Эллинистическая элефантерия

Наконец, Аристотель отмечает: “Самое кроткое и ручное из всех диких животных – слон, ибо он многому научается и многое понимает: научается даже приветствовать царя. Он обладает острыми чувствами и превосходит других животных всем прочим разумением” (Arist. Hist. Anim. IX.46.235)⁵².

2. Первое боевое столкновение греков  со слонами – битва при Гидаспе  (326 г. до н. э.). Боевые слоны  в армии Александра Македонского

Потерпев  поражение от Александра Македонского в битве при Иссе (ноябрь 333 г.  до н. э.) и находясь на грани гибели, Ахемениды приложили массу усилий для мобилизации всех средств  и ресурсов империи на военные  нужды.⁵³ Дарием III Кодоманом (336 – 330 гг. до н. э.⁵⁴) был проведён ряд военных преобразований⁵⁵, в числе которых и введение в состав персидской армии боевых слонов. В пользу того, что ранее слоны Ахеменидами не использовались говорит тот факт, что до того они ни разу не упоминаются греческими историками в составе персидской армии.

Так, Геродот, весьма подробно описывает армию  вторжения Ксеркса (486 – 465 гг. до н.э.), наводнившую Грецию в 480 г. до н.э. Среди  многочисленных её контингентов отмечены индийские пехотинцы, всадники, боевые колесницы (Hgt. VII.65; 86)⁵⁶, но нет ни слова о боевых слонах, хотя таких экзотических животных, будь они в составе армии, он несомненно отметил бы. Отметил же он индийских псов, следующих в персидском обозе (Hgt. VII.187)⁵⁷. При этом об Индии, её обитателях и их обычаях он пишет достаточно подробно и, как уже указывалось, со слонами из Северо-Западной Африки Геродот был знаком.

 Ксенофонт  (ок. 430 – ок. 335 гг. до н.э.), прошедший  с отрядом греческих наёмников на персидской службе по центральным сатрапиям Ахеменидской державы в 401 – 400 гг. до н.э., оставил после себя своеобразный «путевой дневник», названый «Анабасис», в котором дал описание современной ему персидской армии. Но и в этих записках очевидца и участника описываемых событий мы не найдём ни слова о боевых слонах у персов. Более того, в другом своём известном произведении «Киропедия», являющимся «историческим романом об идеальном правителе», он часто упоминает индийцев и Индию, но о слонах – опять полное молчание.

Зато есть упомнания о слонах в трудах Ктесия Книдского. Например, он передаёт оригинальный рассказ о смерти Кира Великого (559 – 530 гг. до н.э.), весьма отличающийся от общепризнанной версии Геродота. По нему основатель Ахеменидской державы умирает  от раны, полученной в схватке с  индийцами, которые сражались на боевых слонах (Ctes. Pers. 29.7)⁵⁸. Какой бы ни была достоверность этого сообщения, отметим, что слоны выступают на стороне противников персов и, естественно, не входят в состав персидской армии.

 Из всего  этого напрашивается вывод: греческие  авторы, жившие и творившие в  эпоху существования Ахеменидской  державы, ничего не говорят о наличии боевых слонов в составе её вооружённых сил. Кроме того, они появляются на страницах произведений только под конец эпохи, да и то в качестве противников персов. Таком образом, с высокой долей вероятности, можно констатировать, что именно Дарий III первым из всех персидских царей попытался использовать боевых слонов.

В историографии  широко распространено мнение о том, что именно в последовавшей за тщательными приготовлениями персов битве при Гавгамелах (1 окт. 331 г. до н. э.) греко-македоняне Александра впервые и встретились на поле боя с боевыми слонами.⁵⁹ Однако, в науке эта точка зрения уже давно была подвергнута критике.⁶⁰ 

Итак, единственным греческим автором, упоминающим  в битве при Гавгамелах слонов, является Арриан (ок. 85 – 175 гг.). Не доверять ему причин у нас нет, тем более что при написании своего труда он пользовался записками очевидца – архитектора Аристобула. Арриан сообщает, что в центре персидского войска, близ царской илы, стояли боевые слоны – 15 голов, приведенных из Индии (Arr. An. III.8.6; 11.6)⁶¹. Участие этих слонов в битве остается «одной из великих загадок Гавгамел»⁶² и стало предметом споров историков многих поколений.

 Д. Хэд  предположил, что, поскольку персы  слонов поместили перед центром  войска, они могли играть там  роль «заменителя колесниц» –  атаковать в самом начале боя и расстроить ряды противника, открыв дорогу коннице.⁶³ Размещают слонов перед центром Дария и ряд других исследователей (например, А. Босворт, А.М. Дивайн, Г. Гриффит).⁶⁴

Но тот  факт, что слоны не упоминаются  в битве и позже были захвачены в лагере Дария (Arr. An. III.15.4)⁶⁵ позволил предположить, что они вообще не сражались при Гавгамелах. Схоже высказывался ещё П. Арманди: «Эти слоны присутствовали там, вероятно, лишь для того, чтобы устроить парад возле места расположения царя»⁶⁶. Более правдоподобную причину высказал Г. Скаллард, написав, что слоны, может быть, были отозваны в последний момент, чтобы не напугать коней своей, персидской, конницы, не привыкших к ним⁶⁷. Согласен с ним и Дж. Кистлер.⁶⁸ Однако, не вызывает сомнений, что отряд боевых слонов являлся достаточно дорогой «игрушкой», поэтому даже в Индии не каждое государство могло позволить себе такую роскошь, и это не смотря на уже сложившийся к данному периоду целый «слоновий бизнес». Наиболее простым способом приобретения слонов был их найм на определённое время, но они нанимались не по отдельности, а целыми слаженными отрядами, в сопровождении эскорта, состоящего из вожатых, дрессировщиков, ветеринаров, стражников и другого обслуживающего персонала, о котором достаточно подробно говорится в знаменитом древнеиндийском трактате «Артхашастра» (см. напр.: Artha. II.48.32)⁶⁹. Вероятно, именно такой отряд и был нанят последним персидским царём для усиления собственной армии. Таким образом получается, что Ахемениды, находясь на краю своей гибели, а сражение при Гавгамелах являлось судьбоносным, наняли отряд боевых слонов, не считаясь с затратами доставили его с отдалённых восточных границ в центр державы, и всё это только ради того, чтобы продержать экзотических животных в лагере, так и не использовав по прямому назначению. Всё это вступает в противоречие с тем, что Дарий III весьма основательно готовился к сражению с Александром. Поэтому весьма сомнительно, чтобы персы даже не попытались использовать такой «сюрприз» для противников, если бы в данный момент слоны имелись в наличии.

Согласно  латинской Fragmentum Sabbaiticum (FGrH 151 F 12–13)⁷⁰, слоны участвовали в сражении, но это источник поздний (вероятно, 150-е гг. н. э.) и во многом ненадежный⁷¹. Впрочем, стоит процитировать его: «После поражений в двух битвах, Дарий готовился к третьему сражению. […] Большая часть его войска была представлена всадниками и лучниками, тем более, что варвары не обучались на греческий лад. Были у него также слоны, приведенные из Индии, снаряженные следующим образом: деревянные башни должного размера были помещены им на спины, оттуда сражались с оружием люди, и в итоге врагов разили и люди в башнях своим оружием, и топтавшие их слоны. Кроме того, были у Дария серпоносные колесницы. […] Когда сошлись в битве, Александр разработал следующее оружие против слонов: он изготовил бронзовые трибулы, очень острые, и разбросал на земле, где стояли животные. Слоны кололись и не шли вперед; они накалывались на трибулы и падали…». П. Гуковски, отмечая недостоверность сообщений данной эпитомы, отрицает и достоверность упоминания башен на слонах при Гавгамелах⁷². Учитывая количество неточностей и позднее время его создания, информацию Fragmentum Sabbaiticum можно в расчёт не принимать.

Любопытное  мнение в связи с загадочным неиспользованием персами слонов при Гавгамелах высказал Д. Коуквелл – может быть, персидский план был составлен заранее, слоны  же прибыли слишком поздно, чтобы  успеть использовать их в бою.⁷³

Какой бы ни была истинная причина отсутствия слонов на поле боя, в сражении участия они  не принимали.

Следующий раз  армия Александра встретилась со слонами в Сузах (Curt. V.2.10)⁷⁴. Здесь македоняне, к тем 15 слонам, захватили ещё 12 (тоже поступивших из Индии). Персы не успели использовать их в бою: «Они стали не устрашением для македонян, как тот желал, а помощью, ибо судьба передавала силы побежденного победителю» (Curt. V.2.10)⁷⁵. П. Бриан полагает, что в Сузах слоны содержались в парке-«парадизе», и их там обучали для участия в военных действиях.⁷⁶

Слоны Дария  III составили основу армии (в зарубежной историографии укоренилось обозначение «корпус», его мы и будем далее придерживаться) слонов самого Александра. Впоследствии македонский царь добавил туда многочисленных животных, захваченных или подаренных ему индскими правителями. Согласно Арриану и Курцию, Александр Великий живо интересовался слонами и стремился увеличить их количество в своей армии. Сложно сказать, чем он руководствовался в первую очередь – сильным впечатлением от вида трофейных зверей или просто желанием ознакомиться с воинскими приемами своих противников. Так или иначе, перед вторжением в Индию и битвой у р. Гидасп – где македонянам предстояло впервые вступить со слонами в настоящий бой – в армии Александра находилось более сотни животных. Однако в самой битве он их не задействовал – возможно, потому, что просто не успел должным образом обучить животных и наладить их взаимодействие с конницей и пехотой.

После форсирования реки Инд армия Александра, продвигаясь  на восток, в июле 326 г. до н. э. подошла к реке Гидасп (теперь река Джелум (Jhelum) в Пакистане), крупному притоку Инда с восточной стороны. За Гидаспом македонян ожидал индский царь Пор (Пурурава) с крупным войском, в составе которого имелось и большое количество слонов.  Диодор указывает на 130 слонов (Diod. XVII.87)⁷⁷, Арриан на 200 слонов (Arr. An. V.15.4)⁷⁸, а Курций на 85 слонов (Curt. VIII.13.6)⁷⁹. Слоны Пора приняли участие в последней, решающей фазе боя.

Пор построил войско следующим образом: впереди  слоны в одну линию с равными промежутками между ними. За слонами пехота индов; конницу Пор расположил по флангам, а перед конницей поставил колесницы. Александр направил удар на левый фланг индов, против их всадников, а Кену приказал атаковать правый. По всей видимости, наступать на слонов в лоб македоняне не решались. Благодаря превосходству в коннице, македоняне смогли рассеять оба фланга войска Пора, а тяжесть борьбы со слонами легла на пехоту. Победа над слонами далась македонянам очень тяжело.

Так, Арриан отмечает: “...вожаки слонов погнали своих животных на конницу, а македонская пехота пошла на слонов, кидая дротики в их вожаков и поражая самих животных, которых они обступали со всех сторон. Это было сражение, не похожее ни на одно прежнее. Слоны врывались в ряды пехоты, поворачивались, и в этом месте густого строя македонцев как не бывало” (Arr. An. V.17.3)⁸⁰.

Диодор: “Затем в бой вступили слоны, должным образом используя и огромную массу своих тел, и свои силы: одни гибли под их ногами, растоптанные вместе с оружием; других они обхватывали хоботом и, подняв вверх, швыряли на землю: люди умирали страшной смертью; многие были насквозь пронзены клыками и тут же испускали дух” (Diod. XVII.88)⁸¹.

Александр сумел  победить лишь когда “Слонов оттеснили, наконец, в узкое место, и здесь, поворачиваясь, толкаясь и топча людей, вреда своим наносили они не меньше, чем врагам. Погибло много всадников, отброшенных в это узкое место вместе со слонами; многих слонов и их вожаков поразили дротиками; одни слоны были ранены, другие, истомленные, без вожаков, беспорядочно бродили по полю битвы. Словно обезумев от боли и горя, они бросались одинаково и на своих, и на врагов, расталкивали людей, топтали и убивали их. Македонцы, если вокруг было просторно и они могли напасть на слонов, улучив удобный для себя случай, обычно разбегались, когда животные устремлялись на них, а когда они поворачивались, преследовали их и метали копья” (Arr. An. V.17.5–6)⁸².

При рассмотрении этого сражения четко просматривается  тактика использования слонов индами. Сначала колесницами расстраиваются ряды противника, затем слоны прорывают его фронт и вносят беспорядок, а кавалерия довершает разгром, однако  колесницы были выведены из строя в начале битвы, а слоны против опытной и стойкой македонской пехоты ничего толком не смогли сделать. Когда прорыв слонов не удался они развернулись назад и образовалась огромная куча мала в которой опытные и хорошо вооружённые воины Александра (так, Курций вкладывает в уста Алексанра следующие слова: “Наши копья достаточно длинны и крепки, ими как раз можно воспользоваться против слонов и всадников; сбрасывайте едущих на слонах, а самих зверей колите” (Curt. VIII.14.16)⁸³, а затем упоминает специальные топоры и махайры, которыми македоняне подрубали слонам ноги и хоботы (Curt. VIII.14.28–29)⁸⁴) имели несомненное преимущество, что в общем-то и привело к поражению Пора.

Таким образом, уже в первом сражении греков со слонами выявились многие тактические  преимущества и недостатки использования  этих животных в бою. Александр не сумел решить исход битвы ударом конницы, как это было при Иссе и Гавгамелах, именно из-за уязвимости последней перед слонами. Однако, и слоны, в свою очередь,  показали, что против умелой и стойкой пехоты они малоэффективны.

Далее необходимо прокомментировать следующee высказывание Курция: “Что касается слонов, то у нас свежий пример: они сильнее давили своих, чем нас, и их огромные тела были иссечены секирами и серпами. Не все ли равно, будет ли их столько, сколько было у Пора, или 3 тысячи, раз мы видели, что после ранения одного или двух остальные обращаются в бегство? Затем, даже немногими управлять неудобно, если же собрать их несколько тысяч, то они толпятся и давят друг друга, не могут ни стоять спокойно, ни бежать из-за своих неуклюжих и огромных тел. Я сам настолько пренебрегаю этими животными, что, если бы их имел, не выставлял бы в строю, хорошо зная, что они угрожают больше своим, чем врагам” (Curt. IX.2.19–21)⁸⁵. Александр обращается к своим воинам с этими словами, дабы убедить их продолжать Индийский поход.

Такую вот  оценку дал Александр Великий  боевым слонам, с которыми встретился в Индии. Однако, обращаясь к этому  высказыванию как к аргументу об их низкой боеспособности, следует учитывать несколько моментов:

 а) Данная речь была произнесена перед македонской армией в тот момент, когда она узнала о многосоттысячном войске, в котором было якобы 3–4 тыс. боевых слонов. Это произошло уже после сражения со слонами Пора на берегах Гидаспа и во время долгого дождливого сезона. Естественно, в таких условиях армией завладело пессимистическое настроение, да ещё и на фоне постоянной усталости. Кроме того, тяжелейшая схватка со слонами при Гидаспе и большие потери не могли не заставить задуматься о дальнейшем. А тут речь шла не о сотнях боевых слонов, как у Пора, а о тысячах... В связи с этим и следует понимать оптимистическую речь Александра, специально произнесённую для поднятия боевого духа армии.

б) Не смотря на, якобы, такое отношение к боевым слонам македонский царь вывел из Индии 200 слонов (Arr. VI. 2.2)⁸⁶. Об их боевом применении источники не сообщают, но это может объясняться тем, что животные не находились под непосредственным командованием царя. Слоны, входившие в отряды Гефестиона и Кратера, могли участвовать в боях, сведений о которых не сохранилось.

в) Нельзя забывать ещё и то, что Курций в своём  произведении, согласно обычной практике античных авторов, вкладывает в уста своих героев речи, сочинённые им самим в качестве риторических упражнений, поэтому данную речь Александра можно понимать именно в таком ключе. Если бы Александр действительно не признавал достоинств боевых слонов, что следует из процитированного выше пассажа, тогда зачем же ему нужно было собирать не менее 200 животных, не взирая на довольно дорогое удовольствие их содержания?! Возможное мнение о планах Александра использовать животных исключительно в качестве гужевого транспорта нам не представляется убедительным.