Ценностные ориентации подростков с суицидальными тенденциями

     С одной стороны, смысл жизни выражает притязания личности, ее стремления, потребности, с другой (и это очень важно) — является подтверждением ее реальных достижений, реальной способности выражать себя в формах жизни. Поэтому смысл  жизни - это не только будущее, не только перспектива, но и мера достигнутого человеком, оценка достигнутого своими силами по существенным для личности критериям.

     Смыслу  жизни противостоит отчуждение жизни  от человека — лишение его реальных действий, поступков, их ценности, значимости, превращение их в функциональные. Поэтому утрата смысла жизни происходит и в силу недостаточно развитых притязаний личности, недостаточно развитой потребности  в самовыражении (неразвитая индивидуальность) и в силу неспособности их реализовать, Он утрачивается и в силу непропорциональности тех психических или личностных затрат, той «цены», которую личность платит за свои реальные достижения. Это  можно выразить как своего рода психологический  закон: слишком высокая психологическая  цена, затраченная на жизненные достижения, понижает мотивацию, притязания и подрывает  смысл жизни. Возможностям данной личности должна быть пропорциональна мера усилий, действий, затрат, при которой личность испытывала бы подлинную удовлетворенность, и ею питался бы дальнейший смысл  ее жизни. Когда цена является слишком  малой, когда успех приходит без  всяких усилий со стороны личности, то личность также перестает испытывать удовлетворение, а это в свою очередь  разрушает смысл ее жизни.

     Смысл жизни определяет притязания личности и выбор тех жизненных задач, которые она берется решать. Поэтому  уже на основе жизненных притязаний на определенное место в жизни, в  обществе возникает мотивация достижения. Личность начинает решать задачи, направленные на достижение этих жизненных целей. На протяжении жизни смысл жизни  меняется. У молодых смысл жизни  ориентирован на будущее, у стариков — на прошлое или настоящее. У  некоторых в течение жизни  наблюдается значительное снижение жизненных ценностей и смысла жизни.

     Смысл жизни, более возвышенный или  более заземленный, определяет ее семантику: стремится ли человек в жизни  преимущественно получать или отдавать (свои силы, способности, труд). Он влияет на уровень активности человека —  более возвышенный смысл расширяет  число задач, которые человек  ставит перед собой независимо от того, чего от него требуют жизненные  обстоятельства. Заниженные притязания ведут к снижению активности человека, его инициативы. Потребность побольше получить от жизни, конечно, тоже иногда рождает активность и настойчивость, но делает человека зависимым от внешних  обстоятельств, с которыми связаны  по преимуществу такие «достижения».

     Важнейшим «подкреплением» смысла жизни являются либо полученные «блага», либо общее  чувство удовлетворенности человека тем, как он строит свою жизнь. Это  не чувство удовольствия, но именно удовлетворение, связанное с ответственностью за свою жизнь, с долгом перед самим  собой. Смысл жизни как ответственность  за ее осуществление, за ее способ связан с потребностью и способностью самостоятельно, на свой страх и риск, строить  и осуществлять ее. Ответственность  возникает при осознании, что ход твоей жизни зависит от тебя, что ты один на один со своей жизнью, чем задается и ее психологический смысл .

     Категория жизненного смысла — одна из наиболее общих интегральных характеристик  жизнепонимания и жизнеощущения  личности на индивидуально психологическом  уровне. В обыденных нормальных условиях проблема жизненного смысла не встает, перекрываясь обычно интересами бытия  и его запросами. При этом, как  правило, имеется негативное отношение  к смерти, неприятие ее, отнесение  ее в разряд трагических свершений. Смысл жизни представляет большое  содержательное разнообразие, индивидуализированное в сознании конкретных лиц с широким диапазоном оценок жизненного смысла; соответственно личностной оптимистической или пессимистической установки. Наиболее уязвимыми в этом плане жизненными периодами, когда личность обращается к смыслу жизни и пересматривает ее ценность, являются подростковый, юношеский и пожилой возрасты. Обычно события и ситуации, заставляющие человека пересматривать свое отношение к прошлому и настоящему, совпадают с понятием психологического кризиса, характеризующегося блокадой жизненных целей. Небезынтересно, что для истинного суицида характерно не только выраженное негативное отношение к жизни, но, как ни парадоксально и своеобразное позитивное ценностное отношение к смерти.

     По  данным В.Франкла, все больше пациентов  жалуется на то, что они называют «внутренней пустотой», вот почему Франкл назвал это состояние «экзистенциальным  вакуумом». В противоположность  предельным переживаниям, так хорошо описанным Маслоу, экзистенциальный вакуум можно считать «переживанием  бездны».

     Этиология экзистенциального вакуума представляется вытекающей из следующих фактов. Во-первых, человеку в отличие от животного  никакие побуждения и инстинкты  не говорят, что ему нужно делать. Во-вторых, в противоположность прошлым  временам никакие условности, традиции и ценности не говорят, что ему  должно делать. И часто он не знает даже, что он, по существу, хочет делать. Вместо этого он хочет делать то, что делают другие, или делает то, чего хотят от него другие. Он, так сказать, вносит свою лепту в конформизм и тоталитаризм; первый более характерен для Запада, второй - для Востока.

     Экзистенциальный  вакуум - это феномен, который одновременно усиливается и распространяется. Даже фрейдистские психоаналитики признают, что все больше нацистов страдает от отсутствия содержания и цели в  жизни. Более того, они признают, что такое положение дел объясняет  случаи «бесконечного психоанализа», поскольку психоаналитическая кушетка  становится для пациента единственным содержанием жизни.

     Основные  проявления экзистенциальной фрустрации - скука и апатия —стали вызовом  образованию, так же как и психиатрии. Как было сказано, в эпоху экзистенциального  вакуума образование не должно ограничиваться и удовлетворяться передачей  традиций и знаний, оно должно совершенствовать способность человека находить те уникальные смыслы, которые не задеты распадом универсальных ценностей. Эта способность  человека находить смысл, содержащийся в уникальных ситуациях, - совесть.

     Каждый  человек может задать себе извечный вопрос «ради чего я живу?» и  попытаться прорваться через завесу мотивировок к истинным мотивам  своего поведения. Отвечая на подобные вопросы, человек каждый раз решает особую задачу, «задачу на смысл», результатом  которой является осознание личностного  смысла, подлинного «значения для  меня», тех или иных целей и  обстоятельств жизненного пути. В  ходе решения «задачи на смысл» происходит внутренняя работа личности по соотнесению  проявлений мотива в нескольких пересекающихся друг с другом плоскостях: в отношении мотива к преодолеваемым личностью ради его достижения внешним н внутренним преградам (побудительная сила мотива); по сопоставлению мотива с другими выступающими в сознании субъекта возможными мотивами той же деятельности; по оцениванию мотива в его отношении к принятым личностью нормам и идеалам; по соотнесению мотива с реальными с точки зрения личности ее возможностями, т. е. с воспринимаемым образом Я (реалистичность мотива); по сравнению собственного мотива с предполагаемыми мотивами других субъектов (социальная идентичность мотива) (В. В. Столин). Все эти проявления различных аспектов мотивации как в едином фокусе концентрируются в личностном смысле, отражающем отношение мотива к конкретным обстоятельствам и целям действий личности. Однако выявлением всех этих граней представленности мотива в деятельности и сознании «внутренняя работа» по осознанию смысла не заканчивается. Еще одним препятствием на пути осознания смысла является невозможность непосредственного воплощения личностного смысла в системе значении, в которых этот смысл в конечном итоге должен быть сбалансирован, а тем самым и коммуницирован для других.

     Муки  творчества отражают всю трудоемкость движения от смысла к значению в  индивидуальном сознании личности; «Когда же «задача на смысл» все же решена и речь идет об осознании наиболее общих смысловых образований, то уместно говорить о ценностях  личности. Ценность, таким образом, это осознанный и принятый человеком  общий смысл его жизни». Осознанные личностные смыслы, даже если они оказываются  неприглядными и противоречащими  разделяемым личностью нормам и  идеалам общества, не изменяются от самого факта их осознания, что составляет важную характеристику природы этих мотивационно - смысловых отношений  индивидуальности.

     При раскрытии содержания понятия «мотивационно-смысловые  отношения» следует учитывать движение как от деятельности к индивидуальному  сознанию личности, так и от индивидуального  сознания личности к деятельности. Оба этих движения отображают два  взаимодополняющих плана проявления единиц анализа личности: план содержания и план выражения. Если рассмотреть  исключительно функциональное развитие динамических смысловых систем, отвлекаясь от такого важного момента их становления, как выбор личностью тех или  иных мотивов, обусловленных прежде всего ее социальной позицией в обществе, то основные моменты этого развития могут быть переданы следующим образом. Исходный пункт движения - это порождение «динамической смысловой системы» в процессе побуждаемой и направляемой тем или иным смыслообразующим мотивом  деятельности. Осуществляемые посредством  этой деятельности объективные отношения  человека к миру воплощаются в  индивидуальном сознании в виде личностного  смысла. Личностный смысл какого-либо действия или события и есть то, что мы находим в единицах структуры  личности, рассматривая их в плане  содержания. Иными словами, личностный смысл - это составляющая динамической смысловой системы, отражающая в  индивидуальном сознании личности содержание ее отношения к действительности. На возникновении личностного смысла как бы заканчивается движение .

     Смысловые образования существуют не только в  осознаваемой, но часто и в неосознаваемой форме, образуя, по выражению Л. С. Выготского, «утаенный» план сознания. Во-вторых, они  не поддаются прямому произвольному  контролю и чисто словесным, вербальным воздействиям («личность не учат, личность воспитывают»,— подчеркивал А. Н. Леонтьев). В-третьих, смыслы не имеют  своего «индивидуального», «непсихологического» существования; они не бытуют сами по себе, как мир значений, культуры, который может быть отторгнут  от нас и представляет собой нечто  объективное, заданное. Наконец, в-четвертых, смысловые образования не могут  быть поняты и исследованы вне их деятельного, жизненного контекста; заостряя это положение, можно сказать, что психологию личности должны интересовать не отдельные факты, а акты поведения, т. е. целостные ситуации и их взаимосвязи, в которых возникают и находят свое проявление те или иные смысловые отношения к действительности.

     Перейдем  к специфическим функциям смысловых  образований как основных конституирующих  единиц сознания личности. Обозначим  здесь лишь две функции, являющиеся наиболее значимыми в контексте  нашего изложения.

     Во-первых, это создание образа, эскиза будущего, той перспективы развития личности, которая не вытекает прямо из наличной, сегодняшней ситуации. Если в анализе реальной человеческой деятельности ограничиться единицами мотивов как предметов потребностей, единицами целей как заранее предвидимых результатов, то будет непонятно, за счет чего человек способен преодолевать сложившиеся ситуации, сложившуюся логику бытия, что ведет его к выходу за грань устоявшейся сообразности, к тому будущему, которому он сам сегодня не может дать точных описаний и отчета. Между тем это будущее есть главное опосредующее звено движения личности, без предположения которого нельзя объяснить ни реального хода развития человека, ни его бесконечных потенциальных возможностей.

     Во-вторых, важнейшая функция смысловых  образований заключена в следующем: любая деятельность человека может  оцениваться и регулироваться со стороны ее успешности в достижении тех или иных целей и со стороны  ее нравственной оценки. Последняя  не может быть произведена «изнутри»  самой текущей деятельности, исходя из наличных актуальных мотивов и  потребностей. Нравственные оценки и  регуляция необходимо подразумевают  иную, внеситуативную опору, особый, относительно самостоятельный психологический  план, прямо не захваченный непосредственным ходом событий. Этой опорой и становятся для человека смысловые образования, в особенности в форме их осознания  — личностных ценностей, поскольку  они задают не сами по себе конкретные мотивы и цели, а плоскость отношений  между ними, самые общие принципы их соотнесения. Так, например, честность  как смысловое образование - это  не правило или свод правил, не конкретный мотив или совокупность мотивов, а определенный общий принцип  соотнесения мотивов, целей и  средств жизни, в том или ином виде реализуемый в каждой новой  конкретной ситуации. В одном случае это будет оценка и отсеивание, селекция некоторых способов достижения целей, в другом - изменение, смещение целей, в третьем - прекращение самой  деятельности, несмотря на ее успешный ход, и т. п. Смысловой уровень  регуляции не предписывает, таким  образом, готовых рецептов поступкам, но дает общие принципы, которые в разных ситуациях могут быть реализованы разными внешними (но едиными по внутренней сути) действиями. Лишь на основе этих принципов впервые появляется возможность оценки и регуляции деятельности не с ее целесообразной, прагматической стороны — успешности или неуспешности течения, полноты достигнутых результатов и т. п., а со стороны нравственной, смысловой, т. е. со стороны того, насколько правомерны с точки зрения этих принципов реально сложившиеся в данной деятельности отношения между мотивами и целями, целями и средствами их достижения .