Гражданско-правовой договор

При цессии происходит переход  цессионарию всех тех же прав, которые принадлежали первоначальному кредитору, если иное не предусмотрено законом или договором²⁹. Это правило распространяется и на субсидиарные права в виде способ обеспечения обязательств. Укреплением права цессионария является передача первоначальным кредитором документов, удостоверяющих право требования, и сообщение сведений, имеющие значение для осуществления требования (п. 2 ст. 385 ГК РФ).

Судебная практика исходит  из положения, что в случае наличия  между должником и первоначальным кредитором длящихся договорных отношений, возможна уступка права на ту часть требований, которая уже сформировалась по итогам выполнения отдельных этапов работ) оказания услуг и пр.)³⁰. Иначе говоря, цессия не всегда должна быть связана с полной заменой кредитора в обязательстве. Статьей 386 ГК РФ предусмотрено, что должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Сошлемся на О.С. Иоффе, который проиллюстрировал такую ситуацию следующим примером: «хотя продавец, передав вещь покупателю, затем уступил третьему лицу право на покупную цену, покупатель, если он обнаружит в купленной вещи недостатки, вправе сослаться на них и при расчетах с цессионарием»³¹.

Форма уступки права  требования по договору должна соответствовать  форме первоначального договора (то же касается и договоров, для  которых законом предусмотрена  государственная регистрация).

Интересным представляется анализ регулирования отношений  уступки права требования в зарубежном законодательстве. ПО законодательству стран германской правовой семьи уступка права рассматривается как абстрактная распорядительная сделка. Там же принято проводить разграничение между обязательственными сделками цедента и цессионария с одной стороны и договором об уступке требования в собственном смысле этого слова – с другой. Обе эти сделки полностью независимы. Недостатки основного договора не влияют по законодательству этих стран на действительность цессии. Право требования сохраняется даже в том случае, если основной договор будет признан оспоримым и расторгнут или даже требование будет уже погашено. Данные обстоятельства роднят цессию в Германии, Швейцарии, Австрии с вексельными обязательствами в России. Думается, что принцип абстрактности уступки права в странах германской семьи может эффективно влиять на гражданский оборот, в связи с чем нередко в договорах в этих странах встречаются условия о зависимости действительности цессии от основного обязательства³².

Касательно уведомления должника о произошедшей перемене кредитора позиции разных правовых систем отличаются. Так, согласно ст. 1690 Французского гражданского кодекса, в качестве уведомления может рассматриваться вручение должнику искового заявления, из которого без сомнения усматривается приобретение цессионарием прав на иск на основании уступки требования³³. Возражение должника цессионарию может иметь место в станах общего права (Англия, США). Однако в отличие от США, по английскому праву иск к должнику может подавать лишь цедент³⁴.

Б. Перевод долга.

Нормативное регулирование  перевода долга в действующем  законодательстве находит место  в рамках § 2 гл. 24 ГК РФ.

В сжатом виде перевод  долга может быть охарактеризован  следующим выводом судебной инстанции: «предметом договора перевода долга является конкретная юридическая обязанность, которая входит в содержание обязательственных правоотношений. <…> При заключении договора стороны должны индивидуализировать это обязательство»³⁵.

Принципиальное отличие  перевода долга от цессии в том, что при переводе долга в обязательстве происходит замена должника, что всегда небезразлично кредитору. Поэтому закон (п. 1 ст. 391 ГК РФ) требует обязательного согласия кредитора на замену должника. Действительно, от личности должника в значительной степени зависит возможность реального и надлежащего исполнения обязательства, входящего в состав договора. Подобно цессии, перевод долга также может происходить как в силу договора (сделки), так и на основании иных юридических фактов, прямо указанных законом (например, в силу универсального правопреемства). К его оформлению предъявляются те же требования, что и к оформлению цессии. Отметим, что отсутствие соответствующего оформления перевода долга может являться основанием для отказа в иске в случае, когда кредитор по договору не получит удовлетворения от нового должника. Так, отказывая в иске ГУИН Минюста по Свердловской области, суд правомерно исходил из отсутствия в материалах дела оформленного надлежащим образом соглашения сторон о переводе долга³⁶.

Следует согласиться с Е.А. Сухановым, который отмечает, что «договор о переводе долга является многосторонней сделкой, требующей соответствующего волеизъявления от старого и нового должника и от кредитора»³⁷. Перевод долга возможен лишь по существующему обязательству³⁸.

В дореволюционной науке  гражданского права раздавались  мнения в пользу того, что делегацию  не следует считать способом изменения  обязательства, а необходимо признавать ее установлением нового обязательства  с содержанием старого³⁹. Думается, что такая точка зрения скорее являет собой умозрительное суждение, не изменяющее в значительной степени общего понимания делегации и ее значения для развития гражданского права.

В. Суброгация

Традиционно суброгация (от лат. subrogare – заменять, восполнять) определяется в гражданском праве «как один из случаев уступки права, возникающей в силу закона и состоящей в переходе к новому кредитору требований в размере реально произведенной за них оплаты (или иного исполнения)»⁴⁰. Возникнув из страхового права, данное явление и сегодня, будучи два раза упомянутым в тексте ГК РФ, относится к сфере страхования. Так, к страховщику, выплатившему предусмотренное договором имущественного страхования возмещение застрахованному лицу, переходит право требования к лицу, ответственному за причиненные убытки, но в пределах фактически выплаченной им суммы (возмещенных в результате страхования убытков) (п. 1 ст. 965 ГК РФ).

Не говоря напрямую о  суброгации, закон фактически подразумевает  ее в случае, когда третье лицо, исполнив обязательство вместо должника без его согласия, получает взамен соответствующее право требования к нему (п. 2 ст. 313 ГК РФ).

Существенными отличиями  суброгации от цессии являются следующие  обстоятельства. Во-первых, суброгация возможна только в силу указанных в законе юридических фактов, а не по соглашению сторон. Во-вторых, объем получаемого новым кредитором требования при суброгации ограничен пределами фактически произведенных им прежнему кредитору выплат. При цессии же новый кредитор приобретает право требования прежнего кредитора в полном объеме. Как отмечает М.И. Брагинский, «очевидно, основное различие цессии суброгации связано с характером интересов вступающего в обязательство лица: при цессии цессионарий стремиться приобрести право, принадлежащее цеденту, а при суброгации – вывести должников из обязательства, при этом приобретение права представляет собой способ, к которому прибег его приобретатель»⁴¹. Думается, что с указанной точкой зрения следует согласиться.

Таковы предусмотренные  гражданским законодательством способы изменения субъектного состава договора, рассматриваемые нами как способы изменения договора, в частности его сторон.

3.2. Прекращение  договора вследствие утраты силы  обязательства, составляющего его  содержание

Действующим законодательством (гл. 26 ГК РФ) предусмотрены случаи, при которых при наличии указанных в данной главе условий (обстоятельств) утрачивает силу обязательство, лежащее в основе, составляющее содержание договора. Распространяя свое действие на все виды обязательств, нормы гл. 26 ГК РФ относятся и к договорным обязательствам.

Практическое значение субинститута прекращения обязательств в гражданском праве вызвано  к жизни тем обстоятельством, что сторонам обязательства должно быть в равной степени известно о  способах, основаниях и последствиях прекращения обязательств вообще и договорных обязательств в частности. Основное отличие прекращения обязательств от расторжения договора заключается в том, что в случае расторжения договора обязательство, лежащее в его основе продолжает существовать до расторжения договора (хотя и не является бессрочным, как и любое обязательственное правоотношение), в то время как при прекращении договора само это обязательство, на котором основывается договор, утрачивает силу.

Перечисленные в гл. 26 ГК РФ юридические факты, лежащие в основе прекращения обязательств, могут быть поделены относительно их принадлежности к сделкам⁴². Так, к сделкам следует относить:

1) надлежащее исполнение;

2) отступное;

3) зачет встречного  требования;

4) новация;

5) прощение долга.

Эти способы прекращения  обязательств (договоров) погашают обязательство  по воле его участников, удовлетворяя при этом имущественный интерес  кредитора и тем самым достигая основной цели обязательства.

Независимо от достижения цели обязательства (лежащего в его основе договора) прекращают обязательства следующие юридические факты:

1) совпадение должника  и кредитора в одном лице;

2) невозможность исполнения;

3) принятие специального  акта государственного органа;

4) смерть гражданина (должника  или кредитора), участвовавшего в обязательстве личного характера;

5) ликвидация юридического  лица.

Исполнение составляет наиболее естественный способ прекращения обязательства, т.к. в результате его достигается основная цель установления обязательственного отношения – совершаются действия, составляющие предмет обязательства (передается имущество, выполняется работа, уплачиваются деньги), либо обязанное лицо воздерживается от соответствующих действий. В литературе встречаются мнения, согласно которым исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. правомерным действием, правовые последствия которого наступают независимо от того, было данное действие направлено на достижение этих последствий или нет⁴³. Без сомнений следует согласится с точкой зрения, по которой «надлежащее исполнение обязательства как юридический факт влечет прекращение обязательства»⁴⁴.

Практические сложности  могут возникнуть при определении  условий надлежащего исполнения в случае, когда между сторонами  одновременно существует несколько  обязательственных отношений. Если при этом должник, производя платеж, которого недостаточно для исполнения по всем обязательствам, не указывает, в погашение какого долга этот платеж сделан, то возникает необходимость определить, какое из обязательств следует считать надлежаще исполненным и, соответственно, прекратившимся.

Специальное правило  в законе сформулировано лишь применительно  к договору поставки (ст. 522 ГК РФ) и  заключается в том, что если при  совершении исполнения либо сразу после  исполнения сторона не указала договор, в счет погашения которого поступает данное исполнение, оно засчитывается по тому договору, срок исполнения которого наступил ранее. Если срок исполнения по нескольким договорам наступает одновременно, исполнение засчитывается пропорционально в погашение обязательств по всем договорам. Думается, что в целях стабильности гражданского оборота указанное правило по аналогии закона может применяться и к другим аналогичным случаям, когда существующие между сторонами обязательственные отношения являются однородными и меры имущественной ответственности (убытки, неустойка и т.п.) за их нарушение существенно не отличаются в каждом из обязательств.

Судебная практика по делам, предметом которых являются требования связанные со спорами  об исполнении договора достаточно однозначна и не противоречива. Понятия надлежащего исполнения обязательства однообразно рассматриваются в различных судебных прецедентах⁴⁵.

Впервые в гражданском  законодательстве в качестве основания  прекращения обязательства, а вместе с тем – соответственно и договорного правоотношения выделяется отступное. Суть его – передача вместо указанного в обязательстве предмета передается другой. Причем характеристики этого предмета устанавливаются соглашением сторон. Предоставлением отступного должник как бы откупается от необходимости совершать первоначальное исполнение. Предмет отступного может быть совершенно различным – никаких ограничений на этот счет (кроме стандартных об оборотоспособности вещей и пр.) законом не предусмотрено. Практическую важность имеет формулировка ГК РФ, в соответствии с которой «обязательство может быть прекращено предоставлением взамен…». Таким образом, конструкция отступного носит характер реальный. В таком случае возникает вопрос о правовой квалификации соглашения об отступном, по которому вещь еще не передана кредитору. Думается, что до передачи вещи (отступного) говорить об отступном как таковом (в свете указанной формулировки закона) не представляется. В законе отсутствует и обязанность должника принять отступное, соответственно в данной ситуации просрочка кредитора невозможна и вся ответственность за неисправность сделки возлагается на должника. Очевидно, что данное несовершенство законодательной техники не может служить укреплению гражданского оборота. При закреплении возможности отступного в реальной (не-консенсуальной) форме следовало бы закрепить и обязание должника о принятии отступного, по которому до момента его передачи состоялось соглашение. В то же время в законе четко не говорится об обязанности передать вещь (выполнить работу, оказать услугу) по отступному, в связи с чем при необходимом старании данная сделка, например, в суде, может признана и консенсуальной. Приведенные нюансы квалификации отступного как реальной или консенсуальной сделки пока не нашли упоминания в судебной практике, в связи с чем вопрос о моменте вступления в силу соглашения об отступном и соответствующим моментом наступления обязанностей для сторон первоначального договора остается нерешенным.

В литературе говорится  о возможности признания в качестве отступного неустойки⁴⁶. Думается, что нет оснований не соглашаться с такой точкой зрения, если условие о неустойке сформулировано в договоре именно как о средстве освобождения от исполнения обязательства в натуре.