Согласно нашей модели
культурной интерпретации, носителем
языка осуществляются в «свернутом»
виде следующие операции: 1) «пробуждение»
в памяти древнейших смыслов,
относящихся к далекому прошлому
культуры; 2) припоминание тех знаний
и представлений, которые соединены
в памяти носителя языка с
происхождением фразеологизма и
нужны для более точного и
глубокого его употребления; 3) «соединение»
образа фразеологизма, или его
ассоциирование, с символами, эталонами,
стереотипами, мифологемами и др.
Данные операции осуществляются
в разных сферах такого условного
в работе понятия, как сознание.
Первую сферу можно назвать
«мифологической»: интерпретация образа
в первой сфере заключается
в соотнесении его с областью
коллективного бессознательного
и принадлежит мифологической
картине мира; вторую – «научно-познавательной»:
интерпретация образа во второй
сфере есть соотнесение его
со знаниями, составляющими научную
картину мира (например, это знания
о происхождении фразеологизма,
знание значения устаревших слов
в составе фразеологизма и
др., знание роли поверий, ритуалов
в культуре и т.п.); а третью
– «наивной», или «наивно-культурной»:
в этой сфере осуществляется
связь образа фразеологизма с
ценностными смыслами, которые разными
способами кодируются в пространстве
культуры (с помощью символов, эталонов,
стереотипов и т.д.). Содержание, которое
образуется в результате данных
операций, составляет культурную
коннотацию фразеологизма.
Поясним сказанное
на примерах. Так, фразеологизм
не мудрствуя лукаво имеет
значение ‘Не усложняя сути
дела; без лишних раздумий, ненужных
затей; просто и ясно (говорится
с одобрением)’: И стоит, не
мудрствуя лукаво, обращаться к
тем пьесам, где человеческие
судьбы, страсти и заботы людские
на этой земле выражены в
переживаниях и чувствах, понятных
каждому (В. Мурзаков «Мы уже
ходим, мама»).
1-я составляющая культурной
коннотации фразеологизма заключается
в установлении связи его образа
с архетипическими оппозициями«сложный
– простой»; «прямой – кривой»
(лукавый – ‘кривой, изогнутый’).
2-я составляющая связана
с возможным знанием литературного
источника фразеологизма: это
слова летописца Пимена: “Описывай,
не мудрствуя лукаво, все то, чему
свидетель в жизни будешь”
из трагедии А.С. Пушкина «Борис
Годунов» (1825).
3-я составляющая связана
с переосмыслением простого в
нравственных категориях правды
и лжи, прямоты и лукавства.
В русской мифологии нечистый,
а в религиозном сознании лукавый
являются наименованиями дьявола,
врага истины. Данная составляющая
культурной коннотации также
базируется на возникающей в
сознании связи образа фразеологизма
с известными пословицами и
поговорками: Вся неправда от
лукавого; Говорит прямо, а делает
криво и др., подтверждающими символический
смысл отклонения от прямодушных
мыслей и действий и транслирующими
ценностные представления о правде
и лжи. Восприятие образа фразеологизма
может сопровождаться библейскими
ассоциациями; см.: Но да будет
слово ваше: «да-да», «нет-нет»; а
что сверх этого, то от лукавого
(Мф. 5: 37). Образ фразеологизма может
корреспондировать также со знаками
языка, ср.: лукавые мысли; перемудрить;
криводушный и др. Безусловно, что
эту составляющую дополняют субъективные
ассоциации, образы личного опыта
и др.
Все три составляющих
культурной коннотации (в том
или ином, обычно минимальном,
объеме) образуют тот культурный
фон, на котором фрагментарно,
мгновенно «видится» образ фразеологизма;
все три составляющих в той
или иной мере «вплетены» в
языковую семантику фразеологизма
и извлекаются из нее в речи.
Фразеологизм не только передает
информацию о происходящем, но
с помощью образа «запускает»
сознание носителя языка в
трех направлениях, «укрепляющих»
языковую семантику фразеологизма
архетипическими, «всплывающими»
в сознании, категориями; знанием
об источнике фразеологизма; культурными
смыслами о ценности чего-л.
простого, ясного и ненужности
всего сложного, изощренного.
Обратимся к другому
фразеологизму – с легкой руки
‘По удачному примеру, с подачи
(говорится с нейтральной оценкой
или с одобрением)’. Вариант
фразеологизма: легкая рука –
‘Способность приносить удачу,
легко справляться с трудностями’:
С легкой руки членов Массолита
никто не называл дом «Домом
Грибоедова», а все говорили
просто – «Грибоедов» (М. Булгаков
«Мастер и Маргарита»). - Давай,
Варвара, мне что-нибудь с собой
на счастье. У тебя рука легкая
(Ю. Герман «Дорогой мой человек»).
1-я составляющая: образ
фразеологизма связан с древнейшей
мифологической формой осознания
мира – анимистической, т.е. одушевлением,
при котором часть телесного
целого человека – рука –
осознавалась как живая, самостоятельно
функционирующая сущность. Образ
фразеологизма «будит» также
древнейшее мифологическое представление
о магической исцеляющей функции
руки. Образ также восходит к
архетипической оппозиции «тяжелый
– легкий» и к древнейшему
переосмыслению этих категорий
в категориях счастья и удачи.
2-я составляющая актуализирует
знание о поверье про легкую
руку как счастливую, приносящую
удачу, например, знахарь мог вылечить
больного, “снять” рукой боль, проведя
по больному месту (ср. как рукой
сняло). Знание того, что существуют
аналогичные выражения в других
языках (например, нем. eine leichte Hand haben
‘иметь легкую руку’), также может в той
или иной мере участвовать в более точном
употреблении и восприятии фразеологизма.
3-я составляющая базируется
на ассоциации легкости с такими
ценностными категориями, как
«удача» и «счастье» – символический
смысл «легкой руки» воплощен
в вербальных знаках – языковых
выражениях легко отделаться; счастливая/
несчастливая рука и др.; ср. противоположный
образ «тяжелой руки», а также
выражение принесла нелегкая. К
восприятию фразеологизма может
«подключаться» знание поверий,
что люди с “легкой” рукой
удачливы в покупках и др.Возможна
также актуализация в памяти
поговорок: С легкой руки все
сойдет; У рыбака рука легка,
что ни закинет, то и вытащит
и др. Возможна актуализация представлений
о руке как залоге, гарантии
успеха в ритуальных действиях
и обрядах, знание которых может
иметь как глубокий, так и поверхностный
характер, т.е. ограничиваться знанием
языковых выражений типа: ударить
по рукам; поручиться; быть порукой
в чем-л.; вот тебе моя рука
и др.
Тем самым, образующееся
при культурной интерпретации
фразеологизма в трех сферах
– «мифологической», «научно-познавательной»,
«наивной» – дополнительное, культурное,
содержание составляет три блока
представленной в работе культурной
коннотации фразеологизма. Данная
структура призвана показать, из
чего складывается культурная
семантика фразеологизма, в чем
особенность каждой из ее составляющих,
которые «вплетены» в семантику
фразеологизма и извлекаются
из нее конкретными коммуникантами
в конкретной ситуации общения.
Так осуществляется пересоздание
объема и содержания культурной
коннотации фразеологизма, что
поднимает новый вопрос – о
креативности фразеологической
семантики. Так как культурная
коннотация создается каждый
раз в новом объеме, культурные
возможности фразеологизма всегда
шире его конкретной реализации
как языкового знака.
Следующим шагом в
разработке лингвокультурологического
метода во фразеологии является
создание лингвокультурологического
комментария, в котором излагается
целостное описание фразеологизма
как знака языка и культуры,
указывается его особая, культурная,
знаковая функция. Лингвокультурологический
комментарий в работе имеет
два уровня – обычный и глубокий.
Обычная содержательная часть
основана на минимальном, не
требующем специального обучения,
объеме культурных и языковых
знаний, присущих рядовому носителю
языка. Эта часть связно излагает
те ассоциации и расплывчатые
образы, которые вызывает образ
фразеологизма, те культурные
смыслы, которые в «свернутом»
виде возникают в сознании. Обычная
часть комментария, тем самым,
призвана максимально адекватно
обозначить контуры знаний, представлений,
ассоциаций любого носителя языка
и культуры. Обычная часть маркируется
такими словами и выражениями,
как «известно», «общеизвестно», «согласно
распространенному представлению»
и под. В этой части культурная
коннотация фразеологизма описывается
с помощью максим и предписаний
культуры, запечатленных в образах
общеизвестных пословиц и поговорок;
приводятся приметы и поверья;
упоминаются фрагменты библейских
и литературных текстов, исторические
факты, принадлежащие общему знанию;
отмечаются ассоциативные связи
фразеологизма с другими фразеологизмами,
словами и выражениями. Глубокая
часть комментария предполагает
квалифицированное описание фразеологизма,
осуществляемое с опорой на
научные исследования в области
языка и культуры (которые могут
быть известны как специалисту, так и любознательному
носителю языка). В глубокой части комментария
употребляются термины и научные выражения
типа «архетипические оппозиции», «концептуализация»,
«внутренняя форма», «символизация», «метафора»,
«эталон», «стереотип» и др.; сообщаются
сведения из области истории, культуры,
языка; делаются выводы о знаковой культурной
функции фразеологизма. Обычная и глубокая
части комментария не отделяются в тексте
и соединены между собой так же, как разной
глубины знания, представления, ассоциации
и др. «переплетены» в сознании носителей
языка. Такая структура комментария позволяет,
с одной стороны, не преувеличивать размеры
того элементарного культурного фона,
который имеется в сознании любого носителя
языка и на котором воспринимается образ
фразеологизма, а с другой стороны, указывает
на возможное расширение этого фона, раздвигает
границы культурного пространства обычного
носителя языка до «идеального».
Приведем в качестве
примера фразеологизм как в
воду глядеть <смотреть> –
‘Как будто знать заранее;
предвидеть, предугадать то, что
произойдет в будущем (говорится
с одобрением или нейтральной
оценкой)’: «Ну что ж, –
сказал парторг, – я вижу, мы
не договорились… С такими
взглядами можно далеко докатиться».
И действительно, парторг как
в воду глядел. Наш ученый вскоре
докатился в столыпинском вагоне
до Колымы (В. Войнович «Претендент
на престол: новые приключения
солдата Ивана Чонкина»). Нуца
знала, что муж ее уже завелся
и теперь еще долго будет
пить, скорее всего всю ночь…
Она как в воду смотрела (Ф.
Искандер «Сандро из Чегема»).
В образе фразеологизма
отражена древнейшая форма осознания
одного из способов восприятия
мира, зрения, как познания, как «внутреннего
видения»: глядеть значит познавать.
В основе внутренней формы
фразеологизма лежит конструкция
сравнения, где задано свойство:
«предвидение» и его мера –
в воду глядеть.
Создание фразеологизма
уходит корнями в народную
культуру с ее мифологическим,
обрядово-сакральным «прошлым».
Происхождение образа фразеологизма
напрямую связано с общеизвестным
обрядом гадания на воде: согласно
суеверным представлениям, знахарь
или тот, кто к нему обращается,
поглядев в емкость с чистой
водой, может увидеть (т.е. узнать),
что происходило, происходит или
произойдет в будущем. Широко
известны сказки со сходными
образами – волшебного зеркальца,
волшебной книги, блюдечка с
зеркальной поверхностью, по которому
катится яблочко и т.п. В
образе фразеологизма в качестве
такой магической или волшебной
среды выступает вода, которая
отождествляется с зеркалом по
своему свойству отражать «зазеркальный»
мир. Возможна также апелляция
к библейскому пласту культурного
знания: И показал мне чистую
реку воды жизни, светлую как
кристалл, исходящую от престола
Бога и Агнца (Откровения св.
Иоанна Богослова, 22: 1).
Фразеологизм выполняет
не только языковую, но и культурную
функцию – его образ «будит»
древнейшие представления о свойствах
природного мира, знания о ритуально-магической
сущности действия, которому
уподоблено происходящее; все это
«вплетается» культурной частью
в семантику языкового знака.
Предлагаемый в работе
способ лингвокультурологического
описания фразеологизмов доказывает,
что:
1) в элементарном объеме
любой носитель языка обладает
культурно-языковой компетенцией;
2) языковое и культурное
сознание носителя языка при
восприятии фразеологизма «работает»
в интерактивном режиме – образ
фразеологизма актуализирует сформированные
в культуре представления и
установки, ассоциации и др., которые
входят в семантику языкового
знака и на фоне которых
осуществляется его восприятие;
3) в процессе интерпретации
в пространстве культуры образ
фразеологизма «успевает» обрести
те или иные культурные смыслы;
тем самым, формируется целостное,
культурно-языковое, значение фразеологизма.
Это подтверждает основную
идею работы, что фразеологизм
является не только носителем
собственно языкового значения,
но и «проводником» культурной
семантики; является не только
знаком языка, но и выполняет
функцию знака культуры.
Лингвокультурологический
комментарий в полноте своего
описания фразеологизмов восстанавливает
то, что в речи осуществляется носителем
языка нерефлексированно, мгновенно,
в «свернутом» виде. Читатель получает
возможность «узнать» (и, возможно,
добавить чем-л.) в комментарии те
представления, знания и ассоциации,
возникновение которых он не успевает
зафиксировать в процессе употребления
и восприятия фразеологизмов в речи,
которое при этом мы не считаем
автоматическим – выбор того или
иного фразеологизма в речи не
случаен, а обусловлен его культурной,
глубинной, семантикой. Ход изложения
в лингвокультурологическом комментарии
соотносится с моделью культурной
интерпретации фразеологизма и
придерживается тех «блоков» коннотации,
которые были выведены ранее –
«мифологического», «научно-познавательного»
и «наивного». Предлагаемый в работе
принцип описания фразеологизмов
– их комментарий – позволяет
«развернуть» культурный текст, который
«сжат» в семантике фразеологизма.
Исследование в данной
главе переходит к тому, что
мы считаем главным звеном
в лингвокультурологическом анализе
фразеологизмов – к кодам культуры.
Это понятие избирается в качестве
объединяющей основы для таких
смежных понятий, как пространство
культуры, культурные знаки, культурные
смыслы и др. (см. работы Е. Бартминьского,
С.М. Толстой, В.Н. Телия, С.Е.
Никитиной, Е.А. Березович и
др.). В работе код культуры
определяется в его отношении
к базовому понятию семиотики
– коду, и к семиотической системе,
в которой синтезируются знаки
и смыслы – культуре. Культура в ракурсе
данного исследования понимается как
пространство культурных кодов – вторичных
знаковых систем, в которых используются
разные материальные и формальные средства
для означивания культурных смыслов, или
ценностного содержания, вырабатываемого
человеком в процессе миропонимания. Разными
способами кодируемое ценностное содержание
и составляет картину мира, в которой раскрывается
мировоззрение того или иного культурного
социума. По функции коды культуры – это
способ описания его пространства. По
форме – это субстанционально различные
знаки материального и духовного мира.
По содержанию эти знаки представляют
собой реалии мира, переосмысленные в
эстетических и этических категориях,
ставшие носителями культурных идей.