Тревожность у детей и подростков: психологическая природа и возрастная динамика

Факторный анализ шкалы выявил пять составляющих ее факторов, которые  в совокупности и характеризуют  устойчивую тревожность:

1) хроническая тревожность  или мучение; 

2) возрастание психологического  и/или соматического напряжения;

3) нарушения сна, связанные  с внутренним напряжением; 

4) чувство личностной неадекватности;

5) моторная скованность,  неловкость.

И взрослый, и детский варианты шкалы были созданы прежде всего  для прогнозирования результатов  деятельности. Применение их для указанной  цели обнаруживает достаточно сложную  и противоречивую картину. Хотя в  целом принято считать, что устойчивая тревожность способствует деятельности в относительно простых для индивида ситуациях и препятствует в сложных, реально картина оказывается  более пестрой, особенно при работе с детьми. Так, весьма противоречивы  данные относительно особо одаренных  детей и людей с высоким  интеллектом. Противоречивы данные и связи между тревожностью, выявляемой по CMAS, и успеваемостью в школе. Сейчас в целом принято положение  об индивидуализированном влиянии  тревожности на успешность деятельности, индивидуальной «оптимальной зоне» [Габдреева Г. Ш., 1990; Хекхаузен Х., 1986; и др.].

Особо изучалось действие устойчивой тревожности в так  называемых оценочных ситуациях (тестовая тревожность).

49

Значимость и специфическая  сложность подобных ситуаций, их непосредственная связь с представлением о себе делает их наиболее «тревогогенными». Эта проблема подробно изучается  в работах И. Г. Сарасона, в которых, в частности, показано, что тревожность перед экзаменами отражает общую оценочную тревожность индивида [Sarason I. G. 1972]. Для измерения тенденции к тревожности у детей в подобном типе ситуаций был разработан ряд шкал, из которых наиболее известна «Шкала тестовой тревожности для детей» С. Б. Сарасона [Sarason S. B. et al, 1960]. В одном из лонгитюдных исследований, проведенном с помощью этой шкалы, было, например, показано, что результаты тестов и экзаменов у детей с высоким уровнем тревожности хуже, чем у нетревожных, причем с возрастом эта тенденция усиливается [Развитие личности ребенка, 1987].

Подробное изложение результатов  исследований тестовой тревожности, как  уже отмечалось, представлено в книге  Х. Хекхаузена. Здесь же хотелось бы обратить внимание на один существенный момент — значение того, что возникающая в оценочной ситуации личностная угроза влечет за собой усиление центрации на себе и, интерферируя с необходимыми для деятельности умениями, навыками, препятствует сосредоточению на задании. Интерпретируя эти данные, И. Г. Сарасон совершенно справедливо, на наш взгляд, указывает, что центральную роль в этом процессе играют потребности личности, которые в свою очередь влияют на восприятие требований ситуации. Более спорным, однако, представляется другой вывод И. Г. Сарасона: на основании того, что восприятие ситуации оказывается под воздействием потребностей и что в связи с этим восприятие требований ситуации искажается, он делает традиционный для школы научения вывод, что тестовая тревожность — результат научения неадекватным реакциям в подобных ситуациях.

Проблематичность подобной трактовки, на наш взгляд, в том, что  она, по сути, игнорирует потребности, актуализирующиеся в оценочных  ситуациях, прежде всего потребность  в устойчивой, удовлетворяющей человека самооценке и в утверждении себя в глазах окружающих, с чем связан неоднократно отмечаемый факт усиливающего влияния присутствия других людей  на тестовую тревожность. Потребности  актуальны, активны, они действуют, превращая зачастую вполне нейтральные  ситуации в ситуации оценочные и  даже остро конкурентные, соревновательные. Это, конечно, не исключает и наличия 

50

закрепленных реакций, оказывающих  в свою очередь влияние на потребности.

В заключение остановимся  на вопросе о роли тревоги и  страха в неврозах. Как уже отмечалось, тревоге и страху отводится решающая роль в возникновении неврозов и  психозов практически во всех психологических  направлениях. Не составляют исключения в этом плане и разветвления теории научения. Различия же касаются понимания  механизмов действия тревоги и страха. Согласно теории научения, отрицательные  факторы-раздражители (например, травмы, конфликты) обычно вызывают тревогу  и страх, а избегание этих раздражителей  служит положительным подкреплением. Фиксация неправильных, неадаптивных форм их преодоления и обусловливает  психические и невротические  нарушения. Объясняя это, Х. Айзенк указывает, что в результате такого закрепления индивид приобретает не то, что ему выгодно, а то, что невыгодно.

Такое понимание обусловливает  основной путь преодоления страха и  тревоги, а также лечения неврозов и психозов, как у взрослых, так  и у детей — избавление от симптома или переучивание. Важной чертой, определяющей специфику того, что расширенно обозначается как «бихевиоральная терапия», является направленность главным образом  на симптом (неправильную форму поведения, неправильно закрепленную реакцию). Отсюда и критерий эффективности  терапии — ликвидация симптома или  выучивание адаптивных форм поведения. В русле этого направления  разработано множество тренингов, конкретных техник, в том числе  преодоления тревожности и страха, которые часто оказываются весьма эффективными [см. Рудестам К., 1990]. Вместе с тем даже представители этого направления в настоящее время указывают, что значительное влияние на эффективность терапии оказывает мотивация субъекта, укрепление его уверенности в себе, изменение его отношения к своему поведению и взглядов на окружающее.

Мы лишь вкратце затронули  исследования тревожности и страха в теории научения, стремясь показать, какой большой вклад в изучение этой проблемы, в практическую работу с тревожными детьми и взрослыми  был внесен представителями данного  направления.

1.4.3. Тревожность  и страх в классическом психоанализе 

Большинство исследователей тревожности согласны в том, что  проблема тревожности как проблема собственно психологическая — и  в научном, и в клиническом  плане — была впервые 

51

поставлена и подверглась  специальному рассмотрению в трудах З. Фрейда (1896, 1920, 1926, 1933)1.

Прежде всего, необходимо отметить, что взгляды Фрейда в  отношении тревожности и страха близки к философской традиции, берущей  свое начало от С. Кьеркегора. Близость взглядов Кьеркегора и Фрейда на понимание сути бытия человека, значение бессознательного неоднократно подчеркивалась историками науки [см. об этом: Лейбин В. М., 1990]. Для нас наиболее интересно, как эта близость проявляется в понимании тревоги и страха. И Фрейд, и Кьеркегор признавали необходимость разграничения страха и тревоги, считая, что страх — реакция на конкретную, знаемую опасность, в то время как тревожность — на опасность, не определяемую и не известную.

Значение, которое З. Фрейд придавал тревожности, может быть, наиболее ярко выражено в его лекции 1917 г.: «...несомненно, что проблема страха — узловой пункт, в котором сходятся самые различные и самые важные вопросы, тайна, решение которой должно пролить яркий свет на всю нашу душевную жизнь» [Фрейд З., 1991, с. 251]. Считая, что понимание тревожности имеет чрезвычайно большое значение для объяснения психической жизни человека, З. Фрейд очень скрупулезно подходил к анализу данного явления, неоднократно пересматривая и уточняя свою концепцию главным образом в тех ее частях, которые касаются причин и функций тревожности. Классической работой З. Фрейда по проблемам тревожности считается книга «Торможение. Симптом. Тревожность» (1926), которая была переведена на русский язык и издана под названием «Страх» (1927). До сих пор практически ни одно исследование по тревожности, выходящее на Западе, не обходится без прямой или косвенной ссылки на эту книгу.

З. Фрейд определял тревожность как неприятное эмоциональное переживание, являющееся сигналом антиципируемой опасности. Содержание тревожности — переживание неопределенности и чувство беспомощности. Тревожность характеризуется тремя основными признаками: 1) специфическим чувством неприятного; 2) соответствующими соматическими реакциями, прежде всего усилением сердцебиения; 3) осознанием

52

этого переживания. Первоначально  З. Фрейд считал, что возможно существование и бессознательной тревожности, однако затем он пришел к выводу, что тревожность — состояние, которое переживается сознательно и сопровождается возрастанием умения обращаться с опасностью (с помощью борьбы или бегства). Тревожность помещается им в Эго («Я»): «Роль «Я» как места развития страха была подтверждена, так как за «Я» признана была функция репродуцировать по мере надобности аффект страха» [Фрейд З., 1927, с. 91]. Что касается бессознательной тревожности, то в дальнейшем она была изучена в русле исследований психологической защиты [см. Фрейд А., 1994; Ruebush B. E., 1963; и др.].

Первоначально З. Фрейд считал, что тревожность возникает вследствие задержки подавленной энергии, однако в дальнейшем он пересмотрел свою точку зрения и пришел к выводу, что, напротив, тревожность вызывает подавление, а не является его результатом. Переживание тревожности связывается им с принципом удовольствия: «Назвав состояние, при котором усилия принципа удовольствия терпят неудачу, травматическими, мы приходим через ряд невротический страх — реальный страх — опасная ситуация к простому положению: то, что вызывает боязнь, предмет страха, — это каждый раз появление травматического фактора, который не может быть устранен действием принципа удовольствия... Только величина суммы возбуждения приводит к травматическому фактору, парализует работу принципа удовольствия, придает ситуации опасности ее значение» [Фрейд З., 1991, с. 357—358].

Тревожность является повторением  в наших фантазиях ситуаций, связанных  с испытанными в прошлом опыте  переживаниями беспомощности. Прообразом таких ситуаций является травма рождения. Интересен в этой связи взгляд З. Фрейда на проблему страха у животных и человека, имеющий, как представляется, существенное значение для его понимания различий между человеком и животными. З. Фрейд указывает, что страх — реакция, свойственная всем живым организмам, но рождение переживается только млекопитающими, причем не ясно, имеет ли этот акт для них значение травмы (ср. с приведенными выше представлениями С. Кьеркегора о страхе при актах рождения у человека и животных). Переход от животного мира к человеческому, по З. Фрейду, — от биологии к психологии — меняет структуру образований, выполняющих в этих двух мирах сходные функции.

53

Вопрос о соотношении  страха у животных и у человека до настоящего времени остается одним  из наиболее дискутируемых в изучении проблем тревожности и страха. Так, упоминавшаяся выше распространенная точка зрения на тревожность как  реакцию на социальную, а на страх  — реакцию на витальную угрозу, имплицитно содержит представление, что  страх — общебиологическая реакция  на угрозу, характерная и для животных, и для человека, в то время как  тревожность присуща только человеку, является принадлежностью только его  психической жизни. На наш взгляд, позиция З. Фрейда, подчеркивающего особый, специфичный для человека характер даже тех эмоциональных состояний, которые являются общими для человека и животных, предпочтительней представлений о переживаниях человека как своеобразных биосоциальных кентавров — образованиях, поделенных на две части: биологическую и социальную, т. е. собственно человеческую. Предпочтительней потому, что здесь классическая проблема «био — социо» переводится в иной план. Психологический уровень снимает биологический. Преимущество, эвристичность такого подхода по отношению к другим явлениям психики, закономерностям психического развития неоднократно подчеркивалась в отечественной психологии.

Интересна и позиция З. Фрейда по проблеме видов и форм тревожности. Он выделял три основных вида тревожности: 1) объективную (реальный страх) — на опасность во внешнем мире; 2) невротическую — на опасность, не определяемую и не известную; 3) моральную тревожность — «тревожность совести». Анализ невротической тревожности позволил З. Фрейду выделить два ее основных отличия от объективной, т. е. реального страха. В лекции 1933 г. он формулирует их следующим образом. Невротическая тревожность отличается от объективной «в том, что опасность является внутренней, а не внешней, и в том, что она сознательно не признаётся» [Фрейд З., 1991 а, с. 352]. Основной источник невротической тревожности — боязнь потенциального вреда, который может причинить освобождение влечений.

Невротическая тревожность  может существовать в трех основных формах. Во-первых, это «свободно  плавающая», «свободно витающая» (free-floating) тревожность, или «готовность в  виде тревоги», которую, как образно  замечает З. Фрейд, тревожный человек носит всюду с собой и которая всегда готова прикрепиться на время к любому более или менее подходящему объекту, явлению (как внешнему, так и внутреннему). Например,

54

она может воплотиться  в страх ожидания. Во-вторых, это  фобические реакции, которые характеризуются  несоразмерно сильной реакцией на некоторые  объекты и ситуации — боязнь высоты, змей, толпы, грома и т. п. В-третьих, это страх, возникающий при истерии и тяжелых неврозах и характеризующийся полным отсутствием связи с какой-либо внешней опасностью. Для нас наиболее интересной является первая форма, поскольку она во многом близка к тому, что в современной психологической литературе принято описывать в терминах тревожности как диспозиции, черты личностного образования или высокого уровня тревожности.

Следует вместе с тем иметь  в виду, что, с точки зрения З. Фрейда, разграничение объективной и невротической тревожности весьма условно, поскольку невротическая тревожность имеет тенденцию проецироваться вовне («прикрепляться к объекту»), приобретая вид реального страха, так как от внешней опасности избавиться легче, чем от внутренней. Отметим, что в настоящее время эта идея нашла свое подтверждение в исследованиях, связанных с раздражением мозговых структур и послуживших основой для создания представлений о «явлениях тревожного ряда» [Березин Ф. Б., 1988]. Невротическая тревожность и объективный страх часто смешиваются в реакции на конкретную ситуацию. Кроме того, внешняя и внутренняя опасность взаимообратимы.

Моральная тревожность, которая, как мы видели выше, в значительной степени интересовала философов, с  точки зрения З. Фрейда, возникает вследствие восприятия Эго опасности, идущей из Супер-Эго. Она представляет собой, по сути, синтез объективной и невротической тревожности, так как Супер-Эго является интроецированным голосом авторитета родителей и продуцирует вполне реальную тревогу угроз и наказаний, реальную, по крайней мере, для детей.