Курс лекций по культурологии

          Над Францией меж тем гремит  гроза,

          Бушует буря, свищет ураган,

          И молнии сверкают в небесах...

          Это по Роланду скорбь и  плач.

Во время исполнения певцом-сказителем этой финальной, прощальной сцены смерти Роланда  сердце средневекового слушателя, конечно, наполнялось высокими гражданскими чувствами и - печалью, вызванной смертью любимого народного героя. Узнав о гибели арьергарда, Карл и его бароны громко рыдают, а король падает без чувств. Это не гипербола. Герои давних времен прямодушны, открыты, в них мужество соседствует с чувствительностью (И Ахилл плакал, когда от него уводили Брисеиду).

Действие поэмы происходит в УIII в., но время создания поэмы – ХII в., - наложило на нее свой отпечаток: центральной идеей поэмы стала идея борьбы с мусульманством за веру христову. Т.о., в поэме отразилась эпоха  крестовых походов в Палестину, Сирию с целью освобождения “гроба Господня” и “святой земли”. Язычники (мавры) в поэме всячески очерняются, а Карлу являются небесные знамения, укрепляющие его в борьбе с неверными. Небесные силы, например, продлевают день, чтобы Карл смог отомстить за Роланда. Карлу покровительствует архангел Гавриил и сам Господь Бог. Без вмешательства божественной силы средневековый человек не мог себе представить торжество справедливости.

Несмотря на то, что  язычники-мусульмане всячески очерняются в поэме, мусульманский мир едва ли не полностью построен по образцу мира христианского: в нем существуют такой же король, графы, герцоги и виконты; в сарацинском стане действуют те же этические нормы, что и у христиан, - рыцарская честь и доблесть, верность, героизм и т. л. Эпическое сознание способно учитывать только категории собственной культуры, оно не умеет видеть действительность “чужими глазами”. Хотя сарацинские рыцари мужественны и могучи, а многие из них прекрасны станом и лицом, все это - только видимость, дьявольская личина, потому что на самом деле душа у них “коварна и черна”:

Вот и Шернобль Монэгрский лошадь шпорит….

В краю, откуда этот нехристь родом,

Хлеб не родит земля, не светит солнце,

Не льется дождь, не выпадают росы,

Там черен даже каждый камень горный.

Есть слух: там у чертей бывают сходки.

Миропонимание “Песне о  Роланде” сводится, по существу, к одной формуле, повторяемой и варьируемой на протяжении текста: “Нехристи не правы, а христиане правы”, причем формула эта воспринимается как нечто само собой разумеющееся не только самими христианами, но и сарацинами: католическую веру они называют “святой”, а себя - “неверными”. В “Песни о Роланде” господствует лишь одна правда - правда воспевающего себя коллектива, когда точки зрения эпического сказителя, его аудитории и даже его врагов полностью совпадают.

 

Помимо религиозной  идеи пафос поэмы определяется и идеей патриотической, то есть идеей защиты Франции,  поскольку в Х - ХI вв. мавры постоянно вторгались в южные пределы Франции и французы были вынуждены защищать свои южные границы.

Одним из центральных  героев поэмы является Ганелон - приемный отец Роланда. Образ Ганелона является в поэме олицетворением феодальной анархии, правовой неопределенности, существовавшей во Франции в ту эпоху. В свое время Роланд предложил Карлу Великому отправить именно Ганелона с посольским поручением к царю мавров Марсилию. Поручение это было чрезвычайно опасное, и потому Ганелон воспринял его как намерение его погубить. Он принимает поручение, но открыто выражает свой гнев и клянется отомстить пасынку. В дальнейшем он вступает в соглашение с царем мавров, настаивает на том, чтобы именно Роланд остался с арьергардом  войска Карла,  и Роланд в неравной битве с маврами погибает. Очевидно, что Ганелон предал Роланда. Но сам Ганелон так не считает. В сцене суда над ним он открыто признается в ненависти к Роланду, но обвинение в предательстве отвергает. Дело в том, что с точки зрения правовых отношений того времени вина Ганелона не была несомненной, т. е. сами юридические нормы того времени были неопределенными. Свой долг перед королем Карлом он - Ганелон - выполнил (он отбыл положенный срок, не менее 40 дней в году, на службе своего сеньора). Выполнил Ганелон и посольское поручение короля. Формально Ганелон не был виновен: выполнив поручение, он мог действовать самостоятельно, в том числе и мстить Роланду.

 

В этой неопределенной в правовом отношении ситуации король Карл колеблется: он не может покарать Ганелона. И судьбу предателя решает (как это часто бывает в героическом эпосе) поединок рыцарей, которые представляют обе стороны. В этом поединке победу одержали те, кто требовал наказания Ганелона. В лице Ганелона автор осуждал феодальный произвол, приносящий неисчислимые бедствия. Возмездие свершилось, и оно носило типично средневековый характер:

                                                             решили,

Что Ганелону умереть в жестокой пытке.

На луг конюшими приведены

Четыре жеребца  горячих, пылких.

Злодея руки к ним и ноги были

Ремнями натуго прикреплены.

Вблизи паслась  кобыла средь травы.

Погнали слуги  жеребцов к кобыле,

Быстрее вихря  мчатся все четыре.

Тут лопнули у Ганелона жилы,

И вмиг он на куски  разорван был.

Такой конец  изменник заслужил:

Злодейства  своего пожал плоды⁴².

В этой спорной ситуации в "Песне о Роланде" дело было даже не в самом Ганелоне: отношение сказителя к нему не лишено сочувствия, он даже храбр в поэме, несмотря на свое черное предательство (как и у Гомера, в изображении врага присутствуют не одни только черные краски):

Он плащ, подбитый горностаем, сбросил,

Остался только в шелковом камзоле,

Лицом он горд, сверкают ярко очи,

Широкий в  бедрах стан на диво строен,

Граф так  хорош, что пэры глаз не сводят.

Во Франции в то время - в условиях феодальной раздробленности - единства не было, строгих обязанностей по отношению к королю-сеньору  не было. Но Долг перед Францией как нравственное начало уже формировался.

 

    

IV.  Религиозная литература

 

Жития святых. “Житие св. Алексея”

 

Огромной популярностью  пользовались жития святых. Ранние жития повествовали по преимуществу о мученичестве христианских праведников. В X в. складываются канон жанра, твердый тип героя (епископа, миссионера, девственницы и др.), обладавшего повторяющимся набором добродетелей, биографическая топика, а также формулы восхваления идеализируемого персонажа. Таково, например, “Житие св. Алексея” (середина XI в.), где рассказывается о подвиге святости, совершенном знатным римским юношей Алексеем, который, презрев мирские блага и дав обет девственности, 17 лет провел вдали от дома, живя милостыней; вернувшись же, прожил еще 17 лет неузнанным при доме своего отца, творя молитвы и безропотно снося насмешки и издевательства слуг; подвижничество героя открывается лишь после его смерти, а святость подтверждается тем, что одно только прикосновение к его мертвому телу исцеляет больных и увечных. О том, что сын провел в их доме 17 лет, родители узнали после его смерти и глубоко раскаялись в том, что не узнали собственного сына. С точки зрения психологической, поступок св. Алексея был безжалостен по отношению к его ролителям, которые перед ним ни в чем не были виноваты. Но в религиозном тексте логика другая: родители Алексея как бы были виновны в грехах всего человечества, живущего не по заповедям Божиим. И Алексей своей жизнью напоминал о жертвенном подвиге Христа.

Таким образом, важнейшей  чертой житийной литературы является то, что, наряду с дидактикой, выражавшей идеологию церкви, которая стремилась увлечь паству образцами праведной жизни, в жития активно проникал мотив чудес и чудотворства, отвечавший запросам народной религиозности, а вместе с ним - интерес к авантюрности и фантастике. Популярность житий привела к тому, что, с одной стороны, отрывки из них (“легенды”) читались в церквах во время богослужения, а с другой - сами рассказы о святых стали собираться в своды. Наиболее известный из них - “Золотая легенда” Якова Воражинского (ХШ в.), получившая распространение по всей средневековой Европе.

 

Жанр видений. «Видение Тнугдала»

 

В жанре видений назидательная цель достигалась в результате того, что ясновидцу открывалась судьба грешных и праведных душ. Здесь часто рассказывалось об участи реальных, всем хорошо известных исторических персонажей, что и обусловило популярность жанра. Видения оказали значительное влияние на позднейшую литературу («Божественная комедия» Данте). До  XII в. видения писались на латыни, позднее появились на национальных языках. Жанр был близок церковной проповеди.

Самым популярным произведением  средневекового жанра видения было «Видение Тнугдала» (ирландского рыцаря), написанное в середине XII в. Тнугдал был «муж летами молод, родом знатен, обличием весел, наружностью красив, воспитан в придворных нравах, в одежде изыскан, образом мысли великодушен, военному делу изрядно обучен, обходителен, учтив и радушен», но он не заботился о вечном спасении души своей и не почитал Церкви Божьей. И Господь призвал его к себе, когда пожелал. Умер Тнугдал странной смертью: налицо были все признаки смерти, но в груди его теплилась жизнь, и его поэтому не похоронили. Затем Тнугдал воскрес и рассказал о том, что видела его душа в загробном мире. Вначале, после его смерти, его душу окружили нечистые духи и «скрежетали на нее зубами и собственными черными когтями терзали щеки», потому что душа рыцаря заслужила самых ужасных мук ада. И душа Тнугдала растерялась. Однако затем явился ангел - «прекрасный юноша, ибо он был прекрасен превыше сынов человеческих» и успокоил душу Тнугдала, сказав, что милосердие Божие выше справедливости и что душе его суждено возвратиться в тело после всего того, что ей будет дано увидеть в загробном мире. Далее душа Тнугдала увидела долину убийц (братоубийц, отцеубийц) и казни, которым те подвергались: их души поджаривались на раскаленных углях. Затем увидела душа Тнугдала очень высокую гору, где грешников поджидали истязатели с вилами железными раскаленными и трезубцами острыми и т.п.  Впоследствии душа героя, сопровождаемая ангелом, созерцает муки гордых, воров и грабителей, обжор и блудников, распутных и порочных священников, великих грешников и, наконец, спускается в глубину ада, где видит самого сатану. Сатана был огромен неимоверно, - это был зверь, черный как ворон, в человечьем обличье, но с хвостом и с тысячей рук. Каждая рука была снабжена двадцатью пальцами длиной в сто ладоней, кооторыми он хватал и мучил души грешников. Сатана мучился сам и мучил грешников. Мучился сатана на огромной железной решетке, к которой был прикован и под которой демоны раздували пламя. Если бы сатана был свободен, он потряс бы до основания и небо, и землю. После ада душа Тнугдала проходит через места отдохновения людей не слишком плохих и не слишком хороших; затем попадает в Серебряный город праведных мирян; Золотой город, где блаженствуют мученики и аскеты, монахи, защитники церкви; город Драгоценных камней, где пребывают святые. Получив от ангела приказание вернуться в свое тело, душа раскаявшегося рыцаря заставляет его вести благочестивый образ жизни. На этом видение рыцаря заканчивается.

Значительное место  занимали также средневековые “обозрения” - зерцала, содержавшие в себе сведения по какому-либо вопросу либо рассказы о добрых и дурных поступках. В последнем случае пафос жанра заключался в обличении пороков современного общества (как духовенства, так и мирян), нарушающего заповеди христианской морали.

Важную роль в раннесредневековой литературе играли проповеди - один из самых распространенных жанров.

К числу дидактических жанров относятся всякого рода сентенции, заимствовавшиеся из священного писания и у античных поэтов-сатириков. Такие сентенции объединялись в специальные сборники, служившие учебниками жизненной мудрости.

Распространен был и жанр дидактико-аллегорической поэмы (о грехопадении и спасении человека, о страшном суде и т. п.).

 

V. Рыцарская литература. Лирика трубадуров.

Роман "Тристан  и Изольда"

 

К Х1-ХП вв. сформировался господствующий класс западноевропейского феодального общества - рыцарство. Рыцарство имело свой неписаный устав, идеалы чести и доблести: рыцарь должен быть мужественным, справедливым, щедрым; должен защищать церковь, бороться с “неверными”; хранить верность своему сеньору; защищать слабых - сирот и женщин.    Все это должно было идеологически и нравственно освящать право рыцарства на господствующее положение в обществе.

Институт  рыцарства возник при дворах крупных  феодалов, владельцев замков. Будущего рыцаря (тяжеловооруженного конного воина) отдавали с 7 лет на службу ко двору сеньора. Мальчик - будущий рыцарь -  служил пажом, с 15 лет становился конюшим, оруженосцем рыцаря-покровителя и следовал за ним повсюду, в битве находился рядом с рыцарем:  держал запасного коня, подавал запасное оружие или вместе с рыцарем сражался с противником. Посвящение в рыцари совершалось в особо торжественной обстановке. Накануне посвящаемый постился, исповедовался. Ритуал посвящения был торжественным, совершался под эгидой церкви, ведь  будущий рыцарь должен был стать верным защитником христианской церкви.

 

Рыцарская поэзия. Лирика трубадуров

 

Психологический парадокс: в нашем представлении Средние века – это закованные в латы рыцари, мрачные замки, монахи в монастырях. Железо. Камень. Молитвы и кровь. Но именно в эту эпоху расцвела европейская поэзия, которая стала королевой словесности, время прозы еще не пришло. Владение поэтическим словом входило в кодекс чести рыцаря.

В Х1-ХП вв. на юге Франции в Провансе сформировалось новое явление в суровой до того времени средневековой культуре – светская лирическая поэзия, провансальская лирика. (Прованс - от лат. “провинция”; так именовал эту землю когда-то Древний Рим, присоединив ее к своим владениям). Провансальскую лирику еще называли куртуазной поэзией  (от франц. “двор”), поскольку она существовала при дворах крупных феодалв, или поэзией трубадуров (от франц. “сочинять”). Затем эта поэзия  распространилась и в других государствах Европы, проторила путь поэзии "нового сладостного стиля" и лирике Возрождения.