Предмет философии техники

------

Влияние техники на развитие производительных сил и общества в целом подчеркивалось многими  историками, философами и культурологами. Рассматривая культурно-исторический процесс развития человеческого  общества, многие ученые признавали большую  роль в этом процессе технологического фактора и в первую очередь  совершенствования орудий производства и использования новых источников энергии. В предыдущих главах была приведена  периодизация истории, которая характеризует  существовавшие общества именно с точки  зрения развития техники производства. Если древнее аграрное общество основывалось на примитивных земледельческих  орудиях, то пришедшее ему на смену  аграрно-промышленное общество Средневековья  отличается не только более совершенной  техникой земледелия, но главным образом  появлением новых средств труда и большого количества ремесленников, возникновением множества ремесленных цехов, а затем и отдельных мануфактур. Из этих мануфактур и сформировалось впоследствии индустриальное общество.

Наряду с совершенствованием орудий производства многие экономисты, историки, и экологи прогресс общества связывают с появлением новых  источников энергии, с помощью которых  орудия приводятся в действие. С  этой точки зрения экологи, например, выделяют природные системы, полностью  зависящие от энергии Солнца, благодаря  которой стало возможным возникновение  и существование растений и животных на земле. Единственным источником энергии  у первобытных людей, занимавшихся собиранием плодов и растений, рыболовством и охотой, были собственные мускулы. В дальнейшем, с переходом к  цивилизации и появлением древнего аграрного общества в качестве источника  энергии стала использоваться сила прирученных домашних животных, а  также энергия воды и ветра. Возникновение  индустриального общества ознаменовалось использованием тепловой энергии в  паровых машинах. С этого времени  начинается также возрастающее применение сначала каменного угля, а потом  и нефти в качестве наиболее эффективных  энергоносителей; значительно повышается доля энергетических затрат на единицу  человеческого труда. Именно по величине таких затрат некоторые историки и культурологи оценивают технический  прогресс в обществе. Таким образом, признание роли техники росло  вместе с прогрессом самой техники, начиная с первой промышленной революции  и кончая современной научно-технической  революцией, в корне изменившей характер технологии производства благодаря  внедрению механизации, автоматизации  и роботизации в различные  сферы деятельности человека, а также  использования энергии атома.

Широкое применение компьютеров  и, основанной на них информационной техники на производстве, транспорте, автоматизация сложных вычислений в научных и технических расчетах, использование этой техники для  облегчения бухгалтерской и статистической деятельности, наконец, внедрение ее в сферу обслуживания и быт  свидетельствует о появлении  первых зримых контуров будущего информационного  общества. Такое общество одни исследователи  называют посткапиталистическим, другие - постцивилизационным, третьи - постэкономическим, а большинство ученых - постиндустриальным, тем не менее, все сходятся в том, что его основу составляет информационная техника. Центральное место, которое занимает энергия в индустриальном обществе, постепенно переходит к информации, которая существенно меняет характер и структуру индустриального общества. Американский социолог Д. Белл, который впервые ввел в научный обиход понятие постиндустриального общества, указывает, что одной из важных особенностей такого общества является «переход от индустриального к сервисному обществу». Об этом свидетельствует, например, распределение рабочей силы в наиболее технически развитых странах. Так, еще в 1970 г. в США 65\% рабочей силы было занято в сфере услуг, около 30\% - в промышленности. и строительстве и неполных 5\% - в сельском хозяйстве.

Коренным образом меняется роль научного знания, которое выступает  в качестве направляющей силы социального  развития. Как подчеркивает Д. Белл, «только во второй половине XX века произошло  слияние науки и инженерии, изменившее самую сущность технологии». Действительно, в прошлом веке изобретатели могли  еще работать независимо от науки, например, знаменитый Т.А. Эдисон, мог изобрести  электрическую лампочку, фонограф и  другие вещи, не имея никакого представления  об электромагнитной теории Д. К. Максвелла. Сейчас положение существенно изменилось: именно наука выступает теперь в  качестве непосредственной производительной силы, поскольку новейшие открытия ученых находят быстрое применение в производстве. В самом производстве, если раньше экономисты учитывали только комбинации капитала и труда при  определении стоимости продукции, то теперь в новых отраслях решающее значение при осуществлении технологических  инноваций приобретает научное  знание. В этих условиях, естественно, по новому раскрывается роль техники  и технологии производства как определяющей силы развития всего общества, на этой основе как раз и возник технологический  детерминизм.

Сущность технического (технологического) детерминизма заключается в том, что среди всех факторов развития общества его сторонники выделяют именно технику как направляющую силу всего  общественного развития. «В наступающем  столетии, - пишет Д. Белл, - решающее значение для экономической и  социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера  трудовой деятельности человека приобретает  становление нового социального  уклада, зиждущегося на телекоммуникациях. Революция в организации и  обработке информации и знаний, в  которой центральную роль играет компьютер, развертывается одновременно со становлением постиндустриального  общества».

Одна из отличительных  особенностей современного технологического детерминизма заключается в том, что в нем в качестве фактора  развития общества выступает не только техника, но и новое научное знание. «Я стою на том, - заявляет Д. Белл, - что  информация и теоретическое знание суть стратегические ресурсы постиндустриального  общества. Кроме того, в своей  новой роли они представляют собой  поворотные пункты современной истории.

Первый поворотный пункт - изменение самого характера науки. Наука как «всеобщее знание»  стала основной производительной силой  современного общества.

Второй поворотный пункт - освобождение технологии от своего «императивного»  характера, почти полное превращение  ее в послушный инструмент. Современная  технология открывает множество  альтернативных путей для достижения уникальных и вместе с тем разнообразных  результатов, при этом неимоверно возрастает производство Материальных благ. Таковы перспективы, вопрос лишь в том, как  их реализовать».

Не подлежит сомнению, что  в современном обществе, в условиях научно-технической революции роль техники и науки существенно  изменилась, взаимодействие между ними настолько возросло, что наука  стала оказывать решающее влияние на техникум превратилась в непосредственную производительную силу. Однако развитие техники напрямую зависит от социально-экономических условий, складывающихся в обществе; именно они являются основным детерминирующим фактором изменений в обществе. Решающую роль социальных факторов признают теперь и наиболее дальновидные ученые на Западе. Так, известный американский исследователь О. Тоффлер, подчеркивая огромную роль техники на современном этапе развития, который он называет «третьей волной» тем. не менее, выступает против ее технократического истолкования. «Драматизируя различия, - пишет он, - мы должны сказать, что в старом массовом промышленном производстве главным были мускулы. В развитых разукрупненных отраслях главными являются информация и общество. И это изменяет все». Новые рабочие убеждаются в том, что «потогонная система» уже не оправдывает себя, они лучше подготовлены и образованы. Поэтому они « представляют собой новую силу, и их число растет».

Все приведенные аргументы  свидетельствуют о детерминированности  технического прогресса потребностями  и задачами общества. В конце концов, развитие общества зависит не столько  от техники, сколько от людей, которые  ее используют. Чем лучше техника  соответствует их целям, тем больше они изменяют себя и общество, в  котором живут. Таким образом, вопрос о роли техники и технологии производства необходимо рассматривать в контексте  всех социально-экономических проблем  развития общества.

40. Общество в эпоху научно-технического  прогресса у Г.Маркузе.

Как и у Э.Фромма, в центре внимания Г.Маркузе - современное состояние западной цивилизации, развитое индустриальное общество. Но если концепция Э.Фромма - социально-психологическая и оптимистическая, то концепция Г. Маркузе - философская и пессимистическая. Обосновывая "одномерность" мышления и поведения, которая проявляется в современном обществе на разных уровнях и в разных сферах (на уровне индивида и общества, в науке и философии) и которая сводит на нет личное пространство внутренней свободы, Г.Маркузе пытается вскрыть метафизические истоки этой "одномерности". В результате он подвергает сомнению возможность изменения современной цивилизации и приходит к "Великому Отказу" как от капитализма, так и от социализма.

Современное общество, по Г.Маркузе, формирует индивидуальные влечения, потребности и устремления в  предварительно заданном, нужном ему  направлении: "Возможность делать или не делать, наслаждаться или  разрушать, иметь или отбросить  становится или не становится потребностью в зависимости от того, является или не является она желательной  и необходимой для господствующих общественных институтов и интересов". Г.Маркузе различает потребности  истинные и ложные. "Ложными" он называет такие потребности, которые  навязываются индивиду особыми социальными  интересами в процессе его подавления; они определяются внешними силами, контроль над которыми недоступен индивиду. Большинство преобладающих потребностей (расслабляться, развлекаться, потреблять и вести себя в соответствии с  рекламными образцами, любить и ненавидеть то, что любят и ненавидят другие) принадлежат к этой категории  ложных потребностей. Независимо от того, насколько индивид отождествляет  себя с этими потребностями и  находит себя в их удовлетворении, они остаются тем, чем были с самого начала, - продуктами общества, господствующие интересы которого требуют подавления [Г.Маркузе, С. 6-7].

Массовое производство и  распределение претендуют на всего  индивида: люди узнают себя в окружающих их предметах потребления, находят  свою душу в своем автомобиле, стереосистеме, квартире с разными уровнями, кухонном оборудовании. Сам механизм, привязывающий  индивида к обществу, изменился, и  общественный контроль теперь коренится  в новых потребностях, производимых обществом [Там же, С.12, 14]. Тем самым  внутреннее измерение и личное пространство, в котором человек имеет возможность  оставаться самим собой, то есть внутренняя свобода индивида, сводится на нет. Индивид лишается основы, на которой он мог бы развить автономию. Формируется модель одномерного мышления и поведения [Там же, С.VII, 14, 16].

Именно формирование ложных, репрессивных потребностей, привязывающих  индивида к современному обществу, а не репрессия, не подавление потребностей большинства, как это было раньше, становятся основой саморегулирования  современной индустриальной цивилизации [Г.Маркузе, С.VII].

Эти потребности не выходят  за социокультурные рамки развитого индустриального общества и удовлетворяются во все большей степени, что лишает всяких оснований критику этого общества "изнутри". Через механизм "одномерных" потребностей обеспечивается лояльность членов данного общества (подавляемых и угнетаемых этим же обществом); у рабочего класса, некогда противостоящего буржуазии, формируется ложное сознание, в результате развитое индустриальное общество лишается оппозиции. Хотя в капиталистическом обществе буржуазия и пролетариат по-прежнему остаются основными классами, структура и функции обоих настолько изменились, что они уже больше не являются агентами и силами общественных перемен. Технический прогресс, обеспечивая "сокрушительную эффективность" и постоянно повышающийся жизненный стандарт, "создает формы жизни (и власти), которые по видимости примиряют противостоящие системе силы, а на деле сметают или опровергают всякий протест во имя исторической перспективы свободы от тягостного труда и господства... В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным, и уж тем более в том случае, когда это сулит ощутимые экономические и политические невыгоды и угрожает бесперебойной деятельности целого... Такое государство вправе требовать приятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo...Всепобеждающий интерес в сохранении и улучшении институционального status quo объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых областях современного общества" [Там же, С. Х1V - XV, 2]. Таким образом, технический прогресс служит установлению новых, более действенных и более приятных форм не только социального контроля, но и социального сплачивания [Там же, С.XIX, 26-71].

Лишив все критические  идеи оппозиционности, встроив их в  свое функционирование, развитое индустриальное общество трансформировалось в тоталитарное. Г.Маркузе наполняет этот термин нетрадиционным содержанием, включая в него "не только террористическое политическое координирование общества, но также нетеррористическое экономико-техническое координирова-ние, осуществляемое за счет манипуляции потребностями с помощью имущественных прав. Таким образом, создаются препятствия для появления действенной оппозиции внутри целого. Тоталитаризму способствует не только специфическая форма правительства или правящей партии, но также специфическая система производства и распределения, которая вполне может быть совместимой с "плюрализмом" партий, прессы, "соперничающих сил" и т.п." [Г.Маркузе, С. VII, 4].