Курс лекций по культурологии

Топосы делятся на несколько основных видов:

1.Топосы лексического характера, например “эпические формулы” или постоянные эпитеты, применявшиеся в средневековой поэзии для описания персонажей, сюжетных ситуаций, пейзажа и т. п. Так, эпический герой во французской поэзии всегда “доблестен”, “могуч” и “светел лицом”, кровь всегда “алая”, трава -“зеленая”, волосы красавицы - “золотые”.

2. Изобразительные топосы, когда, например, любовное свидание, происходящее на фоне пейзажа, непременно требовало упоминания “весны”, “цветов”, “журчания ручья” и т. п.

3. Устойчивые мотивы и темы. Таковы, например, сатирические топосы: скупость богачей, чувственность монахов, коварство женщин; таков тематический топос, предполагающий гибель героя в результате вредительства или предательства и др.

4. Образные топосы, складывавшиеся из набора черт и деталей при описании персонажа или предмета, в результате чего возникали устойчивые каноны для изображения пап и императоров, купцов, святых мучеников, юношей, стариков, красавцев и т. д.

5. Жанровые топосы, формировавшиеся за счет перечисленных выше клише и обладавшие собственным тематическим, смысловым и изобразительно-выразительным каноном (например, жанр “видения” в религиозно-дидактической поэзии или жанр “куртуазной песни” в поэзии рыцарской).

Эта литература отсылала не столько к конкретному опыту автора и его аудитории, сколько к готовому культурному коду, которым владело средневековое общество: например, кареглазой брюнетке XIII в. приходилось не удивляться, а радоваться, если поэт изображал ее в виде голубоглазой блондинки: это значило, что он удостоил ее чести, подведя под общепризнанный эталон красоты.

Средневековые топосы, клише и каноны  в то же время не являлись омертвевшими “штампами”. Клише представляли собой своеобразные смысловые, образные, сюжетные, стилевые и т. п. “сгустки”, способные к свертыванию и развертыванию: если автор рыцарского романа упоминал “замок”, то в сознании читателя возникало представление о “враждебных силах”, о “чарах” и о том приключении, которое там ожидало героя; поэту-сатирику достаточно было произнести слово “монах”, чтобы его аудитория немедленно вообразила себе пузатого развратника и чревоугодника. В то же время внутри этих клише была возможна детализация, подвижность, вариативность, в чем и проявлялось авторское индивидуальное начало. В средневековье оригинальность проявлялась не в неповторимости содержания внутреннего мира поэта (как в последующие эпохи), а в той степени индивидуального мастерства и своеобразия, с которой он воплощал общеизвестные топосы, тем самым одновременно «я» поддерживая, и оживляя культурную традицию. Средневековые авторы не столько подражали один другому, сколько состязались между собой в искусстве реализации общего для них фонда топики.

 

Христианство  и мировая культура

 

Созидательная роль христианской религии в развитии европейской культуры очевидна. Библейские сюжеты, образы  стали источниками вдохновения для многих великих писателей, художников  и в Средние века, и в эпоху Возрождения, и в эпохи более поздние. Но велика была и разрушительная роль, которую сыграло христианство в истории мировой  культуры. В 313 году н. э. римский император Константин 1 (основавший в 330 году новую столицу империи - Константинополь) утвердил христианство в качестве официальной религии. До этого времени первые христиане были гонимыми, теперь же роли резко переменились:  гонимые стали гонителями. Для памятников античной культуры настали тяжелые времена: подавляющее большинство их было уничтожено. Мир античности с его культом физического совершенства, гармоничного человека  уходил, как  Атлантида, на дно океана времени. В  эпоху Ренессанса слово средневековье звучало скорее бранно, как проклятие уходящей эпохе.

В ХШ в., в эпоху зрелого средневековья, появилась книга под названием “Золотая легенда”, которую составил епископ города Генуи  Жак Воражин и которая вобрала в себя жития  святых мучеников за веру в первые века христианства. В их числе - рассказ о Св. Себастьяне и одном из его подвижнических свершений. Правитель Рима просил святого Себастьяна излечить его от недуга. Себастьян потребовал разбить “языческих идолов”: эротов, амуров, афродит, венер и других олимпийских богов, которые были созданы античными мастерами. Более 200 таких “идолов” было уничтожено. Но Себастьян заподозрил, что в доме вельможи спрятаны и другие языческие изображения. Действительно, в одной из комнат находились картины. “Пока они у вас, вы будете больны!” - заявил Себастьян. Вельможа согласился их уничтожить, но сын его заколебался: “Уничтожить такое сокровище!”, но ради здоровья отца уступил, оговорив условие, что если отец не выздоровеет, то Себастьян и его сподвижники будут тут же сожжены. Уничтожение сокровищ состоялось. Появился ангел, заявивший, что Господь Бог дарует вельможе здоровье. Последовало крещение самого хозяина дома, его сына и его слуг.

Трагическим событием в  истории мировой культуры и литературы стало сожжение в 391 году знаменитой Александрийской библиотеки. Она была сожжена по приказу римского императора Феодосия Великого I. Александрийская библиотека была лучшим собранием книг в античном мире: в ней хранилось около 700 тыс. свитков³⁶. Основана она была в 3 в до н.э.  Часть свитков погибла во время пожара в 47 г. до н.э., часть уничтожена в 391 г., остатки погибли в 7-8 вв. н.э.  В библиотеке хранились книги знаменитых греческих авторов, а также в переводах книги восточных литератур. В ней работали крупнейшие ученые, переводившие и комментировавшие книги. Обширные комментарии ученых-библиографов сами по себе представляли огромную  ценность. Помимо сожжения  Александрийской библиотеки Феодосий замечателен также тем, что запретил Олимпийские игры в 394 г н.э.  Олимпийские игры проводились в Греции, в Олимпии с 776 г. до н.э. и были запрещены как языческие, демонстрирующие физическое совершенство. В новую эпоху, с ее новым пониманием места человека в мире Олимпийские игры оказались ненужными.  При Феодосии были уничтожены также многие храмы, посвященные языческим, т.е. олимпийским, богам: Зевсу, Аполлону и т.д.

В самом  начале средневековой  эпохи - IV-V вв. - еще жил, вернее, доживал, дух античности. В Ватикане хранится скульптура 1У века н. э., изображающая Христа. Это скульптурное изображение совсем не похоже на того Иисуса, которого мы знаем по произведениям средних веков: Иисус обычно изображался страждущим, распятым на кресте или снимаемым с креста. Центральной была идея страдания и искупления Иисусом грехов человеческих. Скульптура же, о которой идет речь, представляет собой изображение мальчика-Иисуса, несущего на руках барашка. Иисус -  в короткой тунике, в сандалиях, зашнурованных до колен. Лицо просветлено улыбкой, взгляд мечтательно-задумчивый. Мир античной мифологии с ее культом жизненной силы и красоты еще владел душой недавнего язычника.

Но уже в У в., когда варварские племена захватили  всю Западную Европу и Северную Африку, наступил крах античной цивилизации. Очень многое было разрушено, сожжено, уничтожено³⁷. В литературе, искусстве укреплялся христианский культ аскетизма и загробной жизни. Сама природа человека была признана греховной. Средневековая религиозная философия внушала человеку мысль о том, что земная жизнь есть лишь приготовление к "истинной", вечной загробной жизни. Древний грек, древний римлянин считали, что здоровье и красота составляют великое благо человека. Средневековому человеку христианские проповедники внушали, что Богу угодны прежде всего страждущие - нищие, бедствующие, калеки; физическая же красота вводит верующего человека в соблазн греха.

Примером религиозного фанатичного аскетизма (аскетис - с  греч. упражнение, первоначально, видимо, относилось к спортсменам) может служить движение флагеллантов (бичующихся). Желая повторить страдания Христа и тем самым приобщиться к его святости, они всячески истязали себя. Позднее некоторых из них причислили к лику святых. Первым из них был святой Парадульф, житель франкского королевства в 8 столетии. Он просил бичевать себя, идя на жестокие страдания, и сам себя бичевал. В XIII-XIV  вв. флагеллантство превратилось в своеобразную духовную эпидемию, религиозный экстремизм. Даже папы римские воспротивились такому исступленному благочестию. В 1349 г. папа римский Климент VI объявил флагеллантов еретиками.

Необходимо, однако, подчеркнуть, что средние века не были только временем жестокости и аскетизма. Это был следующий шаг в духовном развитии человечества. В истории цивилизации наступила новая эпоха. Античность уже не удовлетворяла новое сознание и от неё отказались легко, без сожаления. «Не варвары разрушили древний мир. Это был истлевший труп; они лишь развеяли его прах по ветру» (Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1989. С. 111). Отказываясь от одного, люди обретали другое: они отказывались от национальной замкнутости и впервые почувствовали себя человечеством: стали возникать мировые религии (буддизм, христианство, ислам). Античность с ее культом телесной красоты ушла в прошлое, на смену ей пришел поиск красоты душевной, сила духа. Христианство  обратилось к духовным ценностям, оно давало человеку возможность выбора между добром и злом, адом и раем, объявило душу человека бессмертной, звало к самоочищению и в какой-то мере возлагало ответственность за прожитую жизнь на самого человека. Христиане учили: будьте милосердны, будьте добры, и за это вам воздастся. Христос взывал:

Не судите, и не судимы будуте;

Не осуждайте, и не будете осуждены;

Прощайте, и  прощены будете.

Это новое нравственное учение не изменило мир, по-прежнему шли  войны, лилась кровь, Но вот уже 2 тыс. лет Христос, принесший искупительную жертву во имя  человечества, остается высочайшей нравственной вершиной для всего человечества. И тема Христа стала величайшей темой искусства и эпохи средневековья, и последующих эпох. Б. Пастернак: "И вот в завал этой мраморной и золотой безвкусицы пришел этот легкий и одетый в сияние, подчеркнуто человеческий, намеренно провинциальный, галилейский, и с этой минуты народы и боги прекратились и начался человек, человек-плотник, человек-пахарь, человек-пастух в стаде овец на заходе солнца, человек, ни капельки не звучащий гордо, человек, благодарно разнесенный по всем колыбельным песням матерей и по всем картинным галереям мира" (Пастернак Б. Доктор Живаго. М., 1989. С. 56).

 

П. Поэзия вагантов  (ХП-ХШ вв.)

 

Одним из заметных явлений  эпохи Средневековья стала поэзия вагантов (или голиардов), давшая первые образцы лирической и публицистической поэзии после античности. В ХП-ХШ вв. в Западной Европе с ростом городов стало увеличиваться количество  школ - церковных соборных и особенно нецерковных, стали появляться первые европейские университеты³⁸: в Италии (Болонский университет в г. Болонья - создан в 11 веке), Англии (Оксфордский университет, создан в 12 в.), Франции (Парижский университет - Сорбонна по имени основателя Сорбона. Основан в 13 в.) и Испании³⁹. Именно в это время и расцветает поэзия голиардов (вагантов).

В германских землях было употребительнее слово “ваганты” (от лат. vagantes - бродячие люди), потому что школяры часто переходили из школы в школу, образуя веселые толпы, бродившие по дорогам Европы, а также потому, что, завершив курс наук, им случалось скитаться, не имея постоянной службы. Чаще всего голиарды принадлежали к низшему клиру, но среди них встречались и представители высшего духовенства (Филипп Гревский, канцлер собора Парижской богоматери). Выражение “голиарды” было распространено в основном в романских землях и в Англии. Возможно, оно происходит от слова gula (глотка), обозначая обжору, но возможна и его связь с именем библейского великана Голиафа, который в средневековой традиции воспринимался как жизнерадостный гуляка и объедала - покровитель голиардов.     

Общая черта поэзии вагантов - ее ученый характер. К 9 веку латинским языком (народно-разговорным) перестали пользоваться, он стал мертвым языком⁴⁰. Но латинский язык продолжал существовать как общий письменный язык западноевропейского общества, католической церкви, науки и частично литературы. Это был в средние века язык ученых людей, богословов. Латинский язык способствовал пониманию людей различных частей Европы. В ХХ веке латынь используется в научной терминологии, является официальным языком католической церкви и Ватикана).

Как и вся латинская  литература средних веков, поэзия вагантов опиралась, с одной стороны, на античную традицию (в любовной лирике - прежде всего на Овидия, а в сатире - на Ювенала), а с другой - на круг библейских мотивов и на традиции латинской религиозной поэзии раннего средневековья с ее жанровой системой, ритмикой и формульностью. Будучи ученым, пронизанным античными и библейскими реминисценциями, творчество вагантов было обращено к подготовленной аудитории, т. е. не к рыцарству, купечеству или простонародью, а к среде самих же клириков. Тематика поэзии вагантов была не только религиозной, но и мирской, сугубо прозаической.

О том, кто может стать вагантом, говорится в стихотворении "Орден вагантов" (здесь орден - братство, закрытый союз):   

     Каждый добрый человек, -

 Сказано  в уставе, -

 немец,  турок или грек 

стать вагантом вправе.

     Признаешь ли ты Христа, -

это нам не важно,

лишь была б душа чиста,

сердце не продажно…

Конечно, нравы этой бродячей братии были весьма вольными, ведь ваганты были свободны от светских условностей, были авантюристами, поддерживали свое существование случайными доходами. И в XII и в XIII веках церковью часто принимались постановления, направленные на то, чтобы обуздать эту бродячую публику с ее буйством и шутовством. Типичной для вагантов (часто недоучившихся семинаристов) является стихотворение безымянного автора "Нищий студент":

 

    Я  - кочующий школяр...

На меня судьбина

Свой обрушила удар,

Что твоя дубина.

    Не  для суетной тщеты,

не для развлеченья -

из-за горькой  нищеты

бросил я  ученье… 

    В  церковь хлынула толпа,

долго длится месса,

только слушаю попа

Я без интереса...

    Подари, святой отец,

мне свою сутану,

и тогда я  наконец 

Мерзнуть перестану.

    А  за душеньку твою 

я поставлю свечку,

чтоб господь  тебе в раю 

подыскал местечко.

 

Поэзия вагантов  - это поэзия вольнодумная, озорная, противостоящая аскетическим догмам средневековья. Беспечное веселье они противопоставляли хмурой и постной религиозной морали. Сатира в ней занимала важное место:  высмеивался папский Рим, пародировались библейские и богослужебные тексты. Её широкое распространение свидетельствует о том, что со времени раннего средневековья даже в клерикальной среде (церковнослужителей) существовал дух протеста против алчности, лицемерия, неправосудия католической церкви во главе с папой римским. См., например, стих. Вальтера Шатильонского (1135-1200) «Обличение Рима»: