Шпаргалка по "Философии"

Сутью перерастания буржуазно-демократической  революции в социалистическую является изменение состава сил вокруг пролетариата к концу буржуазно-демократической  революции. Если буржуазно-демократическую  революцию пролетариат совершает  в союзе со всем крестьянством, то немедленно переходить к революции  социалистической пролетариат должен лишь с деревенской беднотой и  другими угнетёнными, неимущими  элементами. Революционно-демократическая  диктатура пролетариата и крестьянства должна перерасти в социалистическую диктатуру пролетариата.

Теория  перерастания буржуазно-демократической  революции в социалистическую была разработана Лениным в 1905 году в  работах «Две тактики социал-демократии в демократической революции», «Революционно-демократическая  диктатура пролетариата и крестьянства»  и в других. Ленин рассматривал буржуазно-демократическую и социалистическую революции как 2 звена одной цепи. Более того, буржуазно-демократическая  революция и социалистическая революция  рассматриваются им, как единый процесс.

Ленин писал в одной из своих работ 1921 года:

«Была ли тогда революция буржуазной? Конечно, да, — постольку, поскольку законченным  делом нашим было довершение буржуазно-демократической  революции, поскольку еще не было классовой борьбы внутри „крестьянства“. Но в то же время мы сделали гигантски  многое сверх буржуазной революции, для социалистической, пролетарской революции…»

Теория  комбинированного развития

В свою очередь своё видение перспектив перманентной революции изложил  Лев Троцкий, разработавший новую  её теорию в 1905 году. Одним из важнейших  элементов теории перманентной революции  является теория комбинированного развития. До 1905 года марксисты рассматривали  возможность осуществления социалистической революции в развитых капиталистических  странах. Согласно Троцкому в относительно развитых странах, таких как Россия, — в которых совсем недавно  начался процесс индустриализации и развития пролетариата, — возможно было совершить социалистическую революцию  ввиду исторической неспособности  буржуазии осуществить буржуазно-демократические  требования[5].

Лев Троцкий  писал:

«Политическая недееспособность буржуазии непосредственно  определялась характером ее отношений  к пролетариату и крестьянству. Она  не могла вести за собой рабочих, которые враждебно противостояли  ей в повседневной жизни и очень  рано научились обобщать свои задачи. Но она оказалась в такой же мере неспособной вести за собой  крестьянство, потому что была связана  сетью общих интересов с помещиками и боялась потрясения собственности  в каком бы то ни было виде. Запоздалость русской революции оказалась, таким  образом, не только вопросом хронологии, но и вопросом социальной структуры  нации»[5].

Теория  перманентной революции особенно развивалась  Львом Троцким после Октябрьской  революции 1917 года. Троцкий отрицал  завершённый социалистический характер Октябрьской революции, рассматривая её лишь как первый этап на пути к  социалистической революции на Западе и во всём мире. Он видел возможность  победы социализма в Советской России, — в связи с малочисленностью пролетариата в ней существованием огромной массы мелкобуржуазного по своему характеру крестьянства, —  только в том случае, если социалистическая революция станет перманентной, то есть перекинется на важнейшие страны Европы, когда победивший пролетариат  Запада поможет пролетариату России справиться в борьбе с противостоящими  ему классами, и тогда станет возможным  построение социализма и коммунизма в мировом масштабе.

112. Революционное  преломление правовых теорий (М. Рейснер, Е. Пашуканис. П. Стучка).

История правовой и политической мысли советского периода – это история борьбы против государственности и права  в их некоммунистическом смысле и  значении, против «юридического мировоззрения» как сугубо буржуазного мировоззрения, история замены правовой идеологии  идеологией пролетарской, коммунистической, марксистско-ленинской, история интерпретации  учреждений и установлении тоталитарной диктатуры как «принципиально нового»  государства и права, необходимых  для движения к коммунизму и вместе с тем «отмирающих» по мере такого продвижения к обещанному будущему.

После революции в процессе многочисленных дискуссий о судьбах права  в новых социально-исторических и политических условиях постепенно в общем русле марксистского  подхода к праву стали складываться различные направления и концепции  понимания и трактовки права. Право – порядок общественных отношений. Заметную роль в процессе зарождения и становления советской теории права сыграл П. И. Стучка. По его собственной оценке, «решающее значение» для всего его подхода к праву имела статья Ф. Энгельса и К. Каутского «Юридический социализм». Содержащаяся в этой статье трактовка юридического мировоззрения как классического мировоззрения буржуазии, отмечал Стучка, стала одним из основных доводов «для необходимости нашего нового правопонимания».

Основными началами такого нового, революционно-марксистского  правопонимания Стучка считал: 1) классовый  характер всякого права; 2) революционно-диалектический метод (вместо формальной юридической  логики); 3) материальные общественные отношения как базис для объяснения и понимания правовой надстройки (вместо объяснения правовых отношений  из закона или правовых идей). Признавая  при этом «необходимость и факт особого  советского права», Стучка усматривал эту особенность в том, что  «советское право» есть «пролетарское  право».

Представления о классовом характере права  нашли свое отражение в общем  определении права, данном в официальном  акте НКЮ РСФСР (декабрь 1919 г.) «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР». Позднее Стучка писал об этом:

«Когда  перед нами, в коллегии Наркомюста... предстала необходимость формулировать  свое, так сказать, «советское понимание  права», мы остановились на следующей  формуле: «Право – это система (или порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его (т.е. этого класса)».

Критикуя  советский Гражданский кодекс периода  нэпа за его буржуазность, Стучка поучал: «Наш кодекс, наоборот, должен ясно и  открыто показать, что и гражданский  кодекс в целом подчинен социалистической плановости рабочего класса».

Эта идея вытеснения права (как буржуазного  явления) планом (как социалистическим средством) имела широкое распространение  и, по сути дела, отражала внутреннюю, принципиальную несовместимость права и социализма, невозможность юридизации социализма и социализации права.

В классово-социологическом  подходе Стучки понятия «система», «порядок», «форма» лишены какой-либо юридической специфики и собственно правовой нагрузки. Отсюда и присущие его позиции сближения или  даже отождествления права с самими общественными, производственными, экономическими отношениями.

Меновая концепция права. Для большинства  советских марксистских авторов  послереволюционного времени, как  и для Стучки, классовый подход к праву означал признание  наличия так называемого пролетарского  права.

По-другому  классовый подход к праву был  реализован в трудах Е. Б. Пашуканиса, и прежде всего в его книге  «Общая теория права и марксизм. Опыт критики основных юридических  понятий» (1-е издание – 1924 г.). В  этой и других своих работах он ориентировался по преимуществу на представления  о праве, имеющиеся в «Капитале» и «Критике Готской программы» Маркса, «Анти-Дюринге» Энгельса, «Государстве и революции» Ленина. Для Пашуканиса, как и для Маркса, Энгельса и  Ленина, буржуазное право – это  исторически наиболее развитый, последний  тип права, после которого невозможен какой-либо новый тип права, какое-то новое, послебуржуазное право. С  этих позиций он отвергал возможность  «пролетарского права».

Поскольку Пашуканис был свободен от иллюзий  о возможности «пролетарского права» и действительным правом для него было лишь буржуазное право, которое  необходимо преодолеть, его критика  права, его антиправовая позиция, его  установки на коммунистическое отрицание  права как остаточного буржуазного  феномена носили (в общем русле  послереволюционного марксизма  и ленинизма) теоретически более  осмысленный и последовательный характер, чем у многих других марксистских авторов и прежде всего сторонников концепции так называемого пролетарского права. Его правовой нигилизм был теоретическим следствием разделяемых им идей и положений марксистского учения о переходе от капитализма к коммунизму. Применительно к новым, послереволюционным условиям Пашуканис, по существу, лишь повторял, обосновывал и развивал то, что до революции было уже сказано Марксом, Энгельсом и Лениным.

В силу негативного отношения к праву  теория права для Пашуканиса –  это марксистская критика основных юридических понятий как мистификаций буржуазной идеологии. Тем самым  в теории права Пашуканис стремился  повторить критический подход, примененный  Марксом в экономической теории. Отношение товаровладельцев, писал  он, это то «социальное отношение sui generis, неизбежным отражением которого является форма права». Сближая форму  права и форму товара, Пашуканис  генетически выводил право из меновых отношений товаровладельцев. В этой связи его теория права  в литературе получила название меновой.

Пашуканис различал право как объективное  социальное явление (правовое отношение) и право как совокупность норм. «Юридическое отношение,– подчеркивал  он,– это первичная клеточка правовой ткани, и только в ней право  совершает свое реальное движение. Право как совокупность норм наряду с этим есть не более как безжизненная абстракция». Право не исчерпывается  нормой или правилом. «Норма как  таковая, т.е. логическое содержание, или  прямо выводится из существующих уже отношений, или, если она издана как государственный закон, представляет собой только симптом, по которому можно  судить с некоторой долей вероятности  о возникновении в ближайшем  будущем соответствующих отношений».

По характеристике Пашуканиса, всякое юридическое отношение  есть отношение между субъектами. «Субъект – это атом юридической  теории, простейший, неразложимый далее  элемент».

Если  генезис правовой формы, согласно Пашуканису, начинается в отношениях обмена, то наиболее полная реализация ее представлена в суде и судебном процессе. Развитие в обществе товарно-денежнькс отношений  создает необходимые условия  для утверждения правовой формы  как в частных, так и в публичных  отношениях.

Но все  это, по Пашуканису, имело и имеет  место до и вне социализма. В  данной связи сторонники концепции  нового (пролетарского, советского и  т.д.) права, критикуя позицию Пашуканиса, отмечали, что применяемые им абстрактные  характеристики права вообще относятся  лишь к буржуазному праву, но не к  «пролетарскому праву», для которого нужны другие обобщающие понятия. Подобные требования со стороны марксистских авторов Пашуканис считал недоразумением. «Требуя для пролетарского права  своих новых обобщающих понятий,–  отвечал он своим критикам,– это  направление является как будто  революционным. Однако оно на деле прокламирует бессмертие формы права, ибо оно  стремится вырвать эту форму  из тех определенных исторических условий, которые обеспечили ей полный расцвет, и объявить ее способной к постоянному  обновлению. Отмирание категорий (именно категорий, а не тех или иных предписаний) буржуазного права отнюдь не означает замены их новыми категориями пролетарского  права, так же как отмирание категорий  стоимости, капитала, прибыли и т.д. при переходе к развернутому социализму не будет означать появление новых  пролетарских категорий стоимости, капитала, ренты и т.д.».

Психологическая концепция классового права. Представления  о классовом праве, включая и  классовое пролетарское право, с  позиций психологической теории права развивал М. А. Рейснер. Еще  до революции он начал, а затем  продолжал классовую интерпретацию  и переработку ряда идей таких  представителей психологической школы  права, как Л. Кнапп и Л. Петражицкий.

Свою  заслугу в области марксистского  правоведения он видел в том, что  учение Петражицкого об интуитивном  праве поставил «на марксистское основание», в результате чего «получилось  не интуитивное право вообще, которое  могло там и здесь давать индивидуальные формы, приспособленные к известным  общественным условиям, а самое настоящее  классовое право, которое в виде права интуитивного вырабатывалось вне каких бы то ни было официальных  рамок в рядах угнетенной и  эксплуатируемой массы».

Марксистские  представления о классовости  права Рейснер толковал в том  смысле, что каждый общественный класс  – не только класс господствующий, но и угнетенные классы – в соответствии с положением данного класса в  обществе и его психикой творит свое реально существующее и действующее  интуитивное классовое право. Уже  при капитализме, по Рейснеру, имеется  не только буржуазное право, но также  пролетарское право и крестьянское право. Так что не «все право» запятнано  «эксплуататорской целью».

В целом, согласно Рейснеру, «право, как идеологическая форма, построенная при помощи борьбы за равенство и связанную с  ним справедливость, заключает в  себе два основных момента,– а  именно, во-первых, волевую сторону  или одностороннее «субъективное  право» и, во-вторых, нахождение общей  правовой почвы и создание при  помощи соглашения двустороннего «объективного  права». Лишь там возможна правовая борьба, где имеется возможность  нахождения такой почвы».

Развивая  такой подход к праву в работе «Право. Наше право. Чужое право. Общее  право» (1925), Рейснер характеризует  так называемое общее право (общий  правопорядок) – как при капитализме, так и после победы пролетарской революции – как компромисс и объединение наличных в данном обществе субъективных классовых прав. «Ибо,– поясняет он,– одинаково и буржуазное государство, и наше Советское точно так же включает в свой общий правопорядок и право пролетарское, крестьянское, и буржуазное. Одного только, пожалуй, «права» у нас нет – это права землевладельческого в смысле частного землевладения, хотя зато мы имеем грандиозного помещика в лице самих Советов, владеющих порядочным количеством имений в виде советских хозяйств». Разница, однако, в том, что при капитализме господствующее положение в общем правопорядке занимает право буржуазии, а в советском правопорядке – пролетарское право.