Общественно политические взгляды Робеспьера

    Робеспьер утверждал, что свобода печати существует только тогда, когда она является полной и безграничной. Он подробно рассматривал возможные последствия  установления каких-либо ограничений  для свободы печати и пришел к  категорическому выводу о недопустимости их. Далее Робеспьер поставил вопрос относительно возможности наказания  за злоупотребления свободой печати и пришел к выводу, что зако» не должен карать за выявление своет мнения относительно морали, законодательства, политики, религии, ибо истина выявляется лишь в результате борьбы противоположных суждений. Потому всякий уголовныи закон, направленный против свободного выражения мнения является нелепым, несправедливым. Общеизвестно, отметил Робеспьер, что нельзя наказывать в случаях, когда нет возможности точно установить преступление. Закон может предусматривать кару лишь за такие деяния, которые доступны точному и ясному определению таковы, например, кража, убийство, бунт, мятеж. Но невозможно найти точные и ясные критерии для таких фактов, как возбуждение к бунту или к мятежу путем сочинения. Здесь нельзя определить границы самого преступления, найти свидетелей. Решение по такому делу всегда будет произвольным, противоречивым, необоснованным, а наказание явится вредным для истины и добродетели и полезным для порока, заблуждения и деспотизма. Именно деспотизм изобрел наказания для печати.

    Исходя  из того, что целью наказания является интерес обшества, Робеспьер пришел к выводу, что следует наказывать не автора произведения печати, призывающего к преступлению, а того, кто совершит конкретное преступление нужно карать не за высказанное мнение, а за содеянное преступление.

    Свобода печати должна распространяться и на те, произведения, в которых обвиняются, порицаются, разоблачаются общественные деятели. Какое-либо ограничение свободы  печати в этих случаях всегда явится не чем иным, как способом сокрытия злоупотреблений общественных деятелей и должностных лиц.

    Рассматривая  вопрос о тех произведениях печати, которые затрагивают интересы частных  лиц, Робеспьер указывал, что он неразрывно связан с другим вопросом — о  словесной и письменной клевете. Робеспьер считал справедливым, чтобы  частные лица получали возмещение ущерба, нанесенного им клеветой, содержащейся в произведении печати. При этом Робеспьер выступал сторонником  наиболее умеренных наказаний в  таких случаях, за исключением лжесвидетельства против обвиняемых.

    В заключение Робеспьер рекомендовал Учредительному собранию проект декрета, в котором провозглашается полная, ничем не ограниченная свобода печати. Тот, кто посягает на свободу печати, должен рассматриваться как враг свободы и караться самым суровым  наказанием. Частное лицо, которое  окажется оклеветанным в печати, имеет  право добиваться возмещения ущерба [8.,c.201].

    Из  изложенного видно, что в работе Робеспьера о свободе печати содержится ряд общих положений уголовного права, с большой силой и убедительностью  развитых Робеспьером принцип уголовной  ответственности исключительно  за конкретное уголовно наказуемое деяние, недопустимость наказания за высказанное  в печати мнение, отказ от уголовного преследования за произведения печати, содержащие критику должностных  лиц и общественных деятелей, ограничение  ответственности за клевету в  печати, содержащие умаление чести частных лиц.

    Общие вопросы уголовного права применительно  к условиям воинской дисциплины были освещены Робеспьером в статье «О необходимости и природе воинской дисциплины», помещенной в «Защитнике Конституции». В этой статье он развил свои взгляды о революционной  воинской дисциплине, об основаниях и  пределах ответственности военнослужащих за совершенные ими нарушения  воинской дисциплины. Статья начинается с утверждения, что воинская дисциплина является основой армии. Но какова природа  и цель воинской дисциплины — этот вопрос до сих пор не разъяснен, утверждал  Робеспьер. Принятый Учредительным  собранием военный кодекс — дело рук генералов и военных министров, далеких от понимания революционной  эпохи, и он не отвечает ей.

    Воинская  дисциплина — это верность в выполнении долга военной службы, это повиновение  законам, регулирующим обязанности  солдата. Но солдатне только военнослужащий, а прежде всего — гражданин; выполнив свой воинский долг, он пользуется всеми правами гражданина. Поэтому власть военачальника строго ограничена рамками военной службы, и она не может простираться за ее пределы, когда, например, солдат желает осуществлять свои гражданские права.

    Робеспьер исходил из предпосылки, что всякая излишняя строгость в наказаниях является преступной, что произвольность судебного приговора недопустима.

    Положения, развитые Робеспьером, должны .быть, по его мнению, основой законности в армии. Поэтому военачальники не могут выходить за рамки законности — не могут быть ни законодателями, ни судьями. Существует два рода воинской дисциплины

    Одна  основана на предрассудках и рабстве  и заключается в безграничной власти начальников над всеми  поступками и личностью солдата. Другая основана на законности, на ограничении  власти начальника интересами военной  службы — она вытекает из самой  природы вещей и из разума. При  применении первой солдаты превращаются в рабов; такая дисциплина пригодна лишь для деспотов. Благодаря второй создаются войны-слуги отечества  и закона; такая дисциплина пригодна для свободных народов, успешно  защищающих свое отечество от внутренних и внешних врагов.

    Робеспьер горячо доказывал, что революционная  армия дисциплинированна, она защищает свое отечество, и все обвинения, выдвигаемые против солдат врагами  революции, стремящимися восстановить свое былое могущество и свою бесконтролъную власть над солдатами, являются, злостной клеветой [9.,c.131].

    Первые  месяцы Конвента.Процесс Людовика XVI

    Среди речей Робеспьера большое место  занимают те, в которых разоблачаются  преступления Людовика Х.. В настоящем  сборнике помещены три такого рода речи Робеспьера «О королевской неприкосновенности», «Мнение о суде над Людовиком XVI» и «Вторая речь о суде над  Людовиком Х.».

    В первой из этих речей, произнесенной 14 июля 1791 г., Робеспьер в общей форме  поставил и решил вопрос о пределах королевской неприкосновенности, о  допустимости привлечения короля к ответственности за совершенные им преступления.

    После раскрытия и ликвидации попытки  Людовика XVI к бегству Учредительное  собрание поручило своим комитетам  представить доклад об этих событиях. Доклад был составлен в благоприятном  для Людовик а XVI духе он признавался невиновным и подлежал водворению на престоле, а вся ответственность за попытку бегства возлагалась на второстепенных лиц.

    Большинство выступивших в прениях по этому  до кладу депутатов разделили  основные его положения, исходя из принципа неприкосновенности короля. Речь Робеспьера была направлена против этого доклада. Но Робеспьер остался в меньшинстве, и Собрание, исходя из неприкосновенности короля, признало его невиновным.

    Робеспьер счел своей задачей «защитить  священные принципы свободы» от «коварной  доктрины», которая вообще отвергает  возможность привлекать короля к  ответственности за его поступки. Критикуя эту «доктрину», Робеспьер, как он сам указывал, отвлекался от оценки совершенных королем поступков (которые он все же перечислил), от решения вопроса о целях бегства  короля и о наличии или отсутствии заговора против революции. Робеспьер  считал, что ненаказуемое по закону преступление — возмутительно по своей природе, так как оно  является отрицанием общественного  порядка. Если преступление совершено  первым в государстве должностным  лицом (каковым является король), то в этом нельзя не усмотреть оснований  для повышенной ответственности. Анализируя законодательство, Робеспьер приходит к выводу, что нет и не может быть закона, который поставил бы короля выше законов, как не может быть и закона, который освобождал бы от ответственности королевских министров. Если бы король совершил тяжкое уголовное преступление — убийство или изнасилование, то потерпевшие имели бы право отомстить за себя, ибо никакой закон не мог бы предоставить королю права совершать безнаказанно подобные преступления. Точно так же, если бы король совершил измену своему отечеству, призвал бы в свое отечество иноземные войска с целью опустошения своей страны, то никакой закон не мог бы оставить подобные поступки безнаказанными. Неприкосновенность могут иметь и имеют лишь сами народы, но не их представители или высшие должностные лица государства. Поэтому те, кто прикрывают короля «щитом неприкосновенности», приносят ему в жертву неприкосновенность народа. Робеспьер ополчился против «мнимых апостолов общественного порядка», которые извращают здравый смысл и истинную природу законов, делая кощунственную ссылку на законы для того, чтобы извращать понятие законности. Предположение о неприкосновенности короля приводит к разрушению законности .никакой суд не мог бы призывать к повиновению законам, если все граждане будут знать, что главный преступник остается безнаказанным.

    Робеспьер заявил, что он ненавидит любое  правление, где господствуют мятежники, где, сбросив одного деспота, подпадают  под власть другого. Обращаясь к  депутатам, Робеспьер говорил, что  если король ,не будет признан ответственным за свои поступки, то он, Робеспьер, хотел бы быть защитником тех людей которые были соучастниками королевского заговора если нет преступления, то не может быть и соучастников преступления. Одно из двух отвечать должны все виновные или же все они должны быть признаны невиновными. Таким образом, в конце 1791 года Робеспьер уже высказывался за ответственность короля.

    3 декабря 1792 г. Робеспьер выступил  в Конвенте по вопросу о  суде над Людовиком XV.

    В этой речи Робеспьер всесторонне  обосновал мысль, что короля незачем  судить, ибо он уже осужден историей; его следует казнить без суда как преступника, чьи злодеяния  уже полностью установлены.

    По  мнению Робеспьера, Конвент не может  судить, ибо он не является судебным органом, Людовик XV I не может быть судим, ибо он не обвиняемый, и к нему следует применить не наказание, а «меру общественного спасения». Излагая историю низложения Людовик а XVI , Робеспьер указывал, что короля свергли с престола за его преступления Людовик Х, пытаясь подавить народную революцию и наказать народ, как мятежный, призвал себе на помощь «собратьев-тиранов». Но победил народ, и тем самым мятежником явился сам Людовик XVI. Одно из двух или прав Людовик XVI — тогда незаконна, преступна республика, или же права республика тогда преступен Людовик XVI . Робеспьер считал контрреволюционной самую идею суда над королем ведь всякий суд предполагает возможность оправдания; следовательно, Людовик XV I может оказаться оправданным —» тогда осужденной окажется республика. Далее Робеспьер развил взгляды Руссо о праве угнетенного народа прибегнуть к восстанию против тирана и вооруженной рукой вернуть свои естественные и неотчуждаемые права. Таким образом, король поставил себя вне общественного договора и тем самым не может быть судим на основе того судопроизводства, которое отражает договорные отношения между людьми. Народ, указывал Робеспьер, судит иначе, чем обычный суд он повергает в прах королей, погружает их «в небытие». Далее Робеспьер подробно анализировал политические последствия, которые могут иметь место в том случае, если будет проведен обычный судебный процесс над низложенным королем [10.,c.126].

    Возобновятся  «споры деспотизма со свободой», реакционные  партии

    получат возможность открытой контрреволюционной агитации, мятежники и заговорщики  смогут объединяться ля своей подрывной  деятельности, появятся произведения и речи, оправдывающие Людовик а XV I и его восхваляющие, и «все кровожадные орды деспотизма» будут терзать «сердце нашего отечества».

    Придя к выводу, что Людовик XVI уже осужден  всем ходом событий, Робеспьер потребовал его казни. Он напомнил, что в свое время был сторонником ее отмены, но теперь признал, что она может  быть оправдана в тех случаях, когда «необходима для безопасности людей или общества». Природа  преступлений Людовик а XV I требует его уничтожения «Людовик должен умереть, ибо отечество должно жить». До тех пор, пока народу угрожает восстановление деспотизма, нет места великодушию по отношению к тиранам. Робеспьер в конце своей речи требовал от Конвента объявления Людовик а XVI изменником французской нации и казни его для того, чтобы народы сознавали свои права, а тираны были объяты ужасом перед правосудием народа.

    Вторая  речь Робеспьера по вопросу о суде над Людовиком XVI была произнесена 28 декабря 1792 г. Робеспьер начал свою речь с положений, ранее уже развивавшихся  им по вопросу о суде над Людовиком XVI. Он упоминал «священные формы», которые  не являются судом, «вечные принципы», которые стоят выше предрассудков, «истинный приговор народа». Он вновь  повторял, что Людовик XVI уже был  осужден до того , как Конвент постановил его судить.

    Робеспьер сознавался, что в его сердце, неумолимом, когда речь идет об абстрактном  определении справедливости и законности, зашевелилась было жалость к Людовик у XVI, но он пришел к выводу, что подобная чувствительность приносит в жертву интересы великого народа, и отбросил ее. Процесс Людовик а XVI вызван не жаждой мести, а обусловлен необходимостью обеспечить общественную безопасность, общественное спокойствие.

    Всякое  промедление в решении участи короля, всякая отсрочка наносит тяжкий вред республике, народу. Преступления короля доказаны со всей очевидностью.

    Далее Робеспьер со всей решительностью возразил против предложения обсуждать дело Людовик а XV I в низовых организациях всей Франции и раскрыл контрреволюционный смысл этого предложения. В своей речи Робеспьер разбил аргументацию сторонников передачи приговора Конвента на утверждение народа и вновь призвал Конвент объявить Людовик а XVI виновным и заслуживающим смертной казни.

    Необходимо  отметить, что сквозившая в речах  Робеспьера о суде над Людовиком XV I недооценка политического значения юридической процессуальной формы  этого суда была подмечена Маратом, который в противоположность  Робеспьеру придавал исключительно  большое значение строжайшему соблюдению норм и форм уголовного права и  процесса при решении вопроса  о наказании бывшего короля за совершенное им преступление против народа.