Позитивное право

Мораль не важнее права. Взгляды о превосходстве морали не имеют сколько-нибудь серьезных оснований. Наряду с общепринятой и передовой моралью существует и порой сохраняет крепкие позиции мораль, фиксирующая порядки, отвергнутые историей и прогрессом. Суровые и жесткие черты права во многом коренятся не в чем ином, как в морали, в ее бескомпромиссных, нередко максималистских, предельных требованиях, безоглядных императивах (С.С. Алексе-

33

ев). Несогласие среди ряда ученых вызвало и утверждение о том, что право является частью морали как некий «минимум нравственности». На самом деле право не является частью морали, как и мораль - частью права. Ни одна из этих категорий не подчинена другой и не соотносится как частное с общим (Г. Ханай).

Чтобы отдать предпочтение одной из них либо предложить какой-то иной вариант  решения вопроса, автор провел обстоятельный  сравнительный анализ двух противоположных  позиций. За основу взяты ключевые понятия  для права и морали: «долг» (обязанности) и «возможность» (права).

Второй параграф «Право и мораль в аспекте должного (обязанностей)» начинается с анализа этики И. Канта. Ее влияние на отечественную философию и теорию права было и остается весомым. Особенность этики Канта в том, что свободу в морали и в праве он рассматривает в аспекте обязанности. Он различает обязанности правовые и моральные. Первые Кант называет внешними, вторые внутренними. Свобода, к которой имеют отношение юридические законы, может быть лишь свободой во внешнем применении; а та свобода, к которой имеют отношение моральные законы, может быть свободой и во внешнем, и во внутреннем применении произвола. Механизм нравственного регулирования, по Канту, включает довольно жесткие средства воздействия на волю индивида: повеление, зависимость, обязательность, принуждение. Однако внешнее принуждение (гетерономия) заменяется добровольным самопринуждением по отношению к нравственному закону. Кант не допускает никакой возможности наличия рядом с моральным законом других мотивов за исключением чувства удовлетворения от исполненного долга.

По мнению Канта, учение о праве  и учение о добродетели (морали) отличаются друг от друга не столько своими разными обязанностями, сколько  характером законодательства, связывающего с законом разные мотивы. По сравнению с этическим законодательством юридическое законодательство допускает и иной мотив, а не саму идею долга. Таким подходящим мотивом юридического законодательства является внешнее принуждение. Юридическое законодательство (строгое право) «...должно принуждать, а не быть привлекательной приманкой»[1]. Поэтому право и правомочие принуждать одно и то же.

С точки зрения диссертанта, принуждение, исходящее изнутри или извне, сходно в главном - существенном ограничении личных потребностей и интере-

34

сов обязанного субъекта. В то же время  в позитивном праве наряду с его  внешней составляющей (принуждением) в качестве самостоятельной получила постоянную «прописку» его внутренняя составляющая (убеждение, воспитание), опирающаяся на добровольное соблюдение и исполнение обязанности. В работе подчеркивается, что добровольность не означает именно самопринуждение при следовании запрету или позитивной обязанности. О потенциальном самопринуждении нужно вести речь тогда, когда должное поведение совершается по одной только необходимости и вопреки личному желанию, склонности. Если же добросовестное осуществление юридической обязанности несет выгоду обязанному лицу, то определить такой случай как изнутри навязанный вряд ли правильно.

Юридическая обязанность должна быть при необходимости жесткой, категоричной в отношении должников, которые  нарушают запрет, не исполняют обязанность. В остальных ситуациях должна действовать презумпция добропорядочности обязанного субъекта. Доверие к людям, понимание их, учет их потребностей и интересов, соединенные с требовательностью, и лежат в основе добровольного осуществления обязанности. Не случайно право (его точнее назвать разумным, нежели строгим) ставит осуществление должного в зависимость от возможности личности, особенностей возникшего конкретного правоотношения. В таких случаях одновременно с юридической обязанностью существует право (не путать со слиянием, совпадением прав и обязанностей) на ту или иную ее корректировку и даже устранение: юридическая обязанность, реализуемая с учетом заслуживающих внимания обстоятельств; юридическая обязанность, реализуемая на льготных условиях; юридическая обязанность, осуществление которой может быть отсрочено; юридическая обязанность, реализация которой может быть приостановлена; юридическая обязанность, допускающая свою замену другой обязанностью; юридическая обязанность, осуществление которой можно передать третьим лицам; юридическая обязанность, от осуществления которой субъект может быть освобожден. Таким образом, деление юридических и нравственных обязанностей, соответственно, на внешние и внутренние достаточно условно.

Третий параграф - «Право и мораль в аспекте возможного (прав)». Гражданское состояние Кант рассматривает только как состояние правовое, основанное на свободе, равенстве, самостоятельности каждого члена общности

35

как гражданина. Кант говорит о необходимости уважать чужое право и отстаивать свое право. И все же, по словам Канта, его этическое учение есть учение об обязанностях. Свобода, как и равенство в долге, интересует Канта, главным образом, в негативном смысле. Свобода есть независимость от принуждающего произвола другого. Равенство есть независимость, состоящая в том, что другие не могут обязать кого-либо к большему, чем то, к чему он с своей стороны может их обязать[2]. Отсюда право - это совокупность условий совместимости свободы одного лица со свободой другого.

Увязывание свободы с долгом существенно ограничивает проявление свободы. В этой связи предпочтительнее учение о соотношении человеческой свободы и морального закона, данное Фомой Аквинским. Отделив свободу (возможность) от долга, он по существу заложил важнейшие «кирпичики» в фундамент той обширной области социального регулирования, которая основана на дозволении, свободном выборе, не знающем никакого принуждения. Взгляд на свободу в морали и в праве, прежде всего, через возможность (права) позволил соискателю расширить, углубить представления о соотношении внутреннего и внешнего в поведении личности. Действительно, право признает правомерным поведение независимо от внутреннего настроения личности, не принуждает действовать по мотиву долга. Но из этого не следует, что право всегда удовлетворяется внешней стороной поведения и внутренние настроения, мотивы не принимаются во внимание содержанием норм права. В ситуации свободного выбора варианта поведения эффективное действие права как общей меры свободы (прав и свобод) напрямую зависит от внутреннего состояния человека, его отношения к юридическим принципам, нормам. Всякое внешнее воздействие, основанное на властной принуждающей силе, не просто не работает, оно недопустимо. Находящиеся в статьях законов управомочивающие нормативно-регулятивные средства содержат не предписания, не угрозу ответственности, а различные предложения - дозволения, использование или неиспользование которых определяется свободным волеизъявлением управомоченного.

Дозволительное правовое регулирование требует не только свободного от подчинения и принуждения пространства (территории), особой системы нормативно-регулятивных средств, но и иного (по сравнению с правовым регулированием, построенным на идее долга) механизма психического побуждения.

36

Главная отличительная черта такого механизма - ориентированность на субъективную сторону поведения. Для того чтобы  цели, заложенные в праве, были достигнуты, определения лишь внешних границ дозволенных действий явно недостаточно. Важно, чтобы человек, которому адресованы права и свободы, обратил на них внимание, осмыслил их, увидел в них именно то самое, недостающее, открывающее путь к желанной цели, проявил готовность воспользоваться ими. Одно внешнее, формальное осуществление прав и свобод без развитого правового внутреннего настроя не даст необходимого результата ни личности, ни обществу. Признание правомерности поведения независимо от мотивов не недостаток права, не свидетельство о нем как о низшем пределе нравственности, напротив, в этом видится преимущество права, допускающего свободу поступать различно, исходя из внутреннего отношения к окружающей действительности. Отличительная особенность такого воздействия в том, что оно является не принуждающим, а позитивно побуждающим, что и склоняет индивида принять осознанное, добровольное и выгодное решение.

Ключевой вопрос в данной связи - определение круга, очередности, последовательности действия средств-побудителей, воздействующих на внутренний мир управомоченного  субъекта. Автор считает, что на первый план здесь выходит комплекс средств, влияющих на внутреннее состояние управомоченного: потребности, мотивы, цели, ориентирующие к свободному, без всякого подчинения достижению юридического результата. Если гражданин не ощущает себя правовой личностью, не имеет положительного опыта осуществления прав и свобод для себя, то он плохой помощник в этом и для других.

Наделяя личность широкой автономией, свободой усмотрения, законодатель в  то же время предполагает, что она  будет действовать разумно и  добросовестно. Этому, по мнению диссертанта, будет способствовать этико-психологическая теория «разумного эгоизма». Разумный эгоист не будет злоупотреблять своими правами, неоглядно использовать их. Думая не только о сегодняшнем, а и завтрашнем дне, он будет стремиться подавлять в себе грубые эгоистические импульсы, учитывать права и законные интересы партнеров, участников правоотношений. Для него вполне нормально приносить пользу людям, добровольно, когда это целесообразно, отказаться от своих прав, вести себя максимально бесконфликтно.

Итак, правовой выбор управомоченного - это никем не навязанный выбор. И вот здесь-то важна система  ценностных ориентации. Она формируется  бла-

37

годаря органичному, равноправному  взаимодействию, взаимодополнению морали и права, права и морали.

Глава пятая «Организующая  деятельность по обеспечению права (прав и свобод)» включает три параграфа. Первый из них - «Понятие обеспечения права». Вопрос о терминологии в обсуждаемой теме один из острых. Разные авторы применяют различные категории: «обеспечение прав», «гарантии прав», «охрана прав», «защита прав». Такое же разнообразие терминологии в законодательстве. По мнению автора, наиболее общей является категория «обеспечение». Обеспечение и гарантии. При самом общем подходе выявляется близость и даже совпадение понятий «обеспечение» и «гарантирование». Главная цель их обоих -создание благоприятных условий для осуществления прав и свобод, приобретения и пользования различными благами. В числе общих условий, способствующих образованию благоприятной среды для осуществления прав и свобод, выделяются экономические, политические, социальные, духовные. По мнению диссертанта, в их число следует включить и правовые факторы. Однако общие условия создают лишь благоприятный фон, обстановку для использования прав. Гарантировать, т. е. обязательно для всех граждан в один момент поднять, например, рост уровня и качества жизни, они не могут.

В отличие от общих условий специальные  средства призваны непосредственно  обеспечить правомерное использование  прав. Роль таких специальных средств и выполняют юридические гарантии. Вместе общие условия и специальные средства (юридические гарантии) образуют социально-юридический механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданина. Обеспечение права охватывает все юридические средства как позитивного, так и негативного плана, благоприятствующие эффективной реализации прав и свобод. Неоправданно сводить юридические гарантии только к специальным правоохранительным мерам. Вызывает возражение у соискателя и мнение о том, что действующая конституция, в отличие от прежних, перемещает центр тяжести от обеспечения прав граждан к их защите. Вне поля зрения остаются юридические гарантии, которые обеспечивают инициативное, творческое поведение личности.

В составе юридической части  механизма обеспечения права соискатель выделяет несколько блоков средств: «блок содействия правомерной деятельности управомоченного», «блок охраны, защиты прав и свобод, профилактики правонарушений», «блок правового стимулирования», «процедурный (процес-

38

суальный) блок», «блок правового образования», «блок самообеспечения личностью своих прав».

Правообеспечительная деятельность проводится различными субъектами. При  всей их неодинаковости (по статусу, полномочиям, видам) главным, общим моментом служит то, что обеспечение прав и свобод для многих из них есть прежде всего обязанность. Иными словами, гарантировать права и свободы в любой форме - это не милость, не просто акт доброй воли или благотворительность, а прямой юридический долг органов, публичной власти, юридических и физических лиц, находящихся в положении обязанных по отношению к управомоченному индивиду. В этом смысле юридическая обязанность незаменима, несводима к другому понятию, явлению, обладает собственной, только ей присущей самостоятельной ценностью.

Определение понятия обеспечения  права дано в широком и узком  смыслах. В широком значении обеспечение  права - это совокупность (система) общих  условий и специально-юридических  средств (гарантий), благоприятствующих наиболее полному и эффективному осуществлению прав и свобод личности. В узком значении обеспечение права - это система специально-юридических средств (гарантий), благоприятствующих наиболее полному и эффективному осуществлению прав и свобод личности.

Второй параграф - «Обеспечение права (прав и свобод) организующей деятельностью органов публичной власти». Организующая деятельность органов публичной власти имеет всеобщий, универсальный характер, охватывает собой ситуации, вызванные обстоятельствами как позитивного, так и негативного порядка. Обеспечение прав и свобод, вызванное позитивными обстоятельствами, включает все случаи содействия правомерному поведению граждан. Такое содействие прямо предусмотрено законодательством. Речь идет о создании благоприятных условий при правомерном осуществлении гражданами социально-правовых ролей (собственника, предпринимателя, жителя, работника и т. д.). Задача органов власти - не принудить к выбору правового варианта поведения, не навязать свои «услуги», а создать такие комфортные условия, которые со всей очевидностью демонстрируют преимущество юридических процедур, инструментов в приобретении необходимых благ. К сожалению, именно данному способу обеспечения прав и свобод уделяется наименьшее внимание. Выделены и рассмотрены следующие формы содействия.

39

Правовое информирование. Оно включает в себя: информирование о нормативно-правовых документах в области ведения соответствующего органа; информирование о проведении мероприятий федерального, регионального, местного значения, влекущих правовые (юридические) последствия; информирование о деятельности федеральных, региональных, местных органов власти; информирование о документах и материалах, касающихся прав и свобод человека и гражданина.