Культура и культурология в жизни общества. Антропологический подход в культурологии и его основные направления

 

В обыденном сознании ситуация в отношении к антропологии была приблизительно такой же. Как описывал это сам Клакхон: «С внешней точки  зрения деятельность антрополога представляется, в лучшем случае, безобидным развлечением, а в худшем — чистым идиотизмом. Неудивительно, что многие из обитателей того же юго-востока Америки шутят: "Индейцы собираются платить вам  премию, ребята". Обычное мнение об антропологах хорошо выразил один офицер. Мы встретились в обществе и нормально  разговаривали, пока он не спросил, чем  я занимаюсь. Когда я сказал, что  я антрополог, он отшатнулся и сказал: "Ну, антропологу не обязательно  быть сумасшедшим, но, наверное, это  помогает"».

 

Таким образом, возникнув  в англоязычной среде и просуществовав не одно десятилетие, антропология продолжала оставаться маргинальной по отношению  к существую-

 

12

 

щей научной и общественной традиции. Тем не менее, уже во время  войны антропология начала приносить  свои плоды как прикладная наука. Военные использовали знание антропологов при контакте с различными племенами, проживающими в районах военных  действий; при вербовке военнопленных  японцев антропологами были достигнуты потрясающие результаты, с точки  зрения господствующих социальных и  психологических теорий попросту необъяснимые. Это естественным образом вызывало интерес со стороны государства, выражающийся в первую очередь в  финансировании исследований. Антропология стремительно накапливала факты, требующие  теоретического объяснения. Именно с  тридцатых по пятидесятые годы в  американской антропологии были созданы  самые влиятельные теории. Антропология начала активно институализироваться. Конечно, мы далеки от той мысли, что  ситуация в нашей стране хоть отдаленно  напоминает ситуацию пятидесятых годов  в Америке, и все же некоторые  общие черты в отношении наук о человеке наблюдаются.

 

Итак, говоря о схожести ситуаций, мы подразумеваем, что отечественная  научная традиция отнюдь не стояла в стороне от магистральных путей  развития наук о человеке. С одной  стороны, нашими учеными, называющими  себя этнографами, был наработан  обширный эмпирический материал, который  по своему богатству фактографии  и объему не уступает материалу, собранному американскими полевыми исследователями. Здесь хотелось бы отметить, что  отечественная этнография свое происхождение  как целостная наука ведет  от таких ученых, как В. Богораз  и Л. Штренберг, начинавших свою научную  деятельность в Джезуповской северо-тихоокеанской  экспедиции, организованной Францом  Боасом. Результатом этой экспедиции, в частности, стала публикация известных  работ Богораза «Чукчи» и «Мифология чукчей», высоко оцененных Боасом. Таким  образом, ситуация в области эмпирики чем-то напоминает ту, о которой пишет  в представляемой здесь работе К. Клакхон. С другой

 

13

 

стороны, в различных областях гуманитарного знания существуют наработки, сближающиеся, а иногда и превосходящие  западные концепции, доминирующие в  антропологической науке. Здесь  следует отметить работы А.Р.Лурия, синтезировавшие в себе достижения в области психологии, физической антропологии и лингвистики. Также  хотелось бы отметить книгу П.Ф.Поршнева «О начале человеческой истории», которая, на наш взгляд, представляет собой  уникальную концепцию происхождения  человека, основанную как на палеоантропологических исследованиях, так и на исследованиях  в области социальной психологии. Таким образом, в русской научной  традиции наметился процесс синтезирования целостной науки о человеке. А  стремительное становление антропологии как отдельной академической  дисциплины лишь подтверждает это предположение.

 

Кроме того, в отечественной  традиции существует целый пласт  идей, связанных с именами русских  евразийцев, таких как Николай  Трубецкой и Лев Гумилев, чей  этнологический взгляд во многом сближается с рядом антропологических идей, существующих на Западе. Чтобы не быть голословным, приведу несколько  цитат из работы Трубецкого «Европа  и Человечество», ставшей одним  из манифестов евразийства. Вот что  пишет в своей работе Трубецкой: «В науке весьма часто можно встретить сближения психологии дикарей с психологией детей... Они совершенно обходят тот факт, что впечатление "взрослых детей" при соприкосновении европейцев с дикарями является абсолютно взаимным, то есть дикари тоже смотрят на европейцев как на "взрослых детей"». Критикуя современную ему этнологическую мысль, Трубецкой пишет: «Этот аргумент (имеется в виду аргумент в пользу более высокого уровня развития европейцев по отношению к другим народам — курсив мой), который можно назвать историческим, считается в Европе наиболее веским. Сущность его состоит в том, что предки современных европейцев тоже были дикарями. Таким образом, европейцы давно уже прошли стадию эволюции, на ко-

 

14

 

торой стоят современные  дикари». Третья концепция этнологического  взгляда, которую рассматривает  Трубецкой — это концепция  одичания некогда развитых народов. Все эти концепции, так или  иначе, на уровне двадцатых годов  доминировали в европейском научном  сознании. Надо отметить, что Трубецкой  в своей критике этнологического  взгляда предвосхитил как минимум  несколько идей, появившихся в  Америке лишь с тридцатых по пятидесятые  годы, а в Западной Европе — в  конце пятидесятых. Этот переворот  в антропологии был связан с именами  Ф. Боаса, Р. Линтона, А. Крёбера, М. Лейриса, Р. Бенедикт и К. Клакхона. «Вместо  принципа градации народов и культур  по степеням совершенства — новый  принцип равноценности и качественной несоизмеримости всех культур и  народов земного шара. Момент оценки должен быть раз навсегда изгнан из этнологии и истории культуры, как и вообще из всех эволюционных наук, ибо оценка всегда основана на эгоцентризме» — писал Трубецкой.

 

Суммируя вышесказанное, следует признать, что для отечественной  традиции отнюдь не чужд так называемый антропологический взгляд. Вопрос состоит  лишь в том, чтобы осмыслить ту массу разрозненного эмпирического  материала, который наработан нашими науками о человеке. По какому пути пойдет отечественная антропология, и будет ли она носить такое  же название, сейчас предугадать сложно, но мы искренне надеемся на то, что этому процессу будет способствовать публикация книг серии, задуманной нашим издательством.

 

Владислав Трофимов.

 

X. Г. Роквуду и Р. Дж. Коулеру

 

Антропологию часто воспринимают как собрание занимательных фактов, повествующих о внешних особенностях экзотических народов и описывающих  их странные обычаи и верования.

 

Ее считают занятным развлечением, явно не имеющим никакого отношения  к образу жизни цивилизованных обществ.

 

Это мнение ошибочно. Более  того, я надеюсь показать, что  ясное понимание антропологических  законов проливает свет на социальные процессы нашего времени и может  объяснить нам, если мы готовы прислушаться к этим объяснениям, что нужно  делать и чего следует избегать.

 

Франц Боас.

 

«Антропология и современная  жизнь» Культура, общество, человек

Культура представляет собой  сложное и многогранное социальное явление и служит важнейшим фактором и наглядным показателем достигнутого уровня общественного прогресса. Освоение и исследование различных аспектов культуры, изучаемых целым комплексом наук: философией, социологией, этнографией, психологией, историей и т.д. - свидетельствует  об огромном научном интересе к данному  явлению, имеет непреходящее жизненное  значение и актуальность. Теоретическая  значимость и практическая необходимость  изучения культуры выдвигается всем ходом общественного развития.

 

Слово «культура» употребляется  во многих значениях. «Культура» - научное  понятие, имеющее свою историю, связанную  с историей познания мира человеком  и человечеством. Ни одно научное  понятие, пожалуй, не вызывает столько  противоречивых истолкований, сколько  понятие «культура». В книге американских социологов Кребера и Клакхона «Культура. Краткий обзор концепций и  дефиниций» приводится около трехсот  различных, противоречащих друг другу  определений культуры. С тех пор, как вышла эта книга в 60-х  годах XX века, количество дефиниций  культуры стремительно увеличивалось. Это одно из свидетельств сложности, неоднозначности, неординарности данного  понятия.

 

Но культура - это не только научное понятие, требующее творческого  осмысления, это реальная практическая проблема общественного развития, В  той или иной степени проблема культуры встает перед всеми странами и народами, более того, она сама есть прямое порождение и следствие  исторического процесса. Именно практическое значение культуры делает ее предметом  теоретических размышлений различных  философских школ и течений.

 

Общие принципы понимания  культуры сложились давно и связаны  в первую очередь с проблемами жизнедеятельности человека, его  бытия, характеризуют все основные сферы его жизнедеятельности - материального  производства, социально- политической и познавательной деятельности, его  духовного развития. Любая сфера  социальной жизни может быть охарактеризована с точки рения ее культурной значимости и ценности для человека, его жизни. Поэтому научное понимание культуры требует анализа всех видов и  способов человеческой деятельности с  позиции развития, совершенствования  человека как субъекта этой деятельности. Это понятие отражает не какой-то фрагмент общественной жизни, а все  общество в целом как продукт  взаимодействия людей, как среду, создаваемую  трудом человека и формирующую его  как целостную личность.

 

Однако подобному пониманию  культуры противостоят многочисленные определения культуры в современной  российской и западной философии  и социологии, которые рассматривают ее идеалистически, т.е. как только духовное, идеальное свойство личности, и метафизически, как изолированное от материальных отношений, неразвивающееся явление.

 

В обществознании России советского периода также представлены были различные точки зрения на понимание  культуры: культура рассматривается  иногда как результат деятельности человека, как технология деятельности или как код деятельности. Все  эти определения, имея общее в  понимании культуры - проблему деятельности, - в то же время различаются между  собой, но все они основаны на диалектико-материалистическом понимании культуры, и теоретические  споры между учеными этих направлений  идут в пределах общей теории деятельности, деятельностного подхода.

 

Свет на научное определение  и понимание культуры до некоторой  степени проливает история появления  самого термина «культура». Слово  «культура» впервые появилось в  Древнем Риме и происходит от латинского «культура» (возделывание, обработка, уход, улучшение) и первоначально  означало обработку земли, возделывание почвы, а также земледельческий  труд. Происхождение слова «культура» явно обнаруживает его связь с  человеческим трудом, с активной человеческой деятельностью, ее преобразующим характером. В дошедшем до нас историческом памятнике - труде римского писателя Марка  Катона «De agria cuitara» мы впервые встречаемся  с подобным употреблением слова  «культура».

 

Впоследствии это слово  получило и другое, переносное толкование, которое ему придал в одном  из своих сочинений («Тускуланские  беседы», 45 г. до н.э.) Цицерон. Именно ему  принадлежит часто повторяемый  афоризм «философия - это культура души». В этой трактовке философия  уподобляется земледельческому плугу: так же как и орудия земледелия обрабатывают, вспахивают почву, так  и занятие философией облагораживают человеческую душу. Этот высокий смысл  слова «культуры» включает и в  современное, гуманистическое его  понимание. С этими двумя значениями слово «культура» вошло во все  европейские языки.

 

Выделение слова «культура» в понятие «культура» произошло  значительно позже, уже в период новой истории. В эпоху Просвещения  «культуре» как чему-то приобретенному в результате образования и воспитания противопоставлялась «природа»  как нечто данное, естественное. В творчестве Ж.Ж. Руссо данная оппозиция (природа-культура) рассматривается  как всеобщая противоположность, как  два противостоящих друг другу полюса. Причем «естественное» состояние в  большей мере соответствует природе  человека, ибо развитие культуры, появление  государства, частной собственности  порождает неравенство между  людьми, что приводит их к утрате свободы, счастья и ведет к  регрессу в этике, в отношениях между  людьми.

 

И. Кант, разделяя в целом  идеи Ж.Ж. Руссо, все же считал, что  культура обогащает каждого человека, в отдельности, но отрицательно влияет на все человечество. Это происходит, по мнению Канта, потому, что основу культуры составляет нравственное существования  человека. Сфера культуры - сфера  нравственности между субъектами. При  этом Кант полагал, что невозможно примирить  эту сферу с эмпирической сферой существования человека. Культура в  подлинном смысле, по Канту, - это  способность индивида подняться  над эмпирией, это восхождение  от эмпирии к нравственному существованию («нравственный закон во мне», - считал Кант). Это восхождение дает возможность  человеку свободно действовать во имя  целей, которые он сам по себе ставит, сообразуясь с велением нравственного  долга, внутреннего нравственного  закона, направляющего всю деятельность человека. Культура - это способность  субъекта к целесообразной деятельности.

 

Другой видный деятель  немецкого Просвещения Гердер признавал  культуру в качестве определенной ступени  общественного развития и считал возможным постепенное совершенствование  интеллектуальных и моральных сил  как отдельного человека, так и  общества в целом, У Гердера культура является необходимым атрибутом  всех народов - варварских и привилегированных, античных и средневековых, европейских  и азиатских. Культура универсальна в пределах человеческого общества. Некультурных народов нет. Есть более  или менее культурные народы. Говоря о культурно-историческом прогрессе, Гердер подчеркивал его противоречивый характер. Он считал, что в едином процессе культурного развития каждый отдельный этап - не только переходное звено к последующему, но и имеет самостоятельное, самодовлеющее значение. Каждый этап развитии культуры несет в себе момент индивидуальности, а каждый народ имеет свой собственный масштаб совершенства. Таким образом, каждый этап развития культуры и культура отдельного народа стремятся к высшему единству, высшему этапу, к самостоятельности и синтезу культурных миров, что свидетельствует, по Гердеру, о прогрессе культуры в целом.