Доверительное управление наследственным имуществом

Оглавление

Введение

Институт доверительного управления имуществом является малоисследованным в отечественной доктрине права. Тем не менее, он становится все популярнее среди лиц, желающих сберечь и приумножить свои накопления. Данная статья направлена на освещение проблемных вопросов, связанных, в частности, с порядком заключения договора доверительного управления, применением норм потребительского законодательства, ответственности доверительного управляющего по договору. Также автор затрагивает тему соотношения доверительного управления и траста.

Когда речь заходит о доверительном управлении имуществом, то само собой напрашивается проведение аналогии с институтом доверительной собственности (траста), имеющим англосаксонское происхождение. Сегодня конструкция доверительной собственности все глубже проникает и в ткань континентальной системы - в Италии, Швейцарии, Люксембурге и др. странах. В связи с намеченными тенденциями в Европе вызывает удивление позиция С.П. Гришаева о том, что конструкция доверительной собственности "...неприемлема для стран с континентальной системой права, к числу которых относится и Россия". И далее по тексту автор констатирует принципиальную невозможность использования института доверительной собственности в российском праве. Однако же практика, начало которой было положено Гаагской конвенцией о праве, применимом к доверительной собственности (трастам) и их признании, говорит об обратном, а именно в странах континентальной Европы траст не просто возможен, но и необходим.

Для возникновения любого правоотношения необходим юридический факт. Таким юридическим фактом является сделка, к которой законодательство предъявляет определенные требования.

Одним из важнейших вопросов, связанных с заключением договора, является сам порядок его заключения. Согласно ст. 1017 ГК РФ договор доверительного управления имуществом должен быть заключен в письменной форме, а несоблюдение данной формы договора влечет его недействительность. Возникает вопрос: можно ли подписать такой договор при помощи факсимиле? При всей кажущейся простоте ситуации юристы зачастую упускают из вида, что для возможности подписания договора с использованием факсимиле необходимо предварительное соглашение сторон о возможности такой подписи. При этом такое соглашение должно быть обязательно подписано обычным способом, а не с использованием факсимиле. Иногда стороны просто включают в подписываемое соглашение положение о том, что данный документ будет подписан посредством факсимиле. В этом случае форма договора не соблюдена, т.к. соглашения об использовании факсимильной связи на момент подписания основного соглашения еще не существует. Сделка, подписываемая при помощи факсимиле без обычного и предварительного соглашения о его использовании, не будет считаться заключенной в письменной форме.

Целью работы является анализ договорной деятельности при доверительном управлении имуществом на современной этапе развития.

Задачами работы является раскрытие вопросов:

• Институт доверительного управления за рубежом
• Доверительное управление в законодательстве России
• Субъекты договора доверительного управления
• Содержание договора доверительного управления
• Особенности заключения и исполнения договора доверительного управления
• Правовая охрана наследственного имущества в законодательстве Российской Федерации
• Совершенствование законодательства в сфере доверительного управления

Предмет- институт доверительного управления. Объект- договорная деятельность.

Глава 1. Понятие доверительного управления и основания возникновения

1. Институт доверительного управления за рубежом

Когда речь заходит о доверительном управлении имуществом, то само собой напрашивается проведение аналогии с институтом доверительной собственности (траста), имеющим англосаксонское происхождение. Сегодня конструкция доверительной собственности все глубже проникает и в ткань континентальной системы - в Италии, Швейцарии, Люксембурге и др. странах. В связи с намеченными тенденциями в Европе вызывает удивление позиция С.П. Гришаева о том, что конструкция доверительной собственности "...неприемлема для стран с континентальной системой права, к числу которых относится и Россия"1. И далее по тексту автор констатирует принципиальную невозможность использования института доверительной собственности в российском праве. Однако же практика, начало которой было положено Гаагской конвенцией о праве, применимом к доверительной собственности (трастам) и их признании, говорит об обратном, а именно в странах континентальной Европы траст не просто возможен, но и необходим. Возможно, что С.П. Гришаев делает такие выводы на основе понимания траста, как он существует в англосаксонских странах, т.е. с феноменом расщепленной собственности. Такой взгляд на траст вызывает два фундаментальных возражения. Во-первых, доверительная собственность в европейских странах существует без расщепления права собственности - право собственности просто прекращается у учредителя управления (settlor) и возникает у доверительного собственника (trustee). Во-вторых, и это главное, автор неверно понимает феномен расщепленной собственности в Великобритании и США. В этих странах учредитель траста ни в коем случае не остается номинальным собственником. Собственниками же становятся доверительный собственник и бенефициар. Различаются основания такой собственности: доверительный собственник является собственником по общему праву (common law), а бенефициар становится собственником по праву справедливости (law of equity). Соответственно, первый является обладателем так называемого legal title, а второй - обладателем equitable title .

Действительно, предположить существование двух собственников в парадигме континентального права практически невозможно, но ведь никто не заставляет реципировать полностью весь институт. Так, например, европейскому праву неизвестен implied trust, а также такие его подвиды, как constructive trust и resulting trust. Данные виды траста возникают либо помимо воли учредителя, либо при отсутствии волеизъявления. В то же время европейское право взяло главное из института траста, как-то: прекращение права собственности у учредителя управления, и его возникновение у траста, а также невозможность обращения взыскания на такое имущество в рамках процедуры банкротства как со стороны учредителя траста, так и со стороны доверительного собственника. Ни та, ни другая конструкция российским законодательством воспринята не была. ГК РФ прямо закрепляет, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему. Пункт 2 ст. 1018 ГК РФ прямо закрепляет, что в случае банкротства учредителя управления имущество, переданное в управление, включается в конкурсную массу. Законодательное решение проблемы с банкротством учредителя управления в европейских странах совершенно другое. Так, например, и в Швейцарии, и во Франции имущество, переданное в траст, не может быть включено в конкурсную массу в случае банкротства учредителя (settlor) .

Необходимость в управлении имуществом недееспособных или не обладающих полной дееспособностью лиц была осознана еще в период становления и развития римского права. Управление имуществом подопечных осуществлялось в рамках института опеки и попечительства.

В древнейший период развития римского права опека над недееспособными лицами осуществлялась родственниками, которые в первую очередь заботились об имуществе подопечного, защищая тем самым свои возможные в будущем права как наследников. Поэтому опека, а соответственно, и управление имуществом подопечного в этот период была предназначена для предварительной охраны возможного в будущем наследства. Как правило, опекуном являлся ближайший наследник.

Затем в качестве опекунов могли выступать и другие лица, назначенные домовладыкои в своем завещании для своих малолетних или слабоумных. Опекун в это время обладал полной властью над опекаемым и его имуществом. При этом опекуну принадлежали только права, но не обязанности.2

Впоследствии целью опеки становится забота о чужих правах, что связано с назначением опекуна магистратами по закону Атилия, а также правителями провинций по законам Юлия и Тиция. Государство стало осуществлять контроль над опекунами. Опека становится не правом, а обязанностью отдельных граждан, освободиться от которой можно было только при наличии уважительных причин.

Следует остановиться на правовом статусе опекуна с учетом того, что опека включала в себя опеку в собственном смысле (tutela) и попечительство (сига).

Опекун давал согласие на совершение сделки в момент ее заключения опекаемым. Попечитель давал согласие на совершение сделки раньше или позже самого волеизъявления опекаемого.

В зависимости от характера недееспособности права и обязанности опекуна (попечителя) изменялись. Так, в случае полной недееспособности (малолетний, безумный) опекун или попечитель управляли всеми делами подопечного и полностью заменяли его в правоотношениях. При частичной недееспособности (несовершеннолетний, расточитель) опекун или попечитель давали согласие на совершение сделок, за исключением сделок, направленных только к выгоде подопечного (например, принятие подарка). Здесь опекун или попечитель не заменяли опекаемого, а подкрепляли его действия.

Вначале опекун пользовался широкими полномочиями в отношении имущества опекаемого. Он мог заключать различные сделки, в том числе, отчуждать вещи опекаемого. Такая вседозволенность приводила к различного рода злоупотреблениям опекунов. Так, опекун мог растратить имущество опекаемого, проявить нерадивость, бездеятельность.

Для защиты имущественных интересов опекаемого применялись различные правовые средства: иски, обеспечительные меры. Так, опекун привлекался к ответственности на основании особого преторского иска и «давал отчет во всем, что сделал, когда не должен был делать, и во всем, чего не сделал, отвечая при этом за злой умысел, неосторожность и за ту степень нерачительности, которую он не допустил бы в своих собственных делах». Попечители отвечали по общему иску, возникавшему из отношений по ведению чужих дел.

При помощи указанных исков опекаемый после прекращения мог требовать не только отчета от опекуна (попечителя), но и возмещения убытков не только от него, но и от его наследников. Опекун в свою очередь мог потребовать от опекаемого возмещения понесенных им расходов. Необходимо отметить, что вознаграждения за осуществления опеки в римском праве не было установлено.3

В итоге полномочия опекуна по управлению имуществом опекаемого были значительно ограничены. Так, опекунам было запрещено дарить имущество опекаемых, отчуждать сельскую недвижимость и другие ценные вещи опекаемых. Для совершения сделок по отчуждению имущества подопечного требовалось предварительное разрешение опекунских учреждений. Как отмечает И.А. Покровский: «роль опекуна свелась к роли простого хранителя имущества и к ведению неотложных дел».

В некоторых случаях назначался помощник для опекуна, например, при отдаленности или рассеянности имений опекаемого или при увеличении его имущества.

Управление имуществом подопечных в зарубежных странах континентального права осуществляется на основе норм института опеки и попечительства. Так, например, в соответствии с Германским гражданским уложением (далее - ГГУ) управление имуществом несовершеннолетнего, если на него не распространяется родительская забота либо если родители не вправе его представлять в личных или имущественных делах, осуществляется опекуном, который назначается судом по делам опеки (§ 1773, 1774, § 1793 ГГУ). При этом осуществление опекунских обязанностей является обязанностью каждого немца, от исполнения которых можно отказаться только при наличии уважительных причин (§ 1785 ГГУ). В качестве опекунов могут выступать физические лица, правоспособные объединения, управление по делам молодежи, может назначаться контролирующий опекун, если осуществление опеки связано с управлением имуществом, за исключением случаев, когда управление имуществом не имеет существенного значения либо опека должна осуществляться несколькими опекунами совместно (§§ 1791а, 1791b, 1791с, 1792). Опекун действует на основании специального документа о назначении (§1791 ГГУ).

Опекун не вправе совершать дарения, за исключением дарения, совершенного во исполнение нравственного долга или ради соблюдения приличий. Опекуну не разрешается использовать имущество подопечного в своих интересах. Опекун обязан вложить денежные средства, относящиеся к имуществу подопечного, под проценты, если эти средства не требуются для покрытия срочных расходов. Опекун обязан производить вложение денег подопечного, только с разрешения контролирующего опекуна или суда по делам опеки. Опекун вправе распоряжаться требованиями или иными правами, в силу которых подопечный может требовать исполнения, а также ценными бумагами только с разрешения контролирующего опекуна или суда по делам опеки. Опекун может совершать некоторые сделки без соответствующего разрешения. Опекун должен получить разрешение суда по делам опеки на совершение указанных в ГГУ сделок. Опекун не должен без разрешения суда по делам опеки начинать от имени подопечного новую деятельность, приносящую доход, либо прекращать уже осуществляемую деятельность подопечного. При наличии вины опекун несет ответственность перед подопечным за ущерб, причиненный вследствие нарушения своих обязанностей. Опека осуществляется безвозмездно. В виде исключения она осуществляется за плату, если при назначении опекуна суд определит, что последний осуществляет опеку на профессиональной основе, например, осуществление опеки более чем в десяти случаях.4

В странах англо-американского права управление имуществом подопечных осуществляется не с помощью института законного представительства, а на основе другого института, распространенного только в этих странах и не известного континентальному праву, - института доверительной собственности.