Аронс К. Развод: крах или новая жизнь

В этой книге я опровергаю традиционное общественное мнение: что развод есть одна из наибольших жизненных неудач. На сегодняшний день бинуклеарные семьи составляют большую часть нашего общества. Эти семьи хотят знать — и заслуживают этого, — как функционировать наилучшим для них способом, как уменьшить стресс и, самое главное, как чувствовать себя нормальными людьми.

1. ЧТО ЕСТЬ БЛАГО В РАЗВОДЕ:  ЦЕННОСТЬ СЕМЬИ

(17)Моя старшая дочь выходила  замуж через двадцать пять  лет после того, как ее отец  и я развелись. Внушительная  группа родственников принимала  участие в бракосочетании, включая  моего бывшего мужа, его жену, их двоих детей и мою младшую дочь. Просматривая видеозапись того дня я вижу двух гордых и счастливых родителей, ведущих свою дочь по боковому пределу храма. Постороннему наблюдателю, глядя на эти кадры с двумя улыбающимися радостными людьми, никогда бы не пришла в голову мысль, что эта ликующая пара уже 25 лет не живет вместе, если бы не сцена у алтаря после венчания несколько минут спустя, когда справа от невесты можно заметить троих сияющих родителей. В этой сцене все мы втроем стояли рядом, крепко держась за руки, смеясь и плача, глубоко взволнованные происходящим событием. Это семейное созвездие ничем не отличалось от других разбросанных по всему миру распавшихся семей, временно встретившихся для счастья своих детей.

(18)Те, кто был свидетелем нашего бурного и издевательского расставания в 1965 году, никог-да не смогли бы предсказать, что мой бывший муж и я сможем вместе участвовать в свадебном торжестве нашей дочери. Безболезненных разводов не существует. Для избавления от нежелательного союза один из нас должен был доказать другому неоспоримость его вины. Чтобы поскорее похоронить наш брак, нам нужно было прибегнуть к помощи таких веских аргументов, как измена или оскорбление. Уже не в силах остановиться, захваченные бешеной борьбой, мы были вынуждены ради желаемого исхода поднимать планку все выше. Мы понимали, что тот, чья вина будет доказана, будет как заклеймен обществом, так и наказан материально. Более того, он или она должны были нести ответственность перед обществом за разрушение нашего шанса жить согласно канонам американской мечты. В течение двух последних несчастных лет мой муж и я постоянно боролись за опеку, право встречаться с детьми и за алименты. За расходы на детективов и многочисленных адвокатов, включая официальные взносы в течение двух лет, мне пришлось расплачиваться следующие десять лет. Это были причиняющие боль года моей жизни и даже сегодня, тридцать лет спустя, мне тяжело об этом писать.

Некоторые вещи даже изменились в  худшую сторону с тех пор, как  я присоединилась к клану разведенных жен. Между 66-м и 76-м годами (19)цены за развод в Соединенных Штатах практически удвоились. В то время как демографы продолжают дискутировать по поводу коли-чества разводов в двадцать первом веке, все они сходятся на том, что по этому показателю мы уже никогда не вернемся к уровню 1970 года. В следующем веке на каждые 10 свадеб в Соеди-ненных Штатах ожидается 4—6 разводов. Впрочем, факт развода нисколько не умаляет нашей веры в институт брака. Более половины свадеб, имевших место в этом году в Соединенных Штатах, пришлись на повторные браки, в которых один или два партнера были прежде разведе-ны. Законодательные реформы последних лет значительно упростили процедуру развода. Он становится нормой, как бы мы ни относились к этому явлению, с ним невозможно не считаться.

БЛАГОПОЛУЧНЫЙ РАЗВОД - БЕССМЫСЛИЦА  ИЛИ АЛЬТЕРНАТИВА

Когда я сообщаю людям название своей книги, я обычно наблюдаю одну из двух реакций. Люди либо скептически  качают головой: 'Употребить термин «благополучный развод» то же самое, что сказать «радостное горе» или «жестокая доброта»", — либо безоговорочно принимают нововведение: "Самое время! Наконец-то! Мы устали слышать только об ужасах развода. Мы нуждаемся в позитивных примерах, которые (20)могли бы нам помочь делать то, что мы хотим, и возможности это делать". Последних, кстати, становится все больше и больше. Эти люди, как правило, уже сталкивались с чем-то подобным по слухам или на своем личном опыте. В новинку для них лишь само понятие — бинуклеарная семья. Нередко они сами с удовольствием рассказывают о такой странной семье, где и бывшие, и новые супруги и их дети испытывают друг к другу вполне благожелательные чувства, проводя вместе каникулы и праздники. Сочетание слов "благополучный развод" — отнюдь не противоречие. Благополучный развод — это состояние, в котором взрослые и дети чувствуют себя одинаково комфортно, во всяком случае не хуже, чем раньше. Традиционно слово "развод" связано в нашем сознании с негативными ассоциациями. Расстаться с этими стереотипами достаточно непросто даже в том случае, когда люди понимают, что их жизнь значительно улучшилась после развода.

При благополучном разводе семья  с детьми остается семьей. Она претерпевает драматическую трансформацию, меняется ее структура и размеры, но сами функции остаются прежними. Родители, так же как и прежде, отвечают за эмоциональные, экономические и интеллектуальные нужды своих детей. Бывшие супруги остаются партнерами, что позволяет им сохранить родственные связи и, если хотите, через своих детей продолжить совместную жизнь.

(21)Если партнеры, разведясь, снова  вступают в брак (а иногда и  снова разводятся), что случается  сплошь и рядом, концепция благополучного  развода фактически остается  без изменений. Сознание абсолютной  естественности этого процесса способно не только избавить нас от одного из наиболее распространенных заблуждений, но и обеспечить дальнейшее безболезненное функционирование современного общества.

Здоровый язык — нормальная семья

Принимая развод, прежде всего необходимо избавиться от понятий, засоряющих наш язык. Термин "бинуклеарная семья" по своей эмоциональной нагрузке предпочтительнее такого понятия, как "разбитая семья". Я выбрала термин "бинуклеарная семья", так как хотела этим способом провести параллель между ним и нормальной мононуклеарной семьей. Так как наш язык для разведенных семей в основном переполнен негативными категориями, я предпочла не ставить дефис в словах "бинуклеарный", "бывший(ая) супруга", "приемные родители", "приемная семья". Дефис показывает, что эти термины являются производными от других слов. В этой книге эти понятия используются как взаимодополняющие. Возможно, на первых порах вы будете чувствовать себя немного неуютно от таких языковых модификаций, но не сомневайтесь: со временем вы просто перестанете замечать их.

(22)Термины "бывшие супруги", "бывшие партнеры", "приемные  родители" имеют свои недостатки, но так как они общеприняты,  я предпочла сохранить их в  надежде, что скоро мы будем  вполне способны придумать лучшие  и более точные определения.  У эскимосов есть множество синонимов для такого понятия, как снег, но у нас до обидного мало слов, описывающих родственные отношения между людьми, прежде связанных браком, а теперь связанных общими детьми. Термины: "бывшая жена", "бывший муж" — широко распространены, но все они рассчитаны на прежние взаимоотношения и не отражают существующие в данный момент. Маргарет Мед в 1971 году писала: "Я считаю вульгарным называть словосочетанием «мой(я) бывший(ая)» человека, с которым мы были связаны двадцатью годами совместной жизни и пятерыми детьми. Мы просто обязаны найти для этого новые слова — и скорее". Прошло уже два десятка лет, а никто даже и не подумал прислушаться к этому мудрому совету. Не пора ли нам исправить свою ошибку по отношению к значительной части нашего общества?

Прежде чем считать разведенные  семьи законными, мы должны разрушить  глубоко укоре-нившийся миф, что  только в мононуклеарной семье мы способны растить здоровых детей. Пока общество все еще продолжает поучать  нас: "Для эффективного выращивания  детей само собой разумеется, что они должны иметь нормальных родителей разного пола и только двоих. Семьи с (23)одним родителем, гомосексуальные и лесбиянские, приемные и бинуклеарные — одинаково плохи и ненормальны. Только одна семья нормальна — это нуклеарная семья". Эти нуклеар-ноцентристские заключения, да и весь язык, который столь же нуклеароцентричен, наносят неизмеримый ущерб детям разведенных родителей и могут разрушить родственные связи. Это по сути дела и является причиной того, что они чувствуют себя своего рода изгоями среди своих сверстников. Как говорил Ноам Шомски в книге "Язык и проблема знаний": "Язык способен сделать человека либо свободным, либо заключить в тюрьму". Язык огульного отрицания, столь обычный для раз-вода, пугает миллионы людей, заставляя их почувствовать себя людьми второго сорта, париями общества. Изменяя наш язык, мы хотим помочь этим людям, как детям, так и взрослым, наконец обрести самоуважение. Поскольку бинуклеарные семьи ничем практически не отличаются от общепринятых норм семейных отношений, мы обязаны найти новые слова и выражения, характеризующие этот новый тип родственных связей и взаимоотношений для всех стадий послеразводных отношений.

Является ли бинуклеарная семья  нем-то из ряда вон выходящим? И чем  такая семья отличается от нормальной?

Когда я начинала свое изучение бинуклеарной семьи, еще мало себе представляла,чего,(24) собственно, добиваюсь. Существовавшая к тому времени литература о разводах касалась только взаимоотношений отцов  и детей. Но я уже знала из своей  психотерапевтической практики и по другим собственным наблюдениям, что по крайней мере некоторые из послеразводных семей ос-тавались отлично сбалансированными. У меня еще не было готового объяснения этому феномену, но сам факт его существования казался мне весьма примечательным. Один весьма важный вопрос мне хотелось разрешить в первую очередь. Почему некоторым из отцов удалось и после развода играть первостепенную роль в жизни своих детей, тогда как другие рано или поздно исчезали.

Хотя на этот вопрос и не существует однозначного ответа, зависящего в равной мере как от характера супругов, так и от динамики их взаимоотношений, один важный фактор проявлялся во всех без исключения случаях. Отцы, сумевшие сохранить тесные связи со своими детьми после развода, находились в лучших взаимоотношениях со своими женами, нежели отцы, которые мало занимались своими детьми или совсем не занимались ими.

Стереотипы воинственных жен и  смертельно усталых отцов нередко  характерны для мно-гих распавшихся  семей. С первых шагов настоящего исследования стала очевидна несостоятель-ность подобных утверждений. Разведенные семьи оказались слишком разными. Воинственные жены(25)оказались при ближайшем рассмотрении вполне дружелюбными.Удивительно, что мно-гие, о чем уж вообще было трудно и подумать, сумели построить новый тип взаимоотношений, который существенно отличался от общепринятого стереотипа семьи с родителем-одиночкой.

Когда я в первый раз услышала о семье Джеймсов, которые, оставив  детей в родном доме, ежемесячно находились с ними по очереди, то была в восхищении от их гибкости в решении этого вопроса, от их желания и возможности создать своим обожаемым чадам стабильные условия жизни. Меня также поразила другая семья — Джин и Тома Тернеров, которая, вместо того чтобы продолжать послеразводный конфликт, создала своим детям хорошее, учитывающее интересы детей и родителей, расписание жизни. Джин Тернер и вторая жена Тома, Мерилин, находились в настолько приятельских отношениях, что еженедельно разговаривали по телефону, составляя совместные планы по удовлетворению детских нужд. Их, конечно, нельзя было назвать закадычными подругами, но они и не враги. Эти семьи, как и многие им подобные, оказались способными поставить интересы детей выше своих собственных. Приоритет создания здоровой семьи для своих детей был очевиден для многих родителей, участвовавших в исследовании. Эти родители обнаружили удивительную изобретательность и умение находить свои собственные пути при создании бинуклеарной семьи.

Бывшие супруги: друзья и враги

(26)Удивительно, вопреки общественному предубеждению в изучении нуклеарной семьи почти в пятидесяти процентах случаев расставшиеся супруги сохраняют дружественные взаимо-отношения. Каждый из них прошел тяжелейший кризис, но примерно через год после официаль-ного развода (или через два или три года после начала распада старой семьи) сорок восемь пар имели уже вполне сложившиеся взаимоотношения друг с другом. Большинство из них не назвало бы друг друга друзьями, но все они не только сотрудничали, но и способствовали контактам сво-его бывшего партнера с детьми. Некоторые даже стали настоящими друзьями и в равной мере разделили свои обязанности по отношению к детям.

Опрошенные нами разведенные пары разделились на две группы: с одной  стороны, заботливых и нежных друзей, во всем поддерживающих друг друга, с другой — ненавидящих друг друга озлобленных врагов. Помимо этих двух крайностей, присутствовали все возможные переходы и промежуточные варианты. Таким образом, все 98 пар можно было бы расположить от одного полюса взаимоотношений до другого. Они также могли быть подразделены согласно степени их коммуникабельности и участия в жизни друг друга (СНОСКА: В главе 3 мы обсудим эти типажи более полно и дадим свою версию того, под каким влиянием они сложились. (Прим. авт.)).

(27)Сначала я выделила четыре типа пар и дала им соответствующие научные определе-ния. По дороге на конференцию в Нью-Йорк, где я собиралась впервые представить свои тезисы, я заехала навестить моих дочерей. За ланчем рассказала им о первых результатах своей работы. Дочери слушали внимательно мои рассуждения. Первой была охарактеризована наиболее дисфункциональная группа с "низким уровнем коммуникабельности и с незначительным влиянием друг на друга". Дальше следовали группы с названиями менее проблематичными, но тоже не очень удачными: "среднее влияние и неполноценный уровень общения" и "среднее влияние и высокоэффективный уровень общения". Замыкала этот ряд группа под названием "высокоэффек-тивный уровень общения и столь же высокая степень коммуникабельности".

Когда я углубилась в детальное описание семейных пар, соответствующих каждой категории, мои дочери заметили мне, что им было слишком трудно следить за повествованием. В ходе последующей дискуссии они взяли карандаши и стали делать пометки на бумажной скатерти. Довольно скоро вся скатерть покрылась каракулями, которые мало что могли бы сказать даже квалифицированному специалисту.

В результате группа "приятельская" разделилась на две подгруппы: большая  часть (что составило примерно 1/3 от общего числа участников) получила условное название "сотрудничаю-щие коллеги". (28)Сюда были отнесены пары, сумевшие справиться со своими претензиями наи-более эффективным способом. Они оказались в силах преодолеть свой антагонизм, не втягивая детей в семейный конфликт. Одной из основных характеристик этой подгруппы была способ-ность ее членов отделить свои супружеские неурядицы от своих родительских обязанностей.