Предмет философии техники

Таким образом, техника и  технология как бы фокусируют в себе все проявления общественной жизни.

И, наконец, существенным для  К. Маркса является разделение труда, вызванное  техническим прогрессом. Труд организуется и разделяется различно, в зависимости  от того, какими орудиями он располагает. Паровая машина предполагает иное разделение труда, чем ручная (37). Внутри современного К. Марксу общества разделение труда  проявилось в появлении многочисленных специальностей, обособленных профессий, а вместе с этим и "профессионального  идиотизма". Работник утрачивал универсальность, присущую ремесленнику-одиночке до технической эпохи. Фабрика, основанная на системе машинного труда, устраняла обособленные профессии и сводила труд к простому надзору над машинами. Крупное машинное производство, а в будущем и автоматическое, по мысли К. Маркса, должны были сделать работника свободным. В реальной жизни как нам теперь известно, всё оказалось намного сложнее.

К. Маркс увязывал развитие техники с экономическими процессами - торговлей, рынком, капиталом, конкуренцией, движением в самой рабочей силе и т.д., и в этом он во многом предвосхитил направления исследования техники в XX ст.

Вклад К. Маркса в философию  техники признан мыслителями  XX ст. В частности, К. Ясперс отметил особо то, что Маркс впервые во всей широте понял тот переворот, которые произошёл в технике, а вместе с ней и во всей жизни людей. (38). Н. А. Бердяев отдал должное Марксу в том, что тот сделал факт вхождения машины в человеческую жизнь первичным фактом и раскрыл всё его необъятное значение для человеческой судьбы (39). Некоторые идеи К. Маркса о технике стали едва ли не хрестоматийными и многократно воспроизводимыми в изданиях по философии техники. Следует заметить однако, что его прогнозы относительно революционного преобразования общества не осуществились, и это даёт нам основание предполагать, что нечто существенное выпало из поля его зрения, а сам его анализ и вывода носили тенденциозный характер. К. Маркс рассуждал о человеческом духе в общем русле идеологии Просвещения, Он не увидел возможности катастрофических последствий, которые несёт в себе "свободный разум", опирающийся на технику, а судьбы цивилизации связывал только с её революционным (в его понимании) преобразованием. История, однако, пошла в этом "не по Марксу".

35. Культур-исторические концепции техники Л.Мэмфорда.

С сер. 30-х гг. Л.Мэмфорд занялся проблемой взаимоотношений между техникой и цивилизацией, между миром техники и миром человека. Техника в том узком смысле, в каком она выступает как изготовление орудий и их применение, по его утверждению, не была главной движущей силой развития человечества и даже развития самой техники. Все технические достижения человека меньше всего имеют своей целью увеличение количества продуктов питания или контроль над природой; они скорее направлены на использование неизмеримых внутренних органических ресурсов человека, на более адекватную реализацию его внеорганических потребностей и стремлений. Он критикует существующую тенденцию датировать доистор. временами непреодолимый интерес совр. человека к орудиям, т. Для Мэмфорда человек есть "прежде всего само себя созидающее, само себя преодолевающее, само себя проектирующее животное существо". Мэмфорд устанавливает различие между основными типами техники: политехникой и монотехникой. Политехника, или биотехника, - это первоначальная форма делания. Это вид техники, который находится в гармонии с многообразными потребностями и устремлениями жизни и функционирует как бы в демократической манере при реализации самых разнообразных человеческих потенций. Все время возрастающий разрыв между уровнями технологии и нравственности привели к ситуации господства “мегамашины” — предельно рационализированной и бюрократизированной и надиндивидуальной социальности, основа которой монотехника или авторитарная техника. Последняя базируется на деятельности научной интеллигенции и производстве и ориентирована главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное превосходство, на власть. Ее корни восходят к пятитысячелетней древности, к тому времени, когда человек открыл то, что Мэмфорд называет "мегамашиной", т.е. строгую иерархическую социальную организацию. Также у него есть периодизация по критерию технологического комплекса, где в основе источник и используемой энергии: 1. Эотехнический (интуитивный) – вода, средневековье, гармония П и Т. 2. Палеотехнический (эмпирический) – паровая машина 3. Неотехнический (научный) – электричество, с 1900.

-------------

По масштабности видения  места и роли техники во всемирно-исторической перспективе рядом со Шпенглером может быть поставлен американский социолог и философ, историк культуры Льюис Мамфорд, в середине 30-х  годов опубликовавший фундаментальное  исследование "Техника и цивилизация". В нем нашли свое выражение  гуманистические идеи и идеалы ученого: в эти годы он верил в реализацию их в близком будущем благодаря  радикальному обновлению направления  технического прогресса, - на этот путь, полагал Мамфорд, общество подтолкнут сами достижения научно-технической  революции.

 Мамфорд, исходя из  предпосылки единства исторического  процесса, в качестве критерия  периодизации развития выделяет  исторически оформившиеся технологические  комплексы, в основе которых  лежит тот или иной вид используемой  энергии. Взяв за точку отсчета  истории современной техники  начало нашего тысячелетия, Мамфорд  насчитывает три таких периода:  эотехнический, палеотехнический и наступающий неотехнический. Экологически чистая, естественная энергетика ранней, эотехнической фазы - сила воды и ветра - обусловила длительное (до середины XVII в.) гармоническое взаимодействие общества с природой. Палеотехническую эру, основу которой составляли комплекс угля и железа, горнодобывающая промышленность, приходящиеся на период интенсивного развертывания капиталистического способа производства (вторая половина XVII-XIX вв.), Мамфорд саркастически определяет как "рудниковую цивилизацию", эру "нового варварства", способствовавшую разрушению природы, отчуждению и угнетению человека, извращению представлений общества о жизненных ценностях. Использование того или другого вида энергии он рассматривает с точки зрения его цивилизационной роли. Промышленный капитализм расценивается Мамфордом как стадия паразитически расточительного существования цивилизации. Здесь много от Марксовой критики обесчеловечивающих черт капиталистического машинно-фабричного производства; при этом многие из негативных черт этой эпохи Мамфорд возводит к сформировавшемуся ранее стилю жизни, приоритетам экономики, новому типу личности: все это подготовило век капиталистической индустриализации. В эти годы Мамфорд был убежден, что в нынешней ситуации, когда общество "уперлось в тупики машинизма", можно возлагать большие надежды на саморефлексию науки и, в итоге, на поворот всего социально-культурного комплекса к человеку.

 Понятие "машина" у Мамфорда как бы объединяет  и средства труда, и организацию  производства в условиях машинно-фабричной  капиталистической индустрии, и  технические устройства вообще. Однако, акцентируя главным образом  роль идеологических, психологических,  нравственных факторов, Мамфорд  при этом уделяет явно недостаточно  внимания закономерностям развития  техники, связанным с потребностями  производства. В истории западной  цивилизации предпосылки к начавшемуся  с XVII-XVIII вв. интенсивному техническому развитию Мамфорд усматривает в предшествовавшей идеологической и социальной подготовке общества; эти предпосылки - рациональность, тенденция к организации жизни в "механическом режиме" (армия, монастырь). Мамфорд прослеживает сущностную связь техники с обществом потребления (прообраз которого видит в Телемском аббатстве Рабле). Анализ Мамфордом западной цивилизации оказал большой влияние на критику капитализма в социальных теориях Г. Маркузе, Э. Фромма и других представителей франкфуртской школы в 50 - 60-е годы.

 Из логики исторического  развития техники, как она намечена  в работе "Техника и цивилизация", следует, что научно-техническая  революция могла стать реальностью  нашего времени и без материальной  базы - машинной техники, созданной  в ходе капиталистической индустриализации. Мамфорд склоняется к выводу о неперекрещивающемся развитии техники и капитализма, об их автономности. Он придерживается идеи нейтральности техники. Однако такую идею трудно проводить последовательно, и многие высказывания Мамфорда в эти годы свидетельствуют о другом: так, "машина экономит человеческие усилия и при этом плохо их направляет"; она "благородно служила человеческим целям - и она же их исказила и предала"; более того, предлагаемая им установка на "технический консерватизм" в ближайшем будущем, на сворачивание "машины" явно говорит о том, что последняя для Мамфорда заключает в себе опасность. В перспективе развития общества машина, по словам самого же Мамфорда, оказалась извращающим фактором.

 Надежды на "поворот  к человеку" в наступающую неотехническую эру Мамфорд связывает с лидерством биологических наук, которое утвердится после долгого господства физики, механики, математики, с новым "интересом техники к человеку", к его физиологии, анатомии (подтверждением чего служат великие открытия: электроцентраль, автомобиль и самолет, телеграф и кинематограф). Важных изменений он ждет от полного перевода хозяйствования на новую энергитическую базу, отказа от хаотической "палеотехнической" индустриальной цивилизации. Светлый техницистский оптимизм Мамфорда этих лет сказался в его иллюзиях: он полагал, что достижения биологических наук станут использоваться в принципиально иных целях, нежели до сих пор использовались достижения механики. Он не учитывал и обусловленных интенсивным развитием биологии опасностей, связанных с наличием биологически активных веществ, с вмешательством в генетический код человека и т.п., - порожденных наукой проблем, подобных которым не знала история. И все же Мамфорд вынужден констатировать, что пока еще (речь идет о 30-х годах) существующая научно-техническая мощь используется обществом лишь для воспроизводства феноменов, которые возникли под эгидой капиталистических и милитаристских структур: вновь созданные средства, обладающие огромным гуманистическим потенциалом, продолжают служить прежним бесчеловечны

36. Концепция технологического  общества Ж.Эллюля.

По мнению Эллюля, капитал уже не является господствующей силой в обществе, как в XIX веке. Вместо капитала такой силой оказалась “техника“, которую Элюль определяет как “тотальность методов, рационально направленную (или имеющую своей целью) абсолютную эффективность (в каждый данный период развития) во всех областях человеческой деятельности“. различие, проводимое им между понятиями “технические операции“ и “феномен техники“. Технических операций — множество, они традиционны и ограничены различными контекстами, в рамках которых они реализуются. Техника же, как феномен, или Техника (с большой буквы) — одна, она уникальна и состоит в чисто современном способе изготовления и использования артефактов, заключающем в себе тенденцию доминирования над всеми видами человеческой деятельности и объединения их в себе. Фундаментальный вопрос об этом новом способе бытия в мире должен заключаться в признании этого нового (технического) способа как ставки, как девиза нашего века. То, что совершается, посредством техники — это не неквалифицированное “завоевание природы, а замена нашего природного окружения окружением техническим. Современная ставка техники, ее рискованная игра, касающаяся этой новой среды, должна со временем стать лучше хотя бы по мере возможности. Формулирует этику отказа от власти техники; призывает не включать телевизоры, водить машины с меньшей скоростью, отказаться от чрезмерного потребительства, от загрязнение окружающей среды — одним словом все, что может привести к созданию новых способов говорить и слушать друг друга, строить дома и жить в них, мыслить, что, в свою очередь, может не только способствовать свободе ставить вопросы, но привести к появлению некой транстехнической веры. Освобождение пролетариата и достижение "подлинного социализма" возможно без революции, ибо капитализм перестал быть главным фактором отчуждения человека. Такими факторами в настоящее время являются централизованное бюрократическое государство, превратившееся в автономную и независимую силу, и существующая как средство реализации власти и угнетения техническая система. Контроля над техническим прогрессом можно достичь путем автоматизации производственных процессов и развития информационных систем. Именно в информатике заключена возможность выработки цивилизации, альтернативной по отношению к индустриальной.

----------

(р. 1912) — фр. философ, социолог  и юрист, участник движения  Сопротивления во время Второй мировой войны. Как представитель философии техники, Э. известен своими антитехнологическими взглядами, которые представлены в его основных работах. Окончил ун-ты Бордо и Парижа. С 1947 преподавал социальную историю в ун-те Бордо, читал лекции в ун-тах Монплиера (1937—1938) и Страсбурга (1938—1940). С 1944 по 1974 был помощником мэра Бордо.

 Э. считал, что социальный  прогресс представляет собой  неумолимое порабощение человека  технологией и поглощение личности  массовым потребительским, все  более регламентированным обществом;  ради материальных благ, приносимых  наукой и техникой, люди жертвуют  индивидуальной свободой и духовными  ценностями. При этом развитие  техники сопровождается вытеснением  гуманистических целей техническими  средствами достижения эфемерного  господства человека над природой. В конечном счете технические средства в возрастающей мере становятся самоцелью безличного «технологического общества», в котором люди низводятся до роли придатка к машине. Определяя технику как совокупность методов, рационально обработанных и эффективных в любой области человеческой деятельности, Э. связывает технику со всеобщей рационализацией мира и выдвигает требование контроля над техническим развитием. Техника способна превращать средства в цель, стандартизировать человеческое поведение и, как следствие, делает человека объектом «калькуляций и манипуляций». В своей работе «La Technique ou, L'enjen du siecle» (1954) Э. пишет о вызове, который бросает феномен техники человечеству. Смысл этого вызова состоит в систематическом сопротивлении тому, чтобы человека интерпретировали с заведомой целью включить в систему нетехнических принципов и форм общественной мысли или подчинить этим последним. Феномен техники сам объясняет др. формы деятельности как свои собственные и тем пытается преобразовать их по своим меркам и включить их в себя. Превращаясь в самостоятельную, целостную среду обитания, преобразуя восприятие мира, техника, по мнению Э., вторгается даже в область искусства: «Искусство по-настоящему укоренено в этой новой среде, которая со своей стороны вполне реальна и требовательна. И совершившегося перехода от старой, традиционной среды к этой технической среде достаточно для объяснения всех особенностей современного искусства. Все творчество сосредоточивается в области техники, и миллионы технических средств выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем все то, что смог произвести художник. Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью этого колоссального продуцирования вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, выбрасываемых ежедневно техническим производством. Теперешнее искусство — отражение технической реальности. Проблему влияния техники на жизнь человека Э. исследует также в работе «Другая революция» (1969): «Мы живем в техническом и рационалистическом мире... Природа уже не есть наше живописное окружение. По сути дела, среда, мало-помалу создающаяся вокруг нас, есть прежде всего вселенная Машины. Техника сама становится средой в прямом смысле этого слова. Техника окружает нас как сплошной кокон без просветов, делающий природу совершенно бесполезной, покорной, вторичной, малозначительной. Что имеет значение — так это техника. Природа оказалась демонтированной науками и техникой: техника составила целостную среду обитания, внутри которой человек живет, чувствует, мыслит, приобретает опыт. Все глубокие впечатления, получаемые им, происходят от техники.

В те годы, когда  Хайдеггер формулировал свой “Вопрос  о технике“, Жак Эллюль приступил к систематическому анализу “La Technique“ (Техника) как наиболее значительного социального феномена современного мира. По мнению Эллюля, капитал уже не является господствующей силой в обществе, как в XIX веке. Вместо капитала такой силой оказалась “техника“, которую Элюль определяет как “тотальность методов, рационально направленную (или имеющую своей целью) абсолютную эффективность (в каждый данный период развития) во всех областях человеческой деятельности“.

И действительно, целью Эллюля было открыть для XX века такие же основополагающие принципы ориентации человечества, каким был замысел Маркса, когда он создавал свой “Капитал“ (1867). Сам Эллюль в своем более позднем автобиографическом труде так говорил о том периоде, когда он писал, свою “Технику“ (1954):

 “Я был  совершенно уверен в том, что,  если бы Маркс жил в 1940-х  годах, он не стал бы более  исследовать экономическую структуру  капиталистического общества, а  стал бы изучать технику. Поэтому  я и начал исследовать технику,  используя при этом возможно  более простой метод по сравнению  с тем методом, который применил  Маркс столетие назад для исследования капиталистического общества“.

“В дальнейшем вся моя работа за этот период, —  пишет Эллюль, — была направлена на реализацию этой цели, в основном мной реализованной. Все мои работы, “за немногими исключениями ставили перед собой задачу часть за частью, область за областью подвергать анализу современное тех­ническое общество. Так, например, книга “La Technique“ (1954) посвящена проблеме исследования технического общества в целом. Книга “Propagande (1962) ставит целью изменить, наше представление о технике и преобразовать личность; в “L’illusion politique“ (Политическая иллюзия, 1965) проведено исследование того, чем становится политика, как она видоизменяется в техническом обществе; “Metamorphose du bourgeois“ (Метаморфоза буржуазных начал, 1967) анализирует положение общественных классов в техническом обществе..., и, наконец цель моей пос­ледней работы “L’Empire du Non-Sens“ (Империя бессмысленности, 1980) — исследование того, чем становится искусство в технологической среде“.

Книга Эллюля “Техника“, переведенная на английский под названием “The Technological Society“ (Техническое общество, 1964), содержит фундаментальный анализ техники, в основе которого лежит различие, проводимое им между понятиями “технические операции“ и “феномен техники“. Технических операций — множество, они традиционны и ограничены различными контекстами, в рамках которых они реализуются. Техника же, как феномен, или Техника (с большой буквы) — одна, она уникальна и состоит в чисто современном способе изготовления и использования артефактов, заключающем в себе тенденцию доминирования над всеми видами человеческой деятельности и объединения их в себе.