Проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за кражу

Самоуправство в ряде случаев  по своим объективным признакам  схоже с кражей. Оно так же может  посягать на собственность того или  иного субъекта права. Однако, с субъективной стороны, действия виновного в самоуправстве  существенно отличаются от кражи. В  отличие от кражи, самоуправство  без цели хищения чужих вещей, а с целью завладения имуществом, в отношении которого лицо обладает действительным или предполагаемым правом. Согласно ст.330 УК РФ самоуправство  определяется, как «самовольное, вопреки  установленному законом или иными, нормативным правовым актом порядку  совершения каких-либо действий, правомерность  которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред». Объект самоуправства  – установленный законом порядок  осуществления гражданами своих  прав. Дополнительный объект – законные права и интересы физических и  юридических лиц.

Субъективная сторона  самоуправства характеризуется  прямым или косвенным умыслом. Виновный осознает, что он самовольно, помимо установленного порядка, осуществляет свое действительное или предполагаемое право и желает, чтобы оно было выполнено именно таким образом. Для кражи, как уже отмечалось ранее, характерен только прямой умысел, но и его содержание здесь иное: при краже субъект знает, что  он изымает имущество из чужого владения в свою собственность.

Таким образом, рассматриваемые  преступления отличаются между собой  по следующим признакам:

1. В отличие от кражи,  объектом самоуправства является  правопорядок в государстве;

2. При самоуправстве, лицо  нарушает установленный порядок,  то есть осуществляет действительное  или предполагаемое право, которое  может быть имущественного характера.  Поэтому самоуправство не является  корыстным преступлением;

3. Самоуправство характеризуется  как прямым, так и косвенный умысел, а для кражи характерно наличие только прямого умысла;

4.Уголовная ответственность  за кражу наступает с 14 лет,  а за самоуправство с 16 лет.

Отграничение кражи от присвоения или растраты, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.

Ответственность за три формы  хищения – присвоение, растрата (ст. 160 УК РФ) и причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления  доверием – ст.165 УК РФ.

При любой из этих форм посягательства нарушаются не только отношения собственности, но и представленные лицу полномочия по распоряжению, управлению, хранению имущества. В этом повышенная опасность  и сходства данных форм хищения, предопределившее их законодательную характеристику в одной статье и более строгую наказуемость, чем кражи.

Как присвоение либо растрата подлежит квалификации действия лиц, которые  в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения собственника осуществляли в отношение вверенного им имущества  правомочия по распоряжению, правомочию, доставки или хранению (кладовщик, экспедитор, продавец, кассир и др. лица).

Хищение имущества, совершенное  шофером, трактористом и другими  лицами, которым имущество было вверено  по разовому документу (накладные, обменные талоны и др.) под отчет для  перевозки с полей к месту  хранения, внутри и за пределами  хозяйств, необходимо квалифицировать  как хищение, путем присвоения или  растраты имущества, находящегося в  ведении виновного лица.

Если же хищение было совершено  лицами, которым ценности не вверялись, но они имели доступ к похищенному в связи с выполненной работой (комбайнеры, грузчики, скотники, сторожа и другие), их действия следует квалифицировать как хищение путем кражи.

В случае если в хищение, совершенном по предварительному сговору, участвовало хотя бы одно лицо, которому это имущество было вверено или  в ведении которого оно находилось, действия всех лиц подлежат квалификации по п. «а» ст.160 УК РФ, если собственнику не был причинен крупный ущерб.

Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления  доверием, заключающееся в незаконном безвозмездном обращении, с корыстной целью имущества собственника в свою собственность или в собственность других лиц, должно рассматриваться как хищение и квалифицироваться по ст.165 УК РФ. В данном случае использование должностным лицом своего служебного положения явилось средством противоправного изъятия имущества в свою собственность или в собственность третьих лиц. Таким образом, основные различия рассматриваемых преступлений заключаются в следующем;

1. Хищение имущества собственника  путем присвоения, растраты или  злоупотребления доверием совершается  специальным субъектом – лицом,  которому это имущество было  вверено; субъектом кражи может  быть любое лицо, посягающее на  чужую вещь;

2. Предметом преступного  посягательства при растрате, присвоении  может быть не любое имущество,  а только вверенное похитителю  собственником для определения  целей; а предметом кражи может  быть любое чужое имущество,  в создание которого вложен  человеческий труд;

3. Уголовная ответственность  за совершение кражи наступает  с 14 лет, а за совершение  преступления, предусмотренного ст.160, 165 УК РФ – с 16 лет.

3.2 Вопросы квалификации  кражи

В судебной практике периодически возникают вопросы относительно квалификации краж по признаку проникновения  в иное хранилище.

Ковылкинским районным судом Республики Мордовии 13 января 2000 г. Кривцов осужден по п.п. «а», «б», «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Согласно приговору Кривцов  признан виновным в том, что 4 июня 1999 г. совместно с Рузаевым совершил кражу колес с автомашин, принадлежащих Гурееву и Жалнову, а в июне 1999 г. из салонов автомашин Киреева и Ефремова тайно похитил их имущество.

Заместитель Генерального прокурора  РФ в протесте поставил вопрос об изменении  приговора, считая, что суд при  квалификации действий Кривцова по эпизодам совершения краж имущества из автомашин принадлежащих Кирееву и Ефремову, неправильно применил уголовный закон, излишне вменил квалифицирующий признак – незаконное проникновение в иное хранилище.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 24 ноября 2000 г. протест удовлетворила, указав следующее: «Как видно из материалов дела, автомашины потерпевших не находились в отведенном для их хранения месте, а стояли на улице. Сами автомашины являются не хранилищем ценностей, а средством передвижения».

Необходимость обретения  виновным реальной возможности по своему усмотрению пользоваться и распоряжаться  имуществом, которым он завладел, важна  и для признания оконченными хищений, совершаемых из жилищ, помещений либо иных хранилищ. Вот несколько характерных примеров, иллюстрирующих позицию судов по этому вопросу.

По делу Бугреева, осужденного за оконченную кражу, Верховный Суд РФ признал правильной переквалификацию его действий на покушение на кражу, поскольку виновный, отжав с помощью «фомки» дверь, выбил ее ногой и проник в квартиру, из которой попытался изъять имущество, но распорядиться и мне успел, поскольку был задержан сотрудниками милиции при выходе из квартиры.

Задержание лица сразу  же за воротами дома с изъятым имуществом до получения им возможности распорядиться  этим имуществом, также было признано покушением на совершение кражи.

Мещанским межмуниципальным районным судом г. Москвы Желан был признан виновным в совершении тайного хищения из секции универмага «Детский мир» и осужден за кражу. Председатель Московского городского суда в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Желана с кражи на покушение на кражу, так как из материалов дела видно, что Желан вышел из секции универмага с похищенным и был задержан сотрудниками милиции на четвертом этаже у лестницы. Следовательно, хотя Желан и завладел преступным путем чужим имуществом, однако фактически распорядиться им реальной возможности у него не было. Он не осознавал того, что в момент совершения преступления за его действиями наблюдал сотрудник милиции, проконтролировавший его поведение вплоть до момента задержания. За пределы здания универмага Желан не вышел, даже не покинул 4-го этажа, на котором расположена секция, в которой он совершил преступление. Он был задержан практически сразу после выхода из секции, в связи, с чем предпринять какие-либо действия, направленные на реализацию изъятого имущества, не мог. При таких обстоятельствах действия Желана подлежат квалификации как покушение на совершение тайного хищения чужого имущества (кражи), поскольку они были непосредственно направлены на совершение преступления, которое не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли (задержание сотрудниками милиции).

В судебной практике также  периодически возникают вопросы  относительно квалификации краж по признаку незаконного проникновения в  жилище.

При решении вопроса о  наличии в действиях лица, совершившего кражу, проникновение в жилище, необходимо выяснить, с какой целью оно, оказалось в жилище и когда именно у него возник, умысел на завладение имуществом. Если лицо вначале находилось в жилище без намерения совершить кражу, а затем у него появился умысел на завладение чужим имуществом, рассматриваемый признак в его действиях отсутствует.

Так, Фроловским городским  народным судом Волгоградской области  Кудрявцев осужден по ч.3 ст.158 УК РФ [38].

Он признан судом виновным в краже чужого имущества, совершенной  повторно с проникновением в жилище и причинивший значительный ущерб  потерпевшей.

7 апреля 1993 г. около 15 час.  Кудрявцев, имея ключи от дома  Афанасьевой, проник внутрь, похитил  четыре норковые шапки стоимостью 30000 руб. каждая, шапку из овчины  стоимостью 20000 руб., два золотых  перстня и деньги в сумме  50000 руб., принадлежащие Афанасьевой,  причинив ей, значительный материальный  ущерб на сумму 29500 руб. В  кассационном порядке дело не  рассматривалось.

Президиум Волгоградского областного суда приговор в отношении Кудрявцева изменил: его действия переквалифицировали  на п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда РФ 20 марта 1995 г. по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ приговор изменила, а постановление президиума отменила по следующим основаниям.

Квалифицируя действия Кудрявцева по ч.3 ст. 158 УК РФ по признаку совершения кражи с проникновением в жилище, народный суд в приговоре сослался на то, что хотя Кудрявцев и проживал в дома Афанасьевой, однако 7 апреля 1993 г. он проник в этот дом именно с целью совершения кражи, так  как, войдя туда, сразу достал шапки, золотые перстни, деньги, спрятал  их под куртку и, уйдя, больше не возвращался, хотя до кражи жил там постоянно.

Однако, с этими доводами суда согласиться нельзя.

«Как видно из материалов дела, Кудрявцев проживал в доме Афанасьевой, где к нему относились как к члену семьи, и он имел свободный доступ во все комнаты, знал, где храниться ключ от дома. 7 апреля 1993 г. он зашел в дом, открыв дверь имевшимся у него ключом, и похитил различные вещи. При  таких обстоятельствах следует  признать, что в его действиях  отсутствовал квалифицирующий признак  «совершение кражи с проникновением в жилище» и его действия следует  переквалифицировать по п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ по признаку «кража, причинившая  значительный ущерб потерпевшему» [38].

Рассматривая, вопросы квалификации кражи, мы бы хотели акцентировать свое внимание на одной из разновидности  хищения собственности – мелком хищении. В последнее время достаточно остро стоял вопрос об ответственности  за мелкое хищение чужого имущества. 1 июля 2002 г. был введен в действие Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Статья 7.27 указанного кодекса, предусматривает ответственность  за совершение кражи, мошенничества, присвоения или растраты в небольших размерах, т. е. за мелкое хищение. Однако размеры  мелкого хищения по сравнению  с ранее действовавшим КоАП РСФСР существенно изменились. Если ранее закон мелким признавал хищение на сумму до одного МРОТ, то новым законодательством этот предел был значительно поднят. В соответствие со статьей 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях к мелкому стало относиться хищение, причинившее ущерб на сумму не более одной тысячи рублей. Таким образом, хищение в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты, причинившее ущерб на сумму до 2250 руб. включительно, стало не уголовно наказуемым. На наш взгляд, данный подход привел к ослаблению государственной защиты собственности, снизилась активность противодействия преступности, в результате чего вырос ее рост. Малоимущие слои населения утратили возможность государственной защиты собственности. К примеру, в Искитимском РУВД по факту мелкого хищения в случае неустановленного лица, совершившего преступление, со ссылкой на статью 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

В уголовном законе отсутствует  понятие мелкого хищения. Крупный  размер хищения, а в настоящее  время и размер значительного  ущерба, определены непосредственно уголовным законом (примечание 4 и 2 к ст. 158 УК РФ). Поскольку понятие мелкого хищения не выделяется специально, можно сделать вывод о том, что уголовная ответственность установлена за хищение вне зависимости от его размера. При этом об отсутствии преступного деяния можно говорить лишь при наличии условий, предусмотренных ч.2 ст. 14 УК РФ. В соответствии с этой нормой из числа преступных исключаются действия (бездействия), хотя формально и содержащие признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Именно уголовный закон решает здесь вопрос о преступном или непреступном характере деяния. Но в данной ситуации преступность и неприступность деяния устанавливается по существу административным законом, который определяет понятие мелкого хищения и таким образом влияет на содержательную сторону уголовно-правовой нормы.