Распад СССР и международные последствия

Выступления народных депутатов  все более накаляли общественно-политическую атмосферу, ситуация выходила из-под  контроля. Начинался третий этап перестройки. Семимильными шагами шла радикализация общественного сознания, что проявлялось прежде всего в возникновении забастовочного движения. Летом 1989 г. оно охватило практически все угольные районы страны. Шахтеры требовали предоставления экономической самостоятельности предприятий и ослабления диктата центральных органов власти. После того, как правительство Н.И. Рыжкова удовлетворило часть экономических требований шахтеров, забастовочное движение перекинулось на другие отрасли промышленности и в социальную сферу (учителя, врачи). Все чаще стали звучать политические требования, а с весны 1990 г. они становятся главными.

Дискуссии на втором Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г.) носили более деловой характер по сравнению с первым Съездом. Второй Съезд принял 36 нормативных актов, в т.ч. 5 законов и 26 постановлений. Одним из центральных вопросов повестки дня второго Съезда народных депутатов было обсуждение мер по оздоровлению экономики. Был обсужден вопрос о борьбе с организованной преступностью. Съезд рассмотрел доклады комиссии, посвященные как внешнеполитическим проблемам (оценка договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г., политическая оценка ввода советских войск в Афганистан в 1979 г.) так и внутриполитическим (о следственной группе Гдляна, о событиях в Тбилиси 9 апреля 1989 г, о привилегиях).

Сопротивление со стороны  значительной части партийных деятелей, заметное еще в 1986 г., привело Горбачева  к осознанию необходимости расширения социальной базы за счет привлечения  к участию в перестроечном  процессе интеллигенции. Последовали  кадровые изменения в руководстве  творческих союзов (Союза кинематографистов  и Союза театральных деятелей) и редакциях периодических изданий  с целью нейтрализовать наметившуюся партийную оппозицию. На январском  пленуме 1987 г. политика гласности была официально закреплена как основа проводившихся  политических реформ. В 1987- 89 гг. выходят  ранее не печатавшиеся и запрещенные  произведения, образуются многочисленные политические объединения и общества, пересматриваются устоявшиеся стереотипы в отношении исторического прошлого СССР, возобновляется реабилитационный процесс, прерванный в брежневский  период.

Летом-осенью 1989 года реформаторы  в КПСС, не захотевшие избавиться от цепких объятий консерваторов, дали демократам возможность набрать  политическую силу и влияние, позволили  им представить правоцентристское  единство в КПСС как стратегическую линию, а не как временный тактический  маневр. Ситуация в стране требовала  решительного развития курса на смешанную  экономику, на создание правового государства  и заключение нового союзного договора. Все это объективно работало на демократов.

К зиме 1989/90 года политическая ситуация существенно изменилась, когда в СССР произошла эскалация экономического и финансового кризиса. Страну охватили забастовочные движения, в идеологическую сферу все больше стали проникать либерально-демократические ориентиры, отвергавшие социализм, раскалывающие советское общество на противостоящие друг другу политические партии и общественные движения. Вступление реформы политической системы в практическую фазу позволило радикально настроенной оппозиции реально влиять на политический процесс в государстве. С этого момента государственная власть стала переходить от партии к Советам, не имеющим ни парламентского опыта, ни опыта государственного управления, что проявилось в дезорганизации работы как органов партии, так и в работе Съездов народных депутатов СССР. Принимаемые на них решения способствовали разрушению Советского Союза, так как Съезды превратились в «арену ожесточенной политической борьбы, источник серьезных угроз для существования самого государства».

 Горбачев, же опасаясь, что весенние выборы в республиках приведут к победе радикальных сил («Демократическая Россия», РУХ и другие), которые сразу же - по примеру Прибалтики - постараются занять независимую позицию в отношении возглавляемого им Верховного Совета Союза, сделал шаг, против которого он и его единомышленники выступали еще несколько месяцев назад. Используя свой авторитет в возглавляемом им Верховным Совете СССР, он сумел - при сопротивлении Межрегиональной депутатской группы - провести решение об учреждении поста Президента СССР. Избранный в марте 1990 г. III Съезд народных депутатов отменил 6 статью Конституции СССР закреплявшая монопольное положение КПСС в обществе, что открывало возможность для формирования легальной многопартийности в СССР. Ее юридическое обоснование нашло отражение в Законе об общественных объединениях (1990). На этом же съезде был учрежден пост Президента СССР. Он наделялся широкими полномочиями и тем самым сильно укрепил свою власть в стране. Хотя по Конституции Президент должен был избираться всенародным голосованием, все же первого Президента избрали на съезде. Им стал М.С. Горбачев. 

С отменой 6-й статьи Конституции  СССР, КПСС раскололась, превратилась из «руководящей и направляющей силы советского общества» в одну из множества  политических организаций. Эти процессы оказали крайне деструктивное влияние, сведя на нет цементирующую функцию  КПСС, на которой во многом зиждился СССР, что, несомненно, способствовало его распаду. Указом от 6 ноября 1991 года деятельность КПСС была прекращена, а  ее организационная структура —  распущена. Кроме того, события 1989 - 1991 гг. окончательно раскололи политическую элиту и политически активную часть населения на два основных лагеря. Это противостояние вступило в финальную фазу во время кризиса 19-21 августа 1991 г. и закончилось победой  сторонников демократических преобразований.

Затем политическая борьба перешла на государственный уровень. Сложилось фактическое многовластие, при котором союзные и республиканские  структуры не могли ни действовать  без оглядки друг на друга, ни договориться между собой. «Война законов» между  Союзом и республиками велась с переменным успехом и к зиме 1990/91 года достигла апогея в связи с трагическими событиями в Прибалтике, борьбой  вокруг Союзного договора и союзного бюджета. Все это происходило  на фоне быстрого развала экономики, межнациональной конфронтации между  республиками и внутри их.

После того, как в крупных  индустриальных центрах России и  Украины к власти пришли демократы, прошло немало времени, но ситуация продолжала ухудшаться. Более того, демократия явственно вырождалась в анархию, усиливая тоску по «сильной руке». Подобные настроения овладели и Верховным  Советом СССР: в декабре он, опасаясь непредсказуемого развития событий, делегировал  Президенту дополнительные полномочия, а заодно - дополнительную ответственность. Горбачев же в январе этого года сформировал новый Кабинет министров, в котором ключевые посты заняли представители «просвещенной» бюрократии и военно-промышленного комплекса. Борьба на политической арене страны шла главным образом вокруг двух пунктов. Первый - общий сценарий развития перестройки. Будет ли это постепенное врастание сложившихся структур управления в рыночное хозяйство и введение государственно-бюрократического капитализма «сверху»? Или же, напротив, ликвидация этих структур и стихийное формирование капитализма «снизу»?

Второй узловой момент: поскольку реформы требуют заведомо непопулярных мер, то ответственность  за их принятие и все, связанные с  ними издержки возлагаются, как правило, на политических противников. Чаще всего  в роли «козла отпущения» выступал Центр. Это проявлялось, например, в  ходе политического скандала, который  разразился в Верховном Совете России, когда союзное правительство  обнародовало решение о введении договорных цен на ряд товаров (в  ноябре 1990 года). А между тем это  решение было согласовано и с  Б.Н. Ельциным, и с И.С. Силаевым. Известны и обратные случаи, когда Центр  сам находил «козла отпущения»: введенный  по указу Президента пятипроцентный налог с продаж, изъявший из кармана  населения только за январь-февраль 1991 года чуть менее миллиарда (931.5 млн.) рублей, «свалили» на Совет Министров  РСФСР.

К концу 1990 года установилась патовая ситуация: ни коммунисты-реформаторы, ни либералы уже не могли, каждые в  отдельности, добиться позитивных сдвигов  в экономике, политике, социальной сфере. Главное - они не могли поодиночке противостоять угрозе всеобщей анархии. Первые - потому что в значительной степени утратили поддержку народа, вторые - потому что после своих  первых побед успели подрастерять многих своих приверженцев. Понимание необходимости политического компромисса наблюдалось как в одном, так и в другом лагере. Коммунисты-реформаторы (и даже коммунисты-консерваторы в лице ЦК КП РСФСР) в своих документах второй половины 1990 года призывали к гражданскому согласию, выражали готовность создать не просто блок сил «социалистической ориентации», но пойти на союз со всеми демократическими партиями и движениями. Их оппоненты, хлебнув лиха в решении практических вопросов, с которыми они столкнулись, придя к власти на местном, а кое-где и на республиканском уровне, похоже, также были внутренне готовы к сотрудничеству. Идея компромисса с частью аппарата и центром и создания сильной исполнительной власти - такой, например, лейтмотив декабрьской программной статьи Г.Х. Попова, озаглавленной не без претензии: «Что делать?». Идея гражданского согласия путем приостановки действия идеи полного роспуска всех политических партий стала к концу 1990 года популярной и замелькала на разных флангах либерально-демократического движения. Об этом говорили и А.А. Собчак, и лидер либерально-демократической партии России В.В. Жириновский. Либералы, по всей видимости, поняли, что их время истекает, так и не начавшись.

Роза политических ветров перестройки изменилась в очередной  раз. Разразился острейший кризис сложившейся  политической системы. Провозгласив лозунг «Вся власть - Советам!», реформаторы  даже не задумывались над тем, что  Советы, которые перестали быть приводными ремнями КПСС, не в состоянии организовать нормальный процесс политического  развития. Пресса КПСС остро критиковала  «некомпетентных демократов», не умеющих  наладить работу тех Советов, в которых  им принадлежит большинство. «Некомпетентные  демократы» кивали на «саботаж» со стороны прежней правящей касты - аппарата исполнительной власти, мафиозных структур. Однако суть дела глубже. Политический кризис конца 1990 года - результат не столько некомпетентности или саботажа, сколько отжившего типа государственности.

Каждая политическая сила стремилась искать собственный выход  из этого кризиса. Болезненнее всего  на него реагировали «государственные сословия» - те слои, само существование  которых было поставлено сейчас на карту. Они все энергичнее подталкивали Президента и Верховный Совет  СССР к установлении, авторитарного  президентского режима при номинальной  советской власти. Горбачев, хотя и  не без колебаний, вынужден был идти на это. Он нуждался в поддержке, но получить ее было ниоткуда: КПСС утратила мобилизационные способности, а  с либералами сотрудничество не сложилось - сказалось инерция конфронтации.

Характерной чертой общественно-политической жизни страны в эти годы стало  падение престижа комсомола и  профсоюзов. Комсомол перестал быть собственно политической организацией и постепенно превратился в объединение коммерческих предприятий, которые с самого начала перестройки захватили серьезные  позиции на зарождающемся рынке  СССР. Этому способствовало активное использование капиталов, накопленных  в предыдущие, застойные времена, а также неразборчивость в  выборе средств получения прибыли. Эволюция многих комсомольских вожаков, сколотивших в короткие периоды  крупные капиталы, отчетливо продемонстрировала двойную мораль как бывших политических лидеров, так и бизнесменов от номенклатуры. С 1991 г. ВЛКСМ практически  исчез с политической арены страны.

В 1988 - 1990 гг. впервые за многие десятилетия советской власти наметился  отток рабочих и служащих из официальных  профсоюзов и были созданы альтернативные профессиональные организации. Появление  в 1989 г. независимого рабочего движения заставило ряд профсоюзов поддержать требования бастующих и оказать  им разностороннюю помощь. В 1989 г. во многих профсоюзах была проведена перевыборная кампания, что привело к обновлению руководства низовых организаций  и их демократизации. Центральные  же органы ВЦСПС по-прежнему были далеки от требований низов.

Появление на политической арене партий либеральной и демократической  ориентации привело к консолидации оппозиционных сил, к обострению борьбы за углубление политических и  экономических реформ. Под влиянием массированной пропаганды в обществе зреет надежда, что выходом из все углубляющегося кризиса может  стать отказ от социализма и переход  к рыночным отношениям. В этих условиях катастрофически падает авторитет  М.С. Горбачева и растет популярность лидера оппозиции Б.Н. Ельцина. Ситуация усугубилась обострением межнациональных  противоречий. В своей борьбе оппозиция  делает ставку на развал СССР и суверенитет  РСФСР.

Росло напряжение и в союзных  республиках. В ходе выборов 1990 г. в  республиканские и местные Советы к власти пришли оппозиционные КПСС силы, в том числе и националистические. Большинство республик провозгласили  суверенитет, а отдельные заявили о стремлении приобрести независимость в ближайшем будущем. Наиболее интенсивно этот процесс шел в республиках Прибалтики (Литва, Латвия, Эстония) и Закавказья (Армения и Грузия), а также в Молдавии. В том же направлении, хотя и значительно медленнее, развивались события на Украине, в Белоруссии и РСФСР. Пришедшие к власти демократы не могли найти решения старых проблем и во всех бедах обвиняли союзное руководство.

Политические преобразования и неоднозначность их оценок в  обществе вызвали борьбу вокруг содержания, темпов и методов реформ, сопровождавшуюся все более острой борьбой за власть.

Изменения в общественной жизни  страны.

Логика преобразований, сопротивление  со стороны части номенклатуры, наряду со стремлением горбачевского руководства  расширить общественную опору реформ, сделали приоритетными социально-политические задачи. На XXVII съезде КПСС (февраль-март 1986) Горбачёв заявил: «Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении» [4]. В январе 1987 г. на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на развитие «гласности» и демократизацию советского общества. Эта политика ослабила влияние консервативной части номенклатуры на ход реформ, расширила социальную базу перестройки.

Первоначально (начиная с 1985 года) в качестве стратегии ставилась  задача совершенствования социализма и ускорения социалистического  развития. На январском пленуме ЦК КПСС 1987 года, а затем на XIX Всесоюзной партконференции (лето 1988 года) М.С. Горбачевым была изложена новая идеология и  стратегия реформ. Впервые признавалось наличие деформаций в политической системе, и ставилась задача создания новой модели социализма — идея перехода от «казарменного социализма» к социализму «с человеческим лицом».