Проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за кражу

2.3 Субъективные  признаки преступления

Субъектом кражи по УК РФ может быть физическое вменяемое  лицо, достигшее возраста четырнадцати лет. Снижение возраста уголовной ответственности за кражу объясняется не только более высокой общественной опасностью данного имущественного посягательства, обусловленное более опасным способом ее совершения, но и более широкое распространенностью среди совершаемых подростками преступлений, обусловленной уровнем их социализации, предопределяющим как интеллектуальную, так и исполнительскую доступность данного способа хищения для 14- летних.

Прежде всего, отметим, что  любое хищение по определению (коль скоро речь идет о завладении чужим  имуществом) предполагает специального субъекта – не собственника, юридически противостоящего собственнику и  обязанного воздерживаться от нарушения  его имущественных прав уголовно-противоправным способом. Правда, этот специальный признак носит не положительный, а отрицательный характер, указывая не на свойства, присущие субъекту, а на свойства, отсутствующие у него, но от этого они не перестает быть признаком, дополнительно характеризующим субъекта, ибо с юридической стороны он характеризует лицо, обязанное относится к имуществу, по поводу которого существует данное имущественное отношение с управомоченным собственником, как к чужому.

В свою очередь, отрицательные  признаки несобственника по той же логической схеме дают основания для подразделения специальных субъектов на таких несобственников, которые не обладают никакими правомочиями в отношении изымаемого имущества, и владеющих несобственников, которые, несмотря на то, что они не являются собственниками, тем не менее, обладают определенными правомочиями в отношении похищаемого имущества. В итоге иерархия дополнительных (к возрасту и вменяемости) признаков, характеризующих специального субъекта хищения, выстраивается следующим образом:

- признаки несобственника, характерные для субъектов всех форм и видов хищения;

- признаки несобственника характеризующие субъектов кражи, грабежа, разбоя и мошеннического обмана как лиц, не обладающих никаким правомочиями в отношении изымаемого имущества;

- признаки владеющего  несобственника, характеризующие субъектов присвоения и растраты как лиц, наделенных определенными правомочиями в отношении похищенного ими имущества.

Кроме того, выделение в  качестве особого непосредственного  объекта преступлений против собственности  имущественных отношений, складывающихся между членами семьи, предопределяет и существование такого специального субъекта, как супруги, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушка, бабушка и внуки, что также может породить вопрос об ответственности других (не указанных  в приведенном перечне) лиц, принявших  участие в совершаемом ими  хищении.

Лицо, не обладающее указанными дополнительными признаками, не может  быть ни индивидуальным исполнителем, ни соисполнителем этого преступления, даже если оно достигло соответствующего возраста и является вменяемым. Препятствием тому служит ч.4 ст.34 УК РФ, которая отрицает возможность соисполнительства в преступлении со специальным субъектом для лица, не являющегося таковым.

Так по УК Испании положения  об освобождении от уголовной ответственности  супругов, а также близких родственников, совершивших имущественные преступления в отношении друг друга (ч.1 ст.268) не распространяются на посторонних  лиц, принявших участие в совершении преступления (ч.2 ст. 268).

Что касается вменяемости, то совершение общественно опасного деяния имущественного характера лицом  в психическом состоянии, исключающем  вменяемость, исключает и уголовную  ответственность за него, но является основанием для применения к такому лицу принудительных мер медицинского характера.

Так, например, в производстве следователя Искитимского РУВД находилось уголовное дело №60633, возбужденное по ч.3 ст.158 УК РФ в отношении Г. который 21.07.05 г. около 10 час. Находясь у себя дома по адресу г. Искитим ул. Прорабская, взял табурет вышел на улицу и поставил его к окну квартиры Бесперстовой А.С., пролез в квартиру последней через форточку, таким образом, незаконно проник и тайно похитил электрочайник и музыкальный центр, причинив гр-ке Бесперстовой А.С. значительный материальный ущерб. В ходе предварительного следствия было установлено, что Г. с 1990 г. состоит на учете у нарколога, так как злоупотребляет алкоголем более 15 лет. Дважды лечился стационарно в больнице №2 г. Новосибирска по поводу алкогольных психозов.

Это послужило основанием для производства стационарной судебно-психиатрической  экспертизы. Заключение эксперта послужило  основанием для применения принудительных мер медицинского характера, так  как в силу своего психического состояния, Г. в период совершения инкриминируемого деяния, был лишен возможности  осознавать, своих действий и руководить ими, и в настоящее время не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Г. рекомендуется принудительное лечение  в психиатрическом стационаре с  обычным режимом наблюдения [35, с. 14].

С субъективной стороны хищение  является преступлением, совершаемым  только с прямым умыслом и корыстной  целью.

Неосторожный захват чужого имущества, конечно, возможен, но он не составляет хищения. По мнению Б.Д. Завидова: «можно машинально положить в карман одолженную для учения подписи авторучку (не осознав роскоши эксклюзивного PARKERа), можно надеть чужую шляпу, уходя из гостей в «приподнятом» настроении. Однако подобные действия не образуют состава хищения, могут влечь ответственность лишь в связи с деятельностью, последовавшей за таким захватом, если в ней, например, заключились признаки присвоения случайно оказавшегося у виновного чужого имущества или его уничтожения» [6, с. 124].

Предумышленный характер действий при хищении с бесспорностью  следует из самого понятия хищения, представляющего собой целенаправленную деятельность. Как считается в  теории уголовного права, указание в  том или ином составе на цель всегда является показателем прямого умысла. Прямой умысел заключается в том, что виновный осознает незаконности изымаемого имущества, на которое не имеет ни действительного, ни предполагаемого  права, предвидит, что своими действиями причинит собственнику прямой материальный ущерб, и желает этого. Обязательный элемент - корыстная цель, содержит в себе, во-первых стремление извлечь именно материальную, имущественную выгоду. Во-вторых, данная цель должна удовлетворяться только за счет изъятого имущества, а ни каким - либо другим путем. Виновный стремиться к обогащению: а) лично себе; б) близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован; в) юридических лиц, с функционированием которых на прямую связано его материальное благополучие; г) любых других лиц, действующих с ним в соучастии.

Таким образом, мотив приводит к постановке цели, но сам не является ею. Он стимулятор, побудительная причина, лежащая в истоке акта поведения, а цель – это предполагаемый результат  поведения, который лежит в его  завершении. Та как мотив обуславливает  действие личности, направленные на удовлетворение какой-либо потребности, а цель выражает конечную направленность этих действий, они в значительной своей части  имеют одинаковое содержание, представляя  известное единство при совершении преступления.

Мотив и цель не могут  противоречить друг другу. Но в тоже время это несовпадающие понятия. Содержательное несовпадение мотива и  цели в том и проявляется, что  на почве одной и той же мотивации  могут формироваться различные  цели, равно как и тождественные  цели могут иметь под собой  различную мотивацию. Поэтому совершенно неслучайно в прим. 1 к ст.158 УК РФ прямо названа цель хищения, но ничего не говориться о его мотиве. Правда, последнее обстоятельство само по себе еще не дает оснований говорить о  том, что корыстные мотивы при  хищении не должны быть единственными. Поэтому, несмотря на то, что мнения о необязательности корыстного мотива в составах хищений высказывалось  многими, это нуждается в доказательствах.

Одним из первых попытка  доказать возможность хищения не по корыстным мотивам была предпринята  И.Г. Филановским, подкрепившем свой тезис о том, что корыстная цель может проявляться на почве других мотивов (в том числе, альтруистических, ложно понятых интересов ведомства, мести и т. п.), ссылкой на уголовное дело артиста Новосибирской филармонии Н., который на почве мести К. изъял из квартиры последнего уникальную скрипку, золотые часы и хрустальный сервиз. Скрипку он тотчас же подарил оркестру военного госпиталя, а часы и сервиз передал в фонд помощи детям, родители которых погибли на фронте [45, с. 3]. Однако, в чем же состояла корыстная цель в данном случае и почему действия Н. были квалифицированы судом как кража (с чем согласен И.Г. Филановский), так и осталось неясным.

Таким образом, в основе побудительной  мотивации кражи всегда лежит  корысть, но из этого не следует, что  исключительно по корыстным мотивам  действует каждый отдельный соучастник хищения. Мотив преступления выступает, как побудительная причина, а  цель может быть навязана из вне.

2.4 Квалифицирующие  признаки преступления

К квалифицирующим признакам  по объективной стороне относятся: п. «б» ч.2 ст. 158 УК РФ - с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище; п. «в» ч.2 – с причинением  значительного ущерба гражданину; п. «г» ч.2 из одежды, сумки или иной другой ручной клади, находившимся при  потерпевшем; ч.3 ст.158 УК РФ – кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище либо в крупном размере; п. «б» ч.4 ст. 158 УК РФ – в особо крупном размере.

Рассмотрим более подробно данные квалифицирующие признаки.

П. «б» ч.2 ст.158 УК РФ –  совершение кражи с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище.

Повышенная социальная опасность  краж, совершаемых путем незаконного  проникновения в служебное или  производственное помещение либо хранилище, определяется тем, что виновный прилагает  усилия к преодолению преград  для получения доступа к чужому имуществу. При этом он может взламывать двери, потолочные перекрытия, стены, замки, стремясь похитить имущество даже тогда, когда потерпевший принял специальные  меры по обеспечению его сохранности. Демонстрируя особое упорство в достижении преступной цели, преступник нередко  использует такие орудия и средства совершения кражи, которые позволяют  преодолевать самые изощренные охранительные  сооружения.

В примечании 1 к ст.158 УК РФ под «помещением» понимается: «строение  и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях»; под  хранилищем понимаются «хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные  трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые оборудованы  ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей».

Так, например, в производстве следователя СО при УВД Искитимского р-на находилось уголовное дело №36633, возбужденное по ч.2 п. «б», «в», УК РФ в отношении несовершеннолетнего К., который 20.05. 04 г. около 24 час. С целью хищения мотоцикла пришел к гаражу, расположенному возле дома №10 по ул. Трудовая г. Искитима НСО. Осуществляя свой преступный умысел, действуя из корыстных побуждений, несовершеннолетний К., принесенным с собой металлическим ломом, взломал навесной замок на двери гаража, и незаконно проник в помещение, где находился мотоцикл марки Урал – М67, принадлежавший гр-ке Соболевой. Затем несовершеннолетний К. попытался выкатить мотоцикл из помещения гаража. Однако один не смог. После чего несовершеннолетний К. совместно с П., который не знал о его преступных намерениях, выкатили мотоцикл из гаража гр-ки Соболевой. Затем несовершеннолетний К. перегнал похищенный им мотоцикл в свой гараж, часть деталей с мотоцикла снял, распорядившись ими по своему усмотрению. Тем самым гр-ке Соболевой был причинен значительный материальный ущерб на сумму 5000 руб.

Подход к формированию квалифицирующего признака кражи в  качестве «незаконного проникновения  в помещение либо иное хранилище», применяемый в уголовном законодательстве России, с некоторыми особенностями  используется и в других бывших республиках  СССР. Например, в Казахстане этот квалифицирующий  признак формулируется как «незаконное  проникновение в жилое, служебное, или производственное помещение  или иное хранилище (п. «в» ч.2 ст. 175 УК РК) в Азербайджане – «незаконное  проникновение в жилище, помещение  на склад либо иное хранилище» (ст. 177.2.3 УК АР).

Понятие «незаконное проникновение  в служебное или производственное помещение либо иное хранилище» разъясняется в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 года «О судебной практике по делам о преступлениях  против личной собственности». В соответствии с п.9 указанного Постановления под  проникновением понимается «вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя, оно может  совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному извлекать похищаемые предметы без входа в жилище».

Проникновением должно признаваться и появление в помещении путем  обмана, в том числе с использованием подложных пропусков и других документов, например под видом сантехника, почтальона, курьера, инспектора пожарного  надзора и т.д. При этом проникновение  не является самоцелью, оно лишь способ получить доступ к чужому имуществу, который виновный намерен похитить. Поэтому проникновению всегда должно предшествовать формирование умысла на совершение хищения в жилище, помещении  или ином хранилище. Если виновный вошел  в квартиру с иными целями, а  умысел на хищение возник после этого, в содеянном им впоследствии не будет признака проникновения.

Следующий квалифицирующий  признак кражи - причинение значительного  ущерба гражданину (п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ).

Указанный признак содержался еще в ч.2 ст. 144 УК РСФСР 1960 года (в  редакции 1994 года) как совершение кражи, причинивший значительный ущерб  потерпевшему. Следует признать, что  понятие «потерпевший» было более  объемным и точным с юридической  точки зрения, чем понятие «гражданин». Хотя согласно ст.53 УПК РСФСР потерпевшим  признавалось физическое лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, к нему можно было бы отнести и  юридическое лицо, как это сделано  в ст.42 нового УПК РФ.

Понятие «значительного ущерба»  не раскрывается в уголовном законе, является ли ущерб, причиненный гражданину, значительным, оценивает суд. Иными  словами, рассматриваемый квалифицирующий  признак относится к разряду  оценочных понятий. В связи с этим для следственно-судебной практики важное значение имеет позиция Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. где разъясняется, что, «при квалификации действий лица, совершившего кражу или грабеж, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует, руководствуясь примечанием 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство и др.».