Общественно политические взгляды Робеспьера

     Приход  к власти якобинцев был обусловлен экстраординарной потребностью защиты завоеваний революции от внутренних и внешних врагов. В стране началась гражданская война, и вопрос стоял  о возможности ликвидации всех завоеваний революции. Причинами недовольства народа правительством жирондистов  явилось то, что они вовлекли Францию  в войну почти со всей Европой, так как 19 ноября жирондистское правительство  пообещало «братскую помощь»  всем народам, желавшим добиться свободы. Тем самым был брошен вызов  всем европейским монархам. Произошло  изменение целей участников антифранцузской  коалиции. Если до казни короля целью  интервентов было содействие Людовику XVI в. восстановлении его прав, то после войска герцога Маншвейского стремились к расчленению Франции на сферы влияния и лишение страны государственного суверенитета. Таким образом, опасность, нависшая над революцией и Францией, требовало безпромедлительного решения накопившихся проблем.

     Национальная  валюта Франции резко обесценилась вследствие падения стоимости ассигнатов и военных расходов. В Париже и  других городах ощущалась нехватка самого необходимого, особенно продовольствия, что сопровождалось растущим недовольством народа. Ярую ненависть вызывали военные поставщики и спекулянты. Правительство жирондистов не смогло улучшить ситуацию и действовало в интересах крупной буржуазии. К марту 1793 в тылу обозначились все признаки кризиса.

     Предательство ведущего французского полководца Дюмурье нанесло жирондистам ощутимый удар . Радикалы в Париже, а также якобинцы во главе с Робеспьером обвинили жирондистов в пособничестве предателю. Дантон потребовал реорганизации центральной исполнительной власти. 6 апреля Комитет национальной обороны, созданный в январе для контроля за министерствами, был преобразован в Комитет общественного спасения, который возглавил Дантон. Комитет сосредоточил в своих руках исполнительную власть и стал эффективным исполнительным органом, взявшим на себя военное командование и управление Францией (15, с.144). Коммуна встала на защиту своих вождей, Жака Эбера, и Марата, председателей Якобинского клуба, которых преследовали жирондисты. В течение мая жирондисты подстрекали провинцию к бунтам против Парижа, лишив себя поддержки в столице. Большинство южных и северо-западных районов страны было охвачено мятежами против революции, в 60 из 84 департаментах консервативная буржуазия и чиновничество пошли на союз и выступили против всех завоеваний революции. Юг страны охватило секционное движение роялистско-жирондистского характера.

     Основным  проявлением недовольства явился вандейский мятеж роялистского характера, главной боевой силой которого являлись крестьяне. Он отразил глубокий социальный кризис между крестьянством и буржуазией, их недовольство аграрной политикой. 2 марта 1793 г. крестьяне выступили против набора в 300 тыс. чел. с лозунгом «Да здравствует король Людовик XVII». В восстание было вовлечено более 100 тыс. крестьян, которые учиняли кровавые избиения в городах. Гражданская война охватило более чем 50 % территории государства, что потребовало принятие радикальных мер по выходу крестьян из-под влияния роялистов и сплочения нации перед лицом интервентов.

     Под влиянием экстремистов парижские секции учредили повстанческий комитет, который 31 мая 1793 преобразовал Коммуну, взяв ее под свой контроль. Через два дня (2 июня), окружив Конвент силами Национальной гвардии, Коммуна приказала арестовать 29 депутатов-жирондистов, включая двух министров. Однако среди якобинцев  не было единства мнений. После восстания  Дантон и Барер искали выход из кризиса путём примирения с жирондистами. Они предложили распустить революционные комитеты, уволить командовавшего парижской национальной гвардией левого якобинца Анрио, восстановить свободу печати. Марат и Робеспьер подвергли их жестокой критике . Это положило начало якобинской диктатуре, хотя реорганизация исполнительной власти произошла только в июле.

     Якобинцев вынесла волна народного протеста против власти жирондистов, которые  не смогли, да и не хотели действовать  быстро и решительно в интересах  народных масс, в интересах развития революции и удовлетворения требований народа. Но и буржуазные демократы  – якобинцы не сразу предприняли  необходимые действия в этом направлении. Для этого понадобились сдвиги в  расстановке классовых сил в  стране, слияние (хотя бы временное  и не полное) различных потоков  народного движения, существенное изменение  взглядов самих якобинцев. 

     Конституция 1793 года

     В первую неделю сентября 1793 разразилась  очередная серия кризисов. Летняя засуха привела к дефициту хлеба  в Париже. Был раскрыт заговор  с целью освобождения королевы. Теперь Конвент был обязан принять меры, направленные на умиротворение провинций. В политическом плане была разработана  новая якобинская конституция, задуманная в качестве модели демократических  принципов и практики.

     Якобинская  конституция 1793 г., которая около двух лет разрабатывалась Учредительным собранием, была одной из самых демократических буржуазных конституций Нового времени. 10 июня началось обсуждение проекта конституции, а 24 июня был торжественно утвержден ее окончательный текст. Проникнутая идеями Руссо, она представляла собой большой шаг по сравнению с цензовой конституцией 1791 г. Новая декларация прав и свобод человека, написанная Робеспьером, провозглашала «целью общества всеобщее счастье». Она объявляла «естественными и неотъемлемыми правами человека» свободу, равенство, безопасность и собственность. Каждый гражданин мог располагать своим имуществом по его усмотрению, отменялось существование «дворни», объявлялось возможным лишь взаимное обязательство об услугах и вознаграждении между трудящимися и нанимателем. Свобода личности, свобода вероисповеданий, свобода законодательной инициативы, свобода печати, свобода подачи петиций, право на общественную помощь немощным, право )образование, право на сопротивление угнетению, право на восстание), «когда правительство нарушает права народа», - таковы были широкие демократические права, провозглашенные декларацией и конституцией 1793 г. Конституция устанавливала высшую законодательную власть в лице Законодательного собрания, избираемого 1 мая каждого года прямыми выборами, в которых должны были участвовать все французы, достигшие 21 года.

     Законопроекты, принятые Собранием, подлежали утверждению  народа на первичных собраниях; они  приобретали законную силу, если в  течение 40 дней одна десятая часть  первичных собраний в половине всех департаментов и ещё одном  департаменте не выскажется против них. Исполнительный совет назначался, согласно конституции, Законодательным собранием  в составе 24 членов из числа кандидатов, представленных департаментскими собраниями; половина членов Совета ежегодно обновлялась.

     Вместе  с тем конституция закрепляла и освящала общественные порядки, основанные на существовании частной капиталистической  собственности и системы наёмного труда. Для неё была характерна чисто  буржуазная трактовка социальных проблем. Конституция гарантировала неприкосновенность частной собственности: «Никто не может  быть лишён ни малейшей части своей  собственности без его согласия, если этого не требует законно  установленная общественная необходимость» [16, с.288]. Конституция запрещала феодальную эксплуатацию и легализировала отношения между нанимателем и наёмным рабочим: «Каждый человек может отдать свои услуги, своё время, но он не может ни продавать себя, ни быть проданным»), тем самым существенно изменив систему их взаимоотношений.

     В апреле 1793 г. Робеспьер подверг критике  жирондистский проект конституции  за то, что в нём не были определены границы права собственности. Однако, заявляя о том, что документ составлен  для богачей, он оперировал лишь моральной  стороной этого аспекта, делая акцент на неприкосновенности частной собственности, в то время как санкюлоты ждали  её передела. Якобинцев в тот период больше всего заботило успокоить  широкие круги буржуазии, особенно в департаментах, которым восстание 31 мая – 2 июня внушило определённые страхи за их имущество. Шабо выступил за внесение в конституцию статей по обеспечению нищеты хлебом,, но якобинцы слишком торопились с её принятием, поэтому не стали отлаживать её на пересмотр. Необходимо было срочно показать действия якобинцев для сплочения нации и усмирения крупной буржуазии. Конституция внушала народу иллюзии о возможности гармоничного сочетания интересов бедных и богатых.

     25 июня 1793 г. Жак Русс выступил с петицией Конвенту, в которой указал на главный, по его мнению, недостаток – это отсутствие статей против спекуляции и дороговизны (а также то, что беднякам было мало политических свобод, которые не были гарантированы, и формального равенства перед законом. Его позиция противоречила политике якобинцев, за что он был объявлен контрреволюционером и политически изолирован. Жак Ру выразил в петиции требования санкюлотов, но Конвент не пошёл на сближение с народом.

     Конституция 1793 г., провозглашая широкий спектр прав, не была в состоянии обеспечить их реально и имела формально-юридический  характер. В ней отсутствовали  статьи, направленные на экономическое  обеспечение народа. Тем не менее, для того времени, когда буржуазный общественный строй ещё только складывался  в борьбе с феодально-абсолютистскими  силами, этот документ имел большое  прогрессивное значение. 

          Решение земельного вопроса

     Якобинцы  спешили с принятием и опубликованием конституции, так как рассчитывали сплотить вокруг неё большинство  народа, примирить на её основе сражавшиеся  между собой департаменты. В итоге  она была встречена большинством с полным одобрением. Но якобинцы понимали, что одной лишь конституции недостаточно, чтобы сплотить вокруг Конвента народ  и поднять его на борьбу с внешней  и внутренней контрреволюцией. Надо было немедленно показать народу практические, реальные результаты восстания 31 мая  – 2 июня, удовлетворить его социальные требования. Прежде всего, требовал решения  земельный вопрос, являвшийся самым  больным для крестьянства, чтобы  привлечь эту самую многочисленную часть нации к революции.

     3 июня 1793 г. Конвент принял декрет  о разделе и порядке продажи  эмигрантских земель. Чтобы дать  возможность приобрести землю  бедным крестьянам, декрет предусматривал  рассрочку платежа за них на 10 лет, которая ранее составляла 4,5 г., дробление угодий на мелкие  участки, однако имелась оговорка: «насколько это будет возможно  без ущерба для целостности  каждой фермы». То есть сохранялась  возможность продавать их целыми  имениями, причём тому, кто предложит  больше. По декрету выделялось неимущим и малоимущим крестьянам по одному арпану (0,4 га) земли из эмигрантских владений там, где не было общинных земель, однако это было настолько мало, что даже жирондисты предлагали дать крестьянам больше. 13 сентября 1793 г. была внесена поправка, и неимущим разрешалось покупать на торгах участок на сумму 500 ливров,, но имения либо вовсе не делились, либо участки оценивались гораздо больше этих денег.

     10-11 июня 1793 г. Конвент принял второй  земельный декрет «об общинных  землях», окончательно безвозмездно  передавший общинные земли крестьянам  и устанавливавший порядок раздела  этих земель равными долями  на каждую душу населения. К  числу неделимых земель относились  государственное значение (дороги, порты, гавани). Декрет закреплял  одно из важнейших завоеваний  революции: все права сеньоров  на эти земли аннулировались. Коммунам предоставлялось право  распоряжаться общинными землями  по их усмотрению: « Если одна  треть голосов выскажется за  раздел, то таковой должен быть  произведен».

     Документ  представлял собой новый шаг  вперед в деле разрушения сеньориального строя, однако его роль нельзя преувеличивать. Бедняки по нему, как и богатые  крестьяне могли получить известное  количество земли из общинных угодий, т.е. земли не пахотной (пустоши, выпасы, луга), освоить которую без капиталовложений было практически невозможно, не имея собственного крепкого хозяйства. Беднякам, получившим землю, не оставалось больше ничего, кроме как «ковырять» эту  землю, не имея возможности её по-настоящему обработать. Главное же заключалось  в том, что общинные угодья сохраняли  свою хозяйственную необходимость  в качестве пастбищ для скота. Поделить эти угодья на индивидуальные пастбища было невозможно, а распахать  их значило бы и вовсе лишиться места для выгона, что означало фактически возможности содержать  скот. Выделить из общинных земель пригодных для распашки участков можно было очень мало, и они обладали низкой репродуктивностью.

     Вопрос  о разделе земли вызвал острую борьбу в деревне. Сельские богачи выступали  против, так как этот раздел, наделяя неимущих наделами, сокращал число батраков, которых им требовалось больше. У бедняков существовали определённые иллюзии относительно возможности стать частичными собственниками на землю, так как они «не имели права отчуждать своих долей в течение 10 лет, следующих за обнародованием этого закона». Немногочисленные сведения показывают, что большинство деревень предпочли от него отказаться . Из предложенных диаграмм, только в департаменте Верхняя Гаронна проголосовали за раздел с небольшим перевесом в 1 %. Низкая квота в 33 % при принятии закона означала, что составители заранее предполагали, что декрет не будет одобрен большинством. Таким образом, так как меньшинство деревень, имевших общинные угодья, высказались за их раздел, не принес больших практических результатов.

     Наконец, декрет 17 июля провозглашал полную и  окончательную ликвидацию всех феодальных прав в деревне. По этому декрету  устранялась полная личная зависимость крестьян от феодалов. Все судебные дела, связанные с феодальными правами, прекращались. Сами феодальные акты и др. документы подлежали сожжению, хранение их объявлялось преступлением и каралось каторгой. Декрет передал крестьянству в собственность цензиву – маленькие по площади участки, но этого было недостаточно, что в будущем породило проблему малоземелья и вялые темпы промышленного переворота.

     С этого момента самую большую  опасность для крестьян представляла реставрация, которая могла отнять их земли, и поэтому ни один из последующих  режимов не пытался аннулировать данное решение. К середине 1793 основы старого социального и экономического строя были ликвидированы: были отменены феодальные повинности, частично упразднены налоги.