Проблема отцов и детей в советском кинематографе 1985-1991гг

Об одной  из этих дочерей и рассказывает фильм. Молодая актриса Н. Негода хорошо чувствует характер своей столь  непривычной для отечественного кино героини: Вера не блещет интеллектом, притерпелась к бесконечным пьянкам отца и нравоучениям матери. Ее мир — танцплощадка, вокруг которой прогуливаются милиционеры с овчарками, убогие заведения со скудным меню, «загранично» называемые барами, полупьяные откровения в компании крикливо одетой безвкусно накрашенной подружки, готовой повеситься на шею любому смазливому парню…

У маленькой  Веры все маленькое — и рост, и надежды, и недолгое любовное счастье. Пользуясь преимуществами избранного режиссером жанра натуралистической драмы, Наталья Негода ведет любовную линию своей героини, если так можно выразиться, «анти-платонически» (в картине даже в диалоге обыгрывается это не слишком знакомое Вере слово).

Сама Негода говорит о фильме так: «Это маленький мир маленьких людей с маленькими мечтами. И моя Вера не может вырваться из этого мира».

Киновед Лев  Аннинский писал: «Здесь оба поколения  погрязли в полубессознательном  прозябании и в совершенно бессознательном  взаимном озлоблении.

«Отцы» и  «дети» нежданно-негаданно оказались в состоянии войны. И те и другие щедры на удары ниже пояса. Тут всё возможно, конфронтация поколений чревата любым трагическим исходом: может погибнуть представитель поколений «детей» — как в сценарии; а может — «отцов» — как в фильме. Оба финала в равной степени логичны».

Критики отметили, что в «Маленькой Вере» совершенно нет стилистических изысков, зато достигнуто редкое единство между сюжетом, манерой  повествования, изобразительными решениями (оператор Е. Резников, художник В. Пастернак), игрой актёров, достигающих полного соответствия между ситуацией, жестом, репликой и интонацией.

Фильм наполнен иронией, нередко она имеет политический характер: «Цель у нас, Сереженька, одна: коммунизм!» или «Та—ак, похоже, здесь зарождается большое и светлое советское чувство».

Также можно  привести примеры довольно циничного (для того времени) сарказма: «Гражданка Парашина утверждает, что вы угрожали ей вступлением в половую связь  в противоестественной форме», «Беззащитный человек утопает в море. Хоть улыбка на лице, а какое горе!», «О Боже, напротив два любящих глаза. Иду я, сгорая, в области Газа», «Твоя дочь шлюха уличная!», «Твоя тоже» - говорят родители Веры друг другу.

Картину «Взломщик» Павла Огородникова современные  критики определяют так: «лаконичный и добрый, понимающий, о чем говорит, и знающий, как говорить, с полудокументальными вставками, совершенно незаметно переходящими в чисто художественные (эффектный прием), с духом времени и с душой».

С одной стороны, Огородников виртуозно управляется с персонажами, вызывающими целую гамму эмоций, с символами, могущими значить очень многое. Например, девочки-балерины. Такие маленькие, чистые и трогательные, они противопоставляются расписным бесноватым рокерам, затянутым в черную кожу? Или они символизируют собой одинаковость, взращиваемую с младых ногтей, пляску под дудку «старшего»? А духовой оркестр, состоящий из мальчишек: все бы хорошо, музыка, преобщение к искусству, педагог вдохновлен, но вдохновлен как-то по инерции и не замечает, что ученики по инерции же и играют, и что играют? Похоронный марш! Поневоле задумаешься, потому как такое цепляет и очень.

А с другой стороны, рокер Костя с печатью драматизма на челе, но проблемы его какие-то очень  неопределенные. Хочешь славы? Кто запрещает - уже все разрешили. Ты не такой, как все, и это тебя беспокоит? Но вокруг тебя целая толпа таких же нонконформистов. Неформальная среда - рассадник преступности? Да вы скажите спасибо, что криминал не пошел дальше кражи. В фильме никто не колется и даже сексом не занимается. Нам бы сегодня ваши проблемы. Поэтому долгий детский взгляд в финале выглядит натянуто и избито, и кроме цитаты из этого же фильма: «Лажа все это!» в голову ничего не приходит. Герой Кинчева никаких общепринятых устоев не взламывает, как задумывалось, ни с чем не борется, ибо он «картонный герой», и собственная миссия ему неизвестна. «Хотели показать новых героев нашего времени? Получилось весьма однобоко» - отозвались критики. А вернее, совсем не получилось: тема не вызрела, материал не отлежался, пена не сошла, муть не осела, делали наощупь.

Чем же были обеспечены «Взломщику» несколько призов на международных кинофестивалях и 15-е  место в кинопрокате 1987 года (14,3 млн  зрителей; кстати, та же цифра была и  у «Иглы» с Цоем, хотя фильмы несопоставимы). Видимо, той частью работы, которая снята мастерски, и определенно и присутствием в кадре Константина Кинчева.

Трагикомедия  Курьер высмеивает новое, своебразное  и противоречивое отношение последнего советского поколения к идеям  гуманизма, и. которые менее приоритетны чем стремление получить более комфортную жизнь, для которой в СССР всё уже было готово предыдущими поколенями, п. части которых пришлось отстаивать это (идеи гуманизма и право на жизнь) в войне, в. о которой хоть и упоминалось часто в годы Перестройки (например культовый фильм Иди и смотри), но отфильтровывалось в сознании основной массы общества, не шаблоном гуманнизма и ужасами от войны прошлых поколений (Старый Орадур-сюр-Глан), а ново-выработанным современным космополитичным веянием из стран первого мира, который и сам «заглаживал раны» скорее успехом технического прогресса (благодаря которому и началась последняя мировая война), чем идеям гуманизма, которые не прижились, особенно, в основной массе последнего и противоречивого поколения СССР, к которой Иван скорее не относится, а высмеивает ища своё место в «большой жизни» этого нового противоречивого и неоднозначного общества СССР тех лет, что и понравилось Кате, живущей другой жизнью, которой эта «большая жизнь» дана с рождения без её личного мнения (и в этом смысле произведение — это некоторая смесь из осовремененных идей произведений: Герой нашего времени, Ромео и Джульетта и др.).

Фильм является попыткой показать то, что советское  общество не совсем безклассово, хотя и живёт по единому общеклассовому стандарту: «Материальные блага необходимы, но нужно заслужить их, надо трудиться, работать, овладевать знаниями, вот тогда красивый автомобиль будет хорошим заслуженным вознаграждением, если вы хотите получить его честным путём»; И в нарекание этому традигикомедия — это попытка дать совет новому советскому поколению, показывая неединственность решения проблемы материального блага честным путём.

Работа была названа лучшим фильмом года по опросу журнала «Советский Экран».

При всей многозначительности  сюжета, фильм «Забавы молодых  жутко целомудренный (никаких постельных сцен Зудиной-Любшина, даже поцелуя  от них не было. Из эротики только ночные посиделки на кухне и на кровати!). Страдальческий взгляд Любшина в упор — затемнение, утро, школа. Страстные глаза Зудиной крупно — затемнение, улица, приятели. И всего одно признание-объяснение ближе к финалу, состоящее из двух фраз, что-то типа «спасибо вам за все» и «вы мне не верите?». В общем, «сценарист Мережко тут, кажется, превзошел себя в лаконичности». Это даже не фильм, а какой-то призрачный томный сон, который «постоянно обрывается на самых интересных местах, и на утро конкретики не помнишь совсем».

Мало того, в  конце, когда многострадальный учитель  мчится на поезде куда-подальше, начинаешь  сомневаться, а вообще было ли у них  что-то. Или, может, только померещилось? Ну учитель, ну девица, ну симпатия между  ними. Была. А потом его заподозрили  черте-в-чем, и он был вынужден уволиться. И фильм совсем не про любовь, а все-таки про несовершенную советскую педагогику и переходный возраст. Доказательств никаких, улик — тоже. «И только фамилия «Мережко» быстро приводит в чувство. Какая еще, к черту, педагогика, любовь, конечно!»

выводы к  этой части. Нельзя обрывать часть на цитате.

2.3. Образы отцов  и детей в изучаемых фильмах.  Сравнительно-сопоставительный анализ  сюжетных моделей фильмов.

Ввиду идеологии  происходивших событий, образы отцов  и детей в анализируемых фильмах резко противопоставлялись. Зачастую более симпатичными для зрителя казались дети.

Например, в  картине «Маленькая Вера» родители предстают «отрицательными» героями. Глава семейства вечно пьян, мать незатейлива и ворчлива. Одним  словом, мы видим старшее поколение семьи как пару безкультурных, необразованных и бездуховных людей, имеющих только одну цель в жизни – обеспечивать собственное существование. Их деятельность – неквалифицированный труд. Их увлечения – алкоголь и телевизор. «Выпить с друзьями - закон. А с любимой семьёй тем более» – вот жизненное кредо отца семейства.

 Немудрено, что они начали критиковать интеллектуала зятя: «Ну шо ты за мужик, ни выпыть з тобою, ни поговорить!» – говорит отец. Матери тоже не нравится поведение будущего родственника. Она посмеивается над ним «Спрашивает вчера: зачем, мол, вы огурцы солите? А я говорю: «Отцу на закуску». А он: «Вам что, нравится, что он пьёт?» «Нет», говорю. «А зачем же солите?» Как будто, если я не буду солить, он пить перестанет». Сергей в свою очередь также не понимает образ жизни родителей: «Почему у тебя родители такие тупые?» - звучит его вопрос.

То же можно  сказать о герое отца из «Взломщика». Мы видим в нем человека, живущего одним днем, постоянно пьяного, меняющего  подруг жизни «как перчатки». Этот человек не заботится ни о своей жизни, ни о жизни своих детей. И при этом, он совсем не осознает своей вины в преступлении сына, обвиняя во всем старшего сына:

- Ты знаешь, где твой брат?

- Нет…

- Он в тюрьме! Что же ты наделал!… Сынок.

- Сейчас его посадят, тебя посадят и меня посадят.

- А тебя-то  за что?

- За тебя  в первую очередь. Как я тебя  вырастил такого!

Главная героиня  фильма «Забавы молодых» также встречает  непонимание со стороны родителей. Они скорее пойдут с доносом на собственную дочь, чем покажут себя непорядочными в глазах партии. Здесь образ отца преподносится честолюбивым и нарочито порядочным. Социальная жизнь и общественная репутация для него важнее, чем отношения в собственной семье.

«Плюмбум, или  опасная игра» 

Немного другая точка зрения в кинофильме «Курьер». На первый взгляд, родители здесь выступают в качестве скорее положительных персонажей, в то время, как главный герой – циничный и расчетливый – выступает собирательным образом эгоистичной и безпринципной молодежи.

«Я, мы, наше поколение, хочет знать: для кого мы жили и  боролись? В чьи руки попадёт воздвигнутое нами здание?» - трагично вопрошает  отец героини фильма, обескураженный хамским поведением курьера.

Но присмотревшись повнимательнее, начинаешь испытывать симпатию к Ивану – главному герою картины. Он достаточно оригинален, а его честность вызывает уважение. Однако, поведение некоего протеста молодого человека обусловлено тем «подвешенным состоянием», в котором он находится. Это состояние молодых героев наблюдается в большинстве фильмов данного периода. Объяснение тому – потеря приоритетов, целей в жизни в условиях идейного кризиса.

«Дорогая Елена  Сергеевна»

2.4. Художественный  фильм как результат слияния  реального мира и режиссёрского  замысла.

Однако в  отличив от многих лент о молодежи, снятых за последние 10—15 лет, в «Курьере», на мой взгляд, впервые так остро ставится проблема неприятия молодыми социального негатива.

Между тем и  в этом жанре, формально далеком  от мюзикла, Шахназаров выстраивает своеобразную музыкальную драматургию действия, через которую раскрываются нравственные конфликты и характеры героев.

Тут и брейк-данс, ставший  с недавних  пор подлинной страстью значительной части молодежи, пытающейся выразить себя в том, что недоступно консервативным взрослым… Здесь   и откровенная в своем педалированном примитивизме песенка про козла, по сравнению с которой, пожалуй, даже небезызвестный «Собачий вальс» кажется шедевром музыкальной культуры. Эту мелодию Иван (Ф.Дунаевский) лихо выбивает клавишами благородного фортепьяно в респектабельном доме профессора-филолога, насмешливо и покровительственно обучая «премудростям» этих залихватских куплетов обаятельную профессорскую дочь Катю (А. Немоляева). И та с радостью принимает правила игры, — значит, и ей, такой вежливой и аккуратной,  выросшей  под заботливым и обеспеченным родительским крылышком, тоже хочется хоть на миг вырваться за рамки запрограммированной на несколько лет вперед судьбы девушки из «хорошей семьи».

Своеобразным  протестом становится для Ивана исполнение «Соловья» Алябьева а капелла на вечеринке в доме профессора Кузнецова. Вопреки ожиданиям хозяев и гостей, герой «Курьера», старательно фальшивя, выводит слова, блестяще имитируя увлеченность детсадовского малыша, охваченного желанием угодить «взрослым дядям». В этом — суть характера Ивана: вместо того, чтобы, подобно героям картин о молодежи 60-х годов, открыто мчаться с шашкой на бастионы мещанства и делячестве, он предпочитает ироническую насмешку, под маской простоватой наивности.

И только иногда звучит в душе - Ивана загадочная     мелодия, где слышны отголоски тамтамов. И камера обнаруживает островок африканской пустыни, по которой неспешно шествуют смуглолицые люди  с  копьями...

Но, пожалуй, центральный  эпизод музыкальной драматургии фильма — неожиданный дуэт матери и сына.

...«И  снится нам не рокот космодрома...» — начинает ломающимся голосом под гитарный аккомпанемент Иван, отбивая жесткий ритм этого известного шлягера. И где-то ближе к серeдине песни ее слова подхватывает мать (И.Чурикова) — распевно и жалобно, отчего «земля в иллюминаторе» теряет пульсирующий ритмический рисунок и становится похожей на грустные мелодии о несбывшейся любви и неудавшейся жизни, до  сих пор звучащие в селах и провинциальных городках. Это минутное единение матери и сына, хрупкое и недолговечное, на мой взгляд, и есть тот психологически тонкий по режиссуре и актерской игре камертон, по которому выстроена   партитура  фильма.