Во второй половине
XIX века выходят работы: Э. Тайлора
– “Первобытная культура”, Дж.
Лаббока – “Происхождение цивилизации”,
Дж. Мак-Леннана – “Теория патриархата”,
Л. Моргана – “Древнее общество”,
которые можно рассматривать
как культурантропологические. Особое
значение для становления этой
школы в России имели работы
М. М. Ковалевского (1851–1916). Первых
культурантропологов объединяло
стремление отыскать базовые
элементы в составе культурных
целостностей, систематизировать и
проследить их историческую эволюцию.
В связи с этим, особый интерес
у исследований вызывают сохранившиеся
“бесписьменные народы”, культуры
которых, по их мнению, позволяют
реконструировать исходные формы
человеческого существования. Антропологи-эволюционисты
не акцентируют внимание на различении
содержания понятий “культура” и “цивилизация”,
так как оба термина используются для
обозначения комплексов артефактов, характерных
для тех или иных народов. А если это происходит,
то “цивилизованность” означает просто
более сложный культурный комплекс. Такой
взгляд на культуру до сих пор присутствует
в некоторых исторических и археологических
школах.
Прослеживать развитие
антропологической парадигмы культурологии
в ХХ столетии достаточно сложно,
так как в этот период предпринимаются
попытки методологического “синтеза”
антропологического, символического
и аксиологического подходов. К
тому же, многие ученые в процессе
своей творческой эволюции нередко
пересматривали свои исходные
посылки. И все же, нацеленность
на анализ культуры как “вторичной
среды”, связанной с удовлетворением
специфических человеческих потребностей,
и стремление к “научности”,
“точности” в культурологических
исследованиях, остается достаточно
отчетливой доминантой для многих
представителей этой парадигмы.
Развитие антропологической
парадигмы в ХХ веке осуществляется
преимущественно в рамках культурантропологии,
но на ее содержании сказываются
идеи, выработанные в социальной
и психоаналитической философии.
Многие направления
в культурной антропологии ХХ
века испытали сильное влияние
психоанализа, основоположником которого
был З. Фрейд (1856–1939).
Важным вкладом Фрейда
было его учение о сложной
структуре человеческой психики,
где выделяется “оно” (id) –
хранилище вытесненных из человеческого
сознания импульсов и желаний,
“я” (“ego”) и “сверх-я” (super-ego”)
– система запретов, усвоенных
человеком в раннем детстве.
Между “оно” и “я” как
бы находится “защитный барьер”,
который препятствует бессознательным
импульсам вырываться наружу. Учение
о защитных механизмах дало
стимул исследованию адаптивных
свойств культуры. Своими работами,
“Тотем и табу”, “Будущее
одной иллюзии” и рядом других,
он положил начало изучению
культуры как специфического
способа защиты общества от
природных, стихийных начал, коренящихся
в человеке и не исчезающих
с развитием цивилизации.
Оригинально развивая
идеи З. Фрейда, немецко-американский
психолог и философ Э. Фромм
(1900–1980), создает учение об “экзистенциальных”
потребностях человека (в общении, в самоидентичности,
в системе ориентаций и т. д.). Фромм не
подвергает сомнению роль бессознательной
психосексуальной энергии в жизни человека,
но, по его мнению, природа человека обусловлена,
прежде всего, социокультурными факторами.
Содержание культурного процесса составляет
стремление людей реализовать изначальные
“экзистенциальные потребности”, которые
порождены разрывом связей с природой.
При этом, каждая из потребностей может
удовлетворяться “здоровым”, “культурным”
путем или же “больным”, невротическим
способом, что ведет к разрушению человека
и общества. Служение культуре – служение
добру, творчеству, свободе в любви.
Философские идеи психоанализа
существенно стимулировали изучение
процесса культурогенеза человека,
переведя его из плоскости
философских размышлений в область
культурантропологии, опирающейся
на результаты биологических,
психологических, этнографических
исследований.
В известном смысле,
в русле антропологической парадигмы
проходило творчество британского
историка и социолога Арнольда
Тойнби (1889–1875), которому были свойственны
позитивистские установки. Отвергая
идею универсального исторического
прогресса, что в целом характерно
для культурологических исследований
первой половины ХХ столетия,
и рассматривая культурно-исторический
процесс как относительно автономное
существование множества цивилизаций
(21 или 26). Тойнби уподобляет их
целостностям, чьё существование
зависит от множества факторов,
как человеческих, так и природных.
Он подходит к изучению культурно-исторических
явлений, выделяя и кропотливо
систематизируя исторические факты,
как “естествоиспытатель”. До Тойнби
аналогичное, хотя и менее масштабное
исследование, проделал русский
естествоиспытатель и философ
Н. Я. Данилевский (1822–1885). Характерно,
что А. Тойнби , как и большинство
ученых, работавших в контексте
антропологической парадигмы, фактически
отождествляет понятие культуры
и цивилизации.
Пожалуй, наиболее развернутое
философское выражение установки
антропологической парадигмы нашли
в “деятельностном” подходе
к анализу культуры. Суть его
сводится к тому, что культура
рассматривается как способ деятельности,
как система внебиологических
способов программирования активности
людей в обществе. Эта система
включает в себя: “сверхприродные”
качества человека; многообразие
материальных и духовных предметов,
возникающих благодаря деятельности
человека; способы “опредмечивания”
(воплощения) и “распредмечивания”
(извлечения) содержания продуктов деятельности.
Таким образом, к культуре относится все,
что производно от деятельности, т. е. сознательной
активности человека, направленной на
мир объектов и других людей. Деятельностный
подход иногда называют “адаптационно-деятельностным”,
т. к. одной из важнейших функций культуры
выступает адаптация человеческих коллективов
к природным и социальным условиям их
существования с помощью особых социальных
технологий.
Деятельностный подход
нацелен на преодоление “описательности”
и методологической произвольности
исходной антропологической парадигмы.
Очевидно, что истоки “деятельностного
подхода” отчетливо прослеживаются
в работах Гегеля, Маркса, М. Вебера.
В российской культурологии одними
из наиболее ярких представителей
деятельностного подхода можно
считать Э. С. Маркаряна и
М. С. Кагана, создавших оригинальные
его версии. Не чужд деятельностный
подход и западной культурологии.
Так, известный социолог Т.
Парсонс полагает, что “система
действий” или “взаимодействий”
лежит в основании культуры, а
один из основателей современной
культурологии (термин был введен
им) Л. Уайт определяет культуру
как специфический способ организации
видов активности, предметов, идей.
Современный деятельностный подход
не замыкается рамками классической
антропологической парадигмы, а
тесно связан с символическими
и аксиологическими концепциями
культуры.
Существенные изменения
в ХХ веке происходят и в
культурной антропологии. Кризис
эволюционизма, в его линейно-прогрессистской
версии, не способной объяснить
культурное многообразие, привел
к оформлению новых направлений
в культурной антропологии. Она
принимает отчетливую антиэволюционистскую
направленность. Многие культурантропологи
вообще отказываются от попыток
глобальных социологических обобщений
и обращаются к эмпирическим
исследованиям.
В Германии зарождается
теория диффузионизма, которая
основывается на представлении
о развитии культуры и ее
различных элементов как процесса
распространения их из одного
или нескольких центров. В культуре,
по-мнению “диффузионистов”, действуют
не законы эволюции, а механизмы
заимствования, перемещения, смещения
культурных элементов, которые
возникают в конкретных регионах
и оттуда распространяются по
земному шару. Основателями “диффузионизма”
были Ф. Ратцель (“Антропогеография”,
1909), Э. Норденшельд. Оригинальные
течения внутри диффузионизма
были представлены: гелиолетическим,
выводящим культурное развитие из Древнего
Египта, и концепцией культурных кругов
– объяснявшим зарождение культуры из
нескольких первоначальных культурных
кругов, на основе которых возникло множество
других (Л. Фробениус, Ф. Гребнер, В. Шмидт,
В. Копперс). К 20-м годам диффузионистское
направление утрачивает популярность,
но многие его идеи сохраняют свою значимость
и в более поздних культурологических
концепциях.
В Англии возникает
“функционалистская” культурология,
разрабатываемая Брониславом Малиновским
(1884–1942) и Альфредом Радклиффом
Брауном (1881–1955). Эта школа основывалась
на классической установке антропологической
парадигмы – связи феноменов
культуры с основными потребностями
человека. Способность культурных
образований, соответствовать специфическим
потребностям человека (физическим,
социальным, религиозным и т. д.),
Малиновский называет функциями.
Культура – своего рода “интеграл”,
составленный из “единиц” (институтов
культуры), функционально связанных
с человеческими потребностями.
Теорию Радклиффа-Брауна
называют структурным функционализмом,
так как он полагает, что социокультурная
система состоит из “структур”
(устойчивые модели взаимоотношений
между людьми) и “действий”. Задача
антрополога – выявлять структурную
связь элементов культуры и
их функциональную взаимозависимость.
Отрицая наличие “фундаментальных
законов” развития культуры, “антропологический
функционализм” все же пытается
решить задачу интеграции знаний
о культуре, увидеть “единство
в многообразии” применительно
к конкретным культурным общностям.
Именно эта школа закладывает
основы для анализа функций
культуры, широко используемого
в современной культурологии.
Одновременно с этим
направлением начинает развиваться
и иная школа, которая впоследствии
получила название психологической
антропологии. Её основателем считают
американского исследователя Франца
Боаса (1858–1942). С работами Боаса
и его учеников связано окончательное
оформление культурантропологии,
как научной дисциплины, представленной
многообразными школами и направлениями.
Влиянию школы Боаса подверглись
фактически все течения в культурологии,
его идеи продуцировали множество
новых направлений.
Психологическая антропология
акцентировала внимание на роли
содержательного анализа культурных
целостностей, неповторимости мотивации
поведения и “культурных миров”.
И хотя взгляды Боаса и его
учеников справедливо критикуют
за “культурный релятивизм”,
они заложили основания для
максимального простора в развитии
новых теорий и подходов, утверждая
идею, что каждая культура имеет
свой собственный уникальный
путь развития. Все исследования
этой школы опирались на подробнейшие
этнологические исследования. Особое
место в них отводилось изучению
механизмов культурных контактов,
в ходе которых меняется содержание
социокультурных установок участников
взаимодействия – “аккультурации”.
Особая роль в исследовании
феномена аккультурации принадлежит
Маргарет Мид и Дж. Гершковичу.
Таким образом, в
ХХ веке в основном завершается
становление антропологической
парадигмы в культурологии и
оформляется целый комплекс наук
о культуре. Особенно “продуктивной”
антропологическая парадигма оказалась
в исследовании процессов взаимосвязи
культуры и природы, антропосоциогенеза,
изучении социального развития.
Она стимулировала прикладные
исследования, дала мощный толчок
развитию этнографии, археологии. Вместе
с тем, тяготение антропологической
парадигмы к отождествлению социальных
и культурных процессов, односторонний
акцент на изучении “социальных
технологий” поведения, предполагает
дополнение ее исследовательских
установок теми, что наработаны
в знаково-символической и аксиологической
парадигмах. 22 КУЛЬТУРНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
Научное направление, возникшее
в XIX в., изучающее человека как субъект
культуры, получило название культурной
антропологии.
К этому времени был
преодолен европоцентристский взгляд
как определяющий в культурном развитии
человечества, были открыты новые
культурные миры, которые европейцам
никогда не были ведомы либо были давно
известны из древних мифов, сказаний,
фольклора.
Культурный мир распался
на множество различных культур.
Исследование новых культурных феноменов
требовало их описания, систематизации
и сравнительного анализа. По сути это
было изучение человека в аспекте выражения
его сложной природы и внутреннего мира
в фактах культурной деятельности. Описание
ритуалов, обычаев, многообразных религиозных
культов, быта, фольклора; изучение социальных
структур, семейной организации и иного
стало превалировать над умозрительными
конструкциями.
Возник антропологический
подход в изучении культуры, на основе
которого появился ряд частных наук
о человеке (этнология, этнография,
лингвистика, палеоантропология, культурная
экология, структурная антропология,
социальная антропология и др.).
Первым значительным научным
направлением в культурной антропологии
был классический эволюционизм (по
Э. Тейлору, Г. Спенсеру, Ф. Фрезеру, Л. Моргану
и др.), внесший большой вклад
в изучение эволюционного развития
культуры и общества.
Значительным в культурной
антропологии стал диффузионизм (по Ф.
Ратцелю, Л. Фробениусу, У. Риверсу и
др.), предметом интереса которого стали
проблемы специфики распространения
культуры, перемещения тех или
иных культурных элементов от одного
народа к другому.
Сторонники диффунионизма
придавали особое значение миграции
культуры, происходящей в результате
торговых контактов между странами,
переселения народов, колонизации.