Судебная защита прав и свобод граждан: правовые проблемы

Из права гражданина на судебную защиту, установленному ст. 46 ч. 1 Конституции  РФ, следует его право на непосредственное обращение в суд, том числе уголовный, по установленной законом подсудности, с требованиями по защите нарушенных прав (т.е. с выдвижением обвинения в нарушении своих прав, которое может иметь самостоятельный характер и не обязательно должно совпадать с позицией прокурора), изменить или снять которые должен иметь право только сам потерпевший. Такое перераспределение правомочий между участниками уголовного процесса позволило бы наиболее полно реализовать право гражданина на судебную защиту и компенсировать дефицит правоположительных процессуальных возможностей по защите нарушенных прав потерпевшего, связанный с устранением суда от участия в формировании содержания (состава) обвинения.

При этом также возникает ряд  других, связанных с правомочиями участников судопроизводства, вопросов:

1).Как можно по недостаточному  объему представленных сторонами  доказательств выносить обоснованные  справедливые решения по защите  прав, свобод и законных интересов  граждан и их организаций? При  этом необходимо учитывать то  обстоятельство, что повторное обращение в суд по тем же основаниям, предмету и к тем же ответчикам не допускается? В таких условиях, суды вынуждены принимать не в полной мере обоснованные решения, поскольку они выносятся по результатам исследования не всех, существенных для дела обстоятельств.

И если в гражданском и арбитражном  процессе допускается постановка судом  вопроса о предоставлении сторонами  дополнительных доказательств (ст. 196 ГПК  РФ, ст. 168 АПК РФ), то действующим  УПК РФ, при недостаточности обвинительных материалов (из-за некачественно проведенного предварительного расследования), отправление дела на доследование не предусматривается. В результате, не соблюдается принцип неотвратимости наказания – преступник оправдывается за недоказанностью причастности к совершению преступления, что в свою очередь нарушает права пострадавших от преступления граждан и интересы общества по обеспечению правопорядка в целом.

Представляется целесообразным, в  интересах достижения целей правосудия, предусмотреть процедуры постановки судом перед сторонами перечня необходимых к предъявлению доказательств по предмету доказывания, с определением сроков их представления, в пределах сроков давности.

2).Суд присяжных, наряду с  институтом мировых судей и  арбитражных заседателей, безусловно прогрессивная форма борьбы с коррупцией судов, обеспечения судебной зашиты населения и влияния общества на отправление правосудия. Однако регламент их работы не всегда соответствует задачам судопроизводства.

Например, перед присяжными ставятся вопросы определения вины подсудимого и заслуживает ли он снисхождения (ст. 339 УПК РФ), на которые невозможно ответить без оценки личности подсудимого и его психического отношения к содеянному. И в то же время, ст. 335 ч. 8 УПК РФ, ограничивая объем оглашаемых сведений о личности подсудимого, не позволяет присяжным сделать такую оценку полноценно.

Также, как указано в части 1 ст. 343 УПК РФ, присяжные заседатели при  обсуждении  поставленных  перед  ними вопросов должны стремиться к  принятию  единодушных  решений. Если  присяжным заседателям при обсуждении в течение 3 часов не удалось достигнуть единодушия,  то решение принимается голосованием.

Представляется, что  подобное  требование  закона  является не совсем корректным.  Ведь в тексте присяги, принимаемой присяжными заседателями, указано, что присяжный  торжественно  клянется, "разрешать  уголовное  дело  по  своему  внутреннему  убеждению и совести..., как подобает свободному гражданину и справедливому человеку". Стремление же к единодушию предполагает в большей или меньшей степени навязывание мнения определенного лица или лиц.

Пленум ВС  РФ  в  постановлении  от 20 декабря 1994 г.  № 9 "О некоторых  вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных"⁸² указал,  что "если присяжные заседатели находились в совещательной комнате в течение трех и менее часов,  но  ответы  на  какие-либо из поставленных вопросов,  в  том  числе  о  снисхождении,  были  приняты  ими  не  единодушно, а в    результате проведенного голосования, председательствующий должен обратить    внимание  присяжных  заседателей   на  допущенное  нарушение  закона  и  предложить  им  вернуться в совещательную комнату для продолжения совещания".

А ведь это не что иное, как прямое давление на присяжных заседателей.

Более того, в указанном постановлении  Пленума ВС РФ подчеркнуто, что  "несоблюдение порядка совещания присяжных  заседателей в части, касающейся времени, по истечении которого они  могут приступить  к  формулированию  в  вопросном  листе  ответов, принятых большинством голосов в результате голосования, является  существенным нарушением уголовно-процессуального закона".

А это уже прямое указание председательствующим надавить на присяжных заседателей, чтобы они приняли единодушное  решение.

Этим самым ставятся под сомнение принципы уголовного судопроизводства,  изложенные в ст.  17 УПК РФ о том,  что "судья, присяжные заседатели,  а также прокурор,  следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью".

2).По обеспечению состязательности  и равноправия сторон.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 120, части 3 статьи 123 Конституции  Российской Федерации, судопроизводство должно осуществляться независимо, на основе состязательности и равноправия сторон.

1).Одна из форм конституционной  защиты законных прав участников  уголовного судопроизводства –  предоставление права на обжалование  процессуальных действий (бездействия) и решений, затрагивающих законные интересы лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, или иных лиц в той части, в которой проводимые процессуальные действия (или бездействие), и принимаемые решения затрагивают их интересы. Право на обжалование процессуальных действий и решений является одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства (ст. 19 УПК РФ).

Обжалованы могут быть и действия, решения прокурора (ст. 125 ч. 1 УПК  РФ), которые рассматриваются по правилам уголовного судопроизводства, и в слушании которого, заявитель жалобы и прокурор являются равноправными процессуальными сторонами.

Однако, согласно статей 125 (ч. 3), 127 (ч. 1 и 2), в системной связи с нормами, установленными  главами 43-45, 48, 49 УПК  РФ, в судебном рассмотрении жалобы на действия (бездействия) следователя прокуратуры, прокурора принимает участие прокурор, с правами государственного обвинителя надзорного, контролирующего характера, определяемыми статьей 37, 246, 407 (часть 5), 415-418 УПК РФ. Так, например, пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам может производится исключительно по заключению прокурора. В результате данных обстоятельств, в ходе рассмотрения жалоб на действия (бездействие) должностных лиц прокуратуры, суды оказываются под влиянием представителя прокуратуры, выносящего заключение по жалобе. Также, в судебных заседаниях, суды отказывают заявителю жалобы в возможности дискутировать и задавать представителю прокуратуры вопросы по обстоятельствам дела, чем также нарушаются принципы состязательности и равноправия сторон. Сложившаяся судебная практика противоречит общепризнанным основам правосудия: «никакая власть не должна превышать законы»,  «никто не судья в собственном деле».

2).Статья 48 ч. 1 Конституции РФ гарантирует  право гражданина на квалифицированную, а в ряде случаев бесплатную, юридическую помощь, а ст. 19 ч. 1 – равенство перед законом и судом. Россия объявлена социальным государством (ст. 7 ч. 1 Конституции РФ).

Назначение за государственный  счет адвоката (защитника) обвиняемому предусмотрено ст. 49 УПК РФ. В процессуальном гражданском, арбитражном и административном законодательстве таких мер государственной поддержки слабо социально защищенных категорий граждан (бедных людей с доходами ниже прожиточного минимума, ограниченно дееспособных и т.д.) не предусмотрено, что очевидно противоречит вышеприведенным нормам.

Как известно, М. Ходорковского в  уголовном процессе более 20 известных  адвокатов защищало от претензий  со стороны государства. Соответственно, нетрудно предвидеть результат гражданского спора неправого современного олигарха с правым рядовым пенсионером.

К фактическому неравенству перед  судом и законом приводят также  не только многочисленные иммунитеты лиц правоохранительных и государственных  органов, но и реальная власть чиновников различного уровня.

3).Неопределенность и  противоречивость правовых норм.

Многочисленные неопределенности в действующем законодательстве, например, в судебном порядке разрешения споров по бюджетным правоотношениям, в применении условной меры лишения свободы, в возмещении морального вреда и т.д., ограничивают граждан в праве на получение правосудного решения в защиту своих нарушенных прав.

Как неоднократно указывал Конституционный  Суд РФ, неопределенности и противоречия правовых норм создают законодательные пробелы в регулировании отношений, нарушают общеправовые принципы равенства и справедливости, создают препятствия в реализации конституционных прав граждан и их права на судебную защиту, определяемых частью 3 статьи 17, статьей 18, частью 1 статьи 19, статьей 25, частями 1, 2 статьи 35, частью 1 статьи 45, частями 1 и 2 статьи 46, части 1 статьи 47, частью 3 статьи 55, частью 3 статьи 56, частью 1 статьи 120, частью 3 статьи 123 Конституции РФ, порождают неограниченное, произвольное усмотрение в правоприменительной практике.

Рассмотрим несколько примеров на эту тему.

1).Закрепленная статьей 45 (часть  1) Конституции РФ гарантия государственной  защиты прав и свобод граждан  предполагает законодательное установление  и применение меры ответственности за их нарушение.

Согласно статьи 35 (часть 1 и 2) Конституции  РФ, право частной собственности  охраняется законом. Каждый вправе иметь  имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно  с другими лицами. Однако, Особенной частью Уголовного кодекса РФ, по категории нарушений права частной собственности: «неправомерное завладение имуществом без цели хищения», уголовная ответственность определена только в отношении завладения транспортным средством (статья 166 Уголовного кодекса РФ). По другим видам собственности, разновидности которых зачастую имеют большую стоимость, чем автомобили, например для вычислительной, бытовой, видео-аудио техники, мебели и т.п., специальные основания для уголовного преследования по аналогичным правонарушениям Особенной частью Уголовного кодекса РФ не предусмотрены. Применение для этих целей статьи 330 Уголовного кодекса РФ «Самоуправство» вызывает у правоохранительных органов и судов затруднения, обусловленные общей неопределенностью и неконкретностью формулировок данной нормы, отсутствием критериев в отнесении «совершения каких-либо действий вопреки установленному законом порядку» к данной норме и в определении «существенности» причиненного при этом вреда. В результате нарушения, выражающиеся в «неправомерном завладении имуществом без цели хищения», не связанные с транспортными средствами, не получают должной квалификации как преступления и, соответственно, не пресекаются правоохранительными органами, а имущественные права граждан оказываются не защищенными надлежащим образом.

2).Требования статьи 45, части 2 статьи 46, статьи 52 Конституции РФ определяют  необходимость законодательного  установления эффективного порядка  судебной защиты прав граждан  от неправомерных решений действий властных органов и должностных лиц. Как справедливо указывала судья Конституционного Суда РФ Т. Морщакова, «Отрицание   возможности   обжаловать   в суд  возбуждение   уголовного дела связано с псевдоидеями ограждения расследования от вмешательства суда и ограждения суда от каких-либо акций,  которые в дальнейшем могут повлиять на его объективность и предрешать его   выводы по существу обвинения при рассмотрении дела. Но и прокурор, проверяя возбуждение уголовного дела, должен учитывать   процессуальную  самостоятельность следователя (статья 127 УПК).  С  этой точки зрения судебная проверка данного акта имеет не меньше и не больше ограничений, чем прокурорский надзор. Участие же одного и того же судьи в проверке законности  возбуждения дела и последующем его разрешении, безусловно,  исключается:  предыдущее участие в судопроизводстве должно расцениваться и расценивается, согласно   действующему УПК (статья 60),  как  обстоятельство, устраняющее судью от рассмотрения дела» (Особое мнение к Постановлению КС РФ от 23.03.99 № 5-П)⁸³.

В части 1, 3, 5 статьи 125 Уголовно-процессуального  кодекса РФ определены правомочия суда на проверку законности и обоснованности постановлений  дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении  уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию и, в случае их незаконности или необоснованности, обязывать соответствующих должностных лиц устранить допущенное нарушение.

Однако, в данной норме нет перечня  действий (бездействия) дознавателя, следователя, прокурора, подлежащих судебному контролю. Назван лишь критерий их отнесения  к таковым: эти действия, решения, постановления нарушающие права и свободы, либо затрудняющие доступ граждан к правосудию. Также не установлена глубина и объем контроля осуществляемых названными должностными лицами действий и выносимых решений и постановлений. Таким образом, содержание судебного контроля определяется неограниченным усмотрением суда, который может толковать его как расширительно, так и ограничительно.

Понятно, что законность и обоснованность постановления (решения, действия) определяется точным соблюдением следователем (дознавателем, прокурором) соответствующих норм материального  и процессуального права, подлежащих применению при принятии постановления  и решения, выполнении действия.