Роль конституционных норм и механизмов в становлении и развитии современной системы правосудия

В сгруппированном виде основные посылки Конституционного Суда выглядят следующим образом:

проверка нормативного правового акта судом общей юрисдикции не исключает его последующей проверки в порядке конституционного судопроизводства;

Конституционный Суд является судебной инстанцией, окончательно решающей такие публично-правовые споры. Правовая квалификация обязательных платежей (в качестве налоговых или неналоговых) находится в исключительной компетенции Конституционного Суда;

Обращает на себя внимание та категоричность, с которой Конституционный Суд признает проверенный нормативный правовой акт соответствующим Конституции Российской Федерации. Пункт 1 резолютивной части Определения сформулирован буквально так: "Постановление Правительства Российской Федерации... сохраняет силу и подлежит применению судами, другими органами и должностными лицами как не противоречащее Конституции Российской Федерации...". С такой формулировкой отмена решения Верховного Суда Российской Федерации представляется пустой формальностью. Что это, как не прикрытое давление на суд общей юрисдикции, которому еще только предстоит разрешить вопрос о пересмотре дела о соответствии подзаконного акта отраслевым федеральным законам с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации? Или Конституционный Суд считает нормальным (соответствующим Конституции Российской Федерации) такое положение дела, когда подзаконный акт продолжает сохранять силу при его соответствии Конституции Российской Федерации, но несоответствии отраслевым актам федерального законодательства?

Признавая, что судебным нормоконтролем занимаются все судебные органы, Т.Г. Морщакова отмечает, что только Конституционный Суд вправе признать неконституционным и утратившим юридическую силу закон, и в этом смысле другие суды не вправе "дисквалифицировать" или "отложить в сторону", не применить закон, подлежащий применению20. Озабоченность судьи Конституционного Суда Российской Федерации в отставке в данном случае связана с разными подходами к вопросу непосредственного применения судами норм Конституции РФ (неприменения в конкретном деле закона, противоречащего Конституции), которые имеются у Конституционного и Верховного Судов. Анализ этих подходов по такому значимому вопросу приводится далее.

Часть 1 ст. 15 и ч. 1 ст. 120 обязывают все судебные органы применять нормы Конституции Российской Федерации непосредственно. Часть 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации в качестве одного из полномочий Конституционного Суда предусматривает проверку конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, по запросам судов. При этом Конституция Российской Федерации не устанавливает обязанность судов обращаться в Конституционный Суд с таким запросом. Следовательно, буквальное толкование Конституции Российской Федерации позволяет сделать вывод, что это право суда, рассматривающего то или иное конкретное дело. Этот вывод, в частности, поддерживает Х. Гаджиев21.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации 31 октября 1995 г. принимает Постановление N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", где, в частности, разъясняет следующее: "Согласно части 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию в качестве акта прямого действия". И только в случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона. Как видим, Верховный Суд Российской Федерации признал за судами право, а не обязанность обращения в Конституционный Суд.

Согласно ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона. Иначе говоря, Федеральный конституционный закон превращает вышеуказанное право в обязанность, что, на взгляд Х. Гаджиева, существенно ограничивает право судов непосредственно применять конституционные нормы22.

Парадоксальным образом Конституционный Суд именно такое толкование придал и ст. 125 Конституции Российской Федерации в своем Постановлении от 16 июня 1998 г. N 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации. В качестве аргументов Конституционный Суд указал на необходимость обязательного (а не факультативного) исключения неконституционной нормы из правового поля в законном порядке для единообразного применения закона всеми судами и в целях разделения компетенции Конституционного Суда и остальных судов российской судебной системы. Представляется, однако, что данные аргументы являются неубедительными. Неприменение судом неконституционной нормы в конкретном деле не исключает последующий конституционный нормоконтроль и исключение данной нормы из правового поля. Что касается единообразия судебной практики, то она не может быть достигнута ежедневным и ежечасным "совещанием" с Конституционным Судом. Выбор и оценка норм права при разрешении конкретного дела - право и обязанность каждого суда, разрешающего правовой спор. В этом смысле позиция Конституционного Суда превращает судью в простого посредника между истцом и Конституционным Судом, сводя на нет конституционные принципы непосредственного действия Конституции Российской Федерации и самостоятельности, независимости судебной власти.

Справедливости ради стоит отметить, что не все судьи Конституционного Суда согласились с данной позицией. С особыми мнениями по данному делу выступили сразу два судьи Конституционного Суда Российской Федерации: Н.В. Витрук и Г.А. Гаджиев. В частности, Г.А. Гаджиев совершенно справедливо указывает, что, исходя из общеправового принципа "никто не может быть судьей в своем деле, в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" установлено, что недопустимо ходатайство органа государственной власти о разрешении спора о компетенции, если спор касается вопроса о подведомственности дела судам либо о подсудности. Поскольку возник спор между Пленумом Верховного Суда Российской Федерации и Конституционным Судом Российской Федерации по вопросу о том, обязан ли суд общей юрисдикции или арбитражный суд обращаться с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, или он может обратиться с таким запросом, то разрешение возникшего спора о подведомственности одним из участников этого спора, явно заинтересованным в его разрешении, является нарушением ст. 93 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" и закрепленного в нем общеправового принципа "никто не может быть судьей в собственном деле"23.

Г.А. Гаджиев также справедливо указывает на прямое противоречие выводов Конституционного Суда п. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", согласно которому суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу. Выводы судов (в особенности высших судов) о противоречии нормы закона Конституции Российской Федерации, отмечает Г.А. Гаджиев, не означают признание ее утратившей силу. Однако такие решения судов представляют собой проявление судебного права, развитие которого крайне необходимо для российской правовой системы и в целях преодоления позитивистских подходов.

Таким образом, по воле главного охранителя Конституции Российской Федерации этот Основной Закон ограничен в прямом применении всеми правоприменителями, кроме самого Конституционного Суда. То есть любой суд вправе сослаться в решении на норму Конституции Российской Федерации только в случае, если эта норма не противоречит закону. Если же возникает правовая коллизия между законом и Конституцией Российской Федерации, суд обязан обращаться в Конституционный Суд за разрешением этой коллизии. Однако в такой интерпретации положения п. 1 и 2 ст. 15 Конституции Российской Федерации носят в большей степени декларативный, а не непосредственно действующий характер.

Цели правосудия для всех ветвей судебной власти, по сути, являются общими: это защита нарушенных прав всех субъектов, обратившихся в суд за судебной защитой. Одной их основных задач судебных органов является защита прав граждан и их объединений, в том числе и от неправовых норм, изданных органами государственной власти.

Являясь равноправной и самостоятельной ветвью судебной власти, Конституционный Суд Российской Федерации решает общую задачу правосудия и обеспечивает беспробельность судебной защиты прав граждан от неправовых норм. Если другие судебные органы защищают права граждан от неправовых (незаконных) ненормативных и нормативных актов подзаконного уровня, Конституционный Суд уполномочен лишать юридической силы нормы закона, не соответствующие Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд не вправе вторгаться в компетенцию других судебных органов. Однако его решения, признавшие норму закона неконституционной, могут свидетельствовать о судебной ошибке, если применение этой нормы судом в конкретном деле имело решающее значение. В этом смысле решения Конституционного Суда являются правовым ориентиром для всех судебных органов, применяющих закон. Вместе с тем практика Конституционного Суда указывает на попытки этого Суда стать вышестоящей, надзорной инстанцией для других ветвей судебной власти. Данные попытки посягают на самостоятельность судебной власти, что противоречит Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд имеет исключительную компетенцию оценивать закон на соответствие Конституции и закрепить эту оценку в своем решении. Все остальные суды вправе только усомниться в конституционности закона и направить соответствующий запрос в Конституционный Суд. В связи с этим прямое применение Конституции Российской Федерации при разрешении дел всеми судами (кроме Конституционного) ограничено законами, еще не проверенными Конституционным Судом. Такой подход, сформулированный самим Конституционным Судом, нашел закрепление в процессуальных законах (новые Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современных условиях все более понятным становится то, что юридические исследования, особенно анализ динамики изменения, т.е. формирования российской правовой системы и ее составляющей конституционного контроля (конституционного правосудия), не могут дать требуемого научного уровня без их системного, методически грамотного теоретического обоснования. Актуальность этого положения возрастает в условиях формирования правового (конституционного) государства. Коренные изменения, происходящие в российской экономике, политике и социальной сфере общества, - объективные факторы, детерминирующие принципиальную значимость методологических и теоретических исследований, в том числе в сфере конституционного контроля (конституционного правосудия). Преобразования государства, права и других сфер общественной жизни настолько значительны, противоречивы и порой непредсказуемы для научного мышления, что юридическая наука, в том числе и общая теория государства и права, оказалась неспособной оперативно и теоретически глубоко исследовать эти процессы. В этих условиях все острее ощущается потребность в знаниях о конституционном правосудии, его роли и месте в правовой системе общества. Кроме того, процессы глобализации усиливают общественную потребность в правовых знаниях, определяют объективную необходимость интеграции российской правовой системы (и конституционного правосудия) в правовые системы других стран современной цивилизации. Все это свидетельствует об актуальности исследований проблем конституционного правосудия.

Исходной проблемой этого анализа, является определение основных особенностей современной правовой системы, места и роли в этой системе конституционного контроля. Каковы особенности современной правовой системы как правовой основы конституционного правосудия? Эти особенности вытекают из конституционных положений. Среди них особое место занимает признание человека высшей социальной ценностью, что принципиально меняет всю правовую систему, вносит в нее ряд новых черт, свойств, неведомых прежним правовым системам, основанным на социальных симпатиях и антипатиях законодателя. В числе этих новых черт нужно отметить, в частности: а) изменение сущности права и теоретических подходов к его пониманию; б) повышение роли принципа справедливости в качестве ведущего признака права; в) признание норм международного права в качестве источников внутринационального права; г) конституционный контроль за соответствием законов и иных правовых актов Конституции; д) признание прав и свобод человека как основы устойчивого развития правовой системы; е) становление сильного государства, его социальной и экономической функций как важнейшего условия формирования правового государства; ж) изменение российской правовой системы в условиях глобализации.

Важным положением является и то, что правовая система, в том числе конституционное правосудие, - это не застывшая, статичная сфера общества. Она постоянно изменяется, что приводит к изменениям ее элементов, обусловленных объективными закономерностями развития социума. В силу этого теоретические и методологические исследования правовой системы не могут быть ограничены традиционным анализом элементного состава структуры правовой системы. В связи с этим научный анализ теоретико-методологических аспектов системного характера права как основополагающего элемента правовой системы, выявление критериальных основ эффективности правового воздействия конституционного правосудия, оценка действующего конституционного контроля с аксиологических позиций имеют первостепенное значение.

Прежде всего, следует обратить внимание на основные особенности становления конституционного правосудия в переходный период государства и права, которые особенно отчетливо проявились на первых этапах этого периода:

- первая особенность состоит  в том, что переход сопровождался системными изменениями общественных структур и отношений: экономических, политических, социальных, правовых, нравственных и др.;

- второй особенностью  является специфика изменений, происходящих  в переходный период. Она состояла  в радикальных методах изменения, тенденции отрицания прежнего исторического опыта, традиций, идеалов, при которой прежний опыт, по существу, не востребован;