояние страха. Они же охраняют подступы к святилищам, заслоняя собой святилища духов хэхэ.

1.1.5. Нара – весна снежного наста

  С оттепелей и таяния снегов  начинается сезон пара — снежный наст (приблизительно соответствующий апрелю). В это время пастухи совершают быстрые перекочевки от границ леса в северные тундры. Оканчивается зимняя охота, но еще не начинается летнее рыболовство, и многим не слишком богатым оленями тундровикам приходится сводить концы с концами, занимаясь бедняцким промыслом — ловлей петлями и сетями зайцев и куропаток.

Вероятно, в дооленеводческую эпоху сезон снежного наста был временем не столько бедняцкого промысла, сколько охоты на дикого оленя. В календарях лесных и восточных ненцев (а также таймырских энцев и нганасан), в землях которых сохраняются стада «дикарей», апрель нередко характеризуется как пора охоты. У енисейских ненцев он именуется сава юнулава иры — хорошей настовой охоты месяц. В варианте, записанном на Енисее А. А. Поповым, месяцем охоты называется март, а апрель (светлым месяцем, когда охотятся с ружьем на диких оленей). У лесных ненцев апрель — хомадюнумлава дири (хорошей охоты месяц). Один из весенних месяцев в календаре надымских ненцев также называется сава юнулава иры (месяц хорошей настовой охоты), но оленеводы поясняют его значение на свой лад, как «месяца появления телят у домашних оленей».

К западу от Енисея, где «дикаря» почти не осталось, весенние месяцы звучат по-пастушески. У ненцев европейской тундры, по данным В. Иславина, три весенних месяца (в его записях — март, апрель и май) поименованы характеристиками отела: сиениц ярий — «случается, что ожидают, что олень отелится, но напрасно», ненейниц ярий — «олень в этом месяце начинает телиться» и ты-нгщ ярий — «в этом месяце всего более родится оленей».

Подобные названия апреля содержатся и в календарях зауральских ненцев. Самым распространенным является сие иры (месяц ложного отела). По словам пастухов, ложным апрельский отел считается не потому, что оленеводы понапрасну ожидают его начала (как полагал В. Иславин), а из-за того, что телятам в это время еще «не положено» рождаться. Их преждевременное появление может закончиться гибелью в пурге или измождением в ходе напряженных весенних кочевок (к тихим отельным пастбищам оленеводы подходят только в мае). Случается, что таких ранних «пешек» приходится перевозить на нартах, укрывать от холодов и пурги в чумах. Не случайно апрельские отзимки называются у пастухов «пешечными буранами». У енисейских ненцев и энцев, еще не достигших пастушеской изощренности их западных соседей, апрель именуется попросту сую иры — теленье оленьих самок (у ненцев) или нади ирио — рождения первых телят месяц (у тундровых энцев).

Если в енисейской тундре велико внимание к охоте на дикого оленя, а в приобской — к оленеводству, то в западных календарях встречается и рыболовный апрель: в записях А. Шренка он назван хале гийрий (рыбным месяцем).

У надымских и полярно-уральских ненцев апрель — варны (воры) иры (месяц вороны), у лесных в том же значении — варти (ватлны, варны, ворны) дири. В течение первой «семерки» вороньего месяца (ныне 7 апреля) приобские ненцы проводят праздник Ворны яля (Вороний день или Воронье солнце). Из священных нарт извлекают скульптуры духов и угощают их кровью жертвенного оленя. На вынесенном из чума столике под открытым небом устраивают ритуальное чаепитие. В настоящее время с Вороньим днем совпадает по срокам пышно отмечаемый в тундровых поселках Праздник оленевода.

В староненецкой традиции апрель был одной из вех, по которым соотносились лунные и солнечные расчеты времени. Если у лесных ненцев наступал варны дири (месяц вороны), а на самом деле вороны не спешили прилетать, то вслед за ним добавлялся «лишний» — 13-й — нючедема варти дири (последних ворон месяц). Если у тундровых ненцев завершался сия нич иры (ложного отела месяц), а таяние снегов еще не начиналось, добавлялся ты сапо лана иры (начала отела оленей месяц).

1.1.6. Юнуй – весна высоких  вод

Название сезона связано с понятиями юн (протока) или юна (согреваться, таять). От этого же корня образовано наименование загонной настовой охоты на дикого оленя юнулава (означающей «промысел по подтаявшему отвердевшему снегу»), которая в восточных тундрах продолжается в течение всего периода наста, приблизительно, апреля-мая. В прошлом со вскрытием рек проводился еще более добычливый промысел диких оленей — «поколки на плавях».

Оленеводы западных тундр в это время уже далеки от охотничьих помыслов. Их заботит состояние наста и речных переправ на последних переходах перед остановкой на отельных пастбищах. Приметы, по которым определяется ход таяния снега, связаны с прилетом водоплавающих птиц, обычно лебедей, появляющихся в первые дни сезона юнуй с образованием проталин. Если лебеди прилетят чуть раньше обозначения проталин, наст будет прочным, если в момент таяния, холода больше не вернутся. Исходя из этих определений, пастухи либо поторапливаются с перекочевками, либо позволяют себе неспешные каслания, уделяя главное внимание начинающемуся отелу.

Прилет водоплавающих птиц имеет не только гадательный смысл, но и хозяйственное значение. На дичь: гуся, лебедя, утку-морянку ведется охота посредством отстрела, установки на проталинах силков. Однако лишь в одном варианте календаря (у енисейских ненцев) май назван месяцем прилета гуся сово иры (при этом буквально слово означает разлив рек).

Пастухи стараются уже в первые дни юнуй достичь отельных мест. Как правило, каждый оленевод выбирает для этого особенно приглянувшиеся ему (его оленям) пастбища: долины рек, где под берегами можно укрыться от ветра, где гуще подснежный травостой и обильны проточные воды. Лесные ненцы отходят со стадами на приречные болота, где растут лучшие кормовые травы: трехлистник, морошка, осока.

С этой поры и начинается летний оленеводческий год. Время, приблизительно соответствующее маю, называется в лунном календаре ты ниц иры (месяц отела оленей). От отела зависит благополучие всего года. В остальное время олени теряются в пурге и тумане, разбегаются от комаров или в поисках грибов, становятся жертвами волков или просто «поедаются людьми». Лишь в ты ниць иры стадо умножается. В прочие сезоны пастухи занимаются отбором и сортировкой стада: выбраковывают слабых, холостят самцов, определяют и обучают вожаков упряжек, обмениваются быками-производителями, оставляют красавцев-менаруев и старых важенок для ведения стада, отбирают оленей особых мастей для жертвоприношений, выращивают в чумах ручных нгавка. А в ты ниць иры стадо обновляется, оправдывая или обманывая ожидания пастухов; в нем появляются новые «лица», в которых оленеводы с первых шагов пытаются угадать их будущее предназначение.

Ни одна другая оленеводческая веха не вызывает у пастухов столько переживаний, как отел — ты ний или ты нисяр-ма. По убеждению ненцев, только у хорошего хозяина олени родятся в изобилии и красивыми. Хороший прирост стада — знак «правильной жизни», плохой — клеймо неудачника и даже грешника, обделенного благосклонностью бога-дарителя оленей Илибембэртя.

В тундру на смену голодной весне наста приходит изобилие и тепло. Возможно, разительное отличие двух весен — пара и юнуй — лежит в основе их сезонного разграничения. Период юнуй сочетает и расцвет тундры, и оживление вод, и открытие летних (речных и озерных) путей передвижения. Открытость природы в это время (ее младенчество и многообразие) отзывается в ненецких представлениях не только страстью насыщения, но и мотивом достаточности (вероятно, только наевшийся человек способен рассуждать о пользе при-родосбережения).

Подобный мотив выражен в предании лесных ненцев о сотворении рек и суши: «Когда-то две женщины на земле реки создавали. Одна говорит: «Давай реки так проложим, чтобы они в ту и другую стороны текли». Вторая отвечает: «Нет, тогда людям будет слишком легко плавать по ним, и они быстро всех зверей перестреляют. Нужно сделать так, чтобы реки в одну сторону текли, тогда людям против течения трудно будет плыть». Также они и землю создавали. Одна говорила, что нужно ее плоской сделать, другая отвечала, что так людям будет слишком легко по ней ходить, и нужно сделать землю неровной, чтобы люди шли то в гору, то с горы». (Н. Пяк, Нумто)

Возможно, нечто подобное (наряду с идеями умилостивления духов и дарения-отдаривания) запечатлено и в ритуале жертвоприношения, совершаемого накануне рыбопромыслового сезона: духу-хозяину южных вод Явмалу или духу воды (например, Хэ-нгэва, Священной голове — у сюнай-салин-ских ненцев) жертвуется олень, причем не только череп с рогами и шкура (как делается в большинстве иных приношений), но и вся его туша опускается в воду.

Для оленеводов июнь является временем относительного спокойствия, когда завершается отел, открываются из-под снега пастбища и еще не докучают комары. Подрастающие телята уже способны бегать в стаде, и стойбище неторопливо движется к летним пастбищам, расположенным обычно неподалеку от побережья моря или в горных тундрах. Пастухи и на сей раз не изменяют своим пристрастиям: для них июнь — няв-ды   иры (месяц телят, рождаемых годовалыми важенками).

1.1.7. Епдя – лето-жара

В начале жары люди пристально следят за приметами лета: плохую погоду предрекают птицы, если они вьют гнезда с солнечной стороны сопок, карликовая березка, если она стелется по земле в сторону севера, полярная ива, если корни ее «опухают», а листья загибаются к солнцу. Правда, у каждого в тундре своя плохая или хорошая погода. Для оленевода сильный летний ветер (даже с дождем) представляется хорошим, поскольку он избавляет оленей от комаров и зноя. Для рыболовов тот же ветер создает множество неудобств: затрудняет или делает невозможным передвижение на лодке, волной запутывает или срывает сети. Тихая погода, наоборот, удобна для рыболовства, охоты на птицу и морского зверя, но оказывается сущим адом для оленей из-за обилия комаров. Вообще оленевод считает хорошей погодой не ту, что приятна ему самому, а ту, что полезна его оленям.

Жара в тундре — скорее мучение, чем благо. В 1990 г. лето на Ямале выдалось на удивление знойным. В центральной части полуострова, на широте устья р. Юрибей, можно было купаться и загорать. Днем под палящим солнцем не летали даже комары. Было трудно дышать, и каждое лишнее движение вызывало испарину. Старики-ненцы лежали в чумах полубольные, отказываясь даже разговаривать. Покидая на время чум (не забыв при этом надеть меховую малицу), они едва передвигались. Олени от измождения либо ложились на сырой мох, либо бродили вокруг водоемов. Запутавшаяся в сетях рыба мгновенно портилась. Оттаявшие мерзлотные кочки сползали под береговые откосы; позднее ходили слухи, что в одном месте таким обвалом придавило оленя, в другом — разрушило священное место. На широте Юрибея можно было отыскать поляны спелой княженики {лаймор-нгодя), зато погорели многие травянистые и ягельные пастбища. Сильная летняя жара считается таким же бедствием, как зимний гололед (непробиваемый наст). Ненцы до сих пор кое-где проводят обряд умилостивления бога южных вод Немала, ударяя по воде саблями и прося умерить зной.

Самым распространенным названием июля является не-нянг иры — месяц комара. В это беспокойное время оленеводам приходится объединять свои стада (до полутора-трех тысяч оленей), чтобы они, спасаясь от комаров, не разбегались по тундре, а кружили на одном месте. Самых слабых и упряжных оленей пастухи опрыскивают рыбьим жиром. Для остальных спасением является «кружение» и сильный ветер. На островах, где нет необходимости постоянно окарауливать стадо, оленеводы предоставляют его воле ветров. Жители Хэ-нго (острова Литке), например, говорят, что их оленей в июле пасет ветер — стадо обычно бежит ему навстречу.

Летняя жара — и время разгула оленьих болезней — копытки, бешенства. На этот же срок приходится линька оленей (тартэхамы), отчего они, заеденные гнусом и покрытые свалявшимися лохмотьями старой шерсти, заметно  «теряют лицо».

По приметам в начале лета определяют, насколько тяжелым выдастся июль. Если первый вылетевший комар маленький, то предстоит обильное гнусом лето, если большой, то комаров будет мало. Надежду на то, что комаров будет мало, подают и другие приметы: если птицы в начале июля кормятся у берегов, или, если юрите-пиле (полярная пчела) подолгу летает.

Комары — самая свирепая стихия летней тундры. Они считаются разносимым по земле пеплом убитой (сожженной) нечисти Парнэ (по другой версии, комары — вши Парнэ). В мифологии они стоят на одном уровне злодейства с зимней пургой. Их образ — «мелкое», но убедительное подтверждение неуничтожимости зла. Ненцы считают, что сражаться с ними бессмысленно. Однажды в разгар комарного лета мне довелось слышать, как старик-ненец поучал в отчаянии размахивающего руками внука: «Если ты будешь убивать комаров, они и тебя и твоих оленей закусают».

И все же, несмотря на жару и бесчинства пепла Парнэ, июль считается временем светлого состояния природы, когда люди могут не слишком беспокоиться об обогреве жилища, вдоволь насытиться свежей сырой пищей (олениной, рыбой), подправить или заново изготовить свои вещи. Лето считается самым подходящим временем для избавления от больших и малых недугов. Например, по поверьям лесных ненцев, бородавки нужно сводить так: в самом конце июля, когда от луны останется лишь последняя «царапина», следует намазать их утиной кровью, выйти на улицу, вытянуть руки к луне и сказать: Ильхи Вэсаку, чики омсай пелча мы (Лунный Старик, возьми эти кусочки мяса себе).

1.1.8. Сельвенянгы – лето  дождей

Август часто называется тайер (тайеры, таюр) иры — месяцем середины лета. Собственно Срединным днем, Тайер яля, считается в настоящее время Ильин день (2 августа), именуемый также хэхэ яля — священным днем. Ненцы уверяют, что хэхэ яля всегда бывает солнечным, но к концу дня гремит гром.