Лингвокультурные характеристики английского юмора

Shut up!

The Catholic Church's air conditioning broke down, so they had to hire a man to crawl around in the ducts and figure out what was wrong.

As the man peeked down through one of the vents in the sanctuary, he saw little old Mrs. Murphy kneeling by the altar, apparently saying her rosary. Since the man was a fundamental Baptist, he thought it'd be funny to try and mess with the lady's mind. In his best authoritative voice, he said, "This is Jesus. Your prayers will be answered".

The little old lady didn't even blink, just kept on saying her prayers. The man decided maybe she didn't hear him, and tried again. "This is Jesus, the Son of God! Your prayers will be answered!"

Again, she didn't react at all. Mustering up a big breath of air, the man decided to try again. "THIS IS JESUS CHRIST, THE SON OF GOD! YOUR PRAYERS WILL BE ANSWERED!"

The lady looks up and says, "SHUT UP! I'M TALKING TO YOUR MOTHER!"

Has it been good for you?

Yesterday's joke ("The First Website") has reached a score of 3.60 (3-). 367 people participated in the vote. We use a system where 1 marks the best possible result and 6 the worst (1='A' to 6='F').

How was today's joke? Cast your vote!

1 champion class — суперкласс; 2 good — хорошо; 3 ok — нормально; 4 acceptable — сойдет, приемлемо; 5 failure — неудачно; 6 cruel — жестоко.

Оценки проставляются, как можно увидеть, на основании  различных критериев: с одной  стороны, оценивается степень удачности  шутки, с другой стороны, — соответствие шутки моральным нормам (жестокость). Эти критерии имеют различную природу, поскольку первый из них связан с субъективным личным отношением к шутке, а второй претендует на объективную точку зрения. В этом списке нет критерия пошлости или глупости, подразумевается, что неудачная шутка, вероятно, является пошлой или глупой.

Приведенный в качестве примера анекдот построен на явном  несоответствии двух сценариев: проделка трубочиста-сантехника, выдающего себя в храме за Христа, и престарелой прихожанки, которая реагирует на голос свыше, как на обыденную ситуацию, и отчитывает Христа как мальчика, нарушающего нормы поведения детей: "Помолчи! Я разговариваю с твоей матерью".

Сумма оценок за тот или  иной анекдот позволяет установить список наиболее популярных анекдотов. В какой-то мере этот список соответствует интеллектуальным, моральным и индивидуально-специфическим особенностям посетителей интернетовского сайта, но для нас важен не ранг анекдота, а причина его низкой оценки. Поэтому в данной работе для установления феномена непонимания юмора мы воспользовались следующими приемами: 1) был проведен психолингвистический эксперимент, в ходе которого респондентам предлагалось не только оценить анекдот или шутку, но и отметить, почему проставляется та или иная оценка, 2) в анкете, содержащей тексты нескольких анекдотов, предлагалось охарактеризовать анекдот по определенным признакам, корреляция этих признаков и оценок рассматривалась как объективный показатель перлокутивного эффекта анекдота, 3) мы принимали во внимание известный фактор индивидуального отклонения в оценке тех или иных явлений при интервьюировании (респонденты часто хотят выглядеть оригинальными и маскируют свое истинное отношение к предмету изучения).

В данной работе предложена трехбалльная модель оценки анекдота или шутки ("смешно", "в какой-то мере смешно", "не смешно"). Ответ "смешно" не требует объяснения, а два других ответа нуждаются в интерпретации. Мы предлагали респондентам два варианта такой интерпретации: свободное толкование ("Почему этот анекдот Вам не показался смешным?") и заданное толкование, предполагающее выделение основных причин непонимания инокультурного юмора: 1) "Не понял смысла анекдота", 2) "Понял смысл, но не понял, что здесь смешного", 3) "Анекдот слишком груб", 4) "Анекдот искусственен, надуман", 5) "Лично мне этот анекдот кажется смешным, но многие его не поймут", 6) "Мне этот анекдот не нравится, хотя мне кажется, что многие сочтут его смешным", 7) "Такой анекдот уместен в кабаке, в курилке, но не в приличном обществе", 8) "Это шутка для детей", 9) "Так шутят представители другого поколения", 10) "Это шутки тех, кто с жиру бесится", 11) "Это жестокая шутка, садистский анекдот, черный юмор", 12) "Это пошло, банально, избито". Английский вариант: 1) Haven't got a clue what's it all about; 2) I've got the message what's it all about but it's not at all funny; 3) The joke is too rude; 4) The joke is unnatural or sophisticated; 5) I find it funny but I don't think others will; 6) I don't see it funny but I suppose the public will like it; 7) The joke is out of place here, it's not decent; 8) It's childish, infantile; 9) There's a generation gap here; 10) It's for those who grow fastidious; 11) It's far too cruel; 12) It's too vulgar and banal.

Результаты проведенного анализа приводятся ниже.

Основные реакции носителей  русской культуры на английские анекдоты, переведенные на русский язык, сводятся к следующим ответам: 1) английские анекдоты воспринимаются как чужие, не свойственные нашей культуре (хоть информанты и не знали, что перед ними переведенные тексты), 2) юмор не является достаточно острым, анекдоты вызывают слабую улыбку, 3) анекдоты затянуты, многословны, нужно иметь терпение, чтобы выслушать их до конца; слушатель готов смеяться с первой фразы, а смеяться не над чем; 4) наиболее смешными показались ирландские анекдоты; 5) понятнее всех оказались пикантные и грубые английские анекдоты.

Непонимание юмора как  следствие недостаточной культурной компетенции может быть разбито  на несколько типов: 1) непонимание бытового юмора, связанное с отсутствием аналогичных реалий в своей культуре, 2) непонимание тех или иных принятых этикетных норм, 3) непонимание глубинных ценностей соответствующей культуры.

Непонимание юмора, основанное на незнании реалий, легко снимается при наличии комментариев. Исключение составляет игра слов: носитель другой культуры понимает, что, вероятно, в другом языке такое случайное совпадение омонимичных единиц может оказаться смешным, но поскольку в родном языке эти слова отнюдь не являются омонимами, то комического эффекта нет. Разъяснение, связанное с формой слов, фактически устраняет неожиданность смыслового столкновения, лежащего в основе юмора. Аналогичным образом не вызывают смеха шутки, построенные на рифмах. Такие шутки не очень характерны для английской культуры, а в русских анекдотах они зарегистрированы в нашем корпусе примеров, главным образом, применительно к примитивным анекдотам.

Обычно вызывают улыбку анекдоты, связанные с различными классификациями, касающимися представлений о других народах. Даже если соль анекдота не понятна сразу, носитель русской культуры легко догадывается о том, что сама структура анекдота должна подсказать его кульминацию. Например, переведенный на русский язык следующий анекдот не вполне вписывается в представление русских об итальянцах, но становится понятным благодаря контексту:

Как убедить новобранца-парашютиста  сделать первый прыжок? Американцу нужно сказать: "Если ты мужчина, ты прыгнешь!" Англичанину: "Сэр, это — традиция". Французу: "Это — просьба дамы". Немцу: "Это приказ". Итальянцу: "Прыгать запрещено!"

Последняя реплика в  анекдоте построена на контрасте, этот контраст базируется на типичном образе-стереотипе итальянца в глазах европейцев.

Более сложным является анекдот с перепутанной классификацией:

Heaven is where the police are British, the cooks are French, the mechanics German, the lovers Italian and it's all organised by the Swiss. Hell is where the chefs are British, the mechanics French, the lover's Swiss, the police German and it's all organised by the Italians.

Рай — это место, где полицейские — англичане, повара — французы, механики — немцы, любовники — итальянцы, а всем управляют швейцарцы. Ад — это место, где повара — англичане, механики — французы, любовники — швейцарцы, полицейские — немцы, а всем управляют итальянцы.

Англичане с уважением  относятся к своим полицейским, немецкие полицейские известны своей  суровостью, известно также, что французская  кухня славится своей изысканностью, а английская вызывает нарекания  у французов и других европейцев (отметим, что современная английская кухня в значительной мере интернациональна). Немцы известны в Европе любовью к механике и точным механизмам, стереотип итальянца — страстный любовник, швейцарцы славятся своей дисциплинированностью и хорошими организаторскими способностями, идея надежности закреплена в концепте "швейцарский банк". Этот анекдот становится понятным русским слушателям после комментария, но у европейцев, часто путешествующих по странам своего континента, данная перепутанная классификация вызывает неподдельную улыбку: они вспоминают, что во Франции никто не смог починить их автомобиль, в Италии им пришлось потратить много времени в аэропорту из-за административных неполадок и безответственности персонала и т.д. Иначе говоря, такого рода анекдоты базируются в значительной мере на личном опыте, т.е. на осознанном переживании непонятных реалий.

Приведем еще один анекдот (в переводе на русский язык), обыгрывающий стереотипы представления  чужих этносов:

Немецкая, американская и шведская полиция участвуют в конкурсе — кто лучше всех ловит преступников. Дано задание: в лес выпущен заяц, и его надо поймать. Шведские полицейские заводят животных-осведомителей по всему лесу, опрашивают всех растительных и минеральных свидетелей и после трех месяцев напряженного поиска приходят к выводу, что зайцев в природе нет. Американцы врываются в лес, две недели рыщут по лесу, никого не могут найти, поджигают лес, убивая всех, в том числе и зайцев, и никому не приносят извинений. Немцы принимаются за дело и через два часа возвращаются с сильно избитым медведем, который вопит: "Да, я — заяц, я- заяц! Только не бейте меня ногами!".

С точки зрения англичан и американцев, шведские полицейские  излишне щепетильны и либеральны. На наш взгляд, шведы в этом ряду оказались случайно: требовалось построить своеобразную классификацию жестокости и показать, что есть народ, полиция которого излишне мягко относится к преступникам. Американская полиция отличается не изощренной жестокостью (здесь приоритет принадлежит немцам), а недостаточной компетенцией, которая компенсируется проявлением грубой силы. Обращает на себя внимание и акцентируемое у американцев отсутствие такта ("никому не приносят извинений"), последний признак является болезненным для тех культур, где принято соблюдать нормы вежливости, прежде всего — для английской культуры. Этот анекдот в общих чертах понятен носителям русской культуры, представляющим себе поведение американских суперменов по фильмам и знающим о жестокости немцев во время войны.

Англичане продемонстрировали полное непонимание русских реалий, связанных с именами собственными в анекдотах:

Тетя Валя: "Дорогие  ребята! Первое место на нашем конкурсе рисунков на тему "Ваня и медведь" занял Вова Глазунов из Москвы. У  него самый красивый рисунок. Правда, ему немножко помогал дедушка Илья…"

Англичане могут не знать  о том, что Илья Глазунов — известный современный российский художник. Кроме того, мысль о том, что ребенок пошлет на конкурс детских рисунков картинку, которую ему помогли нарисовать, кажется англичанам странной: эта идея нарушает представления англичан о "честной игре" ("fair play"). Аналогичным образом англичане не понимают отношения русских к подсказке во время экзамена: у нас товарищ, который отказался тебе подсказать во время экзамена, однозначно оценивается как предатель, в английской культуре отказ помочь в такой ситуации не воспринимается столь остро (наказание за обман, "cheating at the exam", является весьма суровым).

Англичане испытали трудности  при понимании весьма специфических русских анекдотов о КГБ:

Мужик звонит в КГБ  по телефону-автомату: "Алло, КГБ? Плохо  работаете!" Побежал к другому  телефону-автомату: "Алло, КГБ? Плохо  работаете!" Отбежал к третьему: "Алло, КГБ? Плохо работаете!" Чувствует  на плече руку: "Как можем, так  и работаем".

Специфика этих анекдотов  состоит в том, что госбезопасность  наделяется сверхъестественными способностями  и оценивается при этом положительно. Такое отношение к власти противоречит нормам карнавальной культуры, переворачиванию  ценностей и природе анекдота. Не случайно бытует мнение, что подобного рода анекдоты специально придумывались в аналитических отделах КГБ для создания соответствующих стереотипов у населения. Кстати, и сама аббревиатура "Комитет государственной безопасности" расшифровывалась шутливо также с положительной коннотацией "контора глубокого бурения". Идея вездесущности наших спецслужб выражена в следующем анекдоте, не совсем понятном для англичан (они понимают замысел этого текста, но не согласны с его пафосом):

В NASA гадают — почему взорвался левый твердотопливный ускоритель SHATLL'а, а в КГБ — почему не взорвался правый...

Даже не принимая во внимание то, что КГБ приписываются в  этом тексте функции внешней разведки, носители русской культуры подчеркивают способность наших спецслужб проводить в жизнь самые фантастические операции. Англичане воспринимают такой текст как претенциозный и отчасти национально шовинистический.

Откровенная апологетика  власти не является исключением в  русских анекдотах, посвященных  встречам высших руководителей. Приведем детский анекдот времен Брежнева:

Приезжает Брежнев в  Америку. Американский президент Рейган говорит: "Нажми на эту кнопочку!" Брежнев нажал, и оказался под  холодным душем. Через некоторое  время приезжает Рейган в Москву. Брежнев ему говорит: "Нажми на эту кнопочку!" Рейган нажал, ничего не произошло. Нажал еще раз, тоже ничего не произошло. Он говорит: "Что же это такое? Вот у нас, в Америке…" А Брежнев ему: "Нету больше вашей Америки".

Англичане не нашли этот анекдот смешным, реакцией была вежливая улыбка, в ряде случаев — пожатие плечами. Нельзя сказать, чтобы респонденты (а это были подданные Соединенного Королевства) испытывали солидарность по отношению к США, но откровенное восхваление мощи СССР в жанре анекдота показалось им странным. Интересно, что в то же самое время циркулировали анекдоты, в которых Брежнев был показан весьма немощным человеком, эти анекдоты не вызвали непонимания у английских респондентов.

Говоря о реалиях  нашей культуры, непонятных для англичан-респондентов, отметим, что весьма специфическими для русской культуры являются анекдоты о милиции. Отношение к стражам порядка у носителей русской культуры резко отрицательное. Милиция в зеркале анекдота отличается коррумпированностью и недалекостью. Например: