Социальный порядок в России

С точки зрения некоторых специфических  свойств категория советских  “людей, которые сами себя сделали” и стали капиталистами, распадается на два социальных подтипа: не лишенных социальной мотивации (уже в 1960-1970 гг. “Литературная газета” начала публиковать сентиментальные материалы о “честных” председателях колхозов и других директорах, которые “ради блага” своей деревни или предприятия вынуждены были идти на нарушение законов и попадали “за решетку”) и совершенно ее лишенных - своекорыстных людей и комбинаторов, свободных от элементарных представлений о чести и морали, в том числе и по отношению к коллегам, совместно “делающим деньги”.

История советских и постсоветских  афер в хозяйственной сфере показывает, что в любом случае их участники либо сами занимали высокое положение в аппарате власти, либо были связаны с “власть предержащими”. Первый подтип можно назвать “местными патриотами”, стремящимися обосновать собственное корыстолюбие социальными соображениями. Вокруг второго типа посткоммунистические СМИ тоже пытаются создать ореол “рыцарей удачи” - морально-позитивный облик подлинных мошенников и комбинаторов. Его тоже можно обосновать “социальными соображениями”, о чем свидетельствует повсеместная практика выдвижения таких людей кандидатами в местные государственные законодательные органы.

Третья категория класса русских  капиталистов пока только формируется, но ее социальные контуры уже можно разглядеть. В центре и на местах появляются разнообразные экспертные и консультативные фирмы, извлекающие доход от услуг, продаваемых государственным предприятиям, фондам имущества, банкам, отечественным и зарубежным фирмам, которые собираются разместить свои инвестиции в экономических, образовательных и других структурах России.

В этих фирмах обычно работают юристы и экономисты - бывшие юрисконсульты государственных предприятий, профессора вузов, выпускники ныне многочисленных в России менеджерских школ и пр. Старшее поколение этих фирм ранее обслуживало интеллектуальные потребности плановой экономики и других институтов “реального социализма”. Младшее поставляется вузами. В обоих случаях интеллектуальный потенциал русского общества идет в услужение классу отечественных капиталистов. Главным ресурсом этого типа является образование и высокая компетентность, с которыми они входят в новую действительность. Эти ресурсы становятся залогом будущего социального статуса в качестве менеджеров промышленных, банковских, образовательных и иных фирм и институтов.

Таким образом, если в настоящее  время члены этой категории располагают образованием и компетентностью, то в будущем они надеются получить с помощью данных ресурсов высокую должность. А должность в России, как монархической, так и советской, и посткоммунистической, всегда была ресурсом власти, а не культурным капиталом. Из должности извлекаются высокие доходы - экономические ресурсы высокого социального статуса.

Попытка российского общества начать переход от социализма к капитализму привела к появлению новых классов и способствовала процессу формирования новых социальных типов.

Социологическое исследование нового буржуазного класса, проведенное ВЦИОМ в 1992 году, показало, что буржуазия включает по крайней мере три отличающихся друг от друга по образу жизни, стилю группы.

Первая группа объединяет в основном выходцев из номенклатуры и технической, научной интеллигенции. Исследователи ее назвали “пуритане”, так как представители этой группы придают большое значение служению обществу, уважительному отношению к своему делу, очень скромны в быту, не считают возможным тратить много денег на себя.

 Вторая группа - “западники”,  состоящая из выходцев, главным  образом, высших слоев партноменклатуры. Они настроены оптимистически, отождествляют свои интересы с интересами России, участвуют в международной деловой жизни, в быту подражают западным бизнесменам.

Третья группа - “купчики”, включающая в себя выходцев из быстро разбогатевших мелких бизнесменов, теневиков, которые ведут себя как “нувориши” и отличаются эгоцентрической ориентацией¹⁹⁶.

Можно говорить и о формировании нового социального типа - российского безработного. С.Л.Дановский по результатам тестирования попытался зафиксировать общие психологические качества, характеризующие в целом совокупный портрет безработного (расчет делался по средневзвешенной арифметической каждого фактора). Вот состояние основных качеств: невысокий уровень социальной смелости; покорность, уступчивость, конформность; пессимистичнось и осторожность в поведении; подозрительность, недоверчивость или скептицизм; высокий уровень тревоги и беспокойства; достаточно хорошо развитый интеллект; обязательность в выполнении социальных норм поведения; эмоциональная устойчивость на уровне маргинального состояния.

Были также выявлены различия между  безработными мужчинами и женщинами. Так, у безработных мужчин показатель социальной смелости несколько ниже, чем у женщин, но зато выше показатель практичности, т.е. мужчины-безработные обладают большей робостью и более прагматичны¹⁹⁷.

Ю.А.Левада рассмотрел возможные пути или способы построения типологии (различные варианты типологии) социальных характеров, действующих в рамках современного российского общества, т.е. “человека советского” и продуктов его “полураспада”¹⁹⁸.

По его мнению, постановка вопроса  об изменении социального типа человека не предполагает быстрых и массовых “перестроек” внутриличностного порядка. Изменяется распределение таких типов в социальном пространстве и характер взаимодействия между ними¹⁹⁹.

Полагая, что необходимо выделение  доминантных социальных типов - наряду с доминантными идеями или группами, Ю.А.Левада пришел к выводу, что из действующих в настоящее время на российской общественной сцене социальных типов нет ни одного, который обладал бы устойчивостью и мог жить перспективными интересами. Безоговорочно доминируют краткосрочные ориентации - выжить, сохранить статус, получить немедленный выигрыш и др. Поэтому нет и стабильных, институционализированных социально-антропологических типов. Единственным устойчивым остается лукавый расчет половины населения на, что (вопреки всем пертурбациям на разных этажах властной и элитарной иерархии) удастся “перетерпеть”²⁰⁰.

Плодотворные подходы к построению социально-антропологической типологии, считает Ю.А. Левада, могут быть связаны со статистической обработкой данных исследования субъективных показателей. Это позволяет, в частности, определить устойчивые типы сочетания ценностных ориентаций, достаточно строго измерить их распространенность, нагрузку на факторы, прочность обнаруженных связей²⁰¹.

Одним из вариантов такого подхода  является анализ, проведенный Л.Б. Косовой²⁰². Материалом для анализа послужили данные исследования “Советский человек”, проведенного ВЦИОМ в ноябре 1994 г. по репрезентативной выборке (N = 2957 человек).

В результате анализа было выделено девять типов.

Одна из осей идентификации задавалась вопросом: “Чувствуете ли Вы себя советским  человеком?” Распределение ответов  было таким:

Как видно из приведенных данных, более половины опрошенных в той  или иной степени чувствуют себя советскими людьми. Однако соотношение  ответов существенно меняется для  различных социальных групп. Введя коэффициент “советскости” как отношение тех, кто на вопрос: “Чувствуете ли Вы себя советским человеком?” ответил “да, постоянно” к тем, кто на этот вопрос ответил “практически никогда”, он был рассчитан для каждого типа. Приведем результаты (коэффициент выше единицы означает преобладание “советских” людей в данной группе:

Тип                    Коэффициент

1                          0,85

2                          2,16

3                          0,76

4                          1,11

5                          1,23

6                          0,86

7                          1,65

8                          1,19

9                          1,06

Как видно, типы 2, 7, 5, 8 - “советские”, типы 3, 1, 6 - “несоветские”. Коэффициенты, полученные для типов 4 и 9, не обладают достаточной статистической значимостью для отнесения их к той или иной категории²⁰³.

Приведем  описание интересующих нас в первую очередь новых - “несоветских” - типов.

Тип 6 (“Уверенные”). Этот тип образуют люди среднего возраста, в большей степени мужчины, с различными типами образования. Максимум согласия данной группы собрало суждение, что “свобода предпринимательства принесла больше пользы”. Предпринимательство в данном случае понимается как возможность любой самостоятельной деятельности, возможность подработки - “крутеж”. Эти респонденты очень гордятся своей профессией и считают, что “человек несет моральную ответственность за деятельность своего предприятия”. Другое основание гордости - семья, сопровождающееся уверенностью, что “человек безусловно несет моральную ответственность за действия своих родственников”.

Представители данной группы активно  поддерживают продолжение экономических реформ и высоко ценят политические свободы. Из прав человека наиболее важное для них - это право владеть собственностью. Далее, с некоторым отрывом, следуют права на свободу слова и неприкосновенность жилища. Хотя эти люди отмечают, что материальное положение их семьи среднее, тем не менее они владеют собственностью; в их семьях есть автомобиль, стереосистема, видеомагнитофон. У них есть накопления, которые они предпочитают хранить в наличной твердой валюте или в коммерческом банке. Считают, что “через 20-50 лет Россия станет такой же, как другие страны Запада”, выходу из кризиса могут помочь “опытные хозяйственники, руководители промышленности”, а также “сильные и независимые местные власти”. Своих детей они хотели бы видеть предпринимателями, бизнесменами.

Для данной группы ценность работы заложена не в самой работе, а в ее результатах, возникающей в ходе работы (или как вознаграждение за нее) собственности. Образование не является характеристикой данной группы, но выступает как значимая для нее ценность.

Тип 3 (“Рискующие”). Эту группу составляют в основном молодые (до 24 лет) мужчины. Они либо учатся, либо уже начали свой собственный бизнес (либо и то и другое одновременно). Среди всех рассматриваемых 3 групп они выделяются самым высоким уровнем материальных ресурсов. Эти респонденты не слишком задумываются над политическими вопросами. Однако они - сторонники продолжения экономических реформ. Для них важно соблюдение прав человека, которые они понимают, в первую очередь, как возможность свободного выезда из страны и право владения собственностью. Данная группа - носитель достижительных стереотипов поведения: они ориентированы на успех сейчас, без особых гарантий на будущее. Социальная поддержка со стороны государства для них не важна. Для своих детей они выбрали бы новые профессии: директор банка, предприниматель (бизнесмен), владелец магазина. Доходы их достаточно высоки: они в состоянии сделать крупную покупку и отложить кое-что на будущее. Свои сбережения представители данной группы либо конвертируют в твердую валюту, либо хранят в коммерческом банке. Однако можно предположить, что готовность начать собственное дело, декларируемая данной группой, скорее следование модному образцу, дань установкам, получающим все большее распространение в обществе и оцениваемых данной группой как значимые, “престижные”, чем реальное поведение.

Тип 1 (“Потребляющие”). Этот тип, также как и предыдущий, образован в основном молодыми, хотя в среднем возраст в данной группе несколько выше. Образование - не ниже среднего. Материальные запросы представителей данной группы весьма высоки. Семьи респондентов (учитывая возраст - это скорее родительские семьи) обладают достаточным материальным благосостоянием, но это благосостояние типичной советской городской семьи - минимальный набор бытовой электротехники, дачный участок.

Ценности данной группы - ценности индивидуального существования: материальная обеспеченность, интересная работа, крепкое здоровье, прочная семья. Права человека они понимают, прежде всего, как право на хорошо оплачиваемую работу по специальности, право на неприкосновенность жилища, право на владение собственностью. Ни по одному политическому вопросу представители данной группы не имеют устойчивого мнения - похоже, политическая сфера для них просто не существует. Они поддерживают продолжение экономических реформ, но поддержка эта не высока.

Эти респонденты положительно оценивают тех, кто стремится к успеху, но в то же время для них очень важна социальная защита со стороны государства. Они не жалуют “умников”, предпочитая обходиться “простыми” решениями. “Рассмотренные типы не являются замкнутыми классами - принадлежность к одному из них не исключает возможность вхождения в какой-либо другой. Основа типов - эмпирическая, значит, приведенная типология по природе своей - открытая. Вместе с тем полученные результаты показывают, что наряду с социально-демографическими переменными, являющимися индикаторами различных социальных ресурсов, существуют другие факторы, определяющие восприятие социальной среды. Именно эти обстоятельства в конечном счете определяют тот социальный мир, в котором люди реализуют свой жизненный проект”²⁰⁴.

С точки зрения формирования нового социального порядка особый интерес представляет выделение в социально-классовой структуре среднего класса и андекласса. Если роль первого заключается в поддержании социальной стабильности, то роль второго состоит, напротив, в отрицании основ социального порядка.

Понятие андекласса пока еще не получило распространения в отечественной социологии²⁰⁵. В западной науке к нему относят представителей маргинальных групп населения (безработные, нищие, бездомные, алкоголики, наркоманы, преступники, занятые в теневом секторе экономики). Трансформация российского общества сопровождается увеличением объема андекласса, прежде всего нищих, лиц без определенного места жительства. Растет число алкоголиков и наркоманов. По экспертным оценкам, регулярно потребляют наркотики около 2 млн. россиян, а больны наркоманией более 400 тыс.²⁰⁶