Шпаргалка по "Психологии"

Распад первичной, центровой  семьи, может запомниться каждому члену семьи по-разному, возникают фантазии, причин развода, кот могут привести к идеализации ребенком отсутствующего, путанице в чувствах отн-но оставшегося, чувства вины в разводе. Чувства печали, агрессии и вины препятствуют открытым отношениям родных родителей со своими детьми. Решение – открытое обсуждение.

Сем-ая тер-я работает с семейной системой + инд-ная тер-я + тер-я с сем-ой подгр. Присутствие всех членов семьи облегчает прямую коммуникацию, препятствует косвенной. Совм. встреча гарантирует создание безопасного места для обучения, попыток, экспериментов, введение новых идей и способа поведения с помощью тер-та.

Основная цель работы с родителями в том, чтобы помочь им учитывать интересы ребенка. Подход Хорн отличается многогранностью и гибкостью, анализируются те трудности родителей, кот связаны с их прошлыми или настоящими проблемами, с проблемами их ребенка, внешними обст-вами и с кругом людей, включ в заботу о ребенке. Хорн изучает влияние этих факторов на тер-кую работу детского пс-тер-вта с ребенком и родителями. Подходы:

1. психотерапевт-психоаналитик  встречается с родителями для  проведения подготовительной работы  по вовлечению ребенка в процесс  психотерапии.

2. работа с родителями  проводится в соответствии с  моделью, предложенной Дороти Пайнс, в рамках которой родителям помогают сохранить образ ребенка и отделить собственные детские переживания от потребностей и поведения ребенка. Это необходимая работа, которую нужно проводить заблаговременно, так как в противном случае родители могут отказаться от участия ребенка в психотерапии или прервать психотерапию на раннем этапе.

3. психотерапевт ведет  работу с родителями параллельно  с терапией ребенка. 

16. Работа с родителями как важный аспект психотерапевтической работы с детьми: модель психотерапевтической работы с родителями В. Грин.

Согласно ее концепции, основная цель работы с родителями (не считая вынужденного сотрудничества с родителями при возникновении тех или иных затруднений в терапии ребенка) — помочь им внести свой вклад в развитие терапевтического процесса и таким образом лучше понять ребенка и его специфические потребности. Однако, как замечает Грин, это подразумевает признание того, что «родительство» является отдельной стадией развития,— в том смысле, что терапевту необходимо оценить, насколько родители способны прогрессировать в своем развитии в процессе взросления ребенка.

Основная цель работы с родителями заключается в том, чтобы помочь им понять, с какими трудностями им придется столкнуться по мере развития ребенка и какими способностями они должны обладать, чтобы удовлетворять потребности ребенка на той или иной стадии его развития. В число таких способностей входит и эмоциональная готовность признать, что ребенок является не только зависимым от них существом, но и отдельным, развивающимся индивидом. Грин предлагает собственную теорию работы с родителями, на клинических примерах доказывая, что терапевту необходимо понять, как родители видят своего ребенка и о каких его чертах они не имеют представления. Это позволяет оценить, обладают ли они способностями, характерными для стадии «родительства», на которой взрослые постоянно и непрерывно думают о своем ребенке, поскольку в некоторых случаях защитные механизмы или внешние обстоятельства приводят к нарушению этих способностей. Цель терапевта, работающего с родителями — воссоздать образ ребенка посредством моделирования терапевтического пространства. Когда это возможно, терапевт должен создавать собственный образ ребенка и родителей, который должен учитывать приоритет родительско-детских отношений во всей их сложности. Вопросы, относящиеся к терапевтическому пониманию феноменов переноса и контрпереноса, в свою очередь связаны с вопросами о применяемой технике, о квалификации и личностных особенностях работающего с родителями терапевта. Очевидно, что в некоторых случаях для формирования позиции терапевта и выбора метода терапевтической работы достаточно понять природу этих феноменов, без необходимости интерпретационной проработки переноса и контрпереноса. Интересно, что хотя Грин в своей главе излагает подход, отличный от того, что был предложен в работе Растин, она затрагивает сходные вопросы, демонстрируя сложность работы с родителями и сензитивность, необходимую специалисту, работающему с родителями. Помимо всего прочего, в некоторых случаях необходимо фокусироваться на актуальных проблемах родителей, связанных с терапией ребенка, в то время как в других случаях требуется подробное изучение прошлого, как это делается во взрослой психотерапии. Грин рассматривает также вопросы развития переноса для случаев, когда терапевт параллельно работает и с ребенком, и с родителями.

17. Психотерапевтическая работа с детьми: организация процесса.

Д. п. обычно начинается с  установления доверительных отношений  между психотерапевтом и ребенком, а в случае необходимости —  с устранения острой симптоматики. Затем психотерапевт осуществляет психотерапевтически-ориентированную диагностику расстройств, постановку терапевтических целей, достижение их и контроль за эффективностью (Schmidtchen St., 1978). Заключительным этапом Д. п. является закрепление полученного терапевтического эффекта и профилактика возможных рецидивов.

Д. п. активно разрабатывались  рядом авторов так называемой ленинградской школы, в первую очередь  А. И. Захаровым, В. И. Гарбузовым, Э. Г. Эйдемиллером и М. И. Буяновым, А. С. Спиваковской, Ю. С. Шевченко и др. Методологической основой Д. п. является комплексное использование различных психотерапевтических подходов в рамках основных форм психотерапии (индивидуальной, семейной, групповой) с учетом специфики и этапов онтогенетического развития. Использование психотерапевтических методов и их сочетание в конкретных индивидуальных (семейных) психотерапевтических программах определяется этапом нервно-психического развития ребенка (выделяются 5 этапов: 1) период самоутверждения, становления личности, ее самооценки и системы отношений — 2,5-4 года; 2) период застенчивости — 4-7 лет; 3) период адаптации в массовой школе — 7-8 лет; 4) период адаптации личности в коллективе — 9-11 лет; 5) подростковый период — 11-20 лет), а также возрастным уровнем преимущественного нервно-психического реагирования (выделяют 4 уровня: 1) соматовегетативный — 0-3 года; 2) психомоторный — 4-7 лет; 3) аффективный — 5-10 лет; 4) эмоционально-идеаторный — 11-17 лет). Практически всеми указанными выше авторами отмечается, что незрелость личности ребенка, своеобразие психогенных факторов, ведущих к невротическому реагированию, такие особенности детской психики, как раздражительность, впечатлительность, склонность к фантазированию, аффективность, внушаемость и др., делают невозможным механический перенос методов психотерапии взрослых в Д. п. Ведущая тенденция в психотерапии детей — переход от симптомоцентрированных к личностноцентрированным методам по мере взросления пациентов. Чем младше ребенок, тем менее нозологически дифференцированы его нервно-психические расстройства и тем труднее их психотерапевтическая коррекция. Так, например, при синдроме невропатии (который является наименее специфичным) возможности психотерапии ограниченны и заключаются главным образом в психотерапевтической коррекции воспитательных подходов матери. Такая ориентация в психотерапии маленьких детей на работу с системой «мать и дитя» объясняется особой важностью и симбиотическим характером взаимоотношений ребенка с матерью в первые годы жизни (Гарбузов В. И., Захаров А. И., Исаев Д. Н., 1977).

Выделяются 4 этапа: 1. Контакт. Знакомство, выяснение проблем, установление первичного контакта. 2. Контракт. Выработка  терапевтом и клиентом взаимоприемлемых целей и задач психотерапии, определение  структуры, обеспечение конфиденциальности и определение границ ответственности, в частной практике - определение  размеров и способа оплаты. 3. Собственно психотерапия. 4. Завершение и окончание. Определяется достижением поставленных целей и представляет собой осознанный и планомерный процесс фиксации результатов, подведения итогов и изменения  границ ответственности клиента  и терапевта. В ряде случаев целесообразен  этап поддерживающей терапии с урежающимися сессиями и смещением акцентов с психотерапии на психологическое консультирование. 

18. Концепция «раннего психотерапевтического вмешательства».

Раннее психотерапевтическое вмешательство направлено на создание условий для удовлетворения потребностей социально-эмоционального развития младенцев  и детей раннего возраста. Основная идея состоит в том, что работа одновременно с родителями и младенцем  предоставляет уникальную возможность  более широкого наблюдения, быстрого накопления информации и опыта, их отражения  и комментирования по сравнению  с индивидуальными терапевтическими сеансами отдельно с родителями или  ребенком. Раннее вмешательство включает в себя такие области, как: ♦ всесторонняя система обнаружения младенца с отставанием или риском отставания в развитии, предполагающая раннюю идентификацию;♦ скрининг и направление в места обслуживания;♦ определение уровня развития младенца;♦ тренинг и консультации семьи, визиты домой;♦ специальное образование;♦ речевая патология и аудиология;♦ адаптация младенца к окружающей среде и организация адекватной потребностям младенца окружающей среды {occupational therapy);♦ развитие движения (physical therapy);♦ психологическая служба;♦ социальная работа;♦ координация всех достижимых источников обслуживания ребенка и семьи;♦ медицинское обслуживание, которое входит в программы раннего вмешательства только в целях диагностики и оценки младенца;♦ вспомогательный уход за ребенком.

19. Характеристика взаимодействия и привязанности матерей и младенцев групп риска (младенцы из групп риска): преждевременно родившиеся младенцы.

В первые месяцы жизни эти младенцы часто менее отзывчивы, более раздражительны и сонны, их плач может отличаться от плача вовремя родившихся детей. Двигательная координация бедна, руки и ноги двигаются дезорганизованно, с частыми подергиваниями и вздрагиваниями. Такой младенец может часто открывать рот, выкрикивать, улыбаться или гримасничать, у него наблюдается рефлекторная улыбка. Поведение недоношенных младенцев непоследовательно: они могут быть чрезмерно суетливыми или проводить много времени во сне, не дают ясных сигналов о том, когда хотят есть или спать, а также о чрезмерности или недостаточности стимуляции. Они более беспокойны, отводят взгляд, меньше улыбаются во время взаимодействия лицом к лицу. В 3 и 5 мес при взаимодействии с матерью у таких младенцев наблюдается меньшая согласованность аффективной вовлеченности и ритмов социального взаимодействия, чем в диадах с вовремя родившимся ребенком.

Особенности непоследовательного  поведения преждевременно родившегося  младенца вводят родителей в замешательство и огорчают, они испытывают тревогу, связанную с проблемами выживания и развития ребенка. Родители могут избегать ребенка или, наоборот, имеют тенденцию компенсировать изменения поведения недоношенных младенцев, вести себя более активно и, несмотря на несоответствие своего поведения сигналам младенца,  излишне стимулировать его, еще более ухудшая поведение ребенка и увеличивая свою собственную фрустрацию. Со временем взаимодействие между недоношенными младенцами и родителями меняется. Так, было обнаружено, что если в 4 мес взаимодействие характеризовалось интенсивной вовлеченностью матери и ограниченной отзывчивостью младенца, то в 8 мес — меньшей внимательностью и вовлеченностью матери и более живым, отзывчивым поведением младенца. К двум годам матери преждевременно родившихся младенцев меньше стимулировали младенца по сравнению с матерями вовремя родившихся детей. Это явление очевидного «перегорания» родителя в течение первого года взаимодействия с ребенком получило подтверждение и в других работах. 

20. Характеристика взаимодействия и привязанности матерей и младенцев групп риска (младенцы из групп риска): младенцы с отставанием в умственном развитии.

Дефицит поддержки независимой  или инициированной младенцем игры, намного более частое инициирование  игры самой матерью.

Матери детей с отставанием  в умственном развитии воспринимали себя как пытающихся изменить поведение  младенцев чаще, чем это делали матери нормально развивающихся  детей. Было обнаружено, что младенцы с отставанием в развитии меньше отвечали на инициативу матерей и, по сравнению с контрольной группой, вдвое меньше инициировали взаимодействие. Эти дети были меньше вовлечены во взаимодействие, а матери  больше доминировали.

Поведение матери может быть определено как излишне стимулирующее, излишне контролирующее и излишне  доминирующее, если оно ведет к  неуловимым или сильным сигналам избегания взаимодействия у младенца. В естественных попытках вызвать  у младенца положительный аффект матери часто проводят слишком большую  стимуляцию и подвергают младенца стрессу. Одно из объяснений такого поведения  состоит в том, что усиление фрустрации в случае слишком слабого ответа младенца ведет к раздражительности  матери. Другое объяснение связано  с тем, что матери становятся более  активными, возможно, для того, чтобы  компенсировать относительное отсутствие активности младенцев, сохранить некоторое  подобие протекания взаимодействия. Третье связано с желанием матери, чтобы ребенок вел себя как  сверстники, и с попытками поощрить это более частым моделированием поведения. Еще одна интерпретация  поведения матери состоит в том, что представление матери о своем  младенце как о слабом и с задержкой  в развитии ведет к чрезмерной протекции, а в крайнем варианте — к чрезмерно контролирующему  родительскому поведению

22. Характеристика взаимодействия и привязанности матерей и младенцев групп риска (матери из групп риска): матери из групп социального риска.

Жизненные обстоятельства, как  бедность, недостаток социальной поддержки, другие источники хронического стресса, могут настолько истощить психологические  ресурсы родителя, что в этом случае возможны пренебрежение заботой  о детях, насилие. Однако большинство  родителей, испытывающих высокий уровень  стресса, не обращаются плохо со своими детьми. Было обнаружено, что нарушение  родительского поведения более  вероятно в том случае, если родители переживали насилие в своем собственном  детстве или со стороны супруга  и если социальная поддержка была неудовлетворительной.

Исследование  показало, что  адекватно ведущие себя матери имели  значительно большую поддержку и долгие, более удовлетворительные социальные отношения, чем матери, которые плохо обращаются с детьми.

маленькие дети, испытавшие плохое обращение со стороны родителей, с большей вероятностью отвечают на фрустрацию агрессией, более агрессивны со сверстниками. Они набрасываются  или угрожают напасть на близких  и ухаживающих за ними людей, что  не наблюдалось ни у одного из детей  контрольной группы. Дети, с которыми плохо обращались, избегают других детей и близких, ухаживающих  за ними взрослых намного чаще детей  контрольной группы

21. Характеристика взаимодействия и привязанности матерей и младенцев групп риска (матери из групп риска): матери с психическими расстройствами.

В целом эмоциональное  развитие детей, воспитываемых пребывающими в депрессивном состоянии матерями, менее благоприятно, чем развитие детей нормальных матерей или  матерей с другими диагнозами. Нарушения раннего взаимодействия младенцев с матерью ведут  впоследствии к тому, что у ребенка  появляются  проблемы в психическом  развитии

В общем, поведение и эмоциональное  состояние младенцев отражают поведение и состояние их депрессивных матерей. В спонтанных взаимодействиях депрессивные матери показывают вялые аффекты, меньший уровень активности и меньшее число ответов, соответствующих поведению младенцев. У депрессивных матерей чаще отмечается суровое выражение лица, оно редко выражает  положительный настрой. Они меньше разговаривают со своим младенцем, смотрят на него и прикасаются к нему, меньше  играют с ним, выражения их лиц более нейтральны, однако они смотрят на своего ребенка и говорят с ним так же много, как и в контрольной группе.

В процессе спонтанных взаимодействий младенцы матерей, испытывавших депрессию, были менее активны, выглядели менее  удовлетворенными, больше суетились. При  взаимодействии со своей матерью  лица таких младенцев выражали больше отрицательных эмоций, они часто  отводили взгляд, проявляли протест, были менее активны  по сравнению  с  детьми в нормальной группе. Результаты исследований позволяют сделать  вывод о том, что у младенцев  матерей, испытывающих  депрессию, также  развивается депрессивный стиль  реагирования.