Роль конституционных норм и механизмов в становлении и развитии современной системы правосудия

В современных условиях ввиду большого массива постановлений и определений Конституционного Суда РФ судьям сложнее становится ориентироваться в них, в связи с чем необходимо вести систематизированный учет правовых позиций, подлежащий официальному опубликованию (например, в Вестнике Конституционного Суда РФ, который должен стать для судей общей юрисдикции такой же настольной книгой, как Бюллетень Верховного Суда РФ). В Испании, например, прямо закреплена обязанность генерального секретаря Конституционного Суда осуществлять составление, классификацию и опубликование конституционной доктрины Суда (ч. 2 ст. 99 Закона Испании)13.

Представляется, что правильное и своевременное применение судебными органами решений Конституционного Суда РФ, его правовых позиций способствует становлению правового государства и конституционализации судебной практики.

Тема правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации  относится к числу наиболее активно обсуждаемых в российской конституционно-правовой науке. В свою очередь, неразрешенность на теоретическом уровне проблем, связанных с правовыми позициями Конституционного Суда, препятствует их полноценной практической реализации как в сфере правотворческой деятельности, так и в правоприменении. Такое положение вещей не в последнюю очередь обусловлено тем, как феномен правовых позиций Конституционного Суда закреплен в действующем российском законодательстве.

С учетом того что Закон о Конституционном Суде не предусматривает обнародования результатов поименного голосования судей Конституционного Суда по принятию решений, можно говорить о презумпции совпадения правовой позиции Конституционного Суда (ст. 73) и правовых позиций всех судей, участвовавших в принятии соответствующего решения Конституционного Суда (ч. 3 ст. 29). Эта презумпция опровергается единственным способом - посредством представления судьей особого мнения или мнения в соответствии со ст. 76 Закона о Конституционном Суде.

Таким образом, весь объем законодательного регулирования феномена правовых позиций Конституционного Суда сосредоточен именно в ст. 73 Закона о Конституционном Суде, в соответствии с которой, в случае если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание. Помимо этого, § 40 Регламента Конституционного Суда  устанавливает, что:

- после окончания слушания  дела в палате и до завершения  закрытого совещания судей по  принятию итогового решения любой  из судей, участвующих в рассмотрении дела, вправе поставить вопрос о несоответствии предлагаемого решения по делу правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда (ч. 1);

- если большинство участвующих  в рассмотрении дела судей  признают предлагаемое решение по делу не соответствующим правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда, и при этом большинство из них выскажется в пользу необходимости его принятия, председательствующий, не проводя голосования по принятию предлагаемого решения, объявляет о прекращении закрытого совещания судей и передает все материалы дела и протоколы заседания по делу Председателю Конституционного Суда, который направляет их всем судьям (ч. 2);

- рассмотрение дела в  пленарном заседании производится начиная со стадии слушания дела. При этом судьей-докладчиком является судья, бывший докладчиком по данному делу в заседании палаты (ч. 3).

Тем не менее анализ вышеприведенных положений позволяет сделать некоторые выводы относительно природы правовых позиций.

 Необходимость нормативного (причем не обязательно законодательного) закрепления определения понятия "правовая позиция Конституционного  Суда" признавали и разработчики  проекта Закона о Конституционном  Суде.  Под правовой позицией Конституционного Суда следует понимать общеобязательное толкование положений Конституции Российской Федерации или конституционное толкование положений иных правовых актов, которое содержится в мотивировочной части решений Конституционного Суда и использовано Конституционным Судом в качестве обоснования своих итоговых решений по существу поставленных перед ним вопросов не менее двух раз.

Так, буквальное и логическое толкование ст. 73 Закона о Конституционном Суде и § 40 Регламента Конституционного Суда показывает, что формулирование правовой позиции предшествует вынесению решения Конституционного Суда (не случайно в указанных предписаниях говорится о "правовой позиции, выраженной в решениях"). Следовательно, правовая позиция - это всегда элемент именно мотивировочной, а не резолютивной или, тем более, вводной или описательной части решения Конституционного Суда.

Далее, ст. 73 Закона о Конституционном Суде и конкретизирующий ее § 40 Регламента Конституционного Суда устанавливают специальную процедуру изменения правовой позиции Конституционного Суда. Эта процедура предусматривает:

- во-первых, сравнение правовой  позиции Конституционного Суда, которую предполагается сформулировать  в решении по делу, с правовыми  позициями, содержащимися в более  ранних решениях Конституционного Суда. Осуществление такой операции, в свою очередь, требует вычленения правовых позиций из имеющихся решений Конституционного Суда;

- во-вторых, установление  несоответствия между ранее сформулированными  правовыми позициями и решением, которое предлагается принять;

- в-третьих, принятие решения  о поддержке предполагаемой новой  правовой позиции большинством  судей Конституционного Суда, участвующих  в заседании палаты Конституционного  Суда;

- в-четвертых, совершение  процессуальных действий по передаче  дела на рассмотрение в пленарное заседание Конституционного Суда;

- наконец, в-пятых, принятие  пленарным заседанием решения  Конституционного Суда с новой  правовой позицией (при этом, поскольку  специальное правило о том, какое  количество голосов судей должно  быть подано для того, чтобы такое решение было принято, не установлено, постольку в данном случае действуют общие предписания ст. 72 Закона о Конституционном Суде).

Подводя итог, следует констатировать явную неадекватность содержания ст. 73 Закона о Конституционном Суде значимости проблемы правовых позиций Конституционного Суда.

§2.Конституционный суд в судебной системе: общность задач правосудия и различия в их решении

Согласно Конституции Российской Федерации и Федеральному конституционному закону от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации (далее - Конституционный Суд) наравне с Верховным Судом Российской Федерации и Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации осуществляет правосудие в Российской Федерации, а вместе эти суды образуют систему федеральной судебной власти. Пункт 1 ст. 5 вышеуказанного Закона определяет, что суды осуществляют судебную власть самостоятельно, независимо от чьей-либо воли, подчиняясь только Конституции Российской Федерации и закону. Из указанного следует, что все ветви судебной власти равноправны в пределах своей компетенции (то есть не имеют административного подчинения друг перед другом).

Т.Г. Морщакова справедливо полагает, что самостоятельная и независимая судебная власть, исполняя роль баланса во взаимоотношениях органов законодательной и исполнительной власти, должна обеспечивать непосредственное действие Конституции Российской Федерации во всех сферах законодательной и правоприменительной деятельности, и прежде всего гарантировать судебную защиту прав и свобод человека и гражданина14. Эта роль судебной власти одинаково присуща любым судам, которые, представляя различные виды юрисдикции, возложенную только на суды (и в этом смысле исключительную) функцию правосудия. Общность задач по осуществлению правосудия тремя ветвями судебной власти связана, естественно, с разграничением полномочий и определением взаимоотношений между ними 15.

По верному замечанию Т.Г. Морщаковой, взаимоотношения Конституционного Суда с Верховным Судом Российской Федерации и Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации определяются прежде всего общими задачами судебной власти - уравновешивать другие власти и обеспечивать непосредственное действие конституционных норм об основных правах граждан. Разграничение компетенции между судебными органами должно решать задачу беспробельности судебной защиты, вытекающей из ст. 15, 46 и 55 Конституции Российской Федерации 16.

Судебная защита граждан от неконституционного закона осуществляется Конституционным Судом, от незаконных правоприменительных и распорядительных актов органов государства, от любых действий, нарушающих права граждан, - арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Компетенция каждой ветви судебной власти четко регламентирована в соответствующих процессуальных законах.

При этом, по справедливому замечанию судьи Конституционного Суда Г.А. Жилина, отличие в законодательном закреплении целевых установок гражданского и конституционного судопроизводства не означает, что между ними существует непереходимая грань, а компетенция двух самостоятельных звеньев судебной системы не может пересекаться. Это не так, ибо их целевые установки совпадают в главном: и там, и тут защита основных прав и свобод является конечной целью судопроизводства. Близки по содержанию и цели защиты основ конституционного строя, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации, целям охраны государственных и общественных интересов, содействия укреплению законности и правопорядка17.

Осуществляя нормоконтроль (как абстрактный, так и конкретный), все судебные органы решают, по сути, одну и ту же задачу - оценивают конституционность нормативных правовых актов в широком смысле: проверяют соответствие одних нормативных правовых актов, имеющих в силу Конституции Российской Федерации меньшую юридическую силу, другим нормативно-правовым актам, имеющим по Конституции Российской Федерации большую юридическую силу. Такую иерархию устанавливают ст. 15, 76, 90, 115 и другие статьи Конституции Российской Федерации. Как верно отмечает заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Жуйков, если, например, указ Президента Российской Федерации противоречит федеральному закону (является незаконным), то в широком смысле его можно считать неконституционным, поскольку в этом случае он не будет соответствовать ч. 3 ст. 90 Конституции Российской Федерации, в силу которой указы Президента Российской Федерации не должны противоречить федеральным законам18.

По закону Конституционный Суд не может своим решением отменить решение какого-либо другого суда. И в этом смысле Конституционный Суд действительно не должен проверять конституционность судебной практики. Тем не менее он оценивает норму закона в том смысле, который придается ей устоявшейся судебной практикой. Это, по существу, позволяет признать неконституционной норму, если она допускает неконституционную интерпретацию ее содержания судами общей юрисдикции. При этом правом отмены ошибочных судебных решений по-прежнему обладают только те суды, к компетенции которых отнесено рассмотрение конкретных дел, разрешенных ранее на основании норм, утрачивающих силу в соответствии с решением Конституционного Суда. Можно согласиться с Т.Г. Морщаковой в том, что решения Конституционного Суда в этом смысле серьезно влияют на судебную практику других судов. Во-первых, суд общей юрисдикции либо арбитражный суд обязан пересмотреть дело и решение, вынесенное им ранее на основании неконституционной нормы закона, с тем чтобы вынести правовое (правильное с точки зрения непосредственного применения Конституции Российской Федерации) решение. Во-вторых, эти суды, сориентированные "конституционным" толкованием конкретного закона, пытаются толковать в таком же русле другие законы, подлежащие применению в других аналогичных ситуациях, с целью не допустить "неконституционное толкование" в будущем.

Некоторые судьи Конституционного Суда видят проблему в том, что Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации имеют право давать разъяснения нижестоящим судебным органам по вопросам судебной практики, настаивая на их обязательности, хотя согласно Конституции Российской Федерации суды должны подчиняться только федеральному закону. Усматривая в этом явное противоречие и учитывая, что данные разъяснения носят для судов квазинормативный характер, они отстаивают идею их обжалования и проверки в Конституционном Суде. Представляется, что подобная инициатива не является оптимальным решением проблемы. Действительно, суды связаны разъяснениями по вопросам судебной практики, которые адресованы им высшими судебными инстанциями. Однако такое право предоставлено этим судебным инстанциям непосредственно Конституцией Российской Федерации (ст. 126 и 127). Кроме того, такие разъяснения вполне оправданы теоретическими и практическими целями правосудия, а именно - применением закона единообразным образом (т.е. в одном и том же смысловом значении), что обеспечивает равные права граждан перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации). Если же судебная практика складывается неконституционно (закон понимается судом в значении, расходящемся с Конституцией Российской Федерации), то граждане не лишены возможности оспорить в Конституционном Суде соответствующую норму закона (а не сложившуюся практику ее применения). При этом разъяснения высшего судебного органа о практике применения данной нормы будут не предметом обжалования, а правовым доказательством по делу: доказательством того, что толкование спорной нормы закона носит не случайный, а систематический характер. Только в этом случае Конституционный Суд выступит не надзорным органом, по своему усмотрению проверяющим судебную практику других судов, а судебным органом, проверяющим по инициативе заявителя закон в его обычном судебном толковании. И только в этом случае высший судебный орган будет не стороной по делу (что представляется неверным, поскольку одна ветвь судебной власти не должна судить другую ветвь судебной власти), а экспертом по этому делу, поясняющим, почему он придал данной норме именно такое толкование.

Обращает на себя внимание тот факт, что последние решения Конституционного Суда носят явно выраженный надзорный характер. Наглядной иллюстрацией этому является дело о проверке конституционности Постановления Правительства Российской Федерации от 28 августа 1992 г. N 632 "Об утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия" (далее - Постановление). 10 декабря 2002 г. Конституционный Суд вынес Определение N 284-О "По запросу Правительства Российской Федерации о проверке конституционности Постановления Правительства Российской Федерации "Об утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия" и статьи 7 Федерального закона "О введении в действие части первой Налогового кодекса Российской Федерации19. Данным Определением Конституционный Суд признал соответствующим Конституции Российской Федерации Постановление, признанное Верховным Судом Российской Федерации не соответствующим трем федеральным законам. При этом Конституционный Суд констатировал, что решение Верховного Суда Российской Федерации прошло проверку в кассационной инстанции и вступило в законную силу. Чем мотивировал Конституционный Суд свое определение в части подведомственности?