Развитие личности ребенка в неполной семье

Количество детей в семье может влиять на враждебность ребенка, его агрессивные тенденции, возможно, чем больше число детей в семье, тем более враждебные чувства могут испытывать дети. Этот фактор может влиять и на конфликтность в семье. Чем больше детей, тем уровень конфликтности в семье может быть выше. Трудности в общении у ребенка также могут возникать  из-за враждебности самого ребенка, что и показывают корреляционные связи. Чем более конфликтен и враждебно настроен ребенок, тем меньше возникает желания у окружающих общаться с ним.

Выводы по третьей главе

Неполные семьи чаще живут в расширенной семье, с бабушками и дедушками и количество детей, как правило, в них меньше. Чаще это один ребенок. Матери из неполных семей указали, что они реже выезжают на природу и за город, а в большей степени стараются уделять время совместной с ребенком деятельности и игре. Ребенок из неполной семьи чаще проводит свое свободное время занятый компьютерными играми, чем гуляя на улице с друзьями. Возможно, так ребенок компенсирует недостаток внимания со стороны отца. По материальному уровню неполные семьи в общем зарабатывают меньше, что конечно, объясняется уходом или потерей трудоспособного отца.

Матери из неполных семей не всегда могут оказывать своему ребенку достаточно внимания, часто может возникать ситуация, при которой ребенок оказывается на периферии внимания матери. Также у матерей из второй группы  может чаще наблюдаться игнорирование потребностей ребенка. При этом могут страдать духовные запросы ребенка, особенно потребность в эмоциональном контакте, общении с родителями. В то же время матери из неполных семей склонны предъявлять своим детям большое количество санкций, ограничивающих свободу и самостоятельность. У детей может форсировать возникновение реакций оппозиции и эмансипации. Матери из неполных семей в целом отличаются большей неразвитостью родительских чувств, что может проявляться в нежелании иметь дело с ребенком, с ним разговаривать, в поверхностном интересе к его делам. При этом на аналогичные и прямые вопросы анкеты были получены противоположные ответы, что говорит о стремлении матерей выбирать социально одобряемые вопросы. Что конечно, понятно, кто будет говорить о том, что не уделяет достаточно внимания своему ребенку?

Интегральная самооценка  детей из неполных семей в целом адекватна, что говорит об их активности, общительности, оптимизме. Что касается составляющей этой самооценки, то они оценивают себя как более добрых, но менее привлекательных и счастливых, чем их сверстники из полных семей.

Детей из неполных семей отличает большая  сензитивность. Это может означать большую выраженность таких черт, как впечатлительность, ранимость, обидчивость, склонность при неудачах давать депрессивные реакции. У них может быть более выражено стремление преувеличивать свою вину в случившемся. Также у детей из неполных семей более выражена тревожность как черта характера. Это может говорить о преобладании у ребенка таких черт характера, как нерешительность, повышенное чувство ответственности, внутренняя потребность соответствовать установкам окружения - преподавателей, родителей, класса, мнительность, боязливость, склонность к необоснованным страхам. В противоположность, детям из полных семей больше свойственна такая черта характера как лабильность, что отражает выраженную эмоциональную неустойчивость (лабильность, подвижность) характера. Можно отметить, что дети из неполных семей сочетая такие черты личности как «сензитивность» (чувствительность, ориентация на авторитет более сильной личности, конформность, черты зависимости) и тревожность могут формировать атрибутику типологически слабой (гипотимной) конституциональной структуры. Но в целом, если оценивать показатели шкалы тревожности у детей из неполных семей по возрастным нормам, то этот показатель относятся к норме и не является акцентуированным, впрочем, как и показатель лабильности у детей из полных семей. А вот показатель сензитивности немного выходит за пределы нормы и представляет собой акцентуированную, заостренную черту характера детей из неполных семей.

Результаты проективной методики подтверждают большую тревожность детей из неполных семей, а также демонстрируют недоверие к себе, как проявление беспокойства, чувства вины, неуверенности в своих решениях, делах и поступках. В свою очередь, дети в полных семьях отмечают более выраженную конфликтность в семье.

Результаты корреляционного анализа показали зависимость возраста матери от ее стилей воспитания. Чем выше возраст матери, тем с большей вероятностью у нее могут возникать такие патологизирующие стили воспитания как потворствование и гиперпротекция. А такой стиль материнского воспитания как гипопротекция может повышать конфликтность в семье.

Выявлена зависимость уровня самооценки ребенка от тревожности, депрессивности и от сложностей, которые он может испытывать при общении. Можно предположить, что чем выше тревожность и ярче проявления депрессии, чем выраженнее трудности в общении у ребенка, тем будет ниже его самооценка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Воспитание детей в неполной семье обладает рядом особенностей. Вследствие отсутствия одного из родителей, оставшемуся приходится брать на себя решение всех материальных и бытовых проблем семьи. При этом ему необходимо также восполнять возникший дефицит воспитательного влияния на детей. Совмещения всех этих задач весьма затруднительно. Поэтому большинство неполных семей испытывают материально-бытовые трудности и сталкиваются с педагогическими проблемами. Психологический климат неполной семьи во многом определяется болезненными переживаниями, возникшими вследствие утраты одного из родителей. Все это не означает, однако, что неполная семья обязательно является неблагополучной в воспитательном аспекте. Но, указанные проблемы могут возникнуть в неполной семье с большей вероятностью, чем в полной.

В нашем исследовании мы предположили, что, во-первых, у матерей из неполной семьи будут более выражены патологизирующие стили воспитания. Во-вторых, у детей из неполных семей будет снижен уровень самооценки, более выражено чувство неполноценности, тревожности, а также черты характера могут нести в себе признаки акцентуации характера.

В результате исследования, мы обнаружили, что действительно, у матерей из неполных семей более выражены такие стили воспитания как гипопротекция, игнорирование потребностей ребенка, чрезмерность требований-запретов и неразвитость родительских чувств.  Но, уровень самооценки у детей из неполных семей в целом адекватен и не ниже, чем у детей из полных семей. Тревожность действительно отмечается в чертах характера, а сензитивность имеет акцентуированные, выраженные черты.

Таким образом, мы можем отметить, что гипотеза подтвердилась частично.

 

 

 

Выводы

1. Детство - незабываемая пора в жизни каждого человека. Ведущую роль в это время играет взрослый, мама, папа, бабушка и другие, через которых проходит первичная социализация ребенка. Сегодня все чаще исследователи отмечают признаки дезорганизации семьи, свидетельствующие о кризисе ее развития и увеличение количества неблагополучных семейных союзов. Один из таких примеров – неполная семья, которая понимается как семья с одним родителем, в подавляющем большинстве – с матерью, которая сразу сталкивается со многими трудностями и препятствиями. Основная дилемма, которую приходится решать – это увеличение материальной потребности семьи, но и увеличение потребности ребенка во внимании и общении со стороны оставшегося с ним родителя. Все эти проблемы влияют на стиль материнского воспитания и формирование личности ребенка. Как следствие, дети из неполных семей чаще не успевают в школе, уровень самооценки у них снижен, что формирует последующую деформацию характера и самой личности ребенка.
2. Проведенный сравнительный анализ стилей воспитания у матерей из полных и неполных семей показал различия в таких стилях воспитания как гипопротекция, игнорирование потребностей ребенка, чрезмерность требований-запретов и неразвитость родительских чувств.  Матери из неполных семей не всегда могут оказывать своему ребенку достаточно внимания, часто может возникать ситуация, при которой ребенок оказывается на периферии внимания матери. Также у матерей из второй группы  может чаще наблюдаться игнорирование потребностей ребенка. При этом могут страдать духовные запросы ребенка, особенно потребность в эмоциональном контакте, общении с родителями. В то же время матери из неполных семей склонны предъявлять своим детям большое количество санкций, ограничивающих свободу и самостоятельность.
3. Дети из неполных семей в большей степени воспринимают сложившуюся семейную ситуацию как тревожащую, вызывающую недоверие к себе. В характере детей из неполных семей отмечается сензитивность как акцентуация характера, также отмечена тревожность в качестве черты личности. У детей из полных семей отмечена большая лабильность, но не выходящая за пределы нормы. Интегральная самооценка  детей из неполных семей в целом адекватна, что говорит об их активности, общительности, оптимизме. Что касается составляющей этой самооценки, то они оценивают себя как более добрых, но менее привлекательных и счастливых, чем их сверстники из полных семей.
4. Результаты корреляционного анализа показали зависимость возраста матери от ее стилей воспитания. Чем выше возраст матери, тем с большей вероятностью у нее могут возникать такие патологизирующие стили воспитания как потворствование и гиперпротекция. А такой стиль материнского воспитания как гипопротекция может повышать конфликтность в семье. Выявлена зависимость уровня самооценки ребенка от тревожности, депрессивности и от сложностей, которые он может испытывать при общении. Можно предположить, что чем выше тревожность и ярче проявления депрессии, чем выраженнее трудности в общении у ребенка, тем будет ниже его самооценка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература

1. Афанасьева Т.М. Семейные портреты. М., 1985. С. 12-15
2. Безруких М. Я. Правила поведения для всех. М., 1991. 204 с.
3. Буянов М.И. Ребенок из неблагополучной семьи: Записки детского психиатра. М., 1988. 112 с.
4. Воспитание детей в неполной семье. М., 1980. С.11-15
5. Гаврилова Т.П. К проблеме влияния распада семьи на детей дошкольного возраста // Семья и формирование личности. М., 1981. С.3-5
6. Григорьева Е. Дети после развода // Семья и школа. 1995. С.5.
7. Дымнова Т.И. Зависимость характеристик супружеской семьи от родительской // Вопросы психологии. 1998. С. 2.
8. Захаров А.И. Происхождение детских неврозов и психотерапия. М., 2000. 621 с.
9. Кочубей Б.И. Зачем нужен папа? // Семья и школа. 1990. С. 6.
10. Кочубей Б.И. Мужчина и ребенок. М., 1990. 118 с.
11. Мариславская А. И. Лабиринты одиночества. М., 1989. С.35-36.
12. Махов Ф.С. Кого мы растим? М., 1989. 324 с.
13. Нартова-Бочавер К.С, Несмеянова М.И., Малярова Н.В. Чей я - мамин или папин? М., 1995. 204 с.
14. Овчарова Р. В. Психологическое сопровождение родительства. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003. - 319 с.
15. Овчарова Р. В. Родительство как психологический феномен: учебное пособие. - М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. - 496 с.
16. Одинокая мать и ее ребенок // Энциклопедия молодой женщины. М., 1989. 352 с.
17. Пикхарт К.Е. Руководство для одиноких родителей. М., 2000. С. 52.
18. Помощь родителям в воспитании детей.: Пер. с англ. / Общ. ред. Пилиповского В.Я. - М.: Прогресс, 1992. - 256 с.
19. Пухова Т.И. Развитие представлений о семейных отношениях у детей // Вопросы психологии. 1996. С. 2.
20. Раттер М. Помощь трудным детям. М., 1999. 122 с.
21. Реан А.А. К проблеме социальной адаптации личности. // Вестник СПбГУ. Сер. 6, 1995, вып. 3 (№20). С. 74-79.
22. Солодников В. Анатомия развода // Семья и школа. 1988. С. 10.
23. Узы брака, узы свободы: Проблемы семьи и одиночества глазами ученых. М., 1990. 284 с.
24. Фигдор Г. Дети разведенных родителей: между травмой и надеждой. М., 1995. 305 с.
25. Целуйко В.М. Неполная семья: Информационно-методические материалы к курсу «Семьеведение». Волгоград, 2000. С.33-35.
26. Человек после развода. Вильнюс, 1985. С.26-28
27. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. Л.: Медицина, 1989.- 192 с.
28. Юницкий В.А. Психология детской потери//Вестник МГУ. Серия 14. "Психология". 1991. С.22.