Аронс К. Развод: крах или новая жизнь

"Покидающий"и "покинутый"

Хотя развод часто заканчивается  по обоюдному согласию, на ранних этапах всегда есть один, кто испытывает желание  уйти, и другой, кто не подозревает  об этом желании своего партнера. Оба  могут испытывать подсознательное желание расстаться, но кто-то должен сделать первый шаг и начать процесс.

Сначала уходящий и тот, от кого уходят, могут испытывать совершенно различные  чувст-ва. Уходящий имеет преимущество в том, что он первый наносит удар по эмоциям своего партне-ра. Тот, кого покидают, — это жертва. Первой реакцией его бывает потеря доверия, и эта ситуа-ция повергает его в отчаяние. У партнеров неравные шансы в этом вопросе. Тот, кого покидают, более уязвим. Не имея (190)времени подготовиться — адаптироваться к мысли о непоправимой потере, — тот, кого покидают, наиболее подвержен кризису на этом этапе. Он или она требуют весомых причин. Покидающий за это время уже успел подготовить массу причин, пытаясь найти наиболее приемлемый путь объяснить своему партнеру, которого покидает, что он(она) больше не любимы.

Со временем многие покидающие и  покинутые могут поменяться ролями. Мое исследование показало, что спустя пять лет после развода многие из пар, первоначально ясно раз-личавших, кто кого покинул, изменили свое мнение на этот счет, по их мнению, решение было общим. Один мужчина после бурного развода объяснил его так: "Сначала я был взбешен. Мораль-но убит. Как она могла разрушить наш союз? Я также припомнил, как был годами несчастлив, постоянно представляя то, что я не женат. А теперь, когда она сказала, что хочет разойтись, я впал в ярость. Я знаю теперь, что это даже было больше мое решение, чем ее. Она просто положила этому начало". Другая участница исследования (но не его жена) подтвердила: "Кажется таким странным теперь то, что я сразу не сообразила: это было мое решение, так же, как и его. После совместной жизни с ним я была выжата как лимон. Я хотела уйти. У меня даже был короткий роман. Но я была слишком труслива, чтобы сказать о своем желании уйти. (191)Теперь, когда он сказал о разводе сам, это было для меня сюрпризом. Я думаю, что только из нежелания быть ответственной я стала порицать его".

Как могут те, кто уходит, сдвинуть неизбежный кризис? Многие уходящие держат свое решение в секрете до той поры, пока сами не становятся готовыми к расколу. Они часто воспри-нимаются своими партнерами — теми, кого покидают, — жестокими, не имеющими сожаления, хотя уходящие часто говорят, что им этого не очень-то хотелось. Когда покидающие делятся с партнерами своими сомнениями в течение года или даже месяца, заранее предупреждая о своем решении, это является более предпочтительным, так как в этом случае решение является как бы совместным.

Уходящие и оставленные имеют  ощущение беззащитности. Они вдвоем пытаются защититься от целого мира. Никто из них не хочет быть плохим. Некоторые уходящие чувствуют себя настолько некомфортно, что тонко пытаются заставить своего партнера играть свою роль. Они могут прекратить маленькие брачные ритуалы: поцелуй на ночь, дневной звонок, пожатие рук. Они могут тонко изменить правила брака без предупреждения. Другие позволяют себе еще боль-ше. Они перестают заниматься любовью, они говорят об отдельной жизни. Их партнеры отмеча-ют изменения в правилах, ролях и ритуалах, но избегают конфронтации, (192) предпочитая иг-рать роль непонимающих и забывчивых. Брак становится неустойчивым, но внешне все, как обычно. Это использование отказа как метода борьбы позволяет супругу уменьшить свой собст-венный страх. Многие покидающие, как показало исследование, разделяли уверенность, что они сделали бы своих партнеров еще более несчастными, если бы тем пришлось уйти, так что они не ощущают за собой никакой вины. Очень характерно также представлять себе, что ваш муж или жена умерли, так как вдовство считается более социально приемлемым для выхода из брака, чем развод.

Покидающие должны заплатить неумолимую цену: осуждение обществом. Друзья и  семья хотят знать, почему бросили  его или ее, особенно когда супружеская  беда держится в секрете. Дети хотят  знать причину. Супруг(а) хочет знать причину. Все ждут реальных доказательств. Покидающий, который чаще всего сам погряз в трясине собственных чувств, начинает открывать счет испорченным отношениям. Недостаточно сказать: "Мы надоели друг другу" или "У нас — несовместимость". Большинству смотрящих со стороны это покажется щстым, туманным, слабым и недостаточным. Так что покидающий должен найти весомые доводы и общественнозначимые основания для развода, которые реабилитировали бы его поступок и оправдали бы его решение.

А что же тот, кого покидают? Факт отказа от них дает им широкое поле для  порицания и (193)моральное оправдание. "Она теперь осталась наедине  со своими проблемами, — фыркнул  один из «сердитых союзников», бывший муж, в своем первом интервью, —  почему она бросила нас, я просто не знаю". Ко времени второго интервью позиция этого человека изменилась карди-нально. "Она оскорбила меня и нанесла вред детям, — говорил он с расширившимися глазами, — она заплатит за это и здорово". Он со временем переменил свою роль, превратившись из бедной жертвы в правдоискателя. Так, в глазах общества она может стать злодейкой, а он несчастным пострадавшим, ответственным и положительным членом общества. И все это несмотря на очевид-ный факт, что муж был также несчастлив в этом браке, как и его жена.

В общем, роль жертвы более удобна и дает преимущество как в финансовых переговорах, так и в продолжении  обвинений уходящего, чаще все-таки для того, чтобы восстановить самоу-важение! Для того чтобы обелить себя в  глазах общества и для восстановления попранного самолюбия тот, кого оставили, часто развивает свою версию в собственное оправдание. Со вре-менем они очерняют ушедшего еще больше. Несмотря не это, они не чувствуют себя лучше. Ког-да супруги обвиняют в плохом характере уходящего, парадоксально, но у них также портится ха-рактер. Если ушедший такой гадкий, то почему вы вступили с ним в брак? И если вы совершили ошибку, вступив с ним в брак,(194)почему так долго оставались за ним замужем (женаты)?

Предъявлять счет за развод важно обоим — и уходящему и оставляемому. Что счета редко совпадают, это жизненный факт, который подтвердит кто угодно. Счет уходящему, как мы ранее видели, несколько преувеличен. Особенно у пар "сердитых союзников" и "ярых врагов", истории развода которых могут со временем превратиться в жуткие мифы, им самим портящие жизнь. Социолог Джесси Бернард отметила важность понимания того факта, что его брак и ее брак часто совершенно различны, то же можно сказать и о разводе.

Степень, на которую счета супругов различаются, часто хороший индикатор типа взаимоотношений бывших супругов, складывающегося после развода. Чем меньше разница, тем выше уровень приязни и совместного сотрудничества. "Сотрудничающие коллеги" имеют низкий уровень в разнице восприятия. Хотя некоторая разница все же имеется, они стараются приблизить свое восприятие максимально близко к действительной реальности их прошлой супружеской жизни.

И все-таки, несмотря на то, что большинство  процессов по сведению счетов происходит после второго этапа развода — объявления, будущая история развития отношений имеет свои корни на этом первом этапе — решении. Неважно, являетесь ли вы тем, кто уходит или (195)от кого уходят, вы вполне способны ослабить будущий болезненный кризис, стараясь максимально оправдать действия вашего бывшего партнера. Действуя таким образом с самого начала, вы тем самым уменьшите неприязнь, направленную на вас другой стороной.

Это факт, что обе истории —  это части важного реабилитирующего и восстанавливающего личность процесса. Они несут одинаковую ответственность за продолжающийся шок от ухода. Обе истории, основываясь на реальности, могли бы облегчить ваши страдания, а не причинять боль. Обе истории в свете создания новой бинуклеарной семьи имеют большой заживляющий потенциал, вместо ранящего и оскорбляющего. Со временем они станут частью большого целого — вашего бинуклеарного семейного счета по формированию новой семьи.

Роль различий полов

В моем "Исследовании бинуклеарной семьи", как и в большинстве  исследований такого рода в Соединенных Штатах и в Европе, зависит от пола, кто чаще играет роль уходящего, а кто — оставляемого. Исследования показывают, что от 2/3 до 3/4 всех разводов инициированы женщинами.

Цифры неточны потому, что в большинстве  исследований вопрос: "Когда и  как закончился ваш брак и кто явился инициатором развода?" — задается обычно неодинаково, отсюда и разница в ответах. Считать момент решения или тот, (196)когда уходящий оставил дом, началом развода? Можно ли начать отсчет с первого предложения разойтись, с первого визита к юристу, самой пер-вой даты, поставленной на свидетельстве? Или с того момента, когда один предал доверие друго-го, заведя новый роман?

Как бы там ни было, несмотря на существующее мнение, женщины являются инициато-рами развода чаще, чем мужчины. Так  было не всегда. Исследования показывают, что большой процент женщин разрывает несчастливые браки теперь чаще, чем раньше. Одной из ведущих при-чин такого положения является повышение женской экономической независимости. Это не озна-чает, что женщина в прошлом была счастливее в браке, чем сегодня. Просто раньше она чувство-вала, что не сможет выжить без брака с деньгами мужа. Даже сегодня традиционно самый низкий уровень разводов — в браках с мужем-добытчиком, зарабатывающим на жизнь, и женой-домо-хозяйкой.

Повысилась не только женская экономическая  независимость, но и социальная. У  женщин теперь есть машины, группы поддержки, сеть работ, персональные реклама и  гимнастика. Они могут прекрасно  путешествовать одни и пообедать  в чудесном ресторане без мужского сопровождения. Даже несмотря на то, что мы — общество, привыкшее к парам, сегодня гораздо легче, чем это было во времена моей матери (или даже в середине 60-х годов, когда я разводилась в первый раз), (197)жить полноценной жизнью одинокой женщине. Все это сделало возможным для большинства женщин выход из плохого брака.

Несмотря на это, женщины утверждают: они ушли потому, что у них не было выбора. Истории о годах мучений, оскорблений или алкоголизма  очень распространены. Многие говорят, что они только ждут момента, когда смогут поступить по-своему.

Присвоение женщинами роли инициатора ухода серьезно беспокоит их мужей. И беспоко-ит их не только потому, что  они получают чувствительный удар по самолюбию в результате ухо-да жены, но также и потому, что они ощущают себя полностью беспомощными. Это чувство бес-помощности, бессилия со временем и приводит к тому, что женщина решает оставить брак. Это может стать явным в момент решения или на этапе объявления, но распознавание того, что в ос-нове этого кроются причины разницы полов, может предупредить многие будущие кризисы. Пси-хологический надлом мужчин на этапе решения может повлиять на участие их как отцов в воспи-тании в будущем своих детей. Многие отцы в моем исследовании воспринимали уход жены как констатацию собственной неполноценности. Девид, типичный представитель "ярых врагов", крас-норечиво описывал в своем первом интервью жестокость, от которой он страдал. "Я лишился не только моей жены, но и детей, дома и большей части своих (198)денег. Она забрала все в свои руки, и первое, что сделала, это поставила меня на колени. Затем она хотела превратить меня в добытчика того, что ей нужно, возвращавшегося и докладывавшего ей об этом. Что мне остава-лось делать, так это возвращаться и просить богиню не выкидывать меня, как ненужную вещь!"

Решение многих женщин оставить брак связано с крушением их планов в стиле общения с мужчинами. Женщины хотят больше разговаривать  со своими мужьями, разделять большую  часть его чувств, в то время  как мужчина слышит в словах своей  жены только жалобы и претензии, требующие немедленного решения, не воспринимая их как средство к интимному общению. Это характерно для большинства семей. Достигнув своей точки слома, женщины утверждают, что годами пытались поговорить со своими мужьями, которые уходили от разговора, не воспринимая его серьезно или беседовали с ними в основном для того, чтобы их успокоить, ничего при этом не решая. В общем, когда женщина ультимативно уходит, мужчина бывает очень удивлен, шокирован и в негодовании, на что женщины часто отвечают: "Я говорила тебе об этом несколько лет, но ты не слышал".

Борьба на этапе решения: некоторые  примеры

Неприятие (ничего страшного!), предположения (это его или ее недостаток!) и  уклонение (199)(это — их проблемы, не наши!) — общепринятый путь борьбы с кризисом. Эти приемы до боли похожи у многих уходящих из семьи в моем исследовании. Многие из них сначала пытались исправить положение, жалуясь и предъявляя претензии своим супругам. Им казалось, что неко-торые изменения и усовершенствования смогут улучшить и поправить их брак. Но пустячные жалобы и недовольство обычно перерастали во взрыв и скандал, или супруг удалялся в ярости, не желая ничего обсуждать. В результате уходящие часто пытались решить свои проблемы с помощью кого-то, кто разделил бы их проблемы, принял бы участие.

Другие пробовали преодолеть дискомфорт амбивалентности, обвиняя в этом напрямую своего супруга. От них я  слышала хор: "Он так переменился!" или "Она совсем не изменилась!"

Некоторые уходящие обвиняют экономику  или просто уходят от проблем, обвиняя кого угодно в своих несчастьях, кроме своего брака. Они покупали летние домики, ездили в путешествия, имели детей или меняли работу. Но их брак не улучшался по мановению волшебной палочки. Их проблемы никак не решались. Первый этап уже назревал. И подтверждение этому они получали ежедневно. Уходящие начинали искать причины недолговечности их брака. Расхождение началось.

ара, которую я недавно интервьюировала, очень типична в своем решении. Мария, учи-тельница, (200)замужем 15 лет, с трем маленькими детьми, решила оставить своего супруга после девяти лет болезненного самокопания. У Марии была необычная судьба, после того как они поже-нились с Манюэлем. Она посещала вечернюю школу восемь лет, получила аттестат в колледже, обрела новых друзей и новые интересы в жизни. Это довольно тривиальная ситуация — один супруг развивается, а другой остается на месте. "Я теперь больше не люблю Манюэля. К этому так трудно привыкнуть. Мы знали друг друга всю нашу жизнь, с тех пор как наши семьи были соседями в Мехико. Я чувствовала себя ужасно, понимая, что я изменилась, я придиралась к не-му, я постоянно пилила его. В конечном счете что бы он ни сделал, я думала: «Какой он грубый, какой он противный!» Он был таким провинциальным. Вещи, которые я любила, теперь раздра-жали меня. Он — зажатый парень с детской речью. Я раньше любила его — теперь я пыталась сказать ему — подрасти, стань настоящим мужчиной. А он злился".