Особенности исследования государства как субъекта правового отношения

германскую систему, в которой казна признается подсудной общим судам во всех тех имущественных сделках, которые носят характер гражданско-правовых;

французскую систему: между государством как субъектом публично-правовых прав, к которому гражданские законы не применяются, и между государством, казною, юридическим лицом гражданского права, подчиненным общегражданским законам, лежит еще одна область отношений - административных контрактов и других имущественных отношений, которые отнесены к подведомственности специальных административных трибуналов;

английскую систему, в которой категория частноправовых дел казны не обособляется от дел публичных.

Существующие различия в этом вопросе в разных правопорядках свидетельствуют о том, что публичные и частные элементы в гражданско-правовых отношениях с участием государства тесно переплетены. "Все они могут рассматриваться и как публичные, и как гражданские, и если в одном государстве одни сделки признаются подлежащими регулированию частным правом и подсудны гражданским судам, то в других государствах те же самые сделки могут признаваться публичными и ведаться администрацией"1.

Тем не менее постепенное расширение гражданского права в имущественных отношениях государства и признание государства субъектом гражданского права рассматривались в дореволюционной цивилистике как факт и объяснялись более практическими потребностями, нежели теоретическими предпосылками. Это была погоня не за гражданским правом или гражданским судом, а за правом вообще, потому как в то время в большинстве государств и в большинстве правоотношений вопрос ставился не в форме "публичное или частное право", а в смысле "право или произвол".

Таким образом, необходимо признать, что русская дореволюционная цивилистическая доктрина признавала государство при его участии в гражданско-правовых отношениях юридическим лицом и называла его в этом качестве казной, но казна была особым юридическим лицом - публичным. И хотя признание казны юридическим лицом распространяло на нее основные положения законодательства, касающиеся юридических лиц, но, как отмечал Н. Лазаревский, это не вытекает из самого существа государства, ибо "казна - явление напрочь публичное". Поэтому казна, выступая в гражданском обороте, хотя и подчиняется его общим нормам и формам, "все же должна быть признана субъектом привилегированным... совокупность привилегий которого известна под именем "jus fisci". Но, как отмечал Д.И. Мейер, "по отношению к нашему законодательству нельзя сказать, что казна пользуется какими-то резкими преимуществами", видимо, поэтому у цивилистов того времени "не было оснований не признавать казну юридическим лицом"1.

После Октябрьской революции 1917 г. ситуация кардинально изменилась. Государство из казны - публичного юридического лица с некоторыми особенностями правового статуса, но в целом выступавшего в гражданском обороте на основе равенства, т.е. как равноправный субъект, - превратилось в совершенно особый субъект, имеющий колоссальные властные полномочия и очень значительные особенности правового статуса.

Изменилась сущность государства: из "самостоятельной политической организации, осуществляющей функции публичной власти" оно превратилось в "общенародное", полностью совпадающее с обществом. Вследствие этого государство стало непосредственно и жестко влиять на все стороны жизни общества, довлеть над ним. Это коснулось и сферы гражданско-правового регулирования. В советский период государству в области гражданского права было отведено совершенно особое, исключительное место. В Конституции СССР 1977 г. было закреплено, что Советское государство есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны. Это качество, как подчеркивается в гражданско-правовой литературе, государство сохраняло и как субъект гражданского права. Выражалась исключительность государства в целом ряде положений гражданского законодательства, например: ст. 153 ГК РСФСР 1964 г. устанавливала принцип неограниченной виндикации государственного имущества ("государственное имущество... неправомерно отчужденное каким бы то ни было способом, может быть истребовано соответствующими организациями от всякого приобретателя"); п. 2 ч. 1 ст. 90 ГК РСФСР 1964 г. закреплял положение о том, что "на требования государственных организаций о возврате государственного имущества из незаконного владения... исковая давность не распространяется"; ст. 98 ГК РСФСР 1964 г. содержала особый порядок обращения взыскания на государственное имущество, согласно которому "...имущество, относящееся к основным средствам государственных предприятий, не может быть предметом залога и на него не может быть обращено взыскание по претензиям кредиторов. На прочее имущество взыскание может быть обращено за изъятиями, установленными ГПК РСФСР, а в отношении денежных средств - законодательством Союза ССР". Эти и другие положения советского законодательства позволяют сделать вывод о том, что государство как участник гражданского оборота в советский период имело ряд исключительных прав, которые ставили его в привилегированное положение по отношению к другим субъектам гражданского права.

Цивилисты советского периода обращались к вопросам, связанным с государством как участником гражданских правоотношений. Наука признавала социалистическое государство субъектом гражданского права, отмечая при этом его значительные особенности.

Все мнения, высказанные в литературе советского периода относительно гражданской правоспособности государства и иных публично-правовых образований, можно условно разделить на следующие.

Первая группа ученых отрицала гражданскую право- и дееспособность государства (указывали только на такие неизменные качества публично-правовых образований, как суверенитет и публичная власть), настаивая при этом на том, что государство как участник гражданского оборота "выступает не в качестве обычной фигуры гражданского права, а остается властным субъектом"1. Вторая группа ученых признавала наличие у государства и иных публично-правовых образований гражданской правосубъектности и указывала при этом на существование властных элементов в процессе реализации государством гражданских прав.

 Многие ученые придерживались  мнения, что гражданская правосубъектность  Советского государства носит  особый, специфический характер2: оно заключает в себе единство политического и хозяйственного руководства страной, единство власти суверена и собственника, представляющего в своем лице весь советский народ3. Третья группа ученых признавала гражданскую право- и дееспособность государства, отрицая при этом наличие в ней властных элементов. Такое мнение высказывал, в частности, С.Н. Братусь, говоря о том, что государство при вступлении в гражданские правоотношения добровольно ограничивает свой иммунитет4.

В литературе того периода отмечалось, что государство "выступает в качестве субъекта, например, в государственных, налоговых и международных отношениях, а также в правоотношениях по государственным займам. В то же время оно является субъектом права государственной собственности и субъектом по внешнеторговым сделкам, если они совершаются торгпредством от его имени"5.

Анализ законодательства и литературы позволяет сказать, что правовые нормы, регулирующие правовой статус государства, подразделялись на две группы: одна регулировала вопросы участия в хозяйственном обороте государственных предприятий (госорганов), другая - вопросы непосредственного участия Советского государства в отношениях, регулируемых гражданским законодательством.

Наиболее распространенной формой участия государства в гражданских правоотношениях было, вне всякого сомнения, опосредованное участие, которое осуществлялось путем создания на базе государственной собственности юридических лиц, наделенных ограниченными вещными правами на вверенное им имущество.

В литературе того периода справедливо отмечалось, что "Советское государство сравнительно редко непосредственно участвует в гражданско-правовых отношениях и выступает в качестве субъекта гражданского права. Свою деятельность оно осуществляет через хозяйственные учреждения и предприятия, которые являются самостоятельными участниками гражданского оборота"1, вследствие чего вопросы, связанные именно с опосредованным участием государства в обороте, были предметом пристального внимания законодателя и ученых.

Вполне естественно, что в советской науке гражданского права сложилась новая, отличная от дореволюционной, концепция участия государства в гражданском обороте, в первую очередь особая "советская" доктрина права государственной собственности, одной из основных задач которой как раз и являлось формирование теоретической базы для правового регулирования случаев опосредованного участия государства в обороте. В завершенном виде эта доктрина сформировалась не сразу.

Случаи непосредственного участия Советского государства в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, были крайне редки, законодатель упоминал лишь несколько возможных случаев непосредственного участия государства в гражданском обороте.

В связи с изменением политической и экономической ситуации и реформированием российской экономики проблематика рассматриваемых вопросов претерпела значительные изменения. Действующий ГК РФ прямо указывает на государство как на субъект гражданского права: "В регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования" (п. 1 ст. 2).

Более 30 статей ГК РФ посвящены непосредственно государству, его участию в рыночном механизме. Тем самым деятельность государства в гражданском обороте осуществляется в нормальных рамках, оно является равноправным участником имущественных отношений. За пределами правил, установленных этими статьями, участие государства в гражданском обороте сводится к нормативному регулированию и контрольно-надзорным функциям. Наряду с этим следует отметить, что законодатель, употребив в ст. 124 ГК РФ формулировку "особенности данных субъектов", указал на государство как на "особый" субъект права.

Властная (публично-правовая) сущность государства проявляется и в гражданском праве. Она выражается в особом характере государства как субъекта гражданского права, поскольку оно, будучи организацией, не признается тем не менее юридическим лицом. В этом специфика правового положения государства в российском гражданском праве, где классификация субъектов представляется как трехчленная: физические лица, юридические лица и особое лицо - государство. Подчеркивая особенность государства как субъекта частного права, его тем самым выводят из общего ряда субъектов.

Вместе с тем конструкция "особого лица" таит в себе и ряд проблем. Следуя этой трактовке, необходимо было бы пояснить, в чем состоят особенности государства как субъекта гражданского права. Однако законодатель идет по иному пути, распространяя на государство действие норм, которые определяют участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов (п. 2 ст. 124 ГК РФ).

Таким образом, как следует из анализа законодательства, "государство приравнено к юридическому лицу, но не названо таковым"1.

В связи с этим проблемы, связанные с определением гражданско-правового статуса государства и с его особенностями как частноправового субъекта, широко обсуждаются в современной науке гражданского права. И это не случайно, так как в этом вопросе остается очень много неясного в теоретическом плане. Кроме того, положения законодательства, регулирующие данный вопрос, несомненно, нуждаются в развитии и комментариях.

Признавая государство субъектом гражданско-правовых отношений, его все же нельзя ставить в один ряд с другими субъектами гражданского права.

Очевидно, что при анализе гражданско-правового статуса государства необходимо акцентировать внимание на целом ряде особенностей.

Прежде всего, государство в цивилистической литературе совершенно правильно, на наш взгляд, именуют "особым" субъектом права в силу множества особенностей его статуса, в частности отмечается, что государство само может формулировать правила гражданского оборота, а также содержание и пределы своей правоспособности; может принимать административные акты, из которых возникают гражданско-правовые отношения, независимо от воли другой стороны; пользуется иммунитетом и т.д.

Однако "особое положение государства как субъекта гражданского права определяется и проявляется не в его отношениях с другими субъектами - гражданами и юридическими лицами, а в природе его существования и образования"2. Особенность государства в том, что оно - суверен, носитель политической власти и исходя из этого определяет правосубъектность не только граждан и юридических лиц, но и свою собственную как участника гражданского оборота; в то же время "особые качества правосубъектности государства, проистекающие от объединения в одной структуре и политической организации, облеченной властными прерогативами, и субъекта хозяйствования, не должны изменять природу регулируемых гражданским правом отношений, в которых участвует государство, превращать их в смешанные отношения с элементами власти и подчинения".

Вопросы, связанные с гражданско-правовой природой государства, активно обсуждаются и являются предметом широкой научной дискуссии в современной юридической литературе. Ряд авторов пытаются доказать, что государство, будучи публично-правовой организацией, не является субъектом гражданского права, а также что при его участии в гражданском обороте возникает еще одно лицо - "одноименные хозяйственно-публичные организации"1.

Некоторые авторы наделяют публично-правовые образования лишь некоторыми признаками юридического лица, что свидетельствует, по мнению этой части исследователей, об их "квазисубъектности" либо указывает на них как на "приравненных" к юридическим лицам, что также приводит к выводу о некой "производности" их гражданско-правового статуса2. В литературе предпринимаются попытки охарактеризовать публично-правовые образования как разновидность юридического лица, в частности как "юридическое лицо публичного права"3.