Государственная регистрация коммерческих организаций

В результате данной регистрации  единственным участником общества стало другое общество с ограниченной ответственностью.

Впоследствии, последнее продало перешедшую к нему долю в уставном капитале иностранной фирме, что явилось основанием для регистрации новых изменений в учредительных документах.

Решения регистрирующего  органа о регистрации данных изменений  и явились предметом оспаривания  заявителем.

В обоснование своего требования заявитель ссылался на подложность  документов, представленных для государственной  регистрации. Заявитель утверждал, что свою долю в уставном капитале общества он не отчуждал. Более того, компетентными органами возбуждено уголовное дело по признакам ч. 2 ст. 159 УК РФ (мошенничество). В рамках производства по уголовному делу было установлено, что в результате мошеннических действий неустановленных лиц было осуществлено хищение принадлежащей заявителю доли в уставном капитале общества путем подделки подписи заявителя на договоре купли-продажи указанной доли. Заявителем представлено заключение эксперта, в котором содержится вывод о том, что подписи на упомянутом договоре выполнены одним лицом, но не заявителем. Кроме того, материалами дела подтверждено, что подпись гражданки Ш. на договоре купли-продажи и заявлении в регистрирующий орган также выполнены одним лицом, но не ею. Подложной является также подпись и печать нотариуса, удостоверяющая подпись гражданки Ш. на заявлении в регистрирующий орган. Данные обстоятельства подтверждены материалами дела. Решением суда в иске отказано по следующим основаниям: статьей 14 Закона о регистрации установлен исчерпывающий перечень документов, предоставляемых в регистрирующий орган при государственной регистрации юридического лица. При этом согласно п. 4 ст. 9 Закона о регистрации регистрирующий орган не вправе требовать документов иных, нежели установленных Законом. Материалами дела подтверждается и не оспаривается заявителем, что для осуществления оспариваемой регистрации были представлены все документы.

Согласно ст. 23 Закона о регистрации отказ в государственной регистрации возможен только в случаях, прямо установленных Законом. В силу п. 1 ст. 51 ГК РФ отказ в государственной регистрации возможен только в случаях, установленных законом. При этом согласно ранее действующей редакции данной нормы Гражданского кодекса отказ в государственной регистрации допускался и в случае нарушения установленного законом порядка образования юридического лица или несоответствия его учредительных документов закону. Таким образом, законодатель сознательно исключил возможность оценки регистрирующим органом при осуществлении государственной регистрации, предоставляемых для последней документов. При этом необходимо исходить из того, что воля законодателя была направлена именно на создание заявительной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

При таких обстоятельствах  суд указал на то, что при оспариваемой государственной регистрации регистрирующий орган не нарушил законодательства о государственной регистрации юридических лиц, в связи с чем оснований для признания недействительным соответствующих решений регистрирующего органа не имелось.

Уже в этом деле проявляется  принципиальный вопрос: возможна ли реальная защита стороны, пострадавшей в результате проведения подобной регистрации? Представляется, что далеко не всегда. Совершенное схожим образом хищение в подавляющем числе случаев направлено на изъятие у юридического лица его наиболее ликвидного имущества, в частности недвижимого. Получение выписки из реестра сведений о лице, действующем от имени юридического лица без доверенности, делает мошенника для третьих лиц (контрагентов) управомоченным отчуждателем. На практике, более того, совершается цепь сделок, делающих невозможным истребование имущества его первоначальным собственником. При этом, представляется, мы не можем поставить действительность этих сделок в зависимость от пороков, имевших место при государственной регистрации (были представлены подложные документы). В противном случае мы возложили на контрагентов любого юридического лица непосильное бремя проверки полномочий отчуждателей в ситуации, когда государственные реестры не имеют никакого решающего значения.

Выход, подсказываемый здравым смыслом, видится в возможности возмещения регистрирующим органом убытков лицу, потерпевшему от регистрационных действий (ст.ст. 13, 16 ГК РФ). Однако концепция Закона о регистрации практически исключает такую возможность, поскольку формально регистрирующий орган не нарушил в процессе регистрации требование закона, оснований для признания соответствующего решения недействительным не имеется, а потерпевший остается без возмещения.

В другом случае общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения регистрирующего органа об отказе в регистрации ликвидации заявителя (дело № А33-1395/2008).

В обоснование своих  требований заявитель сослался на то, что законодательством о государственной  регистрации установлен исчерпывающий перечень оснований для отказа в государственной регистрации. При этом, регистрирующий орган не наделен правом проводить правовую экспертизу предоставляемых для государственной регистрации документов. Следовательно, при отсутствии оснований для отказа в государственной регистрации, указанных в ст. 23 Закона о регистрации, регистрирующий орган обязан осуществить государственную регистрацию.

В отзыве на заявление  регистрирующий орган указал следующее: заявителем нарушен установленный законодательством порядок ликвидации юридического лица, в частности, не соответствует закону представленный ликвидационный баланс. Так, в нарушение п. 3 ст. 63 ГК РФ ликвидационной комиссией в ликвидационном балансе не отражены требования одного из кредиторов - налогового органа по выплате сумм недоплаченных налогов и пеней. Между тем данные обязательства заявителя были установлены в результате проведения выездной налоговой проверки, проведенной в связи с ликвидацией заявителя. Однако указанные обязательства были отражены в промежуточном ликвидационном балансе, не оспаривались ликвидационной комиссией, но не удовлетворены в процессе ликвидации. При таких обстоятельствах регистрирующий орган счел, что представленный ликвидационный баланс составлен до завершения расчетов с кредиторами (ст. 63 ГК РФ) в нарушение установленной законом процедуры ликвидации (ст. 61 - 63 ГК РФ). В связи с этим, регистрирующий орган в решении об отказе в государственной регистрации указал, что не соответствующий закону представленный ликвидационный баланс считается не представленным и в качестве основания для отказа сослался на ст. 23 Закона о регистрации.

Решением суда иск был удовлетворен. При этом суд исходил из следующего: согласно ст. 21 Закона о регистрации для государственной регистрации в связи с ликвидацией юридического лица в регистрирующий орган представляется заявление, подписанное заявителем, ликвидационный баланс и документ об уплате государственной пошлины. Указанные документы были предоставлены заявителем, о чем свидетельствует имеющаяся в материалах дела расписка регистрирующего органа, выданная на основании п. 3 ст. 9 Закона о регистрации. В связи с этим суд указал, что указанное регистрирующим органом основание для отказа в государственной регистрации не соответствует Закону о регистрации. Поскольку материалами дела подтверждалось отсутствие иных оснований для отказа в государственной регистрации, арбитражный суд признал, что оспариваемое решение регистрирующего органа не соответствует закону и иск удовлетворил.

Действительно, каким  образом защитить интересы кредиторов ликвидированного юридического лица? Реальных возможностей для этого  мы не найдем. В самом деле, внесение в Единый государственный реестр записи о ликвидации юридического лица бесповоротно. В случае признания такой государственной регистрации недействительной, скажем, по мотиву нарушения установленной процедуры ликвидации, выразившейся в неуведомлении кредиторов должника, невозможно восстановить уже ликвидированное юридическое лицо. Российский гражданский закон исходит из того, что собственно внесению соответствующей записи в реестр предшествует длительная процедура ликвидации, соблюдение которой позволяет минимизировать возможность нарушения прав кредиторов ликвидируемого юридического лица. Важно, что к окончательной стадии ликвидации - внесении записи в реестр, юридическое лицо подходит без имущества, которое после удовлетворения требований кредиторов распределяется между его учредителями (участниками) в порядке, установленном в законе (ст. 63 ГК РФ). Необходимо отметить еще и то, что по общему правилу ликвидация юридического лица является основанием для прекращения обязательства (ст. 419 ГК РФ). При этом, в отличие от, например, ст. 417 ГК РФ, ст. 419 ГК РФ не предполагает возможности восстановления обязательства, что и понятно, учитывая специальный случай прекращения обязательства, указанный в ст. 417 ГК РФ, а также то, что гражданское законодательство принципиально не рассчитано на то, что внесение записи в реестр о ликвидации юридического лица при нарушении установленной законом процедуры ликвидации юридического лица будет общим правилом. Нельзя забывать о том, что технически (да и юридически) сложно себе представить такой институт, как восстановление юридического лица без восстановления его имущества, которое после внесения указанной записи получило новых собственников, многие из которых уже распорядились им. По изложенным выше причинам невозможно и возмещение убытков регистрирующим органом. Таким образом, потерпевшим кредиторам остается лишь пенять на нормы Закона о регистрации.

В третьем случае прокурор обратился в арбитражный суд  с заявлением о признании недействительным решения налогового органа, о регистрации вновь созданного юридического лица (общества с ограниченной ответственностью) (дело № А11546/2008).

В обосновании своих  требований заявитель сослался на то, что указанный в учредительных  документах общества в качестве учредителя и директора гражданин Ф. общества не учреждал, последнее было учреждено  с использованием утраченного им паспорта. Кроме того, как следует из заключения эксперта, подпись на заявлении о государственной регистрации выполнена не гражданином Ф., а иным лицом.

Данные обстоятельства выявлены в ходе проведенной прокурорской проверки, результаты которой приобщены судом к делу. Основанием для проведения проверки послужило то обстоятельство, что гражданин Ф. проходит службу в правоохранительных органах, однако в ходе проведения мероприятий по контролю за соблюдением действующего законодательства личным составом выяснилось, что гражданин Ф. является учредителем и директором коммерческой организации (общества).

Решением суда в иске было отказано. При этом суд исходил из того, что законодательством о государственной регистрации юридических лиц не предусмотрено право налогового органа проводить правовую экспертизу представленных для проведения государственной  регистрации документов. Основания для отказа в государственной регистрации приведены в ст. 23 Закона о регистрации в виде исчерпывающего перечня. В связи с этим при проведении оспариваемой регистрации регистрирующим органом не нарушен порядок ее проведения. Поэтому оснований для признания указанного решения недействительным не имелось.

На примере этого  дела высвечивается целый комплекс проблем. Едва ли не с момента своего вступления в силу Закон о регистрации стал использоваться для создания юридических лиц в целях совершения одной или группы сделок весьма сомнительного характера, что в данном случае и предопределяет то, что общество было учреждено по утерянному документу. Нередко аферисты используют паспорта умерших граждан. Естественно, что после совершения одной или нескольких сделок надобность в таких субъектах права пропадает и появляется весьма распространенная фигура недействующих юридических лиц, проблема ликвидации которых («расчистки» реестра) решена в последнее время. Однако в условиях действующего законодательства о регистрации юридических лиц деятельность по упрощенной ликвидации юридических лиц по уже вполне понятным причинам рискует оказаться вечной.

В четвертом случае прокурор обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения регистрирующего органа о регистрации изменений, вносимых в учредительные документы общества с ограниченной ответственностью (дело № А33-8838/2008).

Как следовало из материалов дела, на общем собрании участников общества был принят устав в новой редакции, а также избран новый генеральный директор. Данное решение оформлено протоколом, в соответствии с которым общее собрание является внеочередным. Из указанного протокола следовало, что в общем собрании принимали участие участник Л. и гражданин Д., не являющийся участником общества.

Пояснения привлеченных к участию в деле в качестве третьих лиц участников общества Т. и К., а также генерального директора  П., другие материалы дела свидетельствовали о том, что они участия в общем собрании не принимали, о созыве последнего не извещались.

Прокурор сослался на то, что согласно п. 2 ст. 33 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», изменения устава общества, внесение изменений в учредительный договор общества относятся к компетенции общего собрания участников общества. В силу п. 8 ст. 37 данного Закона и ст. 27 Устава общества решение об изменении Устава общества принимается большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества.

Таким образом, общее  собрание участников общества проведено  с нарушением его устава, а также Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», в связи с чем, оспариваемое решение регистрирующего органа является незаконным. Решением суда в удовлетворении заявления было отказано по мотивам, аналогичным изложенным при приведении первого примера.

Данный пример наглядно показывает, что для получения  корпоративного контроля достаточно сфальсифицировать решение общего собрания и принять решение на собрании, которое не проводилось или проводилось с грубым нарушением закона. Понятно, что впоследствии данное решение будет оспорено и возможно удовлетворено, однако в течение длительного времени от имени юридического лица выступал субъект, имеющий, благодаря полученной выписки из реестра, право выступать от имени общества без доверенности.

Как видно из приведенных  примеров, суды при принятии решений  исходили из положений данного Закона о регистрации. Между тем по рассматриваемому вопросу практика судов не является единообразной. Так, многие суды в аналогичных случаях признают соответствующие решения регистрирующего органа недействительными. Первой позиции, в частности, придерживаются ФАС Волго-Вятского округа (например, постановление от 04.08.2003 г.), ФАС Уральского округа (например, постановление от 23.03.2004 г.), ФАС Западно-Сибирского округа (например, постановление от 09.02.2005 г.), ФАС Восточно-Сибирского округа (например, постановление от 08.12.2004 г.), арбитражные суды г. Москвы, Самарской, Липецкой областей, арбитражный суд Республики Марий Эл. Вторую позицию, в частности, поддерживают ФАС Северо-Кавказского округа (например, постановление от 13.04.2004 г.), ФАС Московского округа (обобщение судебной практики), ФАС Северо-Западного округа (постановление от 12.05.2004 г.).