Эллинистическая элефантерия

Итак, египетские фараоны ранее охотились на слонов, однако, вероятно их  интересовала лишь слоновая кость.²⁹⁸ К тому же слон не фигурирует в египетской мифологии или на египетских памятниках.²⁹⁹ Нет никаких сведений, о том, владели ли египтяне и соседние народы (в частности, жители суданского царства Мероэ³⁰⁰) искусством ловли и дрессировки слонов.

Уже Птолемей II начал активное освоение внутренних районов Африки. П. Арманди отмечает: “[Птолемей] послал на разведку корабли под командованием Аристона, Сатира, Тимосфена и других, чтобы они прошли вдоль побережья троглодитов, т.е. той части Эфиопии, которая простиралась вплоть до входа в Арабский пролив. Они должны были исследовать побережье, высадиться, войти в контакт с туземцами, чтобы открыть места, изобилующие слонами”.³⁰¹ Сатир основал первую колонию Птолемеев на берегу Красного моря, назвав ее в честь сестры царя Филотерой, а Эвмед недалеко от озера Монолеве заложил самую известную охотничью базу – Птолемаиду Эпиферу (Охотничью), или Птолемаиду Ферон.³⁰²

На Питомской  стеле (между 270 и 264 гг. до н.э.) сохранилась  надпись: “...он построил для царя великий город и дал ему славное имя царя [...] он разбил поля на земле, никогда не знавшей плуга. Он поймал много слонов для царя и послал их по морю к царю, чтобы порадовать его”.³⁰³

Было и  множество других путешественников, которые основывали поселения и охотничьи лагеря, – Антифила, Стратона, Конона, Деметрия и др..³⁰⁴Однако, как вскоре  выяснилось, местные «троглодиты» не имели опыта ловли слонов, они лишь охотились на них ради мяса (Plin. Nat. Hist. VIII. 8). Г. Скаллард приводит показательную выдержку из Агафархида: “Птолемей распорядился, чтобы охотники не убивали слонов, поскольку те ему нужны живыми [...] но он их не только не убедил, но и услышал в ответ, что они не променяют свои обычаи даже на все царство Египетское”.³⁰⁵ Таким образом, Птолемеям пришлось формировать собственные охотничьи партии.

Признанными специалистами в ловле и приручении слонов заслуженно считались индийцы. Птолемей II отправил в Индию посольство во главе с Дионисием.³⁰⁶ Вероятно, нанятые этим посольством эксперты и отлавливали слонов для Филадельфа. 

Пойманных в  Эритрее слонов сначала везли  морем, затем высаживали в Беренике Троглодитике, а оттуда перегоняли сушей в Коптос по специально построенной дороге, откуда дальнейший путь лежал вниз по Нилу, в Мемфис – главный слоновник Птолемеев.³⁰⁷ Об опасностях такого путешествия рассказывает Диодор: “Суда, везущие слонов, имеют большую осадку из-за тяжелого груза и подвергают моряков большой и ужасной опасности. Так как они идут под парусом, часто ночью, ветер то и дело бросает их то на мель, то на скалы. Моряки не могут сойти с корабля, поскольку вода глубже человеческого роста, и когда все их попытки оттолкнуться шестами и освободить корабль ни к чему не приводят, они бросают за борт все, кроме запасов продовольствия” (Diod. III.40. 4-6).

В годы правления  Птолемея II на ловлю слонов в Эритрею отправлялись сотни людей, а одна такая экспедиция могла длиться целый год.³⁰⁸ Работа была рискованной и опасной, так что ею занимались солдаты. Им приходилось щедро платить: “Второй Птолемей, будучи страстным поклонником охоты на слонов, не жалел золота в награду тем, кто, рискуя жизни, ловил этих страшных зверей”, – пишет Диодор (Diod. III.36.3)³⁰⁹.

В результате Птолемею Филадельфу удалось собрать  внушительный корпус африканских слонов – 300 животных.³¹⁰ Д. Кистлер полагает, что не всех слонов планировалось использовать в боях.³¹¹

При Птолемее III Эвергете (246 – 221 гг. до н.э.) и Птолемее IV Филопаторе (221 –  204 гг. до н.э.) ловцам приходилось уходить все дальше на юг и основывать там новые базы – популяция слонов быстро сокращалась.³¹² Из сочинения Диодора мы узнаем, что Птолемей III отправил на поиски новых охотничьих угодий “в страну ихтиофагов” одного из своих приближенных, Симмия; тот изучил страну “самым внимательным образом” (Diod. III.18.3–4)³¹³. Постепенно цепь египетских колоний и охотничьих лагерей протянулась по побережью Красного моря до самого Баб-эль-Мандеба (напротив современного г. Аден). На тогдашней карте африканского побережья появились новые имена – Пифолая, Лихи, Пифангела, Льва, Хариморта (Strab. VI.IV.15). “С полной уверенностью мы можем утверждать, что Эвергет открыл новые торговые пути, военные посты для связей Египта с Эфиопией. Охота на слонов при нём должна была достичь огромных масштабов. Возможно, уже в то время слонов стали доставлять в Александрию по суше, путём менее опасным, чем морской”, – пишет П. Арманди.³¹⁴

Однако история  слонового корпуса Птолемеев, это  не столько история участия животных в боях, сколько история ловли  этих слонов в Африке. О реальном боевом применении слонового корпуса  Птолемеев в источниках сведений почти нет. Известно, что они использовались в первых трех Сирийских войнах, но степень их участия в сражениях неясна – за исключением того, то, что слоновые корпуса часто переходили от побежденного к победителю.³¹⁵

Самая известная  битва с участием корпуса Птолемеев  – сражение при Рафии, была слонами  Филопатора безнадёжно проиграна. Это  единственное хорошо описанное столкновение африканских лесных слонов с индийскими. Сражение имело два основных итога. Во-первых, как отмечает У. Тарн, изменилась тактическая роль слонов в бою – их “...больше не использовали как заслон против конницы. Они сражались друг с другом, и победоносные индийские слоны прорвали вражеский строй”.³¹⁶ Во-вторых, в античной литературе широко распространилась мысль о слабости африканских слонов в сравнении с индийскими; постепенно она стала своего рода аксиомой.

Известно, что  после победы Птолемей IV принёс четверых слонов в жертву богу Гелиосу.³¹⁷ Иногда это тоже списывают на разочарование от итогов битвы, хотя после Рафии Птолемей по примеру своих предшественников продолжал охоту. То, что ее масштабы скоро начали сокращаться, можно объяснить общим ухудшением ситуации в государстве, в том числе из-за крупного восстания в Верхнем Египте в 206 г. до н.э.. Восстановить здесь свою власть Птолемеям удалось только через 20 лет. Вместе с тем имеется и другая точка зрения: новые слоны были просто не нужны, так как за счет успешной ловли и победы в войне Птолемей IV и без того собрал их достаточно.³¹⁸

Должность элефантарха  сохранялась при александрийском  дворе еще долго, однако, по мнению П. Арманди, африканские слоны использовались преимущественно на парадах, а на войне – только «те, которые были получены из Индии».³¹⁹ Кроме того, Птолемеи пускали слонов в дело при проведении своих карательных акций. Так, сразу после 4-й Сирийской войны Птолемей IV бросил слонов на толпу александрийских иудеев (3 Макк. 5:1). Впоследствии, согласно Иосифу Флавию (Jos. C. Ap. II.53–55³²⁰), это повторил печально известный своими злодеяниями Птолемей VIII Фискон (145 – 116 гг. до н. э.). В 196 г. до н. э. слоны были задействованы при подавлении мятежа Скопаса Этолийца (Polyb. XVIII.53).

По-видимому, последним делом египетского  слонового корпуса стало вторжение  Птолемея VI Филометора (180 – 145 гг. до н.э.) в Сирию. Однако с гибелью царя (Иосиф Флавий (Jos. Ant. IV.8) сообщает, что  виной тому тоже стал слон – лошадь Птолемея испугалась рёва и сбросила всадника) кампания потерпела крах, а все слоны достались противнику. Птолемеи же, очевидно, отныне полностью  утратили интерес к этому роду войск. Ловля, содержание и дрессировка  слонов требовали больших трат, которые  слабеющее государство не могло себе позволить. “Таким образом, что бы ни послужило истинной причиной отказа египетских правителей от использования боевых слонов (только ли разочарование итогами битвы при Рафии или куда более серьезные соображения экономического или политического свойства), в любом случае можно констатировать, что «гонку вооружений» с Селевкидами Птолемеи проиграли”, – подытоживает Абакумов А. А..³²¹

Проводя сравнение  между Селевкидами и Лагидами в использовании элефантерии  в составах своих армий, нужно  отметить следующее: 1)имея более выгодное географическое положение, что выражалось в наличии прямых связей с источников слонов – Индией, сирийские цари могли позволить себе содержать крупные контингенты индийских слонов, которые были значительно сильнее своих африканских собратьев, единственно доступных Птолемеям,  что наиболее ярко продемонстрировала битва при Рафии; 2)элефантерия занимала важное место в армия обоих царств, особенно в армии Селевкидов, и утратила своё значение, главным образом, по политико-экономическим причинам.

Элефантерия Селевкидов и Лагидов зародилась, в первую очередь, как инструмент взаимного противоборства и играла значительную роль в армиях обоих  царств. Так продолжалось до сер. II в. до н. э., когда оба государства  вступили в период затяжного кризиса  – гражданские войны, частая смена  правителей, ухудшение экономической  ситуации, сепаратизм в провинциях, вмешательство извне – из которого им уже не суждено было выйти. Всё  это, т. е., главным образом, политические и экономические трудности, и  стало причиной того, что элефантерия  как род войск, перестала существовать в эллинистическом мире.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА IV. Снаряжение, организация и тактика эллинистической элефантерии

 

1. Снаряжение эллинистической  элефантерии 

Пожалуй, самым узнаваемым элементом  снаряжения боевого слона является башня, закреплённая на спине животного. В ней помещался экипаж из 2–4 человек, вооружённых луками, дротиками или сариссами. Когда именно появились башни, точно неизвестно; индийцы их, скорее всего, не знали. Первое упоминание о башнях на слонах, относится к элефантерии Антигона Одноглазого в битве при Паретакене, т.е. в 317 г. (Plut. Eum. 14.4)³²², но не все исследователи склонны этому пассажу доверять, считая этот фрагмент позднейшей вставкой.³²³ Куда более популярна версия об изобретении башен Пирром,³²⁴ но она основывается лишь на том, что первые достоверные свидетельства о башнях, подкрепленные сразу несколькими источниками (Zon. VIII.3³²⁵; возможно, блюдо из Капены), относятся ко временам знаменитого эпирота. Однако, как справедливо отметил Нефёдкин А. К.: “...первые свидетельства ещё не означают появления, это скорее первый зафиксированный факт использования – terminus ante quem”.³²⁶ До изобретения башен воины, если они были (по-видимому, на раннем этапе «экипаж» мог ограничиваться только корнаком), сидели прямо на спине животного. Барельеф в деревне Санчи и фреска в пещерах Аджанты изображают экипаж из трёх человек на боевом слоне – погонщика,  элитного воина, сидящего за погонщиком прямо на спине слона, и ещё одного воина, сидящего позади.³²⁷

О конструкции  башен также можно только догадываться – ее описания не сохранилось, а  имеющиеся изображения можно  толковать по-разному. Возможно, это  был деревянный каркас, обшитый толстой  кожей или плетеный наподобие большой корзины.³²⁸ Для дополнительной защиты на башню вывешивались щиты.

Бытует мнение, что африканские слоны Птолемеев  были слишком слабы для того, чтобы нести на себе башню; его разделяет, в частности, П. Коннолли.³²⁹ Однако, как отмечает Г. Скаллард, Птолемею IV в битве при Рафии в любом случае пришлось бы воспользоваться башнями – иначе селевкидские экипажи просто перекололи бы сариссами его корнаков и солдат.³³⁰ В связи с этим предполагается, что на них водрузили облегчённые плетёные «корзины».³³¹

Управлял  слоном единственный наездник-погонщик (корнак или махаут), сидевший на шее. Для управления слоном использовались специальные инструменты — анкус³³² и кинжал погонщика.³³³

 В античные  времена как таковая броня  на боевых слонах фактически  отсутствовала, присутствовали лишь  отдельные элементы в виде  бронзовых налобников или более  широких панцирных наголовьев.³³⁴ Исключением является упоминание в 1-й книге Маккавеев «царской брони», которое трактовать можно как угодно (1 Макк. 6:43). Бивни слона иногда оковывали железом, чтобы сделать их прочнее.

Боевые слоны  должны были не только уничтожать врагов, но и поражать их одним своим видом, поэтому на них надевали соответствующие украшения – яркие чепраки, султаны, колокола, иногда раскрашивали голову животного, судя по изображению, сохранившемуся в гробнице в Мариссе (кон. III в. до н.э.), уши слона тоже могли раскрашивать красным. Все это усиливало и без того чудовищный эффект от появления слонов на поле боя (Liv. XXXVII. 40.3–4)³³⁵.

 

2. Организация эллинистической элефантерии

Итак, слоновые корпуса эллинистическими монархами  индийских слонов. Исключение здесь составляют корпуса Птолемеев из африканских слонов. Как именно ловили слонов индийцы, описывает Страбон, ссылаясь на Мегасфена – селевкидского посла при дворе царя Чандрагупты: “…место, лишенное растительности, приблизительно 4 или 5 стадий в окружности обводят глубоким рвом, а вход соединяют весьма узким мостом. Затем в загон впускают трех или четырех самых смирных самок, а сами охотники поджидают, лежа в засаде, в укрытых хижинах... Когда слоны вошли в загон, охотники незаметно запирают выход, затем впускают туда самых сильных прирученных слонов-бойцов и заставляют их биться с дикими и вместе с тем изнуряют голодом” (Strab. XV.I. 43)³³⁶. Об аналогичном методе рассказывает и Арриан в «Индике» (Arr. Ind. 13)³³⁷. По словам Плиния, “в Африке слона заманивают в яму” (т.е., надо полагать, их ловили не стадом, а поодиночке), однако раньше стадо слонов загоняли “в узкую теснину, вырытую таким образом, чтобы обмануть зверей ее длиной; пойманных там, их приручали голодом; в доказательство тому зверь должен был тихо взять ветку, протянутую одним из охотников” (Plin. Nat. Hist. VIII.8)³³⁸. Хотя, возможно, здесь имеется в виду все тот же метод, описанный Мегасфеном. По мнению Д. Кистлера, рытье ям для ловли слонов не годилось – велика была вероятность убить или серьезно покалечить животное.³³⁹

Слишком старых, молодых и больных зверей затем  отпускали на волю. Пригодными для  дрессировки считались слоны, достигшие 20-летнего возраста. Всего индийский слон живёт порядка 70-80 лет. Согласно «Артхашастре», “лучший вид слона нижеследующий: 7 локтей высоты, 9 локтей в длину и 10 в объеме. Таков должен быть размер при 40-летнем возрасте. Среднего качества слон есть 30-летний, а низшего качества – 25-летний” (Artha. II. 31)³⁴⁰. Получается, срок действительной службы слона (источник, правда, не уточняет, идёт ли речь о боевом или рабочем слоне) составлял в среднем 25–30 лет, после чего его отправляли "на пенсию". Животное может ещё прожить достаточно, но к делу уже непригодно. Также нужно сделать скидку на то, что эти цифры актуально для Индии – так сказать, идеальный вариант.  У тех же Селевкидов могло быть по-другому – всё-таки не тот климат, стрессы и т.п. Хотя надлежащий уход эксперты-индийцы должны были по мере сил обеспечить. Неизвестно также работали ли эти правила для африканских слонов.