Особенности исследования государства как субъекта правового отношения

Разработкой теоретических основ субъекта права занимались многие видные ученые-правоведы прошлого и современности. Отражая изменения  в  отечественной правовой системе, научная дискуссия является катализатором существенных изменений в представлениях о субъекте права. Ученые часто идут по пути детализации и отражения максимального количества аспектов исследуемого ими термина. Автор современной работы по проблеме субъекта права С.И. Архипов выделяет семь основных граней правового феномена, послужившего основой его монографии. Субъект права им рассматривается как «лицо - юридическая внешность», как правовая воля, как совокупность правовых отношений, правовых связей, как правовое сознание, как правовой деятель, как социально-правовая ценность и как праводееспособность, причем комплексное изучение всех этих аспектов и дает, по мнению С.И. Архипова, развернутое понимание субъекта права.

Классическое определение категории «субъект права» включает в себя людей и их объединения, за которыми признается способность быть носителями субъективных прав и юридических обязанностей. Важно иметь в виду, что ни права, ни обязанности самостоятельно существовать не могут, они непременно должны кому-то принадлежать. Исходя из позиции В.Е. Чиркина, для характеристики субъекта наиболее подходит следующее определение: «Субъект права - это самостоятельное (автономное в пределах закона) образование, имеющее свои интересы, цели, волю, права и обязанности, выполняющее свою роль в обществе, участвующее в создании норм права и (или) в правоотношениях»1.

История знает довольно любопытные случаи, при которых круг субъектов права настолько расширялся, что в их число включались и животные и даже неодушевленные предметы. Известен случай возведения в сенаторы Инцитатуса, коня Калигулы (фактически было осуществлено юридическое признание животного субъектом права) - «...что тем Калигула и славен, что вздумал лошадь, говорят, послать присутствовать в сенат...»2.  Помимо этого в истории немало и других примеров. Так, нормы рабовладельческого права допускали способность быть стороной правоотношения только для свободных людей. Рабы расценивались как вещь. В Риме периода Республики рабов называли «instrumenti genus vocale»3 и считали не субъектом права, а объектом, что подтверждало ничем не ограниченное господство рабовладельца над рабами, которые находились в его собственности. Правоотношений между рабовладельцем и рабом не возникало.

В научной литературе подвергся тщательному анализу вопрос: «Могут ли быть субъектами права, помимо физических лиц, еще и юридические лица?». В нынешней науке принято строго разграничивать понятия юридического и физического лица, и существует целый ряд подходов к пониманию этих категорий. Но следует иметь в виду, что в недалеком прошлом сами юридические лица рассматривались в виде совокупности людей, имеющих общие интересы.

Понятие физического лица как субъекта права претерпело серьезные изменения вместе с развитием науки. К примеру, достижения медицины в XX веке, свидетельствующие о наличии реакции на внешние раздражители у эмбриона, привели к возникновению вопроса о праве на жизнь еще не родившегося ребенка1. Критический анализ права позволяет также сделать вывод о том, что субъект права может продолжать существовать, а соответствующий ему человек может перестать осуществлять жизнедеятельность.

Присущий правовым отношениям подвижный, динамический характер, не может не накладывать свой отпечаток и на элементы правового отношения, суть которых иногда может изменяться.

Так, юридическое лицо, которое безоговорочно признается учеными в науке теории права в качестве субъекта правового отношения, в ряде случаев может также выступать и в качестве объекта купли-продажи.

 Как иначе объяснить появление  множества компаний, специализирующихся  на продаже уже зарегистрированных юридических лиц, за которые периодически сдавалась отчетность в контролирующие органы, причем некоторые из таких юридических лиц уже имеют лицензии на осуществление определенного вида деятельности, поскольку просуществовали на рынке некоторое время и отвечают другим необходимым критериям? Конечно же, с точки зрения права это не продажа юридического лица, а продажа акций или долей в уставном капитале, но в действительности такие юридические лица были зарегистрированы только для одной цели - для того, чтобы они нашли своего покупателя, а продавцы умело пользуются несовершенством законодательства. Это явление носит безусловно, негативный характер, поскольку такие юридические лица часто используются в схемах уклонения от уплаты налогов и иных обязательных платежей.

В правовой науке ведется длительная научная дискуссия о соотношении таких ключевых юридических категорий как «субъект права» и «субъект правоотношения». Полемизируя, ученые предложили обширное множество вариаций взаимосвязи указанных понятий. Обоснование научных позиций осуществлялось с помощью как достаточно убедительных, так и не всегда состоятельных аргументов.

Разработчик теории «эвентуальных правоотношений»1, специалист в области общей теории права и трудового права Н.Г. Александров, характеризуя стороны правоотношений в исследовании «Законность и правоотношения в советском обществе», использует термин «субъект права»2 лишь изредка, а в основном придерживается термина «субъект правоотношения»3.

Впрочем, С.Ф. Кечекьян, приводя пример работы Н.Г. Александрова, обращал внимание на то, что «обычно наши авторы, употребляя одновременно оба термина, не разъясняют, почему они считают нужным поступать, таким образом, и не говорят, находят ли они эти термины равнозначными или имеющими различное значение»4.

В юриспруденции сложилось разделяемое многими теоретиками права суждение о том, что принципиальной разницы между рассматриваемыми категориями не существует.

В частности, стараясь достигнуть полной точности в терминологии, С.Ф. Кечекьян отождествлял понятия субъекта права и субъекта правоотношения, отмечая, что «достаточно одного термина «субъект права» для обозначения как лица, способного стать носителем прав и обязанностей, так и лица, уже участвующего в правоотношении»4. Н.И. Матузов,  хоть и с определенными оговорками, расценивает анализируемые понятия как равнозначные5.  «В современной юридической литературе, - отмечает М.Н. Марченко, - понятие «субъект права» чаще всего используется в качестве синонима терминов «субъект» или «участник правоотношений»1. В ряде юридических словарей понятие субъекта права сводится к понятию субъекта правоотношения2, а в энциклопедиях субъект права часто характеризуется как «необходимый элемент правоотношения»3, то есть фактически подтверждается равноценность терминов.

Кроме того, большинство ученых отраслевых юридических наук отстаивают в научной и учебной литературе аналогичные позиции. Характеризуя финансовые правоотношения, О.Н. Горбунова использует наряду с термином «субъект финансового правоотношения» еще и термин «субъект финансового права»4. Точно так же при исследовании налоговых правоотношений по уплате пени, В.В. Стрельников употребляет эти понятия как тождественные5. М.А. Викут расценивает субъекта права, как действительного обладателя субъективного права6, которое, как известно, свойственно участнику правового отношения. Крупный специалист в области трудового права В.Н. Толкунова определяет субъектов в этой отраслевой науке, как участников трудовых и иных непосредственно с ними связанных отношений, а также отмечает, что субъекты трудового права являются сторонами правоотношений6.

Характерными для сторонников отождествления двух терминов являются рассуждения специалиста в области административного права Д.Н. Бахраха, который отмечает, что «субъектами административного права следует признать участников управленческих отношений, которых административно-правовые нормы наделили правами и обязанностями, способностью вступать в административно-правовые отношения»1. Ученый полагает, что круг субъектов права и субъектов правоотношений совпадает.

Стоит отметить, что приверженцами идентичности упомянутых категорий, помимо названных ученых, является еще множество других правоведов2.

Следует сделать оговорку насчет того, что до настоящего времени юридическая наука не пришла к единому мнению о позиционировании субъекта права и субъекта правоотношения в системе правовых категорий. Отсутствие у правоведов единообразного мнения насчет обозначенной проблемы в какой-то степени связано с тем, что в социологии и философии еще не в полной мере исследована проблема субъекта общественных отношений.

Тщательное разграничение понятий, используемых в общей и отраслевой теории права, представляется весьма существенным. Отождествление субъекта права и субъекта правоотношения, свойственное ряду научных работ по правоведению, все-таки надлежит считать недопустимым.  Несмотря на видимое сходство и безусловную органическую взаимосвязь между этими понятиями, их не следует признавать в качестве равнозначных. Широкое использование наряду с термином «субъект права» еще и термина «субъект правоотношения» является вовсе не случайным.

Прежде всего, следует отметить, что «субъект правоотношения» является динамической категорией, поскольку через правоотношение субъект права реализует свои субъективные права и юридические обязанности. Субъект права использует не все свои потенциальные права, а лишь те, которые необходимы ему для участия в конкретном правоотношении. Поэтому правомерно предположить, что понятие субъекта права является более емким по сравнению с субъектом правоотношения понятием.

Субъект правоотношения - это тот же субъект права, но только ставший участником правоотношения, деятельно реализующий только часть из целого ряда своих прав и обязанностей, которыми он, будучи субъектом права, потенциально обладает. Вне конкретного правоотношения нет и не может быть субъекта этого правоотношения. В случае прекращения правоотношения, участвовавший  нем субъект теряет некогда присущий ему динамизм и вновь переходит в статическое состояние, обладая лишь статусом субъекта права.

Таким образом, субъект правового отношения обладает кумулятивным характером по отношению к субъекту права. В том случае, когда под правовым отношением понимают максимально возможное количество прав и обязанностей, которыми может обладать субъект, этому правоотношению придается нормативный характер и происходит стирание качественных различий между юридической нормой и правоотношением1.

Анализируя часто встречающиеся в научной литературе определения понятия «субъект правоотношения», Е.В. Михайлова объективно подчеркивает, что иной раз складывается впечатление о существовании автономного правоотношения, независимого от субъектов, в которое «можно вступить», в то время как следует говорить о субъектах именно как об элементе структуры правоотношения, без существование которого правоотношения невозможно в принципе2. 

Нельзя упускать из виду, что субъект права в большей степени определяется совокупностью правовых норм, а для субъекта правоотношения, помимо правовых норм, по общему правилу необходимо наличие действительного, реализуемого, но отнюдь не формального волевого элемента. С точки зрения юридического позитивизма сам факт существования субъекта права связан с правовыми нормами, на основании которых такой субъект приобретает соответствующий статус.

 Для участия в правовом  отношении субъект должен обладать  помимо правоспособности еще  и дееспособностью. То есть в  самом общем виде правоспособность  наделяет лицо статусом субъекта  права, а дееспособность характеризует  его возможность участия в правоотношении. Субъект правоотношения должен быть и правоспособен и дееспособен, т.е. правосубъектен. Если лицо своей дееспособностью не обладает, то отсутствующую дееспособность должна заместить дееспособность другого лица. В ином случае участие в правоотношении не представляется возможным. Дееспособность государства проистекает из дееспособности его служащих.

В контексте рассмотрения этого вопроса немалый интерес вызывают научные взгляды В.Ф. Евтушенко. Им высказываются доводы в пользу различения субъекта права, субъекта правоотношения и, кроме того, участника правоотношения. По его мнению, категория «субъект права» объясняется через понятие правосубъектности, представляет собой высший уровень абстрагирования и «характеризует тех или иных субъектов как потенциальных носителей субъективных прав и юридических обязанностей»1.

Анализ соотношения категорий можно провести и с помощью математико-лингвистического подхода. Если субъект права и субъект правоотношения признавать идентичными понятиями, то из этого следует, что они являются субъектами одного и того же.

 То есть авторы, заявляющие  о синонимичности этих понятий, одновременно ставят знак равенства  между правом и правоотношением. Исходя из этого, часто встречающуюся  в научной литературе критику, обращенную к выводам С.Ф. Кечекьяна о тождественности терминов,  следует расценивать как достаточно не справедливую. Ведь ученый отмечает, что «право представляет собой сложное явление. Оно состоит в одних случаях из норм права и обусловленных этой нормой правовых обязанностей, в других - из норм права и правоотношений, в третьих - из норм права, правовых обязанностей и правоотношений».

 Это означает, что С.Ф. Кечекьян не является сторонником нормативного понимания права и зачастую включает правовые отношения в понятие права. В таком случае отходит на второй план сам смысл дифференциации рассматриваемых категорий, но и существование в науке двух равнозначных терминов следует признать  неоправданным.

Заслуживают внимания размышления В.П. Реутова, который отмечает: «если учесть, что существуют общерегулятивные и ряд иных видов правоотношений специфического характера, то очевидно, что «различия между понятиями «субъект права» и «субъект правоотношения» исчезают, продолжая существовать лишь  области анализа конкретных правовых связей»1. Ученый изображает следующую модель: «государство, признавая права и возлагая обязанности от имени общества на определенных участников общественной жизни, признает их тем самым субъектами права и одновременно субъектами правоотношений по поводу их признания, реализации и охраны»2. Можно согласиться с автором в том, что при таком подходе разница между субъектами права и субъектами правоотношений становится непринципиальной, однако в итоге указанная позиция приводит нас к рассмотрению вопроса о соотношении позитивного права и правового отношения. Причем, развивая суждение В.П. Реутова, понятие права и правоотношения в итоге придется отождествлять, поскольку все различия между ними нивелируются, а с этим трудно согласиться.