Проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за кражу

2. С причинением значительного  ущерба гражданину и «определяется  с учетом его имущественного  положения, но не может составлять  менее двух тысяч пятисот рублей».

3. В крупном размере  «признается стоимость имущества,  превышающая двести пятьдесят  тысяч рублей».

4. В особо крупном размере  «особо крупном – один миллион  рублей».

«Нередки случаи, когда  отдельные суды весьма подробно указывают  основания вменения рассматриваемого квалифицирующего признака, тогда как  другие без каких-либо объяснений их вменяют или отвергают (в случае вменения их органами предварительного расследования)»[26, с. 103].

Так судом первой инстанции  кража джинсовой куртки стоимостью 1000 тыс. руб. в 1997 году была квалифицирована  по п. «г» ч.2 ст.158 УК РФ как причинившая  значительный ущерб гражданину. Однако Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации своим определением переквалифицировала  действия на ч.1 ст. 158 УК РФ, указав, что  «суд не мотивировал в приговоре, как этого требует закон, почему ущерб, причиненный потерпевшему, признан  значительным».

Исходя из определения  хищения (ч.1 Примечания к ст.158 УК РФ), можно заключить, что четыре (из шести) указанных выше признака хищения  относятся к объективной стороне.

Во-первых, изъятие и (или) обращение чужого имущества в  пользу виновного или других лиц. В данном случае имеется в виду отторжение имущества у собственника, причем как тайное, так и открытое, производящееся путем обмана или  введения в заблуждение. При этом сам переход имущества при  изъятии всегда происходит вопреки либо помимо воли собственника или иного владельца, а при обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц - в соответствие с волей собственника или иного владельца.

Во-вторых, противоправность изъятия и (или) обращения имущества  в пользу виновного или других лиц. Противоправность в данном случае означает, что виновный нарушает законодательство, причем в форме предусмотренной  уголовным законом. То есть виновный не является собственником имущества, не имеет юридического права на изъятие  имущества и обращение его  в свою пользу, не уполномочен на такое действие.

В- третьих безвозмездность, что означает, что изъятие или  обращение чужого имущества в  пользу виновного или других лиц  происходит без возмещения его эквивалента. Частичное возмещение ущерба не освобождает  от ответственности. То есть деяние считается  безвозмездным. В данной ситуации субъект  отвечает в размере невозмещенной  части.

Под формами хищения принято  понимать 1) кражу. 2) мошенничество, 3) присвоение, 4) растрату, 5) грабеж, 6) разбой.

Таким образом, хищение можно  определить как «посягающее на отношение  собственности, связанные с порядком распределения материальных благ, совершенное  в форме и видах, предусмотренных  законом, умышленное с корыстной  целью противоправное безвозмездное  изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного  или других лиц, причинившие ущерб  собственнику или иному владельцу  этого имущества"[13, с. 67].

Из вышесказанного можно  сделать следующие выводы. Кража, как форма хищения всегда посягает на отношения собственности, и уголовное  законодательство четко разграничивает ответственность за хищения в  зависимости от способа совершения преступления. Существенным отличием кражи от других форм хищения является тайность изъятия и ненасильственный способ хищения. Кражу отличают и  субъективные признаки, а именно то, что похититель сам для себя определяет, что он будет действовать тайно  и это убеждение сопровождает его до момента окончания преступления. Кража является наиболее распространенным преступлением, и это обстоятельство существенно повышает ее общественную опасность.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2 Уголовно-правовая характеристика преступления, предусмотренного статьей 158 Уголовного кодекса РФ

2.1 Объект и  предмет преступления

Учитывая широкую распространенность краж и значительный общий объем  причиняемого ими ущерба, целесообразно  уделить особенно пристальное внимание уголовно-правовой характеристике этого  преступления.

Анализ уголовных дел, а также опрос работников правоохранительных органов свидетельствует о том, что практика применения ст. 158 УК РФ связана с определенными трудностями. Это, прежде всего, касается уяснения понятий  объекта и предмета кражи, которые, являясь необходимыми элементами состава  преступления, нередко выступают  в качестве основного критерия, позволяющего отграничить кражу от смежных  составов преступлений.

Родовым объектом кражи, как, впрочем, всех преступлений, содержащихся в главе 21 Особенной части УК РФ, следует признать собственность.

В самом общем виде собственность  можно определить как отношение  индивида (коллектива) к принадлежащей  ему вещи как к собственной, соответственно все другие относятся к этой веще как к чужой, им не принадлежащей. Таким образом, на одном полюсе этого отношения выступает собственник, который относится к вещи как к своей, на другом – несобственника, которые обязаны, относится к этой вещи как к чужой и, следовательно, воздерживаться от каких бы то ни было посягательств на волю собственника.

Разумеется, понятие собственности  нельзя рассматривать с чисто  экономической позиции. Закрепление  в нормах права экономические  отношения собственности облекаются в правовую форму, представляя собой  явления не только экономического, но и юридического характера.

Совершая кражу чужого имущества, виновный, прежде всего, посягает на отношения собственности. Право  собственности нарушается как бы «попутно». В этой связи трудно не согласиться с мнением профессора Л. Гаухмана, что родовым объектом хищений являются именно отношения собственности, но не право собственности как юридическое выражение, форма закрепления экономических отношений собственности. Это обстоятельство имеет важное значение при отграничении кражи от иных корыстных преступлений против собственности, не связанных с хищением [13, с. 68].

Некоторые авторы считают  объектами хищений не сугубо социальную категорию – общественные отношения, а предметы материального мира как  таковые – совокупность вещей  или имущественное достояние [29, с. 297]. С такой позицией, по мнению Р. Исмагилова, начальника отдела УБЭП МВД Республики Башкортостан нельзя согласиться. Не втягиваясь в дискуссию по этой очевидной для многих российских юристов проблеме, уместно лишь подчеркнуть, что нотариальные формы материальных благ – конкретные вещи или имущественное достояние – приобретают для уголовного права значение как предмет преступного посягательства (но, разумеется, не объект) лишь в том случае, если они включены в сферу социальных связей и выступают материальным носителем определенных общественных отношений. Именно общественные отношения, нарушаемые общественно опасным деянием, и являются объектом любого преступления.

Например, в уголовном  кодексе Швейцарии содержится несколько  иная позиция. Здесь кража относится  не к преступлениям против собственности, а к разряду преступных деяний против имущества. Таким образом, объектом кражи признаются не юридически значимые отношения собственности, а само имущество потерпевшего. Комков А.В. в соей диссертации отмечает, что «в науке российского уголовного права и ряда других государств похищаемое чужое имущество признается не объектом, а предметом кражи.»[24].

Видовым объектом как обязательный элемент состава кражи по своей  природе и содержанию совпадает  с родовым объектом этого преступления. Непосредственным же объектом кражи  признается собственность конкретного  лица (частная, муниципальная, государственная  и др.), на которую осуществлено преступное посягательство. Все формы собственности  равноценны и в равной мере подлежат защите правовыми нормами, в том  числе и нормами уголовного законодательства. Это положение закреплено в основном законе Российского государства, в  котором говориться: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности»[1]. Виновный, совершая тайное хищение  чужого имущества, посягает не на форму  собственности как абстрактную  категорию, а на собственность конкретного  лица.

Весьма сомнительной выглядит точка зрения некоторых специалистов, утверждающих, что родовой и непосредственные объекты преступлений против собственности  могут совпадать. По мнению А.А. Пинаева  «подобное утверждение противоречит посылке о том, что непосредственный объект является всего лишь частью родового объекта и, в силу этого  обстоятельства, совпадать с родовым  объектом не может».

Положение, которое закреплено в ст.8 Конституции РФ нашло отражение  в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. «О некоторых  вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности». Пленум разъясняет: «Поскольку закон не предусматривает  дифференциации ответственности за эти преступления в зависимости  от формы собственности, определение  таковой не может рассматриваться  обязательным элементом формулировки обвинения лица, привлеченного к  уголовной ответственности». Вместе с тем представляется, что наряду с другими обстоятельствами форма  собственности, на которую совершено  посягательство, должна приниматься  во внимание при оценке общественной опасности содеянного, и естественно, отражаться в материалах уголовного дела.

Совершение кражи не исключает  возможности посягательства на дополнительные объект, например, дополнительным объектом кражи, связанной с незаконным проникновением в жилище (ч.3 ст.158 УК РФ), являются общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность частной жизни гражданина, его  личной и семейной тайны.

При расследовании краж установление непосредственного объекта преступного  посягательства обычно не вызывает серьезных  затруднений, сложнее разграничить непосредственный объект и предмет  кражи, поскольку в качестве последнего могут выступать различные материальные ценности, правовая природа которых  до настоящего времени не всегда определена с достаточной четкостью в  гражданском законодательстве.

Совершая кражу, виновный причиняет социально опасный  вред отношениям собственности. При  этом непосредственному преступному  воздействию подвергаются определенные предметы материального мира.

К имуществу ГК РФ относит  вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные  права (ст.128 ГК РФ). Однако наивным было бы предполагать, что предметом кражи  является всякое имущество, все виды объектов имущественных гражданских прав, перечисленные в ст. 128 ГК РФ. Конкретные виды имущества, которые могут быть предметом кражи, Уголовный кодекс не выделяет. Вместе с тем основываясь на логическом толковании закона и сложившейся практике, совершенно ясно, какого рода имущества он имеет в виду.

В теории уголовного права  принято выделять три признака, характеризующих  имущество как предмет кражи: материальный, экономический, юридический.

Предметом кражи могут  быть только вещи материального мира. Прежде всего, это вытекает из правомочий собственника (п.1 ст.209 ГК РФ), 1 содержание которых определяется в большей мере натуральными свойствами объекта (числом, количеством, весом, объемом и т.д.), иными словами, вещными свойствами. Для права собственности исходным является правомочие владения как физического обладания свойствами. Для права собственности исходным является правомочие владения как физического обладания вещью, от которого, по сути, зависит содержание других правомочий собственника (пользования и распоряжения). Право владения может осуществляться только в отношении материальной вещи, ограниченной в пространстве. В этой связи следует достаточно четко различать имущество как гражданско-правовую категорию и имущество, выступающее в качестве предмета кражи, как категорию уголовно – правового характера. Попытки провозгласить предметом кражи имущество вообще, как о нем говорит ст. 128 ГК РФ, ошибочно.

Имущество, лишенное материального  признака, например электрическая энергия, интеллектуальная собственность, компьютерная информация, не может выступать в  качестве предмета кражи. Следовательно, преступное воздействие на подобные виды имущества не может образовать состав кражи. При определенных обстоятельствах  это может расцениваться как, например, причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или  злоупотребления доверием (ст.165 УК РФ), нарушение авторских и смежных  прав (ст.146 УК РФ), неправомерный доступ к компьютерной информации (ст.272 УК РФ).

Представляется, что предметом  кражи может быть только движимое имущество. То есть имущество, которое  может перемещаться в пространстве без потери его потребительских  свойств и целевого назначения. Иное дело, мошенничество (ст.159 УК РФ), предметом  которого наряду с движимым имуществом вполне может выступать и недвижимое имущество. Однако из этого правила есть одно исключение, на которое вполне справедливо обратил внимание профессор Н. Шурухнов. По его мнению, предметом кражи может выступать и недвижимость, при том непременном условии, что ее передвижение в пространстве, возможно, осуществить без особых потерь потребительской стоимости и целевого назначения имущества. В качестве иллюстрации такой кражи он приводит пример с хищением многолетних насаждений (плодовых деревьев) с садового участка [15, с. 178].

Н. Гуськова придерживается такого же мнения, и определяет проблему разграничения имущества, как предмет хищения на движимое и недвижимое, ведь в понятии хищения, изложенном в примечании к ст.158 УК РФ, отсутствует какое-либо ограничение его предмета в смысле деления имущества на движимое и недвижимое [15, с. 197].