Речевое манипулирование

Разновидностью «нагруженного  языка» можно считать нагромождение терминов, используемых не для более точной, однозначной передачи информации, а для полного её сокрытия [55: 168; 49: 158]. Широкое употребление терминов определяется тем, что они «обладают магическим воздействием на сознание, имея на себе отпечаток авторитета науки» [22: 287].

Использование общих  слов, непонятных терминов, напыщенных фраз «создает непроницаемый барьер, который отделяет людей от реальной жизни» [55: 168]. Этот приёмы нередко сейчас наблюдаем в рекламных текстах, например: Диквертин выделяют из экстракта древесины лиственницы. В состав его входят более 90% биологически активного флавоноида дигидрокверцетина, который и определяет многогранные лечебные действия диквертина, польза которого заключается в следующем... (АиФ. 2000. № 16).

Следующая тенденция  — «замена русских слов, составляющих большие однокорневые гнезда и имевших устоявшиеся коннотации, на иностранные или изобретённые слова приняла на радио и телевидении России такой размах, что вполне можно говорить о семантическом терроре...» — считает С. Кара-Мурза [22: 416]. Об этом пишет также А.Д. Васильев: «В ситуации беспредела легализуются любые способы материального обогащения: рэкетир (как бы не вымогатель, почти Робин Гуд) и путана (как бы не проститутка, любительница романтики и приключений) восходят чуть ли не на вершину социальной иерархии: по данным некоторых опросов, теперь это весьма желанные для российских тинейджеров профессии. Сами тинейджеры (англ. teenager что-то вроде «двадцатилетник», человек в возрасте от 13 до 19 лет) уже не подростки и не юноши: отсутствие прозрачной внутренней формы слова подчеркивает отрыв этой генерации от всех предыдущих (а также и ныне здравствующих) поколений этноса, ибо «новое поколение выбирает пепси». Высокая частотность лексем типа менеджмент, маркетинг, приватизация позволяет оптимистически оценивать состояние экономики» [8: 9].

При помощи «аффективов» возможна «коммуникативная манипуляция лексической многозначностью» [7: 20] (иное название — приёмы двусмысленности). Пример использования неоднозначных высказываний, которые контекстно переводятся в отрицательные, приводит Г.Г. Почепцов: «6 декабря 1999 г. прозвучала фраза, что начат поиск недвижимости Ю. Лужкова в США. И хотя поиск по определению не предполагает позитивного результата, он уже может использоваться в качестве негативной характеристики» [127: 324].

С манипулятивными намерениями  нередко используется эвфемизация: социально-психологическая подоплека эвфемизмов — «боязнь назвать вещи своими именами или же желание скрыть подлинные реальности» [41: 9].

Расцвет эвфемистического языкотворчества, по наблюдениям исследователей, приходится на «сталинскую эпоху», например: спецпереселенцы вместо ссыльные, десять лет без права переписки вместо расстрел, ежовщина вместо репрессии послевоенных лет [41: 9]. Сейчас употребляются такие эвфемизмы, как рынок рабочей силы (безработица); граждане, вынужденно покинувшие места постоянного жительства (беженцы) и многие другие. Тем самым на нейтральные понятия заменяются термины, вызывающие негативную реакцию общественного мнения. Применительно к буржуазным СМИ об этом писал Т.Ф. Черячукин [56: 166]. Его примеры: умиротворение, конфликт вместо война, агрессия; операция, действия вместо наступление, атака; учебные полеты вместо бомбардировки [55: 166].

По мнению С. Кара-Мурзы, «замена слов и понятий политическими эвфемизмами как целая технология приводит к тяжелой болезни общества, которую еще Фукидид назвал коррупцией языка. Будучи свидетелем упадка Афин, — утверждает исследователь, — он оставил описание коррупции как важнейшего признака этого упадка. Среди прочих видов коррупции он особо выделил именно коррупцию языка — слова начали означать нечто противоположное тому, что они всегда означали. Разные партии стали использовать одно и то же слово в разных смыслах» [22: 287-288].

Один из путей эвфемизации — гиперогипонимическая замена слов: «...Гиперонимы по отношению к гипонимам обычно лишены коннотаций» [8: 7], например: вместо повышение цен говорят регулирование цен.

Манипулятивно «использование слов из бытовой лексики для снятия экстраординарности ситуации и сведения всех явлений к бытовым, будничным, привычным» [56: 168], например: Нет, конечно, Александр Геннадьевич далеко не супермен и не идеал — и ему не чужды маленькие житейские слабости. Говорит, что помогает расслабиться одна-две сигареты. Да и от студеной водочки по случаю не откажется, особенно если есть хороший повод, хорошая компания и хорошая закуска — те же пельмешки, например (Ачинская газета. 6 авг. 2002 г.). Манипулятивным в этом примере является не только характер информации, детально повествующей о привычках и слабостях кандидата, но и использование слов в разговорной форме. Этот приём применяется с целью идентификации — уподобления объекта аудитории. Тактика идентификации применительно к буржуазной пропаганде в научной литературе именуется «игрой в простонародность» или «заигрыванием с массами» [3: 115]. С целью идентификации и формирования аттракции используется также приём иитимизации повествования — такого использования языковых средств, в результате которого создается эффект доверительного общения автора с аудиторией. Для этого используются обращения, идентифицирующие адресанта с адресатом по территориальному признаку (Земляки! Однополчане! И т.д.), местоимение мы с размытым содержанием, вопросно- ответные конструкции, риторические вопросы и некоторые другие языковые средства.

Аттракции способствуют тексты, рассказывающие о чём-либо «от  себя»: рассказ, «сопровождённый «личными»  замечаниями, оценками и впечатлениями, «цепляет» внимание увереннее и надёжнее, чем все другие, иной манипулятивной окраски способы» [163: 545]. Например: ...Принесла из своей аптечки лекарств дорогих, тех, что по телевизору в рекламных паузах показывают. А я-то ведь не первый год живу, знаю, чего эта реклама стоит. Вот и говорю ей: «Ты принеси мне лучше из аптеки капли «Князь серебряный!». Я и рассказала ей, что это не лекарство «химическое», а натуральное средство на основе серебра. О нём врачи в передачах говорят, по радио рассказывают, в газетах пишут, люди о нём говорят! (АиФ. 2005. № 5).

Идентификации с определённой аудиторией способствует употребление жаргонных слов и выражений: Клинское— продвинутое пиво; Батончик «Финт» для тех, кто вправду крут.

Манипулятивными являются приём искажения цитат и приём прямого цитирования.

Примером искажения цитаты может служить широко распространенное ранее высказывание о том, что Ленин утверждал: «Кухарка может и должна управлять государством». В действительности же, как отмечает С. Кара-Мурза, Ленин в работе «Удержат ли большевики государственную власть» писал: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способна сейчас же вступить в управление с государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели» (цит. по кн.: [22: 440]).

Подбор цитат с учетом установок и социально-психологических характеристик аудитории известен также под названием «переноса», или «трансфера» [3: 109]. Так в рубрике «Зернистые мысли наших политиков» газеты «Общее дело», вышедшей перед выборами губернатора Красноярского края, рядом с фотографиями помешены следующие реплики:

А. Лебедь (фотография с  прищуренными глазами и высунутым  языком): «Когда несколько лет назад мы пришли к власти, то собрали замов и сказали им: давайте договоримся, <то воровать деньги из бюджета не будем. Если у кого-то есть свободное время, то воруйте на стороне».

Н. Ашлапов (сердитое лицо): «Яне буду продавать землю в крае, этим должен заниматься народно избранный губернатор... Вот Вы, Александр Викторович, этим и займётесь!»

Г. Стерлигов (смотрит  исподлобья): «Я горжусь тем, что я гробовщик. Мы делаем хорошие, качественные гробы».

А. Хлопонин (взгляд в  сторону): «На мой взгляд, коррупцией надо заниматься всегда, а не только в период предвыборной кампании».

А. Усс (смотрит на читателя): «...Я считаю, что жители нашего края не достойны, чтобы на них смотрели как на папуасов. Впору сбрасываться на покупку фанерного самолепа, чтобы на нём всех наших гостей и отправить».

Н. Оскирко (открытый рот перед микрофоном, сдвинутые брови): «Мне запретили агитировать, поэтому я буду называть соперников так — кандидат на букву «X», на букву «П» и на букву «У».

П. Пимашков (взгляд в  сторону, сжатые губы): «Сегодня сидят в краевой власти наши упыри, которые с мая месяца задерживают выплаты зарплаты, при этом пытаются кого-то найти виноватым и не могут решить один вопрос» (Общее дело. 2002. 16 июля).

Следующий манипулятивный приём - номинализация, т.е. перевод глаголов в абстрактные существительные: «Номинализация (замена личных форм глаголов их производными на -ение, -ание, -ация и т.п.) приобрела в советском политическом дискурсе гипертрофированный характер, например: «Главным источником роста производительности труда должно стать повышение технического уровня производства на основе развития и внедрения техники...» «Семантическим итогом многочисленных номинализаций, — пишет далее Г.Я. Солганик, — является исчезновение субъекта, агенса того, о чём говорится. Все процессы приобретают безличный характер. А после того как субъект устранён, возможны дальнейшие, уже чисто идеологические манипуляции с поименованными сущностями» [150: 48].

Приёмы неправдоподобного  описания в манипулятивной функции

Приёмы неправдоподобного  описания (термин В.П. Москвина), или параонтологические риторические приёмы [44: 273— 274], представляют собой отклонения от концептуальной картины мира, т.е. от стандартного представления человека о бытии.

Пример приёма такого типа представлен в статье Ю. Урдаевой: Владимир Путин назначил премьер-министром России Михаила Фрадкова. Партия «Единая Россия» выразила восхищение выбором президента. Если бы президент предложил на пост премьера любимого лабрадора, «Единая Россия» восхищалась бы не меньше» (Новая газета, 2004. № 15) [50: 187] — парадоксальное предположение.

«Всё, что состыковано  противоестественно, обладает свойством увлекательно привлекать внимание», — пишет П.С. Таранов [163: 375]. «Проникательность» так называемой «броской отличимости», по его мнению, столь высока, что «остаётся в памяти даже при силовом вытравливании» [163: 376].

3. ЯЗЫКОВАЯ  МАНИПУЛЯЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

3.1. Языковая  манипуляция в средствах массовой  информации

До недавнего времени  в отечественных исследованиях, посвященных деятельности СМИ, выражение "манипулирование общественным сознанием" применялось исключительно по отношению к буржуазному обществу, с обязательной ссылкой на "буржуазную пропаганду", "капиталистический мир", "страны Запада" и США. Сегодня, пожалуй, ни для кого уже не секрет, что функции СМИ и механизмы воздействия на массовую аудиторию примерно одни и те же в любом обществе. Между тем в отечественной лингвистике работы, посвященные проблеме языкового манипулирования при помощи СМИ, появляются сравнительно редко и не дают полного представления о том, какие языковые средства манипулятивного воздействия на аудиторию находятся в арсенале современного журналиста.

Механизмы воздействия  языка и речи на адресата рассматривает лингвистическая прагматика. Однако оценить действенность манипулятивных приемов, без которых не обходится сейчас ни одно СМИ, проследить "рождение" психологических "ловушек" в тексте на всех стадиях его создания и дать исчерпывающий анализ всех текстовых уровней манипулирования можно лишь прибегнув к риторике.

Какие приемы воздействия  на аудиторию следует считать манипулятивными и чем эти приемы отличаются от обычных экспрессивных средств речи? Всегда ли использование так называемых манипулятивных приемов связано с нарушением риторической этики? На эти и другие вопросы предстоит еще ответить после того, как будут проведены тщательные исследования скрытых механизмов языкового воздействия. Предварительной же иллюстрацией к такому исследованию может стать краткий анализ хотя бы одной публикации в популярной центральной газете.

Но прежде чем продемонстрировать на конкретном примере некоторые принципы построения журналистского текста, благодаря которым достигается целенаправленное манипулятивное воздействие на читателя, необходимо хотя бы в общих чертах определить, что такое манипуляция и по каким признакам то или иное речевое воздействие на реципиента можно отнести к манипулятивным. На сегодняшний день такому актуальному и модному в политологической и психологической литературе понятию, как манипуляция, даются различные определения. Наиболее точным, полным и убедительным представляется определение, сформулированное Е.Л. Доценко:

"Манипуляция - это  вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику

адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент" [16: 60].

Итак, для анализа был  взят небольшой (100 строк) текст, опубликованный в газете "Комсомольская Правда" в рубрике "Светская хроника от Резанова- Хорошиловой" под заголовком "Дэвид Ковердейл не получил "Овацию", а Род Стюарт - "Золотой граммофон". Это корреспонденция, сообщающая о двух культурных событиях минувшей недели: гастролях двух музыкантов - Рода Стюарда и Дэвида Ковердейла. Авторы извещают читателей о состоявшихся концертах, а. затем, сославшись на слова Дэвида Ковердейла о том, что он "в последний раз играет такую музыку", и перечислив некоторые сведения из его биографии, повествуют о том, что концерт музыканты провели на малой спортивной арене в "Лужниках" и, вопреки всеобщим ожиданиям, играли "практически никому не известные песни", вместо того, чтобы "выдать ... что-нибудь ностальгическое". Последний абзац процитируем дословно: "Вторым обломом для любителей музыки потяжелее стало совпадение концерта Whitesnake с выступлением Рода Стюарта в Кремле, на чей концерт пожаловал лидер коммунистов Зюганов (наверное, где-то вычитал о пролетарском происхождении звезды?) и уселся на место в партере стоимостью в 1.350 млн. рублей. А за день до этого на концертной площадке №1 "Русское радио" раздавало звездам шоу-бизнеса свои "Золотые граммофоны", и ведущий Олешко сказал: "Дорогой Род! Извини, к сожалению, все "Золотые граммофоны" кончились!"

Как видно из текста, авторы переключают вдруг свое внимание на известную политическую персону и, заканчивая материал, опять обращаются к музыкальной теме. При этом у читающего корреспонденцию возникает ощущение неуместности и нелепости действий Зюганова. Обратившись к основному риторическому канону - идеоречевому циклу (алгоритму создания речевого произведения), попробуем найти в тексте авторские ходы, благодаря которым достигнут ожидаемый психологический эффект.