Особенности исследования государства как субъекта правового отношения

В последнее время в литературе некоторые авторы подвергают серьезной критике представления о государстве как особом субъекте права. В частности, А.П. Гринкевич в своих работах отвергает эту идею и противопоставляет ей идею государства-казны. Эти положения, на наш взгляд, неверны в силу ряда причин. Во-первых, хотя государство и участвует в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, наряду с другими субъектами (ст. 124 ГК РФ), тем не менее особенности его правового статуса ни у кого не вызывают сомнения - они существуют в той или иной степени, но всегда. Существует множество моментов, о которых говорилось выше, позволяющих отстаивать эту точку зрения. Во-вторых, в Своде государство, как отмечает А.П. Гринкевич, действительно, не выделяется как особый субъект права по отношению к юридическим и физическим лицам (оно является частным случаем юридического лица), не подчеркиваются особенности его правового статуса по отношению к ним. Но это не значит, что их не существовало, они выделяются, но на другом уровне. Российскому дореволюционному законодательству, как и законодательству большинства западных стран, было известно деление юридических лиц на частные и публичные. Последние как раз и обладали особенностями юридического статуса, были "особыми" юридическими лицами. Такое деление позволило выделить особенности гражданско-правового статуса государства не на уровне разграничения субъектов гражданского права, а на уровне видов юридических лиц, что меняло форму, но не меняло содержания.

Таким образом, особенности государства ли, казны ли, как угодно, были закреплены в законодательстве, и государство признавалось "особым" субъектом, пусть даже как юридическое лицо. В-третьих, четкое разграничение государство - субъект, казна - объект исключило бы путаницу в терминологии.

Считаем, что подобные предложения о замене концепции государства как особого субъекта на концепцию государства - юридического лица (казны) в современных условиях не столь актуальны, так как это хотя и не влияет на суть явления, но потребует значительных изменений в законодательстве и науке, а также в устоявшейся терминологии, а именно: чтобы признать государство юридическим лицом, нужно будет ввести понятие "юридическое лицо публичного права", а это повлечет за собой серьезный пересмотр существующей теории юридических лиц, что нецелесообразно, так как на сегодня в российской науке существует достаточно совершенная и отвечающая требованиям времени теория, на которой базируется действующее законодательство. Помимо этого, подобное изменение в теории и законодательстве не будет иметь практических результатов, так как согласно п. 2 ст. 124 ГК РФ уже сегодня к Российской Федерации и ее субъектам при участии их в гражданских правоотношениях применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством.

Кроме того, сегодняшняя конструкция государства как особого субъекта обусловлена исторически, является следствием объективного процесса развития, и введение в современное законодательство дореволюционной конструкции "государство - казна - юридическое лицо" пойдет во многом вразрез с сегодняшней гражданско-правовой доктриной и законодательством в целом. Последние большей частью базируются на "советских" цивилистике и законе, а в то время подобная конструкция не была известна. На наш взгляд, нет необходимости менять плюралистическую модель участия государства в гражданских правоотношениях, которая сложилась в нашем законодательстве, на монистическую, целесообразнее было бы не ломать существующее регулирование, а направить силы на его развитие и совершенствование.

Помимо Федерального казначейства правом выступать от имени государства в гражданских правоотношениях наделены также иные органы государственной власти, например Министерство финансов РФ.

Возможен и иной вариант "вступления" государства в гражданско-правовые отношения: когда от имени государства выступают субъекты, не являющиеся государственными органами. В федеральных законах, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ, нормативных актах субъектов РФ и муниципальных образований могут быть предусмотрены случаи, когда по их специальному поручению от их имени выступают органы местного самоуправления, юридические лица и граждане.

В то же время, на наш взгляд, необходимо признать, что плюралистическая модель участия государства в гражданском обороте как цивилистическая категория вполне приемлема для российской правовой системы и замена ее на конструкцию государства-казны нецелесообразно по причинам, изложенным выше. Проблема состоит в публично-правовой составляющей этой сложной правовой конструкции, в определении состава и компетенции органов, уполномоченных выступать от имени государства в гражданском обороте, в вопросах выделения средств в соответствующих бюджетах на исполнение решений по искам к государству, которых на сегодня выделяется крайне недостаточно, что делает декларативными нормы об ответственности государства как частноправового субъекта. Неэффективность системы в целом в данном случае зависит не от частноправовой, а от публично-правовой составляющей. И пока публично-правовой элемент этой системы не будет надлежащим образом функционировать, рассчитывать на эффективное действие плюралистической модели в наших условиях не приходится. То же самое можно прогнозировать и в случае замены конструкции государства как частноправового субъекта на монистическую модель. Задача законодателя и науки на современном этапе, как представляется, заключается в совершенствовании существующей модели участия государства в гражданском обороте, а конкретно - в ее публично-правовой составляющей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

На основании вышеизложенного нами сделаны следующие обобщающие выводы по выбранной теме исследования:

1.Тщательное разграничение понятий, используемых в общей и отраслевой  теории права, представляется весьма существенным. Отождествление субъекта права и субъекта правоотношения, свойственное ряду научных работ по правоведению, все-таки надлежит считать недопустимым.  Несмотря на видимое сходство и безусловную органическую взаимосвязь между этими понятиями, их не следует признавать в качестве равнозначных. Широкое использование наряду с термином «субъект права» еще и термина «субъект правоотношения» является вовсе не случайным.

Прежде всего, следует отметить, что «субъект правоотношения» является динамической категорией, поскольку через правоотношение субъект права реализует свои субъективные права и юридические обязанности. Субъект права использует не все свои потенциальные права, а лишь те, которые необходимы ему для участия в конкретном правоотношении. Поэтому правомерно предположить, что понятие субъекта права является более емким по сравнению с субъектом правоотношения понятием.

Субъект правоотношения - это тот же субъект права, но только ставший участником правоотношения, деятельно реализующий только часть из целого ряда своих прав и обязанностей, которыми он, будучи субъектом права, потенциально обладает. Вне конкретного правоотношения нет и не может быть субъекта этого правоотношения. В случае прекращения правоотношения, участвовавший  нем субъект теряет некогда присущий ему динамизм и вновь переходит в статическое состояние, обладая лишь статусом субъекта права.

Таким образом, субъект правового отношения обладает кумулятивным характером по отношению к субъекту права. В том случае, когда под правовым отношением понимают максимально возможное количество прав и обязанностей, которыми может обладать субъект, этому правоотношению придается нормативный характер и происходит стирание качественных различий между юридической нормой и правоотношением.

2. В результате анализа сделанного нами в ходе исследования темы, следует прийти к выводу, что недопустимо использование категорий «субъект права» и «субъект правоотношения» в качестве тождественных. Между ними имеются существенные различия. Однако нелишне признать, что их не следует делать обособленными до такой степени, при которой между этими категориями теряется всякая логическая связь и утрачивается взаимозависимость. Очевидно, что эти понятия надо рассматривать как взаимодополняющие.

Выводы о дифференциации субъекта права и субъекта правоотношения является для науки принципиальными, поскольку позволяют выстроить четкую и логичную категориальную систему, наличие которой необходимо не только для гносеологических целей, но и для правотворческой и правоприменительной деятельности.

В целом термин "субъект" в юридической литературе и законодательстве используется в самых разных аспектах: субъект права, субъект правоотношения, субъект правонарушения, субъект юридической ответственности. Хоть эти понятия и не равнозначны, они в определенной мере обусловлены взаимодополняющими кумулятивными характеристиками.

3. На основе анализа существующих  представлений о государстве  как правовом субъекте следует  сделать вывод, что наиболее распространенными  в науке являются подходы, в соответствии с которыми государство рассматривается либо в качестве юридического лица (корпорация, учреждение), либо в качестве особого субъекта (субъект sui generis). Поскольку в отечественной юриспруденции юридическое лицо воспринимается вполне конкретно, а само это понятие имеет гражданско-правовые истоки, то не следует включать в эту и без того чрезвычайно объемную категорию еще и понятие «государство». Без всякого сомнения, государство имеет существенные отличия от всех иных правовых субъектов и заслуживает особого рассмотрения. В этой связи в настоящей работе государство понимается как особый субъект, который может обладать некоторыми чертами юридического лица, но  таковым не является.

4. Подход нынешнего законодательства  к наделению органов публично-правовых образований гражданской правосубъектностью отличается моментом произвольного усмотрения, не имеющим внутренней логики и не связанным общими правилами гражданского законодательства о юридических лицах.

Несовершенство законодательства объясняется отсутствием всякого направляющего принципа: называя конкретные государственные органы юридическими лицами, законодатель руководствуется не правовой природой органа власти, а лишь собственным изменчивым усмотрением.

Положения правовых актов, в которых государственные или муниципальные органы объявляются юридическими лицами, плохо согласованы с правилами о создании юридических лиц, в том числе с нормой п. 2 ст. 51 ГК РФ: "Юридическое лицо считается созданным со дня внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц". Действительно, законодательство обычно указывает, что тот или иной орган "является юридическим лицом" или "имеет права юридического лица", но эта формулировка нуждается в уточнении в том смысле, что орган публично-правового образования (если рассматривать его как юридическое лицо) может приобрести статус юридического лица лишь с момента регистрации.

 Государственная регистрация  является необходимым условием создания юридического лица по российскому праву: соответствие организации приведенным в ст. 48 ГК РФ или каким-либо иным признакам юридического лица, а равно прямое указание в законодательстве на предоставление организации соответствующего статуса не следует считать достаточным для возникновения юридического лица.

Иной взгляд (допускающий, что некоторые юридические лица не требуют регистрации для своего существования, тогда как другим регистрация необходима) грозит привести к неоправданному разнообразию порядка создания юридических лиц в данном существенном моменте, что нарушит лежащий в основе гражданского права (ст. 1 ГК РФ) принцип равенства участников гражданского оборота, а также повредит интересам третьих лиц.

5. Ряд исследователей отмечают практические неудобства и несообразности, связанные с наделением государственных органов гражданской правосубъектностью. Однако предложения разрешить проблему посредством признания существенных отличий и особенностей участия государственных органов в гражданском обороте и в связи с этим выделения государственных органов в отдельную новую категорию субъектов гражданского права, например "юридических лиц публичного права" или "субъектов с правами юридического лица", не кажутся убедительными. Субъектами гражданского права являются юридические и физические лица, а также публично-правовые образования (абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ); никаких других субъектов гражданское законодательство не знает, а значит, орган власти либо является юридическим лицом в полном смысле этого слова, либо не относится к субъектам гражданского права вообще.

Непрекращающиеся попытки, вопреки смыслу гражданского законодательства, придать органу государства статус юридического лица объясняются поверхностным взглядом на правовую природу органа власти в его гражданско-правовом измерении.

Исследование правосубъектности органов публично-правового образования в настоящей работе показывает, что гражданско-правовое понятие юридического лица не должно распространяться на органы власти. Встречающаяся в российском законодательстве и правоприменительной практике трактовка государственных и муниципальных органов как учреждений, т.е. юридических лиц гражданского права, в основном объясняется, видимо, тремя моментами: во-первых, поверхностным взглядом на органы власти в их отношении к имущественному обороту, а именно игнорированием юридического существа органа как составной части субъекта гражданского права; во-вторых, инерцией специфического подхода советской гражданско-правовой доктрины; наконец, в-третьих, непоследовательностью в проведении взгляда на государство как на субъект гражданского права, (единую) казну. Отрицательные последствия наделения органов власти юридической личностью были изложены выше; положительной стороны, а равно необходимости в придании государственным и муниципальным органам статуса юридического лица не имеется. Одной из задач дальнейшего развития российского гражданского права представляется преодоление ошибочного представления о гражданской правосубъектности органов публично-правовых образований.