Позитивное право

При сохранении равенства общих  возможностей законодательное закрепление неравенства, прежде всего, ведет к наибольшей выгоде менее преуспевающих, социально менее защищенных групп населения. Это достигается с помощью правовых льгот. Льгота выражается как в получении дополнительных прав, так в полном или частичном освобождении от несения некоторых обязанностей. Льготы предоставляются не только отраслями материального, но и процессуального права. Особая ситуация правового неравенства наблюдается при решении вопроса об юридической ответственности. Здесь справедлива не одинаковость ответственности, а, наоборот, ее максимальная индивидуализация. Избежать несправедливости в праве можно, воздав каждому в соответствии с его статусом (общим, специальным, индивидуальным), социально-правовой ролью, а также вкладом, заслугами и упущениями, включая правонарушения.

Третья глава «Форма естественно-позитивного права» изложена в трех параграфах. Первый «Средства организации содержания права (к постановке вопроса)» посвящен исследованию внутренней формы права. Она непосредственно связана с содержанием права, есть сама организация содержания, его структуры. Внутренней формой содержания права как общей меры свободы и справедливости служат нормативные регулятивные средства (принципы, цели, нормы и т. п.). Только при этом условии возможно системное, концептуальное восприятие права в качестве нормативного регулятора поведения. Главное, что объединяет разнообразные регулятивные средства, с позиции, отстаиваемой в работе концепции, - это заложенные в них права (возможности) человека и

27

гражданина на совершение самостоятельных, по их усмотрению, действий. Поэтому данные средства могут быть названы управомочивающими.

Значение управомочивающих нормативно-регулятивных средств возрастает в рамках формулы: «Можно делать все, что правом (законом) не запрещено». Ценность приведенной формулы в кратком и точном словесном выражении сути правового регулирования - предоставлении свободы (прав и свобод). Правовую свободу нельзя поставить в жесткие рамки, строго определить все ее качественные и количественные характеристики. Однако нельзя ее оставить без ориентиров различной степени определенности. Позитивного права вне той или иной степени формальной определенности вообще не существует.

В понятийном структурном ряду «управомочивающие  регулятивные средства» можно выделить: а) управомочивающие нормы, б) управомочивающие нормативные обобщения. В управомочивающих нормах находит выражение та сторона формулы «можно делать все...», которая связана с установлением заранее определенных, в той или иной мере выверенных эталонов дозволенных действий.

Но у исследуемой формулы  есть и другая сторона. Она рассчитана на правовую свободу (возможность), которую  нельзя предварительно даже относительно точно измерить, нормировать, а, следовательно, закрепить определенный объем прав и свобод. Нельзя определить права и свободы и с помощью норм (из-за их отсутствия), регулирующих сходные отношения (аналогия закона). Возможность существует на самом высоком уровне абстракции, т. е. индивид в полном смысле слова может делать все, что законом не запрещено. Вот здесь на «острие атаки» выходит комплекс управомочивающих нормативных обобщений (правовые принципы, цели, дефиниции и т. п.). В них одновременно закрепляется общая возможность и даются ориентиры (критерии правомерности) ее осуществления. Это поможет любому правоактивному субъекту достичь желаемого результата и не допустить злоупотребления правами и свободами.

В данной связи нуждается в уточнении  положение о том, что свободы  человека в отличие от его прав обеспечиваются и защищаются государством, но не регламентируются им. Фактически границы как свобод, так и прав могут быть четко не очерчены, но правовое регулирование, пусть в форме нормативных обобщений, все же существует (например, ч. 2 ст. 6 ГК РФ).

Второй параграф «Управомочивающие нормативные обобщения» начинается с исследования принципов права. С принципами права связывается

28

наиболее высокий уровень свободы  усмотрения, саморегуляции личности. Принципы права обладают рядом специфических черт, качеств, особенностей: высшая степень всеобщности и универсальности, стабильность и долговременность действия, обеспечение единства и внутренней непротиворечивости права в целом. Они не придаток юридических норм, не дополнение к ним, а самостоятельный высокозначимый регулятивный элемент в структуре права. Принципы права прямо регулируют поведение граждан: во всех случаях непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина; при наличии у индивидов одинакового правового статуса и соответствующей ему правовой роли; при удовлетворении гражданами своих законных интересов; в случаях, когда требуется в определенной мере нейтрализовать негативное действие дефектных юридических норм (противоречащих, устаревших и т. ц.); при конкуренции с нормами права; при реализации нормативных положений (обыкновений) правоприменительной практики. С позиции человеческого измерения права в работе дается примерный перечень общеправовых принципов.

Цель права. Главной целью российского права является человек, его права и свободы как высшая ценность. Основная цель российского права разделяется на три взаимосвязанные цели. Такими целями будут: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина. Главная цель и конкретизирующие ее цели - это общие цели для всей системы форм (источников) права. По сложившейся в правотворческой практике традиции цели устанавливаются в разделе «Общие положения», а при отсутствии таких разделов в первых статьях нормативно-правовых документов. От характера регулируемых отношений зависит и очередность закрепляемых в законе конкретных целевых установок. Тем самым цели права предопределяют регулятивную или охранительную направленности того или иного нормативного правового документа. В зависимости от поставленной цели осуществляется выбор средств для ее достижения. Так если цель - развить общественные отношения, содействовать становлению новых социально ценных связей, то в тексте документа преобладают юридические средства позитивно побуждающего вида (дозволения, поощрения льготы и пр.). И наоборот, если цель - охрана и защита определенных отношений, то употребляются преимущественно юридические средства ограничивающего плана (запреты, приостановления, наказания и т. п.). Применительно к отстаиваемой в работе теории правопонимания превращение цели

29

права в средство ни при каких  условиях недопустимо. Человек, его права и свободы с точки зрения естественно-позитивного права могут быть только целью. Поэтому необходимо, чтобы главная цель права и конкретизирующие ее цели получили четкое и ясное закрепление во всех законах, подзаконных актах, иных источниках (формах) права, регулирующих права и свободы человека и гражданина. Особые требования должны предъявляться к кодифицированным законодательным нормативным актам. В каждом из них в обязательном порядке в разделе «Общие положения» одной из первых должна быть отдельная статья, посвященная цели(-ям) соответствующего законодательства. К сожалению, такие специальные статьи есть не во всех даже отраслевых кодексах.

Задачи права. Довольно часто цели и задачи рассматриваются как синонимы. Соискатель поддерживает тех ученых, которые допускают возможность нахождения различия между ними. Если цель представляет собой идеально намечаемый результат, то задачи выступают в качестве плана действий, мысленно выработанного процесса движения к цели. Закрепив главную цель и ближайшие (конкретизирующие) цели, законодатель должен сформулировать и задачи, т. е. определить, что надо сделать, чтобы достичь поставленные цели. В нормотворческой практике такое разграничение не всегда проводится. В ряде новейших кодифицированных нормативных актах вообще не говорится о целях, а сразу ставятся задачи (ст. 2 УК РФ, ст. 12. КоАП РФ, ст. 2 АПК РФ и др.). Такая законодательная экономия вряд ли полезна. Особенно возникнут серьезные сложности в ситуациях, которые не урегулированы юридическими нормами. Здесь для правореализующих субъектов любое включенное в текст статьи закона нормативное обобщение служит надежным ориентиром в выборе оптимального варианта поведения. В этом отношении положительный пример дает Трудовой кодекс РФ (ст. 1 названа «Цели и задачи трудового законодательства»).

Правовые дефиниции. Нормативность дефиниции в том, что она выполняет функцию трафаретного указателя, с помощью которого возможно подтвердить подлинность обстоятельств или явлений, имеющих отношение к разбираемому делу (В.М. Горшенев), внести определенную точность и ясность в содержание и направленность правового регулирования. Те или иные юридические понятия можно найти практически в различных формах (источниках) права. В 90-е годы XX века их влияние на процесс правового регулирования заметно возрастает. Можно говорить о формирующейся тенденции включения в тексты норматив-

30

но-правовых документов не отдельных  понятий, а их ассоциации (комплекса). Теперь все чаще основные понятия уже не «разбрасываются» по разным статьям, например, нормативных актов, а «собираются» вместе, как правило, в одной из первых статей. Желательно, чтобы данная тенденция получила устойчивый характер и широкое распространение. Дело в том, что когда юридические понятия, имеющие общее значение для всего нормативного акта, «распыляются» по всему тексту, их регулятивная энергия значительно снижается. Находящиеся где-то «в глубине» правового акта, они либо вообще остаются невостребованными, либо если и востребуются, то лишь в контексте той его части, в которой и расположена данная юридическая дефиниция.

Правовая презумпция. Презумпция - это обобщение не достоверное, а вероятное. Однако степень их вероятности очень велика, поскольку основывается на обобщении достаточно большого количества случаев (В.К. Бабаев). Это и позволяет осуществить тот или иной выбор, который будет верен в отношении всех обобщенных случаев. И чем выше доля вероятности имеющихся предположений, тем сильнее будет проявляться регулятивная энергия презумпций. Так, усиление в обществе влияния презумпции правомерности незапрещенного побуждает к инициативному, творческому поведению всех тех, кто готов действовать по своему усмотрению, свободно устанавливать свои права и обязанности на основе договора и определять любые не противоречащие законодательству условия договора. Не менее важное значение имеет и презумпция добропорядочности гражданина. Во всех случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников правоотношений предполагаются. Данное обстоятельство рассчитано на рост числа правоактивных субъектов, ибо закон на стороне добропорядочных граждан, даже если спор возник между ними и государством или его органами. В тесной связи с рассмотренными презумпциями находится и презумпция знания законов.

Правовая фикция. Многие исследователи отмечают заметное распространение фикций в российском законодательстве. Рост числа юридических фикций доказывает, что законодательное признание несуществующего в реальности существующим имеет место в жизни, полезно и перспективно для дальнейшего развития. Особенно такая перспектива отчетливо просматривается в рамках общедозволительного типа правового регулирования. Формула «можно делать все, кроме за-

31

прещенного» рассчитана на беспрепятственное, непрерывное по своему усмотрению пользование  правами и свободами за пределами  запрещенного. Однако в жизни немало ситуаций, когда на пути граждан появляются «юридические заторы», способные парализовать работу механизма правового регулирования. Вот здесь то и незаменимы правовые фикции. Благодаря им субъекты получают возможность воспользоваться правами, которые оказались «замороженными» в силу различных фактических обстоятельств. Иными словами, с помощью «вымысла во благо» открывается доступ к недостающим правам личности, снимаются возникшие преграды для возобновления процесса их реализации. Правовые фикции, оказывая управомочивающее регулятивное воздействие на субъектов, вносят в правовое регулирование общественных отношений необходимый динамизм и определенность; ограничивают возможность произвольных, необоснованных решений; способствуют реализации и охране прав граждан (К.К. Панько); обеспечивают простоту и экономию в правовом регулировании. Перечень изложенных в работе управомочивающих нормативных обобщений не является исчерпывающим.

Третий параграф - «Управомочивающие нормы». Автор считает, что действительное место и роль в правовом регулировании управомочивающих норм еще по-настоящему не оценены. Ее особенности недостаточно учитываются при раскрытии существенных признаков юридической нормы как родового понятия. В частности, среди общих для всех норм права признаков называются государственно-властное предписание, общеобязательность, представительно-обязывающий характер, принудительность исполнения. Все приведенные характеристики охватывают собой нормопонимание в сугубо обязательном, но не в дозволительном смысле.

Наделяя индивидов свободой распоряжения своими правами, управомочивающая норма делает это не в приказном порядке, не допускающем ее непринятия, а в таких мягких словесных формулировках, как: «имеет право», «вправе», «может», «возможно». Ее настойчивое приглашение к действию зиждется не на навязывании индивидам того или иного поведения, а на содержащихся в упра-вомочивающей норме ориентирах, обозначающих желательный, в первую очередь для личности, диапазон свободы. Действенность нормы дозволения напрямую зависит от признания и принятия ее личностью.

Управомочивающим нормам не свойствен  и представительно-обязывающий характер. Они непосредственно не закрепляют юридических обязанностей.

32

В них записано лишь право требования (притязания) к обязанным субъектам. Надо различать реально имеющий место элемент содержания нормы права (права) и виртуальный (воображаемый - обязанности), который, безусловно, должен быть закреплен, но уже в самостоятельных обязывающих (запрещающих) нормах. Поэтому более предпочтительно говорить не о представительно-обязывающем характере управомочивающей нормы, а о признаке системности права, который и связывает между собой различные по содержанию юридические правила поведения.

Автор классифицирует управомочивающие нормы в зависимости от уровня индивидуального регулирования (саморегуляции): определенные управомочивающие нормы; управомочивающие нормы, дозволяющие выбор вариантов поведения; управомочивающие нормы, дозволяющие выбор аналогичного варианта поведения; управомочивающие нормы, дозволяющие свою конкретизацию в зависимости от сложившейся ситуации (ситуационные); управомочивающие нормы, дозволяющие создание правила поведения, отличного от имеющегося в них (диспозитивные нормы); рекомендательные нормы.

Четвертая глава «Право и мораль» состоит из трех параграфов. В первом из них «Постановка проблемы» исследуются две противоположные позиции. Мораль важнее права. Данное представление строится на том, что восточно-православное общество ориентируется прежде всего не на «безликие законы» автономных личностей, а этику индивидов, объединенных коллективными нравственными ценностями (И.А. Василенко). В основе публичного порядка лежит не правовая основа, в привычном смысле этого слова, а исключительно нравственная, т. е. христианство (A.M. Величко). Полная зависимость права от морали нашла свое выражение в теоретической конструкции «право как этический минимум» (B.C. Соловьев): идея превосходства морали над правом, хотя и на другой идеологической платформе, получила распространение в XX веке в партийных документах и трудах ученых социалистических стран.